Оттаявшие сердца

Аннотация

Не только жаркое новозеландское лето растопило заледеневшее сердце Пола Макальпина, вкусившего пять лет назад горечь измены и предательства, но и рыжеволосая студентка Ясинта Литтелтон…

ПРОЛОГ Под темным бархатным небом, какое бывает только над островом Фиджи, сидел человек и смотрел на веранду. Громко звучала музыка. Люди танцевали, переходили с места на место, скучали и разговаривали. Человек смотрел на них жестким, стальным взглядом льдисто-голубых глаз. Его возмущало собственное нетерпение, поскольку он привык считать себя человеком сдержанным, способным взять под контроль эмоции. По непонятной причине высокая изящная Ясинта Литтелтон волновала его. И то, что она не осознавала своей силы, не помогало ему. Для него оставалось полнейшей загадкой, чем именно она его пленила. Последние четыре года ему удавалось счастливо избегать женщин, которые имели неосторожность «положить на него глаз». Он просто не обращал на них внимания. Теперь же его взгляд постоянно возвращался к дальнему концу танцплощадки. По его телу прокатилась волна жара. Да, она там. Одетая в скромное, вышедшее из моды платье, Ясинта стояла одна и смотрела на танцующие пары скорее заинтересованно, чем тоскливо. Он увидел Ясинту днем раньше, когда сидел и разговаривал с ее матерью в тени большой кокосовой пальмы. — А вот и Ясинта, — сказала миссис Литтелтон, улыбаясь. Ее лицо светилось радостью. Его ослепленным, внезапно заслезившимся глазам предстало чудное видение. Живое воплощение буйной природы тропиков. Сияющее, великолепное создание, чьи волосы, казалось, вбирали и усиливали солнечные лучи. Девушка как будто плыла в мягком, напоенном океанской прохладой воздухе, словно богиня любви. В его крови тут же запылал огонь желания. Но стоило девушке подойти поближе, как волшебство рассеялось, и он почувствовал одновременно разочарование и облегчение. Феерическая богиня превратилась в ничем не примечательную девушку. Ее фигуру скрывала длинная хлопковая рубашка с подвернутыми рукавами, и только длинные, стройные ноги приковывали к себе взгляд. И вот теперь все его тело пробудилось к жизни помимо воли. В нем зажегся болезненный очаг желания. К счастью, фонари, освещающие танцплощадку, оставляли немало тени, где можно было скрыться. Желтоватый свет касался ее бледной кожи и создавал сверкающий ореол вокруг волос. Вчера она собрала свои густые локоны в практичный конский хвост, а сегодня оставила их распущенными. Огненное сияние ее волос притягивало взгляд. Определенно, Ясинта Литтелтон околдовала его, поскольку не отличалась яркостью и необычностью, а женщины, которых он желал, всегда были красивы. И в них обязательно присутствовала загадка, некая тайна, которая взывала к живущему в нем исследователю. Ясинта ничего этого не имела. Кожа цвета слоновой кости и большие светло-карие глаза. Мягкие, розовые, чувственные губы, длинный прямой нос с горбинкой. Мягкий округлый подбородок. Красивые ноги и маленькие нежные кисти рук не могли компенсировать нескладную угловатость тела. Кроме прекрасных рыжих волос, ничего примечательного в ее облике не было. Ясинта почти все время проводила с матерью. Стоило бросить взгляд на миссис Литтелтон, прикованную к инвалидной коляске, чтобы понять: она умирает. Он никак не мог взять в толк, почему мать с дочерью решили остаться здесь, в дорогом курортном отеле на острове Фиджи, в самое жаркое время года. Но миссис Литтелтон, кажется, наслаждалась проводимым здесь временем. Между ней и дочерью царили взаимопонимание и любовь. Его глаза сузились, когда один из постояльцев отеля, высокий мускулистый широкоплечий австралиец подошел к Ясинте. Его разум затопила примитивная ревность. Прежде чем понял, что делает, он уже был на полпути к ним. Понимая, что ведет себя как последний идиот, он не мог перебороть злость, поднимающуюся темной волной. Австралиец сказал Ясинте несколько слов и направился к пляжу. Немного расслабившись, он смотрел, как австралиец скрылся в ночной темноте. Но его не отпускало то настойчивое желание, которое мучило его уже много часов. И призывы разума не могли заглушить возбуждения. Поэтому он бесшумно приблизился и испытал темную радость, когда она вздрогнула от испуга. — Не хотите потанцевать? — предложил он, скрывая свои истинные чувства за улыбкой. — Да, спасибо, — после недолгого колебания согласилась она. Он хотел, чтобы Ясинта оказалась неуклюжей, наступала ему на ноги, не умела танцевать. Но в его руках словно оказался легкий ветерок. Ароматный, насыщенный пряными запахами, который пролетает, едва касаясь ярких тропических цветов. Каждая клеточка его тела жаждала ее прикосновения. Но голос его звенел от злости на свою беспомощность. — Ваша мать себя плохо чувствует? И поэтому не смогла прийти? — Нет, она просто немного устала. — Ей нравится здесь отдыхать? Ясинта скользнула по нему взглядом и смущенно кивнула. — Да, очень, — ответила она тихо. — Все так добры к нам. Он молчал, потому что от злости мог сказать что-нибудь обидное. К несчастью, молчание только усиливало его смятение. Он заметил, что ее глаза на самом деле зеленые, а карими кажутся из-за маленьких золотистых крапинок, словно поднимающихся из темных глубин. И еще у нее красивые брови, чуть более темные, чем волосы. И почти черные ресницы отбрасывают загадочные тени… Им едва удалось увернуться от пожилой пары, которая вытанцовывала что-то похожее на чечетку сороковых годов. В разгаре веселья старики ничего не замечали вокруг. Злость, незамутненная, горячая и настойчивая, только разжигала его желание. Он ненавидел терять контроль над своими чувствами. Прошло пять лет с тех пор, как он испытывал такое дикое влечение… Слава богу, завтра он уезжает. Вернется домой, в Новую Зеландию, и чувства поутихнут, лишившись источника возмущения. И он снова станет самим собой. Глава 1 — Мой кузен Пол, — сказал Жерар, — решил, что если он не может получить женщину, которую любит, то обойдется вообще без женщин. Чтобы скрыть смущение, Ясинта рассматривала людный зал оклендского аэропорта. — Правда? — Да. — Жерар вздохнул. — Он и Аура были бы прекрасной парой, но она сбежала с его лучшим другом за несколько дней до свадьбы. Не знаю, что она нашла в этом Флинте Янсене. Ясинта удивилась — обычно Жерар не сплетничал. Может быть, он полагает, что знание некоторых подробностей позволит ей легче сойтись с его кузеном. — Флинт, конечно, сильный и опасный человек, продолжал Жерар. — Он шел по жизни, как бульдозер, сметая все на своем пути. Работал в одной из крупнейших корпораций и занимал большой пост. И все же он был лучшим другом Пола еще со школы. А мой кузен совершенно городской человек, общительный и демократичный. Адвокат. Ясинта вежливо кивнула: — Дружба бывает так же загадочна, как любовь. Наверное, твой кузен и Флинт имели что-то общее, раз так долго дружили. А мое время утекает, как песок сквозь пальцы, подумала Ясинта. Не за горами двадцать девять лет, и ее постепенно выносит из стремительного потока жизни. — Я этого никогда не понимал, — сказал Жерар и в четвертый раз повернул ярлычок на чемодане, проверяя, все ли правильно записал. — Аура с Полом замечательно смотрелись вместе. Он холил ее и лелеял, в то время как Флинт… ох, да что там говорить. Для Пола это был тяжелый удар. Ясинта понимающе кивнула. Да уж, любому человеку будет трудно, если его бросят за несколько дней до свадьбы. Жерар нахмурился. — Пол продал дом, где собирался жить с Аурой и купил другой, в провинции. Он думал, что обретет покой в окрестностях Окленда. Но потом Флинт и Аура поселились в двадцати минутах ходьбы от его дома! На винограднике! Ясинта придала лицу сочувственное выражение. Не стоило напоминать Жерару, что времена уже не те и изменившие любимому женщины теперь не бегут на край света, чтобы жить в добровольном изгнании. — Когда все это случилось? — спросила она. — Почти шесть лет назад, — горестно ответил Жерар, доставая билеты и паспорт. — Шесть лет! — воскликнула Ясинта. — А та красивая женщина, которую ты показывал мне в Понсонби пару месяцев назад? Ты ничего точно не сказал, но намекнул, что они с Полом — хорошие друзья. Жерар поднялся с кресла. — Пол нормальный мужчина, — строго сказал он, но я сомневаюсь, что он собирается жениться на ней. Она актриса. Металлический голос оповестил, что пассажиров рейса авиакомпании «Эйр Нью Зиланд» из Окленда в Лос-Анджелес просят пройти на регистрацию. Жерар поднял свою сумку. — Пожалуйста, не влюбляйся в Пола. Многие женщины интересовались им, но безуспешно: измена Ауры убила в нем чувства. — Не беспокойся, — сухо ответила Ясинта, — я не собираюсь в него влюбляться. — От смущения на ее щеках появился легкий персиковый румянец. — Счастливой поездки, Жерар. Надеюсь, твои исследования пройдут удачно. — Так и будет, но все равно спасибо. Хорошо тебе провести лето. Только не забудь поработать над тезисами. Он кивнул и отошел. Глядя, как он пробирается сквозь толпу, высокий, немного сутулый, Ясинта подумала, что ему, наверное, всегда немного неуютно. Только в аудитории, за кафедрой, Жерар чувствовал себя как рыба в воде. И надежды он подавал немалые: если проект его книги будет удачно завершен, то он станет одним из самых молодых в стране профессоров истории. Полтора часа спустя Ясинта открыла дверцу машины в сотне метров от роскошного пляжа. Нагретый, напоенный солью морской воздух наполнил ее легкие. Большая серая крыша дома маячила за сплетенными кронами деревьев. От земли лениво поднимался пар. Ноябрь. Последний месяц весны в Новой Зеландии… На губах Ясинты заиграла легкая улыбка. Она открыла ворота и пошла по засыпанной белым песком дорожке, удивляясь, какими бледными выглядят ее узкие ступни. Впрочем, еще немного походить по теплому песку, и их вновь покроет загар. Белая викторианская вилла отлично смотрелась в окружении газонов и цветочных клумб. Сад благоухал, в воздухе носился аромат свежескошенной травы, и эти запахи очаровывали и дурманили. И дом, и сад создавали впечатление не только изобилия и богатства, но и тонкого вкуса их хозяина. На висках Ясинты выступили капельки пота. Прежде чем уехать из города, она собрала волосы, но в дороге они растрепались, и непослушные пряди торчали в разные стороны. Поправляя яркие рыжеватые локоны, она поднялась на просторную деревянную веранду, выкрашенную в серый цвет. Постучала в дверь и снова огляделась, восхищаясь красотой сада. Она, наверное, неважно смотрится здесь в своей старенькой одежде, давно утратившей какую-либо стильность, грустно подумала Ясинта. Ее зеленовато-золотистые глаза скользили по величественным ландшафтам, отмечая стройные серые стволы гигантских капустных деревьев. Каждая крона представляла собой переплетение тонких изящных ветвей и пучков тонких листьев. Вокруг деревьев цвели настурции и калифорнийские маки, соперничая друг с другом в красоте. Дверь открылась. Ясинте с трудом удалось оторваться от созерцания большой оранжевой с черным бабочки — монарха. — Здравствуйте, меня зовут Ясинта Литтелтон… Слова застыли у нее на языке. Она узнала это красивое лицо. Сильный подбородок и породистые скулы… Прошедшие месяцы не смогли зачеркнуть в ее памяти сияния этих глаз. Они горели чистым незамутненным огнем, прозрачные и холодные, как сапфиры. Ясинте некстати вспомнилось, что брюкам, которые она надела, уже пять лет, что футболка выцвела и стала бледно-голубой. Она смущенно потупилась. — Добро пожаловать в Уейтапи, Ясинта. — Его глубокий мягкий голос тревожил и волновал. К счастью, охватившее ее смятение не помешало Ясинте вспомнить место их прошлой встречи. Остров Фиджи. Роскошная, заполненная ленью и отдыхом неделя, проведенная с матерью на маленьком курортном островке… Однажды вечером он пригласил ее танцевать, и она пришла в ужас от внезапно нахлынувшей на нее чувственной волны, вызванной близостью его сильного гибкого тела. Когда музыка затихла, он мрачно поблагодарил ее и даже проводил до номера. Без сомнения, потом он направился к той роскошной женщине, с которой приехал. И долго еще Ясинта каждую ночь засыпала с воспоминанием о его сильных руках, обнимающих ее. И о том соблазнительном, будоражащем аромате, который не имел ничего общего с лосьоном или туалетной водой. Его собственный запах, запах мужчины… От этих мимолетных воспоминаний Ясинта вспыхнула. На ее высоких скулах запылал румянец. Кажется, я влипла, подумала она беспомощно. Хозяин ее жилища на следующие три месяца тот самый Пол Макальпин. Со слабой надеждой, что ее дрожащая улыбка не показывает сумятицу чувств, Ясинта произнесла: — А я и не знала, что вы кузен Жерара. Она попыталась говорить непринужденно, но каждое слово выдавало ее замешательство. — Зато я прекрасно знал, кто ты, — сказал он. — И сразу понял, что та Ясинта, которую я встретил на Фиджи, и Ясинта Жерара — одно и то же лицо. Кузен упомянул о высоком росте и довольно поэтично описал роскошные волосы. По-моему, две такие девушки просто не могут существовать на свете. Он был самым красивым мужчиной, какого она когда-либо встречала. Правильные, классические черты лица дополнял изумительный цвет волос. Не многие мужчины его возраста могли похвастаться светлыми пепельными волосами, отливающими золотом. Голубые глаза без малейшей примеси зеленого или серого. Такие глаза обычно сочетаются с бледными бровями и ресницами, отчего взгляд кажется потухшим и бесцветным. Но у Пола Макальпина брови и ресницы были темно-коричневыми, почти черными. На Фиджи он улыбался неотразимой и абсолютно