— Восемнадцать золотых и три серебряника, такое оружие продаётся только для членов вашей гильдии. — Девушка не смотрела Мортриту в глаза, всё время отводя их в сторону. Чувствовалась, что, увидев серьгу она перепугалась, но пытается не подавать виду.

— Весь мешок отдать придётся… Так ещё и только для гильдии, что будет если я куплю его себе? Девушку не ждут проблемы’ль? — Долго мешкая и всё-таки сдавшись, Мортрит отдав весь мешочек взял клинок себе, вдобавок к нему девушка дала ремень и ножны.

Продолжая идти по улице, начали попадаться патрули, ведущих с собой нескольких людей в лохмотьях, изредка среди обычных людей попадались гномы, чаще одетые как ремесленники. У всех борода, дорастающая до пуза, взгляд и лицо хмурое и недовольное, быстрой походкой куда-то спешили. Встречались ещё таверны, выложенные из брёвен красного древа, забитые под завязку. Из окон некоторых за Мортритом пристально следили, увидев его серьгу и клинок, когда из-за столов в этот момент вставали, он ускорял шаг чтобы скрыться, благо народу на улицах было куча и спрятаться в толпе проще некуда. Время уже приближалось к вечеру, Солнце подходило к горизонту, Мортрит повернул назад в таверну.

Вернувшись, на улице уже стояла темень, знакомый трактирщик рад был видеть своего клиента.

— Везрит приходила? — Сказал Мортрит садясь за стойку.

— Нет, мой друг. Неплохой клинок впервые такой вижу, откуда он у тебя?

— Купил у девушки, торгующей безделушками. Она сама мне его предложила, вроде как сказала, что в одной из гильдий такие носят. — Мортрит положил оружие на стойку, дабы трактирщик мог его разглядеть.

— А ты разве состоишь в ней? — Слегка проведя по своей бороде клинком в форме полумесяца множество волос сразу спало.

— Нет, я просто решил взять, пока была возможность.

— Весьма необычная форма, так ещё и с двух сторон по лезвию… Как им управляться вообще. — Отдав его обратно владельцу, трактирщик продолжил. — Сегодня опять комнату будешь снимать?

— Я всё потратил. Так что думаю проведу на улице.

— А почему снова не поступишь как в прошлый раз?

— Хочу поискать Везрит, куда она могла пропасть?

Гном лишь пожал плечами, выпивая пиво из деревянной кружки.

— Трактирщик, как твоё имя? — Уже стоя в выходе спросил Мортрит.

— Вит’мир, мой друг. Вит’мир. — Опрокидывая очередную кружку сказал гном.

Идя по охваченными тьмой улицам, освещаемые лишь изредка встречаемые патрулями солдат с щитами, внутри которых был источник света, Везрит и даже её следа найти не удавалось. Проводя ладонью по каменным стенам домов помимо чувства холода появилось желание залезть на верх. Найдя здание, более подходящее для подъёма, Мортрит очень медленно, боясь сорваться, начал взбираться. Очень много времени ушло на это, но оказавшись на здании открылся вид на крыши домов в темноте напоминающие горы. Медленной походкой, скрываясь в темноте от лишних взглядов, он обходил улицу вдоль приближаясь к замку, отделённого ещё одной стеной внутри города. Мортрит не особо вглядывался в жилище короля, не интересовало его это, а сейчас из-за мрака разглядеть ничего не получится. Перепрыгивая между домами, неуклюже взбираясь повыше для обзора, надеялся хотя бы заметить её образ. Бродив так несколько часов в итоге сдавшись, Мортрит просто сел по не многу засыпая. Шорохи, разговоры и смех пьяниц, лязганье доспехов снизу не давали просто так уснуть, а мысли об отсутствии хоть каких-либо грошей заставили вглядываться в пьяниц снизу чтобы приметить самых слабых и при золотых. Еле меняя улицы по крышам иногда срываясь, но не отступая от поисков, спустя несколько десятков минут всё-таки наткнулся на уже полумертвую группу разодетых. Немного сзади спустившись, Мортрит пытаясь прятаться в темноте подкрадывался к своим жертвам. Их халаты, под которыми он видел рубашки с распушенным воротником, плясали на ветру так и звеня своими богатствами. Взяв клинок в руки чтобы не допустить прошлую ошибку, подкрался ещё ближе лезвием полумесяцем крайне легко срезал верёвки, держащие мешочек на кожаном поношенном сплетении больше служащее как украшение, чем функциональная часть костюма. Благодаря остроте клинка всё получилось так легко, что двое из них даже не заметили ничего. Снова с трудом взобравшись на крышу и устроившись по удобнее Мортрит наконец уснул.

Спя пол дня и действуя в основном ночью, двигаясь больше по крышам чем по земле, занимаясь поисками Везрит, Мортрит проживал уже неделю, не найдя ни следа. Вит’мир её не видел, хотя Мортрит заходил к нему каждый день и каждый раз отказывался от ночлега в таверне, хотя золотых хватало на несколько ночей, но вспоминая своё детство, где он часто спал на улице избегая побоища, или свой дом, проветриваемый со всех сторон и только сон у горящего очага мог нормально согреть. Когда Мортрит засыпал на здании, согреваемый только обернувшись новой накидкой, то вспоминал свою мать. Он всё ещё держал мину за её смерть на себе, сейчас ко всему этому Мортрит винит себя и в пропаже Везрит. Долгие часы корит себя, обдумывая как можно было поступить чтобы избежать всего этого, но после сон забирает его.

В одну из ночей проходя по крышам в очередной раз, Мортрит заметил спящую в переулке девушку, остановившись над ней начал присматриваться, вскоре узнав в ней свою подругу. Не смог сдержать улыбку и так торопился к ней, что сорвался почти у земли. Состояние Везрит сложно было назвать сном, скорее её погрузили в подобное сну состояние. Вокруг глаз была небольшая синева с редкими крапинами, которые блестели, подобно звёздам. На шее были синяки и порезы, руки были перевязаны льняной тканевой лентой. Остальное тело было закрыто курткой с большим количеством ремней. В округе никого не было, единственное решение, которое пришло в голову Мортрита — унести её в таверну к Вит’миру.

— Стража явно заинтересуется мной, если я понесу её просто так… А что, если… — Мортрит посмотрел наверх.

Смысл идеи был прост, нести Везрит по крышам до самого конца. Ночь только началась и время было, повязав Везрит накидкой на своей спине Мортрит начал карабкаться. Сначала он взбирался на стену рядом, уже это давалось с огромным трудом. Отдышка, боль в мышцах, даже потемнение в глазах.

— А ведь легче-то она не стала! Если сорвусь, то будет не очень приятно потом оправдываться. — Думал Мортрит будучи на стене.