Глаза Деймоса, крики матери и стоны Ханны… разве может быть еще большего давления на личность и психику? Разве это не один из самых жестоких моих поступков?

Думаю… я добавлю эту жесть в свой топ издевательств над врагами.

Я же говорил, что не люблю физического насилия над заложниками? Но вот про ментальное я ничего не говорил.

«И вот, милая моя удача. Я позволю решить тебе. Суждено ли мне умереть от рук крысы? Либо же все еще иду в верном направлении?»

Приставив его руку с револьвером к своему лбу, я развел руками.

– Второго шанса не будет… – предупредил я вновь. – Выбор за тобой…

Такаши судорожно обхватил ствол обеими руками и тяжело сглотнул. Руки его тряслись, как и ноги. Я чувствовал, что он смотрит в мои глаза, и понимал, каково ему сейчас.

Потому я не приказывал убивать себя. Этого не нужно. Сейчас он борется со своими страхами и комплексами. Сейчас передо мной стоит настоящий Такаши. Без всяких масок и прочего. Неплохой психиатрический сеанс.

А может, я благодетель?

Определенно нет.

Такаши испытывает гораздо большую боль. Вот оно… насилие над мозгом человека.

– Я ведь… я ведь убью тебя… – произнес взволнованно Такаши, бегая глазами. – Я ведь… ты же понимаешь… я ведь убью. Убью ведь, верно? Ханна, я же… я же убью его, да, Ханна?

Я молчал. Пусть спрашивает самого себя, что он вообще пытался сделать, убив алкоголика.

Главный вопрос ведь не в том, насколько он зол. Главный вопрос – к кому этот парень поистине испытывает ненависть. Ко мне, или же к самому себе?

Такаши стоял и подрагивал. Мои глаза Деймоса продолжали истекать кровью, которая скапливалась на подбородке и капала на пол. Я уже не мог ровно стоять на ногах. Сложно было. Без шуток.

– Убью ведь… – продолжал мямлить тот, скрежета зубами. – А-а-а-а… убью же…

Внезапно дверь дома выбили солдаты. Я уловил звуки шагов и криков.

«Эх… кажется, вы спасли парнишку…»

За окном орали полицейские мигалки.

– Всем на пол! Стоять! – выкрикнул один из солдат и пробил мне по внутренней части колена. Я упал на колено и закрыл глаза. Главное не упасть.

Крики полицейских раздавались по всему дому, но Такаши лишь…

– Я смогу ведь… ты ведь папу убил… верно? – продолжал спрашивать себя и стоять на месте, держа палец на спусковом механизме.

«Ах вот как удача решила… спасибо за шанс…» – подумал я, полагая, что в стволе все же был патрон. Полагая, что его выстрел убил бы меня. Полагая, что выстрел не входил в планы моей удачи.

Полицейский тут же выдернул револьвер из рук парня и пробил ему в грудь. Меня тут же поставили на оба колена и сковали руки в наручники. Я справился с яростью и смог взять под контроль свою кровь.

– Четыре трупа! Повторяю, в доме четыре убитых человека! – кричал в рацию полицейский, поднимая на ноги Ханну и сковывая ее в цепь.

Другие солдаты стали судорожно фотографировать тела и следы крови. С матерью, залитой слезами, обошлись вежливо. Ей помогли подняться на ноги и выйти из дома. Нас же с побледневшим Такаши вывели вместе со всеми.

Полицейская машина и машина скорой помощи уже ожидали нас у выхода. Втроем мы расселись в место, заделанное решеткой, а мать была погружена в скорую помощь и позже госпитализирована.

Меня охватила жуткая слабость. Невероятная, можно сказать. Глаза использовал слишком долго, да и в полной мере испытал на практике максимальные их возможности. Я практически ничего перед собой не видел. Лишь толстую пелену, за которой только размытые силуэты людей.

Впрочем, пока это уже не важно. Все закончилось одной смертью и…

Честно сказать, я чуть-было не выстрелил. Еще немного и прикончил бы недоразвитого подонка. До конца не хотел вывозить за его счет, но…

После смерти алкоголика я снял с себя эти ограничения. Нет у меня друзей, да и не было никогда. Только лживые твари. Больше никого…

Ну а теперь… пора мне выходить из тени. Слишком часто меня раскрывают. Хотел подобрать лучший момент, но увы…

Даже мне не всегда удается заканчивать все идеально. Скажу лишь то, что игра только начинается.

Остается надеяться на милое мелкое создание. Остается верить в верность Фумико.

Револьвер ведь не выстрелил. Да и куда она могла деться? Не домой же побежала?

Фумико стояла у двери большого дома, в котором когда-то жил ее дедушка Арчибальд, и звонила в звонок. До того, как ее отправили к Шину, она пообещала навестить его. И не нашла момента лучше, чем ночью сегодняшнего дня.