доверчивой улыбкой. Сейчас от нее не осталось ни следа. Жесткие губы вытянулись в тонкую линию, глаза сузились. Лицо Ясинты помрачнело. Ясинта Жерара? Она про себя повторила его фразу. Конечно, ему нет никакого дела до того, какие отношения связывают ее с Жераром. И все же она почувствовала, что должна сразу прояснить этот вопрос. Жерар ее хороший друг, и ничего больше. Прежде чем она успела что-то сказать, кузен Жерара мягко произнес: — К несчастью, в наши планы пришлось внести некоторые изменения. Ты не сможешь остановиться в бунгало: там поселились пингвины. Ясинте показалось, что она ослышалась. Какие еще пингвины? Она недоверчиво взглянула на Пола. — Простите, — сказала она растерянно, пытаясь хоть немного привести в порядок свои мысли. — Вы сказали: пингвины? — Маленькие синие пингвины — постоянные гости всего побережья. Обычно они гнездятся в скалах, но иногда находят нежилые строения и селятся под полом. — Понятно, — пробормотала она. В ее голосе послышалось едва скрываемое отчаяние. — А их нельзя оттуда выдворить? — У них уже появилось потомство. И они охраняются законом, пояснил Пол. — О, ну тогда их нельзя беспокоить. — Они издают ужасающий шум, возвращаясь ночью с кормежки. Орут, как ослы. И к тому же воняют тухлой рыбой. — Поймав ее подозрительный взгляд, он предложил: — Хочешь пойти и посмотреть? Не в силах придумать разумный ответ, Ясинта отрицательно покачала головой. — Тогда входи в дом, — пригласил ее Пол. Ясинта прошла через широкий холл прямо в гостиную. Распахнутые окна выходили на обширную крытую террасу. С нее открывался великолепный вид на шелковистый ухоженный газон. Вдалеке сквозь стройный ряд деревьев проглядывало море. — Присаживайся, я приготовлю чай. — Пол Макальпин со всей вежливостью и гостеприимством усадил ее в кресло и вышел. Ясинта неловко устроилась в большом кресле и подобрала ноги, почти столь же лишенные грациозности, сколь и слишком тонкие руки. Господи, ну зачем она надела эти ужасные брюки тоскливого коричневого цвета? Да ведь они самые лучшие в ее гардеробе, а на новые просто нет денег. И потом, кому какая разница? Ей неважно, что подумает Пол или кто-то еще, сказала себе Ясинта. Но она понимала, что лжет себе. — Чай скоро будет готов. — Пол вернулся, напугав ее неожиданным появлением. — У меня есть идея. — И какая же? — осведомилась она неожиданно грубо. — В доме несколько свободных спален. И ты можешь занять одну из них. Моя экономка живет в задней половине дома, поэтому можешь не беспокоиться, ты будешь не одна. Голубые глаза смотрели спокойно, в них не было ни враждебности, ни дружелюбия. Но от этого взгляда по спине Ясинты невольно побежали мурашки. — Вы очень добры, — сказала она осторожно, но… Спокойно, почти бесстрастно, он произнес: — Если тебе кажется неловко жить здесь со мной, то я могу переехать на какое-то время в свою квартиру в Окленде. — Я не могу выгнать вас из собственного дома, — возразила она, чувствуя одновременно раздражение и неловкость. Его темные брови поднялись. — Я знаю о твоих трудностях. Жерар продал свое жилище, и ты уже не можешь туда поехать. А что касается меня, то я могу жить где угодно. Интересно, каково иметь несколько собственных домов? Мысли Ясинты бегали по замкнутому кругу, и выхода не предвиделось. У нее не было денег, чтобы остановиться в отеле или снять квартиру. Самым большим достоинством бунгало было то, что оно сдавалось бесплатно. Он смотрел на нее из-под полуопущенных ресниц с бесконечным терпением. Словно затаившийся охотник на жертву. И этот взгляд странным образом завораживал Ясинту, хотя она и не понимала, в чем причина. Господи Боже! Всего один танец, да к тому же десять месяцев назад, до сих пор будоражил ее воображение. Казалось, он навсегда запечатлелся в памяти. Наконец с большой неохотой она произнесла: — Хорошо, спасибо. Постараюсь не мешать вам. — Жерар сказал, что ты начала работу над тезисами. — Он так сказал? — Ясинта не желала развивать эту тему и потому спросила: — А пингвины уйдут из бунгало хотя бы к Рождеству? — Вряд ли. — Пол покачал головой. — Ты собираешься остаться здесь до Рождества? И оставить мать в одиночестве? Сквозь застрявший в горле комок Ясинта ответила: — Мать умерла через неделю после возвращения с Фиджи. — Соболезную, — тихо отозвался он. — Должно быть, тебе сейчас нелегко. Не глядя на него, она кивнула и с трудом продолжила: — Я не имела возможности поблагодарить вас за ту доброту, что вы проявили к ней на Фиджи. Вы уехали за день до нас, и я… — При чем тут доброта? — прервал ее Пол. — Мне действительно нравилась твоя мать. Ее мужество восхищало. — Вы ей тоже нравились. — Ясинта помолчала, чтобы успокоиться. — Ей было очень приятно с вами разговаривать. Для нее наша поездка была праздником. Она так хотела, чтобы я ничего не упустила… Мать настояла, чтобы Ясинта пользовалась всеми преимуществами курорта. Умоляла ее плавать и ходить под парусом. — Тогда ты сможешь обо всем мне рассказать, говорила она дочери. Ясинта поддалась на ее уговоры. Однажды она вернулась с морской прогулки, просоленная и лучащаяся восторгом, и мать рассказала ей о мужчине, который подсел к ней, пока она сидела под зонтиком. Прекрасный, веселый, остроумный, сообразительный… Нарушив воспоминания Ясинты, Пол тихо сказал: — Она говорила мне, что жить ей осталось недолго. Но в ней не было жалости к себе. — У нее был артрит, но умерла она от рака. — Сожалею, — повторил он. Несколько минут они просидели молча. Наконец девушка подняла глаза и встретила его взгляд. Пол рассматривал ее с неослабевающим вниманием. Его взор прожигал ее насквозь. Вдруг он опустил глаза, а когда снова поднял их, там уже не было ни тени заинтересованности. Ни одной эмоции, ни одного чувства. Губы, словно вылепленные скульптором, сжались в тонкую прямую линию. Ясинта внутренне напряглась. Здравый смысл подсказывал ей не поддаваться его очарованию. — Я обычно провожу Рождество в тишине и спокойствии, — наконец сказал ей Пол. — Впрочем, рано строить планы. До Рождества целых два месяца. Наверное, наш чай уже готов, но, если хочешь, сначала я могу показать тебе спальни, чтобы ты могла выбрать по своему вкусу. Она поднялась, чувствуя себя немного подавленно, и обошла вслед за хозяином пять прекрасно обставленных спален. Из каждой имелся выход на круговую веранду. Ясинте не хотелось показывать, насколько впечатлили ее интерьеры дома. Наконец она выбрала комнату, из которой открывался вид на море. В основном потому, что у стены стоял длинный рабочий стол. — Но у этой спальни нет ванной, — предупредил Пол. — Она находится за соседней дверью справа. — Спасибо, все просто шикарно. — На веранде за окном стояло несколько стульев и шезлонгов. За деревянной балюстрадой сразу же начиналось буйство цветов. В комнате царила приятная прохлада. В углу стоял диванчик и элегантный туалетный столик в викторианском стиле. — Выглядит замечательно, искренне заключила Ясинта. — Спасибо вам. — Не за что. Она вздрогнула от его невинной фразы. В этом году у нее уже был довольно неприятный опыт общения с мужчиной. Так что ее подозрительность вполне нормальна. К несчастью, эта болезненная настороженность быстро прогрессировала. Даже в общении с Жераром, который был сама невинность, она искала какие-то скрытые мотивы. И вот — снова. Возможно, потому, что Пол Макальпин… он… просто роскошный мужчина. Конечно, она ни в чем его не подозревает. Ее дискомфорт скорее происходил от непонятного физического притяжения, которое Ясинта к нему испытывала. Это только ее проблема, отнюдь не его. За последнее время Ясинта устала. Даже выдохлась. Ей требовался длительный отдых, чтобы снова прийти в себя. И здесь, в этом прекрасном мирном месте, она наконец могла насладиться покоем. Но только в том случае, если хозяин будет редко бывать дома. Очень редко. Они были на полпути в кухню и находились в просторном холле дома, когда он сказал: — Жерар говорил мне, что проводит исследования и готовит новую книгу. Но он же недавно закончил какой-то научный труд. — Да, однако узнал, что один из его старых оппонентов решил влезть на его территорию. Жерару пришлось вновь засесть за работу, чтобы опередить. Даже в академическом мире бывают определенные ненаучные сложности. — Понятно. Он планирует весь свой отпуск провести в архивах? — Кажется, да. Он собирался в большой спешке и не успел поведать о своих планах. В просторной кухне, отделанной по последнему слову техники, Пол представил Ясинте свою экономку. Это была полноватая, широкая в кости женщина. Лет сорока. Звали ее Фран Борщвик. Улыбнувшись, экономка произнесла: — Добро пожаловать в Уейтапи. Чай готов. Куда его принести? — Пожалуй, мы заберем его с собой в оранжерею, — уверенно ответил Пол, беря поднос. Ясинта улыбнулась Фран и пошла за ним. Оранжерея, милый каприз викторианской эпохи, была обставлена плетеной мебелью, покрытой полосатыми пледами. В красивых горшках буйно разрослись тропические растения. Один из гигантских кустов был усыпан бело-золотыми цветами, чей нежный аромат напомнил Ясинте дни, проведенные на Фиджи. — Может быть, нальешь чай? — попросил ее Пол, опуская поднос на столик. Взгляд Ясинты задержался на его изящной кисти с длинными пальцами. Руки Пола были одновременно сильными и нежными. Пытаясь подавить дрожь, пробежавшую по ее телу в ответ на эти мысли, она кивнула и взяла чайник. Он любил чай без молока и сахара. Спартанский вкус, подумала она, наливая чай. Стараясь не обращать внимания на сковавшее тело напряжение, Ясинта маленькими глотками пила чай и поддерживала вежливую беседу. Про себя она гадала, действительно ли мистер Пол Макальпин такой невозмутимый и уверенный в себе джентльмен, каким кажется. Нет, он бы не достиг таких вершин в своей карьере без расчетливого ума и, наверное, жесткости. Ясинта знала о нем совсем немного. Пол был очень добр с ее матерью. Он очарователен. У него за десять месяцев сменились, по меньшей мере, две любовницы… И еще он хорошо танцует. Когда его спокойный голос прервал ее воспоминания, девушка едва не подпрыгнула от неожиданности. Пришлось как можно скорее взять себя в руки и ответить на его вопрос об учебе: — Я специализируюсь на истории. — Та же специальность, что и у Жерара. Вы познакомились в университете? Было просто невозможно обвинить его в назойливом любопытстве. Ей подумалось, что в зале суда он — сущее чудовище. Любой свидетель станет совершенно искренним под чарами этого спокойного голоса, который не выражает ничего, кроме легкого интереса. Но он, скорее всего, заметил некоторую сдержанность в утвердительном ответе Ясинты. Глаза Пола почти скрылись под темными ресницами. — Кажется, он предложил тебе стол и кров. И это пришлось как нельзя более кстати. — Он понял, что мне… трудно оставаться там, где я жила. И предложил договориться с одной из его подруг. Она как раз уезжала учиться в Англию и хотела, чтобы за ее квартирой кто-нибудь присматривал. На мгновение губы Пола сжались. Но, когда Ясинта снова подняла на него глаза, Пол уже улыбался. — Соседи по квартире могут быть просто невыносимы. Стараясь говорить как можно вежливее и мягче, Ясинта согласилась: — Да, могут. — Судя по твоему голосу, они тебе досаждали. — Да… один… — Девушка поставила чашку на стол, так как у нее дрожали руки. Пол ничего не сказал, и после неловкого молчания она продолжила: — Жерар однажды ночью нашел меня в университетской библиотеке и понял, что у меня проблемы. — Ах, вот как, — мягко произнес Пол, — он всегда плохо переносил слезы. Ясинту начал раздражать его самоуверенный тон. — Я не плакала! — сказала она твердо. И добавила: — Но он очень мне помог. — Уверен, так оно и есть, — ответил Пол тихо, почти гипнотизируя ее. — Почему ты не смогла остаться дома на каникулы? — Друг хозяйки решил туда переехать. Жерар вернется в феврале и поселится в своем новом доме, в котором найдется место и для нее. Тогда у Ясинты снова появится нормальное жилье. Она могла бы сказать это Полу, но промолчала. — А сейчас ты ждешь результатов последних экзаменов. Похоже, тебе не сразу удалось закончить университет? Неужели мать рассказала ему, что, когда она заболела и артрит уже не позволял ей двигаться, Ясинта оставила учебу, чтобы ухаживать за ней? Нет, наверное, Полу рассказал кузен. — Да, у меня был большой перерыв. Девять лет. — И что ты намерена делать, когда получишь степень магистра? Преподавать? Она отрицательно покачала головой. — Мне кажется, я не буду хорошим учителем. — По-моему, от историков много не требуется. По крайней мере, за стенами университета. — Может, и не требуется, — согласилась она, чувствуя себя глупой и совершенно бесполезной. Сжавшись под его оценивающим взглядом, девушка добавила: — Вообще-то, я обещала маме получить степень магистра. — А ты всегда выполняешь свои обещания? — Да. Пол разглядывал свою гостью медленно и неторопливо. Взгляд его живых блестящих голубых глаз задержался на спутанной гриве ее волос. Ясинта твердо встретила его взгляд, зная, что сейчас в ее глазах ярко сверкают золотистые искорки. Мать иногда звала ее глазастой девчонкой… Она ничего не могла прочесть в почти равнодушном взоре Пола, но невольно напрягалась. Каждый ее нерв натянулся как струна. Когда его взгляд переместился на ее мягкие губы, она гордо вздернула подбородок, словно защищаясь и показывая свою независимость. Ясинте не хотелось признаваться себе, что ее влечет к Полу. Она никогда еще не испытывала ничего подобного. — Сокровище на свете разве есть ценней, чем незапятнанная честь? — продекламировал Пол. Шекспир. Двусмысленность этой цитаты неприятно задела ее. — Да, что-то в этом роде, — сухо ответила она. Напряжение между ними росло и уже становилось ощутимым. Оно рождалось из невысказанных мыслей, из эмоций, в которых Ясинте не хотелось разбираться. И когда она уже думала, что вот-вот взорвется, он проворчал: — Очень благородно. — Едва ли. Каждый ребенок знает, что нужно выполнять данные обещания. — Но дети обычно забывают об этом, становясь старше. Только теперь Ясинта вспомнила об Ауре, которая разбила сердце Пола, бросив его перед самой свадьбой. Она хотела возразить, но промолчала. Один взгляд на его замкнутое лицо убедил ее, что напряжение разрядить уже не удастся. Пол поинтересовался новой системой оплаты обучения в университете, и пока они обсуждали эту нейтральную тему, Ясинта успела забыть о своей неловкости. И об отстраненном выражении, которое промелькнуло на его лице. — Жерар думает, что после защиты диссертации ты получишь причитающиеся почести, — сказал он все с таким же непроницаемым выражением лица. Какая-то неуловимая нотка в его голосе снова сделала фразу двусмысленной. — Он несколько пристрастен, — ответила Ясинта. Конечно, сейчас она — гостья Пола, но это не налагает на нее обязательств терпеть его оскорбления. — Мы всегда склонны пристрастно оценивать тех, кого любим, — мягко сказал Макальпин. — Или тех, кого учили, — отозвалась она так же вежливо. — Пожалуй, мне надо распаковать вещи. Поднос отнести на кухню? — Спасибо, я сам, — ответил Пол, вставая и забирая поднос. По пути в холл Ясинта никак не могла избавиться от странной тяжести в груди. Ее наполняло необычное щекочущее чувство, которое одновременно раздражало и смущало. Будь же разумной, укорила себя девушка. Будь объективной и беспристрастной. Не так уж удивительно, что ее привлекает такой великолепный мужчина. В нем есть разум и уверенность в себе, не переходящая в самовлюбленность. Пол Макальпин, наверное, никогда не попадал в ситуацию, где утратил бы контроль над собой. Счастливчик, решила она сердито. И прищурилась, выйдя с затененной веранды на яркое солнышко. Глава 2 Все имущество Ясинты умещалось в два чемодана. На заднем сиденье машины Жерара, надежно стянутые ремнями, лежали компьютер, принтер да несколько коробок с книгами. Немного за почти тридцать лет жизни, подумала Ясинта грустно, вынимая чемодан из багажника. — Я возьму его, — сказал Пол, подходя сзади. Ясинта вздрогнула, но понадеялась, что Пол не заметил ее невольной реакции. — Да, спасибо, — глухо поблагодарила она. Солнце играло на его волосах, золотило загорелую кожу. Когда он совсем без усилия поднял второй чемодан, под его рубашкой проступили мощные мускулы. Чтобы скрыть волнение, Ясинта потянулась к заднему сиденью отстегнуть компьютер. Над головой кружили и насмешливо кричали чайки. На солнце их крылья отливали серебром. Птицы носились по сияющему небу, словно маленькие молнии. Ясинта вынула компьютер и замерла, глядя, как Пол пошел к дому по белой песчаной дорожке. Очнувшись, девушка побежала следом. Он поставил чемоданы на пол в выбранный ею спальне. — Пойду принесу принтер. — Нет, спасибо, — ответила она. — Я и сама справлюсь. У вас, наверное, полно работы. — Сегодня — нет, — ответил Пол мрачно и вышел. Совершенно беспомощная, Ясинта стояла посреди комнаты с компьютером в руках. Покусывая губы, она повернулась и установила компьютер на столе. Пол был похож на рыцаря в сверкающих доспехах. Такой же прекрасный и беззаботный. Если не обращать внимания на сильный подбородок и металлический блеск в глазах. Этакий викинг. Он шел легко и упруго. Казалось, мир трепещет перед ним. Хотя воображение — важное качество для хорошего историка, сейчас Ясинте хотелось начисто его лишиться. Пол принес принтер и стал наблюдать, как Ясинта его подключала. Она занялась этим потому, что никогда не согласилась бы разбирать при нем свои чемоданы. Пока принтер выдавал пробный образец печати, Ясинта напряженно проговорила: — Я думаю, нам надо составить нечто вроде соглашения, пока я здесь живу. Пол удивился. Но ничего не сказал, ожидая продолжения. Ясинта решилась. — Насчет денег, — уверенно закончила она. Глаза цвета зимнего неба, все такие же холодные, прозрачные и внимательные, оторвались от экрана монитора. — Ты — гостья Жерара. — Его голос был так же спокоен, как и выражение лица. — Он попросил меня, чтобы я позаботился о тебе. Деньги здесь ни при чем. Она сделала еще одну попытку. — И тем не менее я буду платить за еду. Он пожал плечами, не сводя с нее глаз. — Если для тебя это важно, согласуй с Фран, — сказал он пренебрежительно. — А в остальном чувствуй себя как дома. Ясинта нахмурилась. — Я не хочу никому мешать. — Да ты и не будешь, — тихо ответил он и улыбнулся. Его улыбка осветила все вокруг ярче солнца. Ясинте пришлось сделать глубокий вдох, чтобы взять себя в руки. К счастью, запищал принтер, и она невидящими глазами уставилась на печатающее устройство. — Спасибо… — По-моему, у Жерара был точно такой же. — Пол указал на принтер. — Так и есть, — ответила Ясинта. — Он отдал мне свой старый. К несчастью, они быстро устаревают. Не успеешь купить, а он уже антиквариат. Но для работы вполне годится. — И она замолчала, поймав себя на том, что оправдывается. Опыт общения с Марком Стивенсом научил ее никогда не пускаться в пространные объяснения. Особенно с мужчинами. — Неужели прогресс идет такими темпами? — без особого удивления произнес Пол и вышел на веранду. Ясинта проводила его взглядом. Сначала она разберет вещи, а потом выйдет на короткую прогулку. Нет, сначала надо пойти и поговорить с экономкой. Установить несколько простых правил проживания. Ясинта уже выходила в холл, когда увидела, что Пол вернулся. На этот раз у него в руках была большая картонная коробка. — Судя по всему, здесь книги? Кивнув, Ясинта упрямо отвела глаза, стараясь не смотреть на огромную коробку. Надо же, заставила человека таскать такие тяжести! — Спасибо, — в который раз поблагодарила она. — Я сейчас принесу остальные. Ясинта знала, какие тяжелые коробки привезла с собой. Они с Жераром вместе тащили каждую к машине. Впрочем, на Пола их вес, кажется, не произвел особого впечатления. Ясинта с уважением оглядела его мощную фигуру и широкие плечи. — Спасибо вам. — Не за что, — отозвался Пол и вышел. Через три минуты он вернулся с новой тяжестью. Когда все коробки наконец разместились на полу, хозяин показал девушке дверь, ведущую в ванную, и, уходя, сказал: — Располагайся и чувствуй себя как дома. Ясинта еще минуту постояла, глядя в никуда. В животе заурчало. Она вспомнила, что даже не завтракала. На полу рядом с сиденьем водителя должна была лежать коробка с едой. Но на месте ее не оказалось. Наверное, Пол отнес ее запасы на кухню. Уверенная, что это так, Ясинта направилась туда. Девушку встретила улыбающаяся Фран. Догадка оказалась правильной: коробка стояла возле разделочного стола. — Скажите мне, пожалуйста, куда можно убрать продукты? — Ясинта указала на коробку. После того как все ее припасы были разложены по полочкам в обширной кладовой, Ясинта объяснила, что хотела бы вносить свой посильный вклад в ведение хозяйства. — Вы уже обговорили это с Полом? — спросила Фран. Кажется, она удивилась. — Да. Закончив вымешивать тесто и ловко вылепив из него батон, Фран положила его на противень и сунула в духовку. Потом сказала: — Вы можете платить, если вам так хочется. Кстати, о еде. Завтрак в семь. Если для вас это слишком рано… — Нет, нет. В самый раз, — поспешно заверила ее Ясинта. — Полдник, как и положено, в полдень. В четыре часа — обед, ужин в семь тридцать. — Когда Пол… то есть мистер Макальпин, будет в отъезде, я могла бы сама себе готовить, — предложила Ясинта. Фран взглянула на нее с явным одобрением. — Хорошо. В холодильнике всегда есть все необходимое. Подкрепившись бутербродом и бананом, Ясинта вернулась в спальню и принялась за чемоданы и коробки с книгами. Вскоре все было разложено по местам, и ей стало немного спокойнее. Все-таки человек привыкает жить в окружении знакомых вещей. Она переоделась в шорты и легкую рубашку и, довершив свой наряд большой широкополой шляпой, отправилась на разведку. Дом окружали около трех акров сада, настолько густого, что даже соленый ветерок с моря не проникал сюда. Высокие деревья словно стена разделяли газон и песок, будто охраняли границу между миром буйной зелени и светлым, но безжизненным песчаным пляжем. К тому же они не позволяли любопытным отдыхающим заглядывать во владения Пола Макальпина. Сквозь резное кружево ветвей и темных серебристых листьев небо и море казались такими же синими, как глаза Пола. И такими же прекрасными. Ясинта походила вокруг газона и набрела на маленькую лесенку, которая вела прямо к морскому берегу. Девушка спустилась по ступенькам, присела на песок, прогревшийся под горячим ноябрьским солнцем, и задумалась под монотонный шум. Она не жалела, что пришлось бросить занятия и ухаживать за матерью. Несмотря на все трудности и беды, в их доме всегда царила радость. И все же она не могла отделаться от мысли, что маме было бы намного лучше, если бы она провела последние годы в таком месте, как это. Выудив из кармана платок, она смахнула слезы. Хотя в последние месяцы жизни мать полностью утратила способность двигаться и ужасно страдала, ее смерть стала для дочери непереносимым ударом. После смерти матери Ясинта испытала целую бурю чувств. В ней боролись горе и облегчение. И злость на себя за это облегчение. Она была настолько поглощена своими переживаниями, что не заметила, как Марк Стивене взял ее жизнь под контроль. Подобрав камешек, она размахнулась и бросила его в воду. Оглядываясь на прошлое, Ясинта понимала, что эта ситуация с Марком все еще беспокоит ее. Ей понадобилось три долгих месяца, чтобы разобраться в том, что происходит, и уехать из квартиры. Еще один камешек канул в прохладную воду. Благодаря Жерару она справилась с горем, приходя к нему трижды в неделю и делая домашнюю работу. Кроме того, Жерар помог ей скопить достаточно денег, чтобы она смогла устроить себе летом настоящий отдых. Последний год был для нее действительно тяжелым. Она еще не успела до конца оправиться от смерти матери, но период слез уже кончился. И все же еще оставались проблемы. Например, финансовые. Но, к счастью, на данный момент об этом можно было не беспокоиться. Подняв лицо к небу и прикрыв глаза, она улыбнулась. Солнечные зайчики танцевали на ее ресницах. Свет преломлялся в капельках слез. Жить в бунгало, конечно, удобнее. Она могла бы встречаться с Полом лишь изредка. Теперь же придется постоянно находиться с ним рядом. Ничего, она справится. Теперь она стала гораздо сильнее, чем была раньше, и сможет постоять за себя. И совершенно неважно, что она немного помешалась на Поле Макальпине. Это лишь физический голод, и ничего больше. Ясинта медленно побрела вдоль берега. Когда Пол позвал ее по имени, девушка вздрогнула и резко обернулась: — Вы меня напугали! Пол нахмурился. — По-моему, у тебя нервы не в порядке. — Нет! Я просто… — Успокойся. — Его голос был, как всегда, глубоким и ровным. — Почему ты так испугалась, когда я тебя окликнул? — Я не слышала, как вы подошли, просто задумалась. Мне бы сейчас хотелось побыть одной, пожить, общаясь только с природой. А вместо этого меня выселили пингвины. — Она улыбнулась, и Пол перестал хмуриться. Он внимательно разглядывал ее. — Кстати, а где находится то бунгало? Пол кивнул в сторону дороги. — В следующей бухте. Ясинта тоже кивнула, не зная, что сказать. Она с затаенным восторгом слушала шепот волн, набегающих на берег. Ощущала прикосновение влажного соленого ветра, вдыхала его и пробовала на вкус. С острым удовольствием, освободившись на время от страданий и забот. Пол не спешил уходить. Ясинта занервничала. Когда тишина стала невыносимой, она спросила: — Как называется эта бухта? — Бухта Поместья. — Здесь чудесно! Должно быть, здорово вырасти в такой красоте! — Наверное, — отозвался Пол спокойно, — но я купил дом только пять лет назад. Его тон явно предупреждал ее держаться подальше от этой темы. Слишком поздно она вспомнила, что он купил его после того, как был покинут вероломной Аурой. Смутившись, Ясинта спросила: — А что это там за земля у самой линии горизонта? Случайно не полуостров Коромендел? — Точно. И остров Большой Барьер в придачу. Засмотревшись вдаль, она мечтательно протянула: — Какая красота… — Я тоже так думаю, — отозвался Пол. Ясинта замерла. В произносимых Полом простых, банальных словах всегда чудился некий подтекст. Особенные насмешливые интонации придавали любой фразе скрытый смысл. Ясинта не сомневалась, что он никогда не был чистосердечен и открыт. Достаточно взглянуть на его жесткий, четко очерченный рот и непроницаемые голубые глаза. Она коротко произнесла: — Жерар сказал, вы — адвокат. — Моя работа в большей степени связана с международным правом, — ответил Пол, не стремясь, однако, развивать эту тему. Значит, он не хочет говорить о работе. И Жерар, как ни странно, тоже не хотел рассказывать о деятельности Пола. — Очень важная птица, — коротко отозвался о нем Жерар. — Имеет дело с правительствами. Если уж работа Пола не обсуждалась, значит, надо говорить о чем-то другом, решила Ясинта. — У вас настоящая ферма? — Конечно. Это конный завод. Кроме того, мы разводим коров. Давай пройдемся. Надо устроить тебе короткую экскурсию. Ох уж эта его немного ленивая, уверенная улыбка! Он хорошо знал, какой эффект она производит на женщин. Ясинта улыбнулась в ответ и вежливо сказала: — Хорошая идея. Мне только не хотелось бы оказаться в загоне для быков. — Наши быки обычно довольно мирные, — успокоил ее Пол. — Но все равно будем держаться от них подальше. Любое крупное животное представляет опасность. Как и их хозяин, подумала Ясинта. Постаравшись загнать все опасные инстинкты, которые будил в ней этот мужчина, как можно глубже, она осведомилась: — Вы думаете, разведение скота имеет будущее в мире, который медленно, но верно идет к вегетарианству? Они шли рядом вдоль хозяйственных построек, сараев и ангаров с техникой. Вдоль бесконечных металлических загородок, за которыми располагались загоны. Пол и Ясинта беседовали спокойно и вежливо. — Пока люди откажутся от употребления мяса, сменится не одно поколение, — задумчиво проговорил Пол. — Пожалуй, — согласилась Ясинта. Она заметила, что Пол Макальпин рассматривал каждую тему минимум с двух сторон. У него был острый проницательный ум. Ему нравилось обсуждать и спорить. Но стоило беседе затронуть какие-то личные стороны, он моментально замыкался в себе. Все-таки следующие три месяца могли бы пройти гораздо проще для них обоих, если бы пингвинам не вздумалось поселиться в бунгало… Или если бы у нее было достаточно денег, чтобы вежливо отказаться и уйти… К несчастью, наследства ее матери хватало только на оплату обучения. И то до тех пор, пока плату не повысили. А если в следующем году она снова возрастет, у Ясинты будут крупные неприятности. Ее студенческие заработки шли на предметы первой необходимости. Все равно с ее стороны глупо позволять Полу сделать ей одолжение. Следует оплатить свое пребывание здесь! У нее все-таки есть гордость. Ясинта думала об этом, пока они возвращались к дому. Войдя в прохладное помещение, Пол сказал: — Ужин в семь тридцать. Если хочешь чего-нибудь выпить, то можешь составить мне компанию. Я буду в оранжерее около семи. — Спасибо. — Ее раздражало в себе буквально все: как двигаются ее тонкие руки и длинные ноги, что волосы снова выбились из прически и прилипли к пылающим щекам. Вернувшись в спальню, Ясинта села за компьютер и напечатала: «Глава первая». Недолго поколебавшись, она взяла старый сборник цитат, который недавно приобрела на распродаже. Быстро пролистала страницы и нашла. Вот! «Ричард II» Уильяма Шекспира. Сокровище на свете разве есть Ценней, чем незапятнанная честь? Нужнее жизни добрая мне слава. Ее отдав, на жизнь утрачу право. Нелегкое кредо, подумала Ясинта. Подходящее для человека, который придерживается спартанских взглядов. Она задумчиво закрыла книгу, посидела немного, глядя на экран, и начала печатать. Сначала слова приходили сами собой. Она столько раз рассказывала эту историю матери, что знала ее почти наизусть. Но, напечатав страницу и прочитав ее, Ясинта нахмурилась. Написано неуклюже и нескладно. Она встала и выглянула в окно. Газоны и тропинки так и манили прогуляться. Тяжело вздохнув, Ясинта снова села за стол. Она обещала матери, что будет писать. Даже если на бумаге сказка окажется простенькой и несерьезной. Часом позже она вновь подошла к окну, стараясь вспомнить, что именно промелькнуло в глазах Пола, когда она сказала, что принтер подарил ей Жерар. Возможно, решила она, стараясь быть честной с собой, у Пола были причины беспокоиться о своем кузене. Хотя она никогда не пыталась использовать Жерара, но со стороны все могло выглядеть именно так. Он одолжил ей свою машину. Дал бы ей денег, если бы она не отказалась. По доброте душевной он организовал ей эти маленькие каникулы, чтобы Ясинта могла выполнить обещание, данное умирающей матери. Жерар не знал ничего о другом обещании, которое дала она. О том, над которым сейчас работала. Все равно она — вечная должница Жерара. И кстати говоря, надо бы посмотреть, куда поставить машину. Здесь должен быть какой-нибудь гараж. С этими мыслями Ясинта вышла в сад. Улыбнувшись, она сорвала листик лимонной вербены. Ее матери очень нравился этот цитрусовый запах, резкий и приятный. У нее в саду всегда рос кустик вербены. Она умерла, а мир все так же прекрасен. Прекрасен до невозможности. А мама уже не может увидеть его красоту. Сморгнув набежавшие слезы, Ясинта открыла ворота и попала прямо в объятия сильных мужских рук. — Ох, простите. Я не знал, что вы здесь. — Незнакомец говорил с новозеландским акцентом. — Это вы меня простите, я задумалась… — ответила она, отступая. Темные глаза уставились на нее с явным интересом. Сверкнула открытая и невинная улыбка. Кстати, очень заразительная. — Дин Латроб, — представился он. — Я менеджер Пола. Работаю на ферме. Ясинта улыбнулась в ответ и представилась. — Ах да, вы та самая леди, которая собиралась провести лето в бунгало! — Он снова улыбнулся. — Пол очень расстроился, когда я вчера вечером сказал ему, что никто не сможет там и дня прожить. — Представляю себе! — усмехнулась Ясинта. — Но он был так добр, что предложил мне остановиться на все лето в доме. — Если у вас ключи с собой, — предложил Дин, — я отгоню вашу машину в гараж. Это ведь ваша машина? Она ответила честно: — Нет, это машина кузена Пола. Сейчас он уехал в Америку. — Да, я подумал, что она мне знакома. — Дин окинул Ясинту понимающим взглядом. — Он был здесь с месяц назад. Так у вас с собой ключи? — Я принесу их, — сказала она. — Но вам не стоит беспокоиться. Просто покажите мне, где гараж, и я сама… — Ладно, — неожиданно легко согласился Дин. Ясинта заколебалась. — Надо бы сначала сказать Полу… — Зачем? В гараже полно места. Поверьте мне, он не выкинет машину своего кузена. Его улыбка была такая открытая. Ясинта рассмеялась и направилась к воротам. А вот и Пол, легок на помине. Взгляд исполнен подозрительности. Ясинта остановилась, удивленная неожиданной встречей. — Я подумала, что надо поставить машину в гараж, — начала она. — Это можно устроить? — Да, конечно. — Тогда схожу за ключами. Он вежливо пропустил ее. Чувствуя себя крайне неловко, она прошла мимо и поднялась на веранду. Нашла в сумочке ключи и сбежала по ступенькам вниз. Дин ушел. Пол бесстрастно разглядывал ее. Улыбка Ясинты поблекла. — Если вы покажете мне, в каком направлении гараж, я поставлю туда машину. — Я поеду с тобой. — И Пол галантно распахнул перед ней дверцу машины. Она села и ждала, пока он обойдет машину. Чтобы чем-то себя занять, Ясинта опустила стекло и принялась обмахиваться рукой. Когда Пол наконец сел рядом, она пояснила: — Машина так нагрелась на солнце… — Ты часто на ней ездишь? Стараясь припомнить, Ясинта завела двигатель и медленно отъехала. — Нет, не часто, — ответила она мрачно. — Честно говоря, один раз в неделю, чтобы купить продукты в магазине. — Поверни налево. Они проехали по аллее, которая представляла собой что-то вроде галереи. Высоко над дорогой кроны деревьев смыкались, образуя почти сплошную крышу. Проехав мимо большого загона, они оказались во дворе, расположенном позади дома. Гараж занимал целое крыло. Ясинта сосредоточилась на том, чтобы завести машину в гараж, и с облегчением вздохнула, когда автомобиль наконец остановился в просторном помещении. — Ты хорошо водишь, — отметил Пол. — Спасибо. — Ясинта светилась от удовольствия. — Неудивительно, что Жерар доверил тебе машину. — Сначала он устроил мне небольшой, экзамен по вождению. — Она захлопнула дверь чуть резче, чем следовало. Идя рядом с ним к выходу, она гадала, что же с ней такое происходит. Ничего особенного, подумала она с раздражением. Просто ее ужасно тянет к мужчине, которого она совсем не знает. От этого кто хочешь занервничает. Ей еще не приходилось испытывать ничего, даже отдаленно напоминающего это сумасшедшее влечение. Наверное, было бы разумнее вернуться в Окленд. Но, с другой стороны, почему она должна бежать, как перепуганный кролик? Это ненормальное чувство вскоре пройдет само собой. Не стоит портить себе лето. К тому же Ясинта обещала маме, что будет писать книгу и закончит ее до конца года. А это значит, у нее осталось чуть больше двух месяцев. — Наверное, мне стоило бы упомянуть, что Дин помолвлен, — как бы невзначай заметил Пол. До Ясинты не сразу дошел смысл его слов. К чему это он клонит? Когда она поняла, то с трудом подавила желание рассмеяться. Господи, да за кого он ее принимает? За какую-то роковую женщину, смертельно опасную для мужчин? Он думает, что она флиртует Дином! Взгляд Пола искоса скользнул по ее лицу. Ясинта встревожилась, когда его губы сложились в некую пародию на улыбку. Хищно блеснули белые зубы. — Ее зовут Бренда, и она преподает математику в местной школе. В старших классах. Ясинта встретилась с ним глазами. Пол, как всегда, прятал их под полуопущенными ресницами. У нее перехватило дыхание. — Она местная? — спросила Ясинта. Оставаться с ним наедине в молчании было невыносимо. — Бренда принадлежит к одному из старейших родов, — ответил Пол многозначительно. Он придержал для нее дверь. Ясинта вошла в дом, наслаждаясь прохладой после зноя и слепящего солнца. — Увидимся в семь, — напомнил Пол. Глава 3 Войдя в спальню, Ясинта не стала тут же садиться за компьютер. Она медленно прошла через комнату и остановилась напротив туалетного столика. Нахмурившись, она посмотрела в зеркало, которое потемнело от времени, как бывает только с очень старыми зеркалами. Может быть, именно потому она выглядела как-то иначе. Губы казались полнее и ярче, в зеленых глазах танцевали золотые искры. Даже кожа изменила цвет — обычную бледность сменил легкий приятный румянец. — Ах, пора уже повзрослеть! — сказала она себе строго и повернулась к отражению спиной. Решительно прошла к столу и села работать. Придумывать историю довольно просто. Они с матерью разделяли любовь к жанру фантастики. Однажды, когда мать одолела боль и она не смогла сама читать, Ясинта попыталась отвлечь ее. Она попросила мать помочь ей придумать до конца сюжет, который уже много дней вертелся у нее в голове. Им понравилось сочинительство, и постепенно они добавляли новые детали и события, пока однажды мать не попросила Ясинту написать книгу. Но сейчас, ложась на бумагу, законченная и интересная история отчего-то становилась совершенно сухой и бездушной цепочкой слов. Буквы складывались в слова, которые не хотели превращаться в живые образы. Ясинта недовольно смотрела на экран, когда ее внимание привлек голос Пола. Она подняла голову. Голоса слышались из сада. Пол с кем-то разговаривал и, похоже, пребывал в хорошем расположении духа. И вдруг Ясинта поняла, почему ее рукопись такая скучная. Когда она рассказывала матери свои истории, то голосом передавала краски и оттенки происходящего. Страдание и веселье, отчаяние и восхищение. Необходимо выразить все интонации на листе бумаги. — Спасибо, Пол, — почти ласково произнесла она. Ее так поглотила работа, что когда она в следующий раз взглянула на часы, было без десяти минут семь. Ясинта неохотно выключила компьютер. Потом достала косметичку, полотенце, оранжевый халат и отправилась в ванную. Быстро приняв душ и просушив волосы, она завернулась в халат и поспешила назад в комнату. В коридоре она увидела Пола. Он стоял в дверях своей спальни. Сердце Ясинты забилось словно пойманная птица. Ей показалось, что его взгляд пронизывает ее насквозь. — Я недолго, — хрипло выдохнула она, открыла дверь и шмыгнула в свою комнату. Прекратить сейчас же! Это временное помрачение рассудка, нечто вроде юношеской влюбленности, успокаивала себя Ясинта. Внимание любого мужчины привлечет женщина, которая разгуливает по его дому в одном халатике. И его интерес совершенно не означает, что ему нравится конкретно Ясинта Литтелтон. Или что он хочет ее. Халат облегал ее нагое, влажное тело. Она поспешно сбросила его и надела лифчик и трусики, а потом принялась рыться в одежде. У нее не было ничего, что можно надеть для коктейля перед ужином. Особенно с таким специалистом по международному праву, который живет в шикарном доме у самого синего моря. Подошло бы что-нибудь шелковое и легкое. Или, на худой конец, роскошное курортное платье. Но в ее гардеробе ничего подобного не водилось. Наконец она остановилась на простой черной юбке. Прямая и строгая, она заканчивалась чуть ниже колен и неплохо смотрелась с футболкой ярко-зеленого цвета. Обе вещи попали к ней на распродаже в комиссионном магазине. По совершенно смешной цене. Впрочем, какая разница! Полу совершенно все равно, что именно она наденет. С трудом освободив волосы от заколки, она быстро расчесала их и собрала в хвост. Они были слишком густыми и непослушными, чтобы прическа продержалась долго, но этого и не требовалось. По крайней мере, час или полтора она будет выглядеть довольно прилично. В десять минут восьмого она наконец спустилась в оранжерею, ругая себя за то, что колени дрожат и подгибаются без всякой видимой причины. Увидев Ясинту, Пол поднялся. — Добрый вечер. Что бы ты хотела выпить? На его лице не отразилось ни единой эмоции. Вот видишь, сказала себе Ясинта. Все это ничего не значит. — Содовую, пожалуйста, — попросила она, делая титанические усилия, чтобы не облизнуть внезапно пересохшие губы. Рубашка с короткими рукавами, скорее всего сшитая на заказ, ему потрясающе шла. Легкие летние брюки обтягивали мускулистые ноги. Он выглядел как фотомодель со страниц мужского журнала. Пол не принуждал ее выпить чего-то более крепкого. Ясинта была ему благодарна, поскольку уже чувствовала себя опьяненной. И надо же было влипнуть в эту ужасную историю! В шестнадцать лет такая ситуация еще вполне допустима. Все закончилось бы сравнительно быстро и просто, а потом позабылось. В подростковом возрасте естественно краснеть и смущаться. И ничего особенного нет в том, что дрожат колени и неровно бьется сердце. Но в двадцать девять лет есть риск показать себя полной дурочкой. Она приняла бокал содовой воды с маленьким кружочком лайма, зеленоватым и каким-то уютным. Когда она поднесла бокал к губам, вода забулькала пузырьками. Ясинта начала пить… и подавилась. Пол вдруг ухмыльнулся. — Тоже всегда кашляю от газированной воды, — сказал он. — Такое странное чувство, что мне снова восемь лет. — Надо переходить на негазированные напитки. — Было бы жаль расстаться с шампанским. — Он налил себе виски с содовой. — Я его никогда и не пробовала, — призналась Ясинта, о чем тут же пожалела. Не хватало ему показать себя простушкой, ничего не видевшей в жизни! Но Пол почему-то не удивился. И это только разозлило ее. Возможно, он подумал, что она выросла на задворках. Встретив его загадочный взгляд, Ясинта слегка приподняла подбородок. — Не надо так напрягаться, — посоветовал Пол невозмутимо. — Многие люди вообще не пьют. Она объяснила: — Я не поборник здорового образа жизни, люблю сидр и белое вино. Просто так получилось, что я никогда не пробовала шампанское. — Даже на совершеннолетие? — Даже тогда. — В тот день она работала допоздна в магазине. — В таком случае, — спокойно сказал Пол, — мы должны выпить его сегодня. Сиди здесь, я принесу бутылку. — Нет, подождите… — начала Ясинта, но ей оставалось только метать глазами молнии ему вслед. Пол уже все решил и не слушал ее возражений. Как мягко он ступал… Тихо и грациозно, словно тигр. От этой грации она таяла, будто кусочек льда в бокале. Похоже, она одержима страстью к Полу. Выпив полстакана содовой, Ясинта встала и подошла к окну. Великолепные краски и контрасты этого волшебного места заставили ее сразу же забыть о своих проблемах. Тихий шепот морской волны действовал лучше всякого успокоительного. Темнеющее голубое небо отвлекло ее от сомнений и чувств, разрывающих ее сердце на части. К тому времени, как вернулся Пол, Ясинта уже восстановила душевное равновесие. Она одарила его благодарной улыбкой: — Очень любезно с вашей стороны. Он кивнул и аккуратно вытащил пробку, чем вызывал у Ясинты изумленное восклицание. — А я думала, она должна хлопнуть! — Нет, если все сделать правильно и не трясти бутылку, — ответил он, наполняя золотистой жидкостью два высоких фужера. Вереницы крошечных пузырьков потянулись к поверхности, чтобы лопнуть там с тихим шипением. Пауза затянулась, но Ясинта и не заметила ее. Он поднял фужер и протянул ей. Она осторожно приняла шампанское, сосредоточившись на бокале. Но стоило их пальцам соприкоснуться, как по ее телу словно пробежал электрический разряд. — Мои поздравления с возвращением в двадцать один год, — сказал Пол. — Спасибо. — Подняв глаза, Ясинта легко улыбнулась ему, прежде чем попробовать пузырящееся золотое содержимое своего фужера. И снова закашляться. — Восхитительно! — сказала она, отдышавшись. Ясинта рискнула и бросила на него еще один взгляд. Момент общности прошел, и, хотя Пол все еще улыбался и машинально говорил вежливые и веселые фразы, голубые глаза уже снова смотрели холодно. Как глупо и как больно! Она отпила еще один глоток шампанского и сказала: — Это превзошло все мои ожидания. Спасибо вам. С присущим ему мастерством Пол тут же сменил тему, и через несколько минут вежливый обмен замечаниями перешел в дискуссию о политике. Ясинта наслаждалась вечером, чувствуя, что рядом с Полом ее мозг постоянно находится в напряжении. Очень приятно говорить с человеком, который умнее тебя, но не бравирует этим. Она заметила, что Пол очень замкнутый. Он даже спорить ухитрялся совершенно бесстрастно. А Ясинта раскраснелась и говорила слишком много. Внезапно она остановилась: — Мне кажется, я пьяна! — Едва ли, — успокоил Пол. Ясинта опустила бокал на столик и прижала кончики пальцев к щекам, ощущая, как они горят. — Если я еще не пьяная, то стремительно к этому приближаюсь, — заметила она. — Тогда стоит поужинать. Пойдем, Фран уже звала нас. Стараясь не покачиваться, Ясинта поднялась с кресла. И с облегчением обнаружила, что, хотя голова слегка кружится, она все же вполне способна нормально двигаться. Более того, Ясинта чувствовала себя даже увереннее. Может быть, шампанское способно помочь ей справиться с обычной неуклюжестью? Она не смогла удержаться от тихого смешка при этой мысли. — Что тебя развеселило? — Пол придержал для нее дверь. Все еще улыбаясь, Ясинта объяснила причину своего неожиданного веселья. Но тут же пожалела об этом. Пол задумчиво оглядел ее с ног до головы. — Ты совсем не неуклюжая, — заключил он, проходя вслед за ней. — Ты двигаешься свободно и легко. Разве он мог сказать другое в такой ситуации? — Подождите, пока я не начну падать, — ответила Ясинта, пряча удовольствие, которое ей принес комплимент. Пусть даже не вполне искренний. — Мне удается споткнуться даже на ровном месте. — Ты скорее застенчива, чем неуклюжа. Тебе необходимо обрести внутреннюю уверенность. — Странно слышать такие речи от адвоката, — удивилась Ясинта, изумленная его проницательностью. — Они скорее подошли бы практикующему врачу-психоаналитику. Он рассмеялся, но не стал развивать эту тему. Вскоре они уже оживленно беседовали за столом в комнате, которая одновременно использовалась как гостиная и столовая. Окна выходили на террасу. Тихий шепот волн создавал приятный фон для разговора. Да, Пол не ошибся. После первого же блюда хмель прошел, но Ясинта все же отказалась от второго фужера шампанского. — Ведь оно же не пропадет? — наивно спросила она. — Нет, — ответил он вполне серьезно. — У меня есть специальная пробка, которая удерживает газ внутри бутылки. — Моя мать была очень бережлива. У нее ничего не пропадало даром, — попыталась она объяснить свой вопрос. — Моя тоже. Мне кажется, прошлое поколение вообще отличалось хозяйственностью. — В отличие от нашего? Он приподнял брови. — Не следует делать обобщений, — ответил он, поддразнивая Ясинту. Пол откинулся в кресле и взглянул на цветы, стоявшие посреди стола в прозрачной хрустальной вазе. И снова без видимой причины он переменил предмет разговора. Тем же вечером Ясинта стояла в спасительной тени деревьев и слушала тишину. Девушка раздумывала, стоит ли прогуляться по пляжу. Хотелось утомиться, чтобы прийти и сразу же лечь и заснуть. Но сердце никак не желало успокаиваться и стучало словно молот о наковальню. Тонкий рог серебристого месяца медленно выползал из-за горизонта. Верхушки набегающих на берег волн пенились белыми, едва заметными в полумраке барашками. В магическом свете луны Ясинта заметила Пола, который брел по песку, опустив голову. Он медленно двигался к Ясинте. Руки глубоко засунуты в карманы. Глаза сосредоточенно разглядывают песок под ногами. В этот момент он показался ей очень уязвимым. Пол поднял голову и проговорил своим красивым голосом с мягкими обертонами: — Я не знал, что ты здесь. Спускайся, погуляем вместе. Смущенная, как будто он застукал ее на месте преступления, она неуклюже спрыгнула на песок и, потеряв равновесие, шлепнулась на спину. Пол протянул руку и коротко осведомился: — Не ушиблась? Ох, зачем она рассказала ему, что постоянно оступается и падает? Теперь Пол может подумать, что она сделала это нарочно, пытаясь растрогать его своей беспомощностью. Ясинта разозлилась от этой мысли, проигнорировала протянутую руку и поднялась сама. — Все хорошо, просто песок имеет свойство быть таким сыпучим и зыбким. К тому же я говорила вам, что постоянно падаю. Хотя вы и склонны видеть в этом недостаток самоуверенности, сейчас я именно оступилась. — Ты не могла заснуть? — спросил он задумчиво. Надеясь, что не покажется банальной, Ясинта пробормотала: — Как можно спать в такую роскошную ночь. Его улыбка вспыхнула во мраке. — Да. Это место словно специально создано для таких вот прекрасных ночей. Завтра будешь здесь одна. Я останусь в городе. — После Уэйтапи Окленд кажется настоящим островом цивилизации, — сказала она. Он слегка пожал плечами. — Да, там есть некоторые преимущества. Например, в Понсоби живет некая женщина, подумала Ясинта. Ей вдруг стало больно об этом думать. Тем временем Пол продолжил: — Пока я буду в отъезде, договорись с Фран об оплате, раз уж ты твердо решила оплачивать свое пребывание. Кроме того, всегда говори ей, куда идешь и когда собираешься вернуться. Ясинта кивнула, хотя все в ней восставало против такого предложения, а вернее, приказа. Но он прав. — Непременно, — ответила Ясинта. — Я не собираюсь удаляться далеко от дома. Вообще, мне приходилось жить на ферме и я знаю, как себя вести. — Ты выросла на ферме? — Нет, мы жили в маленьком захолустном городке, — сказала она. — В Окленд переехали, когда мне исполнилось восемнадцать и я собралась поступать в университет. А потом мама заболела и оказалась прикованной к инвалидной коляске. Ей нужен был свежий воздух, и мы снова поселились за городом. — В Норфленде? — Нет. В деревне на Хаураки-Плейнс. Ясинта вспомнила крошечный коттедж с двумя маленькими спаленками и большой комнатой, в которой сразу размещались и гостиная, и столовая, и кухня. Дом был огорожен невысоким забором вместе с узким неухоженным газоном. Последний раз жена фермера подстригла его в тот день, когда они переехали. И Ясинта с матерью превратили заброшенный газон в небольшой садик. Они выращивали там не только цветы, но и овощи. Глаза девушки затуманились, когда она вспомнила, что потом произошло с садом. — Ты похожа на мать? Предпочитаешь жизнь за городом? — спросил Пол с ленивым интересом. Она рассеянно покачала головой. — Не знаю. Наверное. Но мне нравится и Окленд. — А что именно в Окленде? — В первую очередь, конечно, университет. Картинные галереи. И еще мне нравится оклендская бесшабашность. Ощущение, что все возможно и весь мир — большая игровая площадка. А мы должны лишь наслаждаться игрой. Они почти дошли до конца пляжа. Пол остановился и посмотрел на низкий мыс, поросший старыми раскидистыми деревьями. Под мысом из песка вырастали скалы, омываемые морской водой. Желая рассмотреть их поближе, Ясинта направилась туда. Она могла бы гулять с ним под серебристой луной часами. Просто разговаривать. На данный момент ей этого вполне хватало. Погода, сказала она себе. Продолжай говорить о погоде. Такая банальная тема скоро наскучит кому угодно и охладит самый жаркий темперамент. — У нас замечательный климат, — сказала Ясинта. — Хотя некоторые из студентов, приехавшие с юга, считали, что летом невыносимо влажно. Беседа потянулась вяло и вежливо. Словно Ясинте не был важен этот разговор. — Легендарная оклендская парилка, — объяснял Пол. В его голосе звучала ирония, и Ясинта испугалась, как бы он не разгадал ее маневр. — Ты к ней еще привыкнешь. — Говорят, ко всему можно привыкнуть. — Ясинта всей душой надеялась, что это правда. Они медленно прошли обратно по пляжу до самого дома. Из окон лился золотистый свет. Они говорили об искусстве вообще и музыке в частности. О своих любимых рок-группах и спорте. Разговор стих, только когда они подошли к газону. Неслышно ступая по траве, Ясинта и Пол молча наслаждались ароматом. Выпала роса, и запах травы смешивался с соленым ветерком с моря. Четыре широкие ступеньки, и вот уже они стоят на веранде, опоясывающей дом с трех сторон. Крыша дома тонула в темноте, стоящей непроницаемым барьером между освещенными комнатами и всем остальным миром, погруженным в полумрак. Ясинте ужасно хотелось остаться здесь, с Полом, однако она твердо сделала несколько шагов к двери. И, конечно же, оступилась. Прежде чем она успела упасть, сильная рука подхватила ее за талию. — Спасибо, — ошеломленно пробормотала Ясинта, поспешно отстраняясь, словно его прикосновение обожгло ее. Подавив желание бегом скрыться в своей спальне, она остановилась на полпути и прислонилась к деревянному поручню веранды. Слова, которые она собиралась произнести, так и не сорвались с ее губ. Пол не двигался, только его глаза поблескивали из-под полуопущенных ресниц. Привыкнув к темноте, Ясинта смогла разглядеть даже бьющуюся на его виске жилку. Колени девушки едва не подогнулись. У нее почти не было времени подумать, и все же каким-то шестым чувством она поняла: он тоже это почувствовал! Открытие поразило ее. Разумеется, через несколько секунд на лице Пола не осталось ни единого знака предательских эмоций. Теперь оно походило на маску. Голосом, в котором не слышалось ничего, кроме вежливого назидания, он произнес: — Будь осторожнее. Ясинта хрипло ответила: — Обязательно. Я предупреждала вас, — добавила она поспешно. — Хотя обычно я падаю со ступенек спускаясь, а не поднимаясь. То, что происходило между ними, выходило за рамки простого сексуального влечения. И они оба не могли противиться сокрушительной силе неведомого чувства. Даже каменный Пол Макальпин. Сколько времени она провела в его объятьях? Секунду? Две? Всего за две секунды может измениться вся жизнь, подумала Ясинта, горя как в лихорадке. До смерти перепуганная силой охватившего ее дикого желания, она поспешила в спальню. Ее сандалии тихо постукивали по полу, но, оглушенная своими чувствами, Ясинта не слышала, что происходит вокруг. Она еще не успела пройти через холл, когда голос Пола остановил ее. — Тебя к телефону. Сопротивляясь внутренней дрожи, Ясинта обернулась и взглянула на Пола. Дыши! — приказала она себе. Просто дыши медленно и спокойно. И паника пройдет. — Жерар, — произнес он лаконично, подавая ей трубку. Ни голос, ни лицо ничего не выражали. — Хочет с тобой поздороваться. — Ах да, — ответила она, с трудом выговаривая каждое слово. Пол повернулся и вышел, давая ей возможность поговорить с Жераром наедине. Нервно вздохнув, она произнесла в трубку: — Привет, Жерар. — Пол сказал, что ты остановилась в доме. С ним. — Жерар говорил неожиданно сухо. — Да. — От досады ее тон тоже стал ледяным. Нахмурившись, она ровным голосом произнесла: — В бунгало поселились пингвины. Последовала пауза. Ясинта уже хотела спросить, что случилось, когда Жерар заговорил: — Понятно. Настоящая катастрофа. Ты уже начала работу над тезисами? — Нет, пока еще ничего не сделала, — ответила она несколько виновато. В самом деле, пора бы заняться работой. Самым явным образом, даже не понимая этого, Жерар чрезмерно опекал ее. И отметал ее редкие возражения, относясь к ним как к капризам ребенка. Марк тоже был уверен, что она не обойдется без чуткого руководства. Как бы то ни было, она все будет решать сама. — Понятно. — Голос Жерара стал ледяным. — Я думаю, что смогу проделать для тебя кое-какие исследования, пока нахожусь здесь. — Жерар, я пока даже не решила, какой темой хочу заниматься. Пожалуйста, не трать времени зря, — сказала она и тут же пожалела о своей бестактности. Поэтому она вежливо спросила: — Как тебе понравился Гарвард? — Холодно, — ответил он резко. — Бедненький. Я не расстрою тебя окончательно, если скажу, что здесь просто чудесно? — Нет, — попросил Жерар, — пожалуйста, не говори мне этого. — Немного поколебавшись, он добавил: — Я надеюсь, что Пол хорошо к тебе относится. — Да, он очень добр, — ответила Ясинта, ее голос понемногу выровнялся. — Пол замечательный человек. Самый лучший из всех, кого я знаю. Жаль только, до сих пор не женат. Но мне кажется, он просто еще не оправился от предательства Ауры. С тех пор у него не было серьезного романа. Хотя, конечно, это не означает, что он ненавидит всех женщин. Они ему просто не нравятся. Неужели это так? И то отчуждение, которое она почувствовала в Поле со дня приезда, означает лишь его недоверие к женскому полу? — Это, в сущности, не наше дело… — начала она. — Аура очень красива. — Похоже, Жерар ее не слушал. И отказывался менять неприятную ей тему. — Такую женщину трудно забыть. Не понимаю, как она могла так поступить. — Всякое бывает. — Ясинта знала, что говорит легкомысленно, но уж больно ей не хотелось слушать, как Жерар расписывает достоинства женщины, бросившей Пола. — Да, наверное, бывает. Боюсь, сейчас предательство входит в порядок вещей. — Будь осторожен, Жерар, — предостерегла она. — Ты начинаешь говорить как старик. Мне кажется, тут все гораздо сложнее. Такие решения требуют немало мужества. Кстати, я заметила, что на подъемах твоя машина издает странный звук. Отогнать ее в автосервис? — Нет, — сказал он. — Я знаю об этом. Ничего серьезного, не волнуйся. — Его голос смягчился. — Ладно, мне пора идти. Скучаешь по мне? — Я… да, конечно, — удивилась его словам Ясинта. — Пока, Жерар. Ты не хочешь еще поговорить с Полом? — Нет, — сказал он. — Пока, Ясинта. Было невозможно представить Пола, подслушивающего под дверью, но, как только она повесила трубку, он вошел в комнату. Выразительно приподняв бровь. Пол заметил: — Недолго же вы разговаривали. — Жерар просто хотел узнать, как у меня дела, ответила Ясинта. Пол кивнул, остановив тяжелый стальной взгляд на ее лице. — Не хочешь выпить чашечку чая на ночь? — Нет, спасибо. Я лучше пойду спать. Он отступил, давая ей пройти. Ясинта чуть ли не бегом припустила в свою спальню. Захлопнув за собой дверь, она почувствовала облегчение. А потом, плотнее задернув шторы, она села на кровать и застыла. Напряжение, копившееся в ней с той секунды, когда Пол обнял ее, удерживая от падения, не оставляло ее. Она не могла больше думать ни о чем другом. Ничего не произошло, сказала она себе. Он поддержал тебя, вот и все. Секунду или две, пока ты не восстановила равновесие. Но сердце никак не желало успокаиваться. Кровь пульсировала в гипнотическом ритме. Его спокойное лицо стояло у Ясинты перед глазами. В его мощном грациозном теле таилась пугающая и притягательная хищная сила. Неужели та женщина променяла Пола на другого мужчину? Ясинта не могла в это поверить. — Твоя проблема в том, — сказала она своему отражению в зеркале, расчесывая длинные шелковистые пряди волос, — что ты хочешь, чтобы Пол принадлежал только тебе. И неважно, что он к тебе чувствует, пусть даже только отвращение и недоверие. Ты не согласна делить его с какой-то неизвестной женщиной, хотя Пол тебе и не принадлежит. Но это утверждение прозвучало до странности неубедительно. Может быть, она еще сможет вернуть себе хоть частичку здравого смысла, пока Пол будет в отъезде. Сейчас Ясинта просто немного выбита из колеи. Ей еще не приходилось жить бок о бок с таким сильным привлекательным мужчиной. Однако стоило ей лечь в постель и прислушаться к вздохам моря и шепоту ветра в ветвях деревьев, как мысли унеслись далеко-далеко. Вскоре ее полудрему заполнили романтические мечты и видения, медленно переходящие в сон, который постепенно становился все более откровенным и эротическим по мере того, как реальность теряла силу и уплывала, растворяясь в ночи. Глава 4 На следующее утро Ясинта проснулась с тяжелой головой. Но все как рукой сняло, стоило девушке припомнить яркие образы, которые явились ей во сне. Она вскочила с кровати и пошла в душ. Собрав на затылке волосы, она принялась яростно растирать себя полотенцем, обдумывая планы на сегодня. Надо заняться книгой. К тому времени, когда Ясинта вышла из спальни, ей удалось создать лишь хрупкое подобие уверенности. Она надела белую хлопковую рубашку, которая свободно болталась поверх коричневых бриджей. По какой-то не ясной ей самой причине она доверилась инстинкту и дополнила свой наряд единственной приличной парой сандалий, которые у нее были. Несмотря на солидный возраст, они неплохо сохранились. С таким трудом приобретенное спокойствие тут же улетучилось, стоило ей войти в столовую. Пол сидел за чашкой кофе. Вокруг него по стенам бегали солнечные зайчики. Это в окно заглядывало утреннее солнце, окружая Пола золотистым ореолом. — Доброе утро, — произнесла Ясинта, поспешно поднимая руку. — Нет, не надо, не вставайте! Но он все же встал, отложив газету. — Хорошо спалось? — Да, спасибо. Я думала, к этому времени вы уже уедете. Ясинта прикусила язык, но было поздно. Слова прозвучали так, словно она не могла дождаться его отъезда. — Уезжаю через десять минут, — ответил он. — По-моему, ты не в лучшем настроении. — Только этим утром, — ответила Ясинта, пытаясь говорить как можно легче и беззаботнее. — Наверное, не слишком хорошо спала. — Голова болела? — поинтересовался Пол озабоченно. — Нет, — мрачно отозвалась она. — Просто дурной характер. — Тогда завтракай. Может быть, поможет, — предложил он неожиданно весело. — А я пока почитаю. Его спокойный юмор в один миг прогнал ее мрачные мысли. С широкой улыбкой Ясинта положила в тарелку овсянки с фруктами. Лучше бы он оставался угрюмым! Когда он смеялся, то был неотразим. Множество женских сердец разбивается из-за таких мужчин, как Пол Макальпин. Пока он изучал газету, Ясинта жевала кашу, которая казалась ей похожей на резину, и мысленно умоляла его встать и уйти. Даже старательно отводя глаза, она не могла избавиться от ощущения его присутствия. Его стильная дорогая одежда заставляла ее выглядеть на его фоне нищенкой. И его спокойная самоуверенность действовала ей на нервы. Наконец Пол поднялся, и Ясинта заставила себя взглянуть на него. — Приятного аппетита, — пожелал он лаконично. — Увидимся завтра вечером, если только я не останусь в городе еще на день. Слава богу, он снова скрылся за непроницаемой броней вежливости. — Хорошего дня, — ответила она банальностью на банальность. Стоило ему уйти, в комнате стало пусто. Ясинта слышала, как отъехала машина. Дом будто вымер. С трудом заставив себя выпить еще одну чашку кофе, она убрала со стола и помогла Фран помыть тарелки. Вернувшись в спальню, она села перед компьютером. Гадая, не помешает ли ее сумасшедшее увлечение Полом написанию книги, она нажала первую клавишу. И тут словно прорвало неведомую плотину. Ее охватило возбуждение, барьеры рушились один за другим. Слова лились свободно и легко. Живая, яростная страсть, которую испытывала Ясинта, выбрала себе иное русло. Она печатала и печатала, полностью сосредоточившись, не обращая внимания на случайные звуки, доносившиеся со двора. Это продолжалось до тех пор, пока Фран не постучала в дверь и не позвала: — Ясинта, вы не хотите пообедать? — Подождите секундочку, — ответила она, заканчивая абзац. — Простите, что прерываю, — сказала экономка, когда Ясинта наконец вышла, — но Пол сказал, чтобы я следила за вашим питанием. Ясинта мигом вернулась к реальности. — Ох, — сказала она, мотая головой, — я и не заметила, как время пролетело. Разве уже пора обедать? — Да, второй час. Похоже, ваша работа хорошо идет. Ясинта кивнула, только сейчас осознав, что голодна и немного устала. — Хорошо, — ответила она радостно. — Но я думала, что мы договорились. Я сама себе готовлю, когда мы остаемся вдвоем. — В этом доме все идет так, как велит Пол. Какой кошмар, подумала Ясинта мрачно, следуя за Фран на кухню. Этот день прошел в точности так же, как следующий. И еще один, потому что Пол позвонил экономке и предупредил, что останется ночевать в городе. Возможно, его не будет еще пару дней. Я не разочарована, твердо сказала себе Ясинта, когда Фран выложила ей новости за чашкой ароматного чая с мятой. Они с Фран пришли к соглашению. Если Ясинта работает, экономка ее не отрывает. Она просто оставляет тарелки и чашки с разными напитками на столе перед спальней. А Ясинта поест, когда закончит. Нет, решила Ясинта, когда экономка ушла. Я совсем не разочарована. Ни капельки. Через два дня Ясинта поймала себя на том, что сидит перед экраном и с тоской смотрит на него невидящим взором… Было уже далеко за полдень. Подползал сонный, дремотный вечер, когда небо кажется умытым и земля ждет освежающей росы. Ноябрь выдался на редкость теплым. Ясинта не помнила года, когда стояла бы такая сухая и жаркая погода. Правда, вчера вечером Дин сказал ей, что всерьез беспокоится, как бы не началась засуха. Они встретились, когда Ясинта вышла прогуляться перед обедом. Фран просто выгнала ее из кухни, сказав, что сама управится. Дин остановил свой фермерский четырехколесный мотоцикл, и они немного поболтали. Заметив ее заинтересованный взгляд. Дин предложил: — Если хочешь, я могу дать тебе прокатиться. — Вместе с собаками или без них? — спросила Ясинта, оглядываясь на двух черно-белых колли, уютно устроившихся в кузове. — Я могу перевернуться и, чего доброго, покалечить их. Вместо ответа Дин слез с машины и выпустил собак на землю. Потом он учил Ясинту водить это неуклюжее транспортное средство. — Вполне сносно, — наконец сказал Дин. — Можешь даже отвезти меня к дому. Радуясь своему новоприобретенному умению, Ясинта так и сделала, с важным видом затормозив во дворе. И рассмеялась, когда Фран вышла посмотреть, кто приехал. — Спасибо, — поблагодарила она Дина, улыбаясь до ушей. Он спрыгнул на землю и помог ей слезть. — Я уже давно так не веселилась! Молодой управляющий повернулся к Фран. — Она рождена, чтобы водить фермерский мотоцикл. — В отличие от меня, — ответила Фран, улыбаясь и переводя взгляд с Ясинты на Дина и обратно. — А теперь тебе лучше поискать прирожденного заклинателя дождя. Если только прогноз погоды говорит правду. — Дело идет к засухе? — спросила Ясинта. — Увы, да, — ответил он, запрокидывая голову и глядя в безоблачное небо. — Если не пройдет дождь, у нас будут серьезные неприятности. Но, как ни сочувствовала ему Ясинта, она не могла не наслаждаться жаркой погодой. Собрав странички рукописи, она вышла на веранду, держа чашку чая с перечной мятой. Села у перил, убеждая себя, что не ждет звука подъезжающей машины. Уже пять часов. Даже если Пол решил вернуться домой сегодня вечером, он приедет никак не раньше шести. В нетерпеливом ожидании она пила свой мятный чай и читала газету, затем отнесла чашку на кухню. — Ты выглядишь усталой, — заметила Фран, входя в кухню с огромным пучком зелени для салата. — Похоже, жара и на тебя плохо действует. — Точно. — Ясинта вымыла и вытерла чашку. Она не находила себе места и бродила, не зная, как убить время. О занятиях, которые могли бы ее отвлечь от бесцельной ходьбы по дому, не хотелось даже думать. — Почему бы тебе не сходить искупаться? — предложила Фран. Ясинта бросила на нее неуверенный взгляд. — А вода сейчас теплая? — К ноябрю вода становится как парное молоко, — подтвердила экономка. — Думаю, вы правы. — Ясинта убрала на место чашку и добавила: — Вообще-то, я помешана на плавании. У меня есть мечта: когда-нибудь стать богатой и позволить себе бассейн с подогревом. — Пол плавает круглый год, — как бы невзначай заметила Фран. Вернувшись в свою комнату, она достала купальник. Это далеко не новое бикини ей редко доводилось надевать. Ухаживая за матерью, Ясинта лишь изредка выбиралась поплавать. Только на Фиджи, в этом теплом раю, она каждое утро и каждый вечер бегала на пляж. В это время солнце уже не могло причинить вреда коже. Она поспешно натянула бикини, поверх накинула футболку и повесила на плечо большое полотенце с яркими птицами. Фран оказалась права: вода была изумительной. Ясинта плавала минут двадцать, пока не устала, и только тогда с усилием выбралась на берег. Освободила волосы от стягивавшей резинки и принялась их сушить. Рыжие пряди рассыпались по плечам, легкий ветерок развевал их, как крылья. Шум приближающейся машины заставил Ясинту лихорадочно разыскивать футболку. Так и не успев ее натянуть, Ясинта с облегчением услышала голос Дина. — Хорошо поплавала? — спросил он, оглядывая Ясинту и совершенно открыто восхищаясь ею. В его взгляде не было ничего оскорбительного. Она улыбнулась. — Замечательно. Вода теплая… даже слишком, на мой взгляд. У меня такое чувство, словно я плавала в парном молоке. Дин лихо сдвинул шляпу на затылок и усмехнулся: — Очень даже может быть. Это все «голубая вода». Что-то рано в этом году, — заметил он. — А что такое «голубая вода»? — Тропическое течение. Обычно оно проходит в наших краях ближе к Рождеству. Ясинта снова улыбнулась в ответ, глядя в это милое лицо. Ей нравился Дин. И очевидно, она ему тоже нравилась. Он рассказал ей практически все о своей невесте Бренде. Они планировали пожениться не позже, чем через год. Хотя Дин смотрел на Ясинту с явным интересом, в этом не было ничего, кроме здорового мужского восхищения. Когда добрые феи наделяли Ясинту различными качествами, они забыли включить сексапильность. Ясинта нравилась мужчинам, но не многие рисковали с ней знакомиться поближе. Ее мать говорила, что это из-за высокого роста. Мужчины не любят, когда женщина выше их. Ясинта знала, что ей просто не хватает той самой главной искорки, от которой мужчины млеют. Даже Марк оставался к ней холоден. Ему требовалась покорная рабыня, которую можно контролировать и подавлять. — Мне лучше вернуться в дом, — сказала Ясинта. — Я продрогла. Она сделала шаг, оступилась и раскинула руки, пытаясь сохранить равновесие. — Держись, — сказал Дин и подхватил ее. Когда она поморщилась, его хватка стала тверже и он требовательно спросил: — Что случилось? Ты в порядке? — Я такая неуклюжая, — ответила Ясинта без особой горечи. — По-моему, я просто наступила на острую ракушку. Она согнула ногу в колене, пытаясь разглядеть, что там произошло. — Это могло быть стекло. Дай я посмотрю, — сказал Дин, присаживаясь на корточки. — Нет, крови нет, сообщил он после внимательного осмотра. — Но кожа содрана. Его ладонь прошлась по ступне, и Ясинта вздрогнула. — Щекотно! — Прости. — Он засмеялся и поднял глаза, в которых плясали озорные искорки. Тихий голос произнес: — Добрый вечер… Ясинта дернулась, как будто ее ужалили, и освободила ногу из рук Дина. Управляющий встал, все еще улыбаясь, поздоровался: — Добрый день, Пол. Пол был в костюме. На пляже он должен был смотреться несколько комично в начищенных черных туфлях, утонувших в песке, с тщательно уложенной прической, позолоченной садящимся солнцем. Но вместо этого он выглядел пугающе красивым. Дело даже не в привлекательном лице, четких классических чертах или голубых глазах, взгляд которых заставлял сердце Ясинты болезненно сжиматься. За один головокружительный момент он оглядел ее с головы до ног, прежде чем повернуться к Дину. Ясинта перевела дыхание. Очевидно, не замечая ничего из ряда вон выходящего, Дин радостно продолжил: — Мне надо с вами переговорить. — Давай, прямо сейчас, — сказал Пол, не глядя на Ясинту. — Да, хорошо. — Дин обернулся и улыбнулся девушке. — Еще увидимся. Ясинта смотрела, как мужчины поднялись по газону в направлении к дому. Медленно и осторожно она наклонилась за футболкой и накинула ее на плечи. Дойдя до дома, Ясинта смыла с ног песок под краном у черного хода. Ей пришлось приложить некоторое усилие, чтобы спокойно пройти мимо закрытой двери кабинета, а не промчаться по коридору бегом. Бедняжке казалось, что она не вынесет сейчас встречи с Полом. Смыв с тела соль под душем, она постаралась убедить себя, что ей лишь показалось, как от Пола повеяло холодом и неудовольствием. Интересно, сколько времени он там стоял? Пол должен был видеть, как она оступилась. А если он подумал, будто она сделала это нарочно? От этой мысли ее передернуло, но она отогнала неприятные чувства. Слишком уж она стесняется в присутствии Пола. Чувствует себя скованно и нервно, когда он находится поблизости. И ей это уже порядком надоело. Надо бы уехать, но… Ей не хотелось уезжать. Ясинта выбрала самое закрытое из своих платьев. Мягкий просторный хлопковый балахон с короткими рукавами. И понадеялась, что, увидев ее вновь, Пол и не вспомнит, как она выглядела в бикини. Ясинта перечитывала написанное за день, пока время не подошло к семи тридцати. Надо было свести до минимума общение с Полом и в то же время не создать впечатления, будто она его избегает. Выйдя, Ясинта с облегчением обнаружила, что оранжерея пуста, и прошла на террасу. Решив прогуляться, она направилась к пруду, в котором резвилась стайка золотых рыбок. Стремительные создания, окрашенные в золотые и бронзовые тона, с хвостами, похожими на солнечные протуберанцы, рыбки подплыли к берегу — Привет, — тихо сказала она, и они в ответ тыкались в ее пальцы, опущенные в прохладную воду. Она рассмеялась. — Нет, у меня нет никакой еды. Кроме того, Фран предупредила, что вас нельзя кормить. — Фран права, — произнес Пол, неслышно подходя сзади. Голос звучал глухо и бесстрастно. — Привет, — повторила она, заставляя себя беззаботно улыбнуться. — Фран сказала мне, что ты работаешь круглыми сутками, — проговорил он, прислоняясь к беседке, увитой цветами. Она кивнула. — В общем-то, она права. — А чем ты занимаешься? Пишешь тезисы? После мимолетного колебания Ясинта призналась: — Нет. Я выполняю обещание, данное маме перед ее смертью. Он кивнул, не попросив объяснений. — Я не хотела говорить Жерару, поскольку он вполне мог заявить, что я теряю время. Это прозвучало одновременно робко и решительно, и она пожалела, что начала говорить. — Понятно, — медленно произнес Пол без особого выражения. — Ты планируешь получить степень магистра? Нет, действительно нужно было промолчать. — Не знаю, — наконец сказала она и сама удивилась. Получение степени было вторым обещанием, данным матери, но сейчас Ясинта в первый раз задумалась, а хочется ли ей этого на самом деле? И тут же почувствовала себя предательницей. — А что ты будешь делать, если решишь отложить научную карьеру до лучших времен? — Найду себе занятие, — сухо ответила она, раздраженная его любопытством. Ей сейчас хотелось продолжать писать, поняла Ясинта. Но она была реалисткой и знала, что напечатать рукопись ей, скорее всего, не суждено. Даже если каким-то чудом это и произойдет, пройдут годы, прежде чем она сможет жить писательским трудом. Лицо Пола было скрыто тенью, в то время как Ясинта стояла на солнце. Когда она поняла, что беззастенчиво глазеет на своего собеседника, она стыдливо опустила ресницы и притворилась, что с интересом разглядывает плавающих кругами рыбок. — Отсутствие реальных планов — не слишком удачная жизненная позиция. Она пожала плечами. — Ничего, как-нибудь справлюсь. Ты всегда знал, что будешь адвокатом? Его губы скривились. — Я хотел стать путешественником и исследователем. В школе мы с лучшим другом планировали жить, шатаясь по миру. Но отец был адвокатом и хотел, чтобы я следовал по его стопам. Когда он заболел, мне пришлось заняться юриспруденцией. Обещания, данные больным или умирающим родителям, трудно не выполнить. Улыбнувшись, Ясинта спросила: — А что случилось с вашим другом? Предполагаю, что он стал бухгалтером. Тогда она вспомнила, что Жерар рассказывал ей об этом самом лучшем друге. — Он осуществил свою мечту, — бесстрастно сказал Пол. — Из хулиганистого мальчишки превратился в большого человека, который, однако, бросил все, чтобы выращивать виноград и заниматься виноделием. С Аурой, женщиной Пола. Ясинта сказала: — А ты когда-нибудь жалел, что послушался отца? — Нет, мой отец лучше знал, что мне надо. Пол вышел из тени беседки, и она еще раз поразилась его благородной мужской красоте. Сияющее золото его волос, загорелая кожа. Красивая фигура с широкими плечами и стройными длинными ногами. Мускулистые руки. Пол был сильной, властной личностью. В нем жила несгибаемая сила — неукротимая смесь ума, властности и сосредоточенности. — Тебе подходит эта профессия, — сказала она взволнованно. — Очень. Когда он подошел к ней, Ясинта отступила на шаг. И хотя она яростно сосредоточилась на том, чтобы только не оступиться, чувство равновесия в очередной раз подвело ее. Конечно, падения можно было избежать, но Пол все-таки схватил ее за руку. — Осторожно. Даже если рыбки тебе так нравятся, не стоит к ним присоединяться. — Да, не стоит, — проговорила она. От его прикосновения у нее перехватило дыхание. — Я сегодня уже достаточно поплавала. — И мне кажется, тебе понравилось. — Да, очень. Когда Дин осматривал ее ногу, Ясинта ничего не чувствовала. А мимолетное касание руки Пола заставляло ее дрожать. — Как твоя нога? — спросил Пол уже в комнате. — Что? — Твоя нога, — терпеливо повторил он, будто разговаривал с ребенком. — Ты поранилась на пляже. — Нет, — ответила Ясинта. — По-моему, я просто наступила на ракушку. Ничего страшного. — Хорошо. Дин беспокоился, что на пляже оказалось стекло. Но оно бы непременно поранило тебя. Ты уверена, что в ранке не застрял какой-нибудь осколок? — Совершенно уверена, — ответила она твердо. — Хорошо, присаживайся, а я принесу что-нибудь выпить. Он выбрал охлажденное белое вино, но не пытался предложить девушке выпить с ним, а просто передал ей лайм с содовой. Впрочем, это вполне вписывалось в его обычное поведение, подумала она, принимая холодный стакан. — Ты хорошо провел время в Окленде? — Вообще-то, я летал в Америку. — Он улыбнулся ее изумлению. — В Лос-Анджелес. — Я и не знала, что адвокаты разъезжают по всему миру. — Мы бываем везде, где понадобимся. Пришлось организовать встречу с американскими юристами, чтобы уладить дела одной киностудии. — Он немного рассказал ей об этом деле. Разумеется, без упоминания имен и конкретных названий. — Ты часто имеешь дело с продюсерами? — спросила Ясинта. — Довольно часто. Новая Зеландия становится популярной среди зарубежных телевизионных и кинокомпаний. А там, где замешаны большие деньги, всегда есть люди, готовые защищать свои интересы. — Звучит очень солидно. — Ясинта выглянула в открытое окно. Синеватый вечерний свет разлился по округе, и только последние лучи солнца изредка падали на траву, окрашивая ее в невероятный оранжевый цвет. В Ясинте начала пробуждаться сентиментальная грусть, которую иногда навевает уходящий день. Она почти физически ощущала мирное течение времени, которое иногда давало знать о себе, как легкое прикосновение ветерка к обнаженной коже. — Не хочешь пойти со мной на вечеринку через пару дней? — нарушил молчание Пол. — Она организуется для раскрутки телесериала, который будет здесь сниматься. — Ой, нет… спасибо, — сказала она после некоторого колебания. — Заманчиво, но… Одна бровь Пола приподнялась, и он безмятежно осведомился: — Но что? Ясинта решила, что в данном случае ей поможет только правда. — У меня нет подходящей одежды, — сказала она потухшим голосом. — И нет денег на новое платье. — Прости, что заговорил об этом. — Он перевел взгляд на бокал, в котором покачивалась холодная золотистая жидкость. Если он только предложит купить мне платье, подумала она яростно, если только предложит… я… тогда… Но он только проговорил: — Это было очень глупо с моей стороны. Она не стала этого отрицать. Действительно глупо, хотя и совсем не удивительно. Столь богатому человеку могло и не прийти в голову, что у нее нет денег на платье для коктейля. Гордость заставила ее расправить плечи. Бедности не стоит стыдиться. Поставив стакан на столик, Ясинта пояснила: — Я не могу позволить себе тратить наследство моей матери на платья, которые никогда больше не надену. — А разве так важно, во что ты одета? — проговорил он с ленцой. Она фыркнула. — Не многие люди чувствуют себя уютно в убогой одежде, — ответила Ясинта. — Конечно, ты права. Мне жаль, что ты не сможешь пойти со мной. Думаю, тебе бы там понравилось. И Пол заговорил о приближающихся выборах. Ясинта постаралась забыть недавний конфуз, наслаждаясь разговором. Пол был интересным собеседником. Идиллия продолжалась до тех пор, пока Фран не открыла дверь и не позвала их: — Ужин готов. Но, следуя в столовую, Ясинта поняла, что никогда в жизни не забудет, что Пол Макальпин однажды пригласил ее пойти с ним на вечеринку. После ужина, так и не почувствовав вкуса ароматных блюд, Ясинта вернулась в спальню и приступила к работе. Меньше всего ей хотелось, чтобы Пол счел себя обязанным ее развлекать. Хотя было очень заманчиво остаться и поговорить с ним еще, слушая его ровный голос, и глядеть в это надменное, красивое лицо. Она задернула шторы, чтобы на свет не налетели комары, и села перед компьютером. Ее преследовали мысли, не имевшие ничего общего с книгой. Ясинта встряхнула головой, избавляясь от навязчивого наваждения, выключила компьютер и стала готовиться ко сну. Потушив свет, девушка раздвинула занавески, чтобы впустить в комнату соленый морской воздух. Может быть, потому, что рано легла спать, Ясинта проснулась задолго до рассвета. Некоторое время она ворочалась, пытаясь выбросить из головы те же мысли, что не давали ей покоя вчера вечером, но сон упорно не приходил. Задернув шторы, она села за работу. Прошел час или полтора. Вдруг тихий стук в дверь заставил ее вздрогнуть. — Минутку, — отозвалась она, натягивая халат. Пол, одетый в рубашку и брюки, стоял в дверях. — С тобой все в порядке? — спросил он, оглядывая ее лицо неспешно и обстоятельно. Она кивнула. — Да, нормально. Я просто не могла заснуть и вздумала поработать. Я чем-то тебя побеспокоила? — Нет. Я тоже не мог заснуть и вышел прогуляться. Увидел, что в твоей комнате горит свет. И решил, что лучше проверить, в чем дело. — Спасибо за заботу. — Она немного поколебалась, а потом закончила: — Доброй ночи. — Я хотел заварить чай, — сказал он. — Хочешь? Или лучше какао? Она могла бы отказаться. Проявить характер и вежливо, но решительно отказаться. Вместо этого Ясинта поддалась соблазну и произнесла: — Нет, чай будет в самый раз. — Принести его сюда? — Нет. — Это слово вылетело само. Пожалуй, слишком быстро и резко. Стыдясь своих пылающих щек, Ясинта сказала: — Я пойду на кухню. — Тогда до встречи, — ответил Пол и бесшумно спустился по лестнице. Минут через пять, облаченная в футболку и джинсы, Ясинта так же тихо проскользнула на кухню. Когда она вошла, Пол поднял голову и улыбнулся. Надо было отказаться, напомнила себе Ясинта. Слишком поздно, сделанного не воротишь. Следовало сказать «нет» не сейчас, а раньше. Тогда бы он никогда мне так не улыбнулся… — Ты работала? — спросил он. — Да. — А что именно ты пишешь? — Он достал две чашки из буфета. Глаза Ясинты невольно следили за его грациозными неспешными движениями. В каждом его жесте сквозила затаенная энергия. Сладкий укол желания застал ее врасплох, и Ясинте пришлось сделать немалое усилие, чтобы сконцентрироваться на вопросе Пола. — Фран умирает от любопытства, — пояснил Пол. — Хотя она никогда не спросит. Даже у меня, не говоря уж о тебе. Должен признаться, мне тоже интересно. Но если это секрет, можешь не говорить. — Я пишу книгу. По крайней мере, мне так кажется, — призналась Ясинта и сама удивилась своей откровенности. — Я догадывался. Какую именно? Вспыхнув, она смущенно продолжила: — Моя мать любила фантастику, но считала, что большинство книг слишком изобилуют техническими подробностями. — Тяжелый жанр, — заметил он. — Помнится, она была фанатом «Звездного пути»? Ясинта рассмеялась. — Конечно. И еще трилогии «Звездные войны». Я часто читала ей вслух. Однажды мы обсуждали новую книгу, и я сказала, что в ней все не правильно. Характеры не соответствуют сюжету. Тогда она предложила мне придумать свой сюжет. И я начала сочинять историю об этих людях, живущих в другой Вселенной, где обитают единороги, драконы и птица феникс. Она несколько раз моргнула и постаралась, чтобы голос звучал спокойнее. — Маме понравилась моя история, и вскоре она уже подсказывала новые идеи. Мы обсуждали, как можно сложить их в единое произведение. Эта сказка занимала ее, помогала отвлечься от боли. Когда лекарства затуманили ее рассудок и она начала забывать какие-то события, то предложила мне делать заметки. — Ясинте стало неловко под пристальным взглядом Пола. — Это и есть другое обещание? — спросил он мягко. — Да. — Ты когда-нибудь писала раньше? Ясинта пожала плечами. — В детстве я рассказывала разные истории всем, кто соглашался слушать. Подростком я писала очень мрачные вещи о смерти, разрушении и самой себе. Угрюмо и эгоцентрично. — Трудно поверить! — воскликнул он с веселым удивлением. — А разве не все подростки таковы? — Возможно, все мы эгоцентричны в пятнадцать лет, — ответил Пол. — Но что-то не припоминаю, чтобы я был угрюмым в этом возрасте. — А вот я точно была, — ответила Ясинта. Она гадала, каким был Пол в юности. Без сомнения, самоуверенным. Похоже, это в нем от рождения. Качество, присущее ему точно так же, как золотой цвет волос и сияющие глаза. — И как продвигается рукопись? — Почему-то медленно. Ведь я знаю эту историю так хорошо… А теперь для меня настоящая проблема описать все правильно. — Мне кажется, что, рассказывая историю вслух, ты пользуешься голосом, жестами и мимикой, чтобы передать оттенки настроения. — Пол открыл холодильник и достал молоко. — А в книге все приходится выражать словами. — Абсолютно верно. Писать гораздо сложнее, чем я думала. Но мне нравится это занятие. — Фран беспокоится, что ты совсем заработалась. — Ей нужно идти в няни, а не в экономки, — с улыбкой заметила Ясинта. — Я просила ее не беспокоиться. Но ада все так же три раза в день стучит в дверь и настаивает, чтобы я ела по расписанию. Мне кажется, в этом есть и твоя вина. — Хочешь, чтобы я предложил ей оставить тебя в покое? Немного шокированная властной, холодной уверенностью, с которой он произнес эти слова, Ясинта покачала головой: — Нет. Такой распорядок дня мне вполне подходит. И как она готовит, тоже нравится. — В таком случае пусть продолжает стучаться, — произнес он сухо, разливая чай. Они пили его в гостиной. Ясинта свернулась в кресле, очень удобном и просторном, как и вся мебель в доме. Пол устроился на софе, вытянув длинные ноги и откинувшись на спинку. — Жерар бы точно не одобрил занятие, для которого ты используешь его компьютер, — сказал он задумчиво. Прикрытые глаза придавали ему сонный вид, скрывая обычный резкий блеск. Слова Пола слегка устыдили ее. Она тихо произнесла: — Я действительно собираюсь поработать над некоторыми тезисами. Возможно, мне следовало бы заняться этим прямо сейчас, но я не хочу бросать книгу. — Понятно, — ответил Пол, и от его улыбки по телу девушки пробежали мурашки. — Тебя зацепило! — Точно, — сказала Ясинта. — Но Жерар меня не поймет. Легкий литературный жанр не в его вкусе. — Ты гуляла хоть немного эти дни без меня? — поинтересовался Пол спокойно. — Да, конечно. Дин вчера днем возил меня к бунгало. Господи, как ты предполагаешь избавиться от этого ужасного запаха? — Мы закопаем подвал под бунгало, и пингвины больше никогда там не поселятся, — ответил он, прикрывая глаза. Ясинта нахмурилась. — И где же тогда они будут гнездиться? — Раньше они замечательно обходились прибрежными скалами. Жили себе в пещерах тысячи лет. Они как люди — всегда ищут, где удобнее. Находят самый легкий путь. Я слышал, ты научилась водить четырехколесный мотоцикл. Фран сказала, что ты водишь его как заправский фермер. Она рассмеялась: — Это было так весело. К концу дня я уже смогла прокатить собак. — Должно быть, твое мастерство произвело на них неизгладимое впечатление. — Его глаза блеснули, как синие сапфиры. — Дин не рассказывал тебе, что они с Брендой собираются купить ферму? — Да, рассказывал. — Молодой управляющий восторженно поведал Ясинте, что Пол предложил им с Брендой свою финансовую помощь. — Мне кажется, покупка фермы — прекрасная идея, и помочь им очень благородно с твоей стороны. Пол нахмурился. — Похоже, Дин рассказал тебе слишком много, произнес он резко. — Чем еще ты здесь занималась? В его голосе прозвучала едва заметная нотка раздражения. Ясинта отпила еще чая, прежде чем ответить: — Я ездила в город вместе с Фран и взяла несколько книг в библиотеке. — Ты забыла про купание. Как вода? — Теплая. — И поспешно, прежде чем покраснеть, Ясинта добавила: — Плаваешь словно в шелке. — Я, наверное, завтра пойду на пляж с тобой. Девушка поспешила допить чай и покинула гостиную так быстро, как только смогла, не рискуя показаться грубой. Глава 5 Вернувшись в спальню, Ясинта поняла, что заснуть не удастся. В голове крутилась небрежно брошенная Полом фраза насчет завтрашнего похода на пляж. Воображение послушно выдало картинку, представляющую Пола в обтягивающих плавках. Она заворочалась, стараясь найти в простынях прохладное место. Надо просто сжать зубы и терпеть, пока все это не кончится, ведь рано или поздно такие вещи проходят сами собой. Но как же притягателен звенящий в ее крови зов! Этот неутолимый голод души и плоти, что преследовал ее днями и ночами, постоянно проверяя ее волю и здравый смысл на прочность. Позже, когда звезды на небе уже начали тускнеть, ей удалось провалиться в тяжелое забытье, которое трудно назвать сном, На следующее утро, сев за компьютер и перечитав написанное вчера, Ясинта поняла, что главный герой все больше становится похож на Пола Макальпина. Стиснув зубы, она упрямо вернулась к началу текста и немного изменила образ главного героя, возвратившись по сути дела к первоначальному варианту. Если она позволит Полу прийти на страницы ее книги, все пойдет прахом. Сюжет тесно переплетался с характером каждого из героев, и любое изменение грозило целым рядом несоответствий. А уж ее герой совсем не нуждался в чертах Пола. Что ж, у Пола и Мейга в самом деле есть нечто общее. Они оба лидеры, обладают властностью, которая происходит от уверенности в собственных силах и успехе. Но Мейг более жесток и суров. Он любит ревностно, неистово, полностью поглощенный своим чувством. Для Пола с его непробиваемой уверенностью это немыслимо, подумала Ясинта, грустно улыбнувшись. Хотя если он любил Ауру именно так, то никогда не сможет полюбить другую женщину. Иногда страсть творит странные вещи с людьми. Возможно, когда-то Пол был совсем не таким человеком, которого знает Ясинта. Она решила больше не отвлекаться и сосредоточилась на книге. Вдруг ей пришло в голову, что она использует работу как защиту от лишних эмоций. Ясинте стало стыдно. Это слишком трусливый способ справляться с проблемами — просто убегать от них, прячась в свой собственный выдуманный мир. Но, по крайней мере, ей не приходилось проводить время в ожидании, пока Пол вернется из Окленда. Да и страниц в книге прибавлялось день ото дня. Когда солнце начало склоняться к горизонту, в Ясинте стало просыпаться предвкушение. Нечто подобное происходит с приближением весны, когда все вокруг словно ждет чего-то. В отчаянной попытке избавиться от этого чувства, Ясинта отправилась прогуляться по пляжу. Она шла вдоль берега, пытаясь сосредоточенно думать о предстоящей завтра работе. Но мучительное и сладкое возбуждение, пульсировавшее внутри в завораживающем ритме, мешало ей собраться с мыслями. Она уже дошла до конца пляжа и повернула назад к знакомым деревьям, когда заметила высокую фигуру. Остановившись, напряженно вгляделась. Пол приближался к ней, и невозможно было не заметить его мощный, покрытый ровным загаром мускулистый торс, сильные ноги и легко развевающиеся под ветром золотистые пряди волос. Похож на молодого бога, подумала Ясинта, во все глаза глядя на залитую солнцем фигуру, от которой исходило ощущение силы и уверенности. Пол повернул голову и увидел ее. Он остановился. Казалось, воздух между мужчиной и женщиной сгустился, по нему пробегали невидимые разряды. Но это волшебство продолжалось едва ли дольше секунды. Он махнул ей рукой и повернул к морю. С бьющимся сердцем Ясинта помахала в ответ, прежде чем стрелой пролететь через сад и скрыться за домом. — А разве ты не собиралась купаться? — спросила Фран, не отрываясь от прополки грядок. — Пол сейчас ушел на пляж. — А вы? — Чтобы спрятать лицо, Ясинта наклонилась сорвать большой синий цветок. В точности как глаза Пола, подумала она. — Я слишком занята, — важно ответила экономка. Сегодня, видимо, не придется поплавать… И зачем я все усложняю? — спросила себя Ясинта, поднимаясь в спальню. Давай будем честными. Ты ищешь предлога, чтобы побыть с ним. Хочешь плавать вместе с ним в море, дышать тем же воздухом, загорать под тем же солнцем, что и он. От предчувствия какого-то чуда она вздрогнула. Закрыв за собой дверь, Ясинта сказала вслух: — Ладно. Сделай это, но тогда тебе придется смириться с тем, что последует дальше. Надев бикини и немного постояв в нерешимости, она надела сверху футболку. Она будет купаться в ней. Когда девушка спустилась на пляж, Пол уже отплыл далеко от берега. И продолжал удаляться. Ясинта вздохнула одновременно с облегчением и разочарованием. Дойдя до кромки воды, она решительно ринулась в объятья волн. Долгое плавание изрядно ее вымотало. Но когда Ясинта выбралась на песок, то поняла, что мышечная усталость совсем не подавила в ней эротических фантазий и желаний. Она судорожно вздохнула и дрожащей рукой отцепила резинку, стягивающую волосы. Тяжелые локоны рассыпались по плечам. Позади нее из воды выходил Пол. Не оборачиваясь, Ясинта подобрала полотенце, обернула его вокруг талии и юркнула под тень деревьев. Через минуту девушка уже карабкалась по ступенькам, стараясь не оглядываться. Вибрирующий скрип предупредил ее, что кто-то открыл ворота. Изобразив на лице улыбку, она взглянула на Дина, который как раз выходил из-за угла дома. Молодой управляющий оглядел Ясинту с неподдельным беспокойством. — Ты выглядишь усталой, — заботливо сказал он. Она скорчила забавную рожицу. — Я подумала, что скоро завяну, если буду целый день сидеть за компьютером. Вот и наплавалась до смерти. Взгляд Дина остановился на ком-то за ее спиной, и молодой человек широко улыбнулся. — И ты, похоже, тоже не собираешься вянуть. — Точно, — ответил Пол. Он даже не утомился после долгого плавания. Повернувшись, Ясинта почувствовала осторожное касание его руки. Ладонь Пола обожгла ее даже через мокрую ткань футболки, приведя девушку в замешательство. Она взглянула ему прямо в глаза. Но Пол не ответил на ее озадаченный взгляд. Его глаза, холодные и непроницаемые, как всегда прятались под ресницами. Пол перевел взгляд на Дина. — Ты хотел меня видеть? — спросил он, снимая руку с плеча Ясинты. — Хотел. — Голос Дина прозвучал до странности официально. — Нам нужно обсудить проблему с поставками. — Тогда встретимся в кабинете через десять минут, — сказал Пол. — И попроси Фран принести нам чего-нибудь попить, ладно? — Конечно, — ответил Дин, улыбнулся Ясинте и ушел. — Ты в порядке? — спросил Пол спокойно. Ясинта кивнула. — Все отлично. