– Это нормально, именно поэтому я не хочу говорить о Шине с другими… – вздохнул я. – В этом мире мне приходится иметь два имени. И я не получаю от этого удовольствия.

Я ускорил шаг, так как Арчи успел уйти чуть дальше. Спустя несколько минут пути по натоптанным тропинкам мы дошли до невысокого холма и, чуть поднявшись на него, остановились около небольшой огражденной площадки, по центру которой стояло четыре надгробия.

– Это семья Рорана… – спокойным тоном проговорил старик, остановившись у ограждения. – Тут упокоены тела Эми Хатано, Фумико Хатано, Азуми Хатано и самого Рорана… да, Фумико считается мертвой. Поэтому она не называет свою фамилию…

– Что за Азуми? – задумался я. – Это родная сестра Рорана?

– Верно, – кивнул тот. – Девочка прожила долгую и счастливую жизнь. Больно было терять ее… но нет ничего в этом мире, что способно справиться с силой течения времени.

На секунду показалось, что на глазах его стали наворачиваться слезы.

Я неспешно открыл дверцу невысокого ограждения и подошел к надгробию Рорана. К моему удивлению, на надгробии была изображена печать призыва. Будто он сам сделал это, прежде чем зарыть себя в землю.

– Арчибальд-сан, – обернулся я в сторону старика. – Вы уверены, что могила Рорана пустая?

– Да…

«Зачем тогда нужна печать призыва?» – задумался я. Любопытство жрало изнутри, но тело потрясывало в нежелании совершать столь необдуманный поступок. Вдруг ее активация будет стоить мне жизни?

Набрав полную грудь воздуха, я сделал шаг назад и крикнул:

– Сейчас я активирую печать призыва на надгробии. Если она предназначена для меня, я не хочу, чтобы вас задело. Поэтому отойдите назад на пару метров.

Джина послушно попятилась назад. Старик же остался стоять на месте.

«Хороший жест. Он не боится призыва от Рорана, поэтому ведет себя спокойно. Думаю, и мне стоит успокоиться.»

Медленно прикладываю ладонь к печати, закрываю глаза и придаю ценность вырезанному на камне узору. Убираю руку и отхожу назад.

Узоры на надгробии медленно загораются, а я ощущаю, как моя жизненная сила тратится на активацию.

БУМ.

Глухой взрыв внутри надгробия расколол камень по центру на две части. Я, вздрогнув, обернулся в сторону Арчибальда. Но тот лишь пожал плечами. Осторожно сделав шаг в сторону надгробного камня, оттащил правый осколок и заметил цельную кость, которая была расположена в самом центре надгробия. Она наполовину торчала из оставшейся части камня.

Схватившись за кость, я тут же отдернул руку и поморщился от жгучей боли. Я будто коснулся раскаленного угля. Настолько кость была горяча.

Я взглянул на свою ладонь. Кожа облезла, а под ней виднелись капли крови.

– Эйджи! – вскрикнула Джина и подбежала ко мне. – Я залатаю, не переживай.

– Что это за кость? – удивленно взглянул я на Арчи. На что тот лишь ухмыльнулся и подошел к надгробию.

– Кость Адама… – прошептал тот. – Созданная маной Йокагами… может использоваться в качестве дополнительного магического сосуда. При контакте с телом создает особую связь.

– Ясно… – пробурчал я, морщась.

Старик осторожно подошел к надгробию, опер ногу об оставшуюся часть камня, схватил кость и с силой выдернул ту, окончательно рассыпав надгробный камень. Он прошипел от боли и положил кость на траву.

– Вам тоже помогу, Арчибальд-сан, – суетно проговорила Джина. На что тот лишь мотнул головой и продемонстрировал ей ладони. Те с неестественной скоростью стали восстанавливаться.

– Ух ты… – протянул я, сощурившись. – Сильно…

Закончив с исцелением рук, я присел над костью и стал ее разглядывать. На ней были вырисованы неизвестные мне печати, будто их вырисовал не Йокагами, а кто-то другой. Осмотрев кость, заметил еще одну печать призыва. Она была меньше той, что была на камне.

– Тут еще одна… – прошептал я. – Джина, сделай пару шагов назад.

Та послушалась и отошла подальше. Я приложил указательный палец к печати призыва и вновь придал ей ценность своей жизненной силой. Печать активировалась, а в моей руке что-то появилось. Раскрыв ладонь, заметил небольшую бумажку.

Интересно. Бумажка была пожелтевшая от времени. То есть ее написали еще перед смертью Рорана.

– Арчи, ты знаешь, кому предназначено письмо? – обратился я к старику.

– Можешь прочитать, мне и самому любопытно… – вздернул старик высохшими уголками губ. Джина прижалась вплотную к моей спине.

– Давай… открывай… – прошептала та, заморгав чаще.

Я неспешно развернул листок и посмотрел на записи. Я знал почерк Йокагами, учился с ним у одного мастера. И я с уверенностью мог сказать, что этот текст был написан не от его руки.

– Это не его почерк… – взглянул я на старика.

– Эйджи, после сражения за статус государственного клана Роран лишился возможности управлять конечностями… – опередила старика Джина. – Он стал калекой…

– Оу… – протянул я удивленно. – Ну ладно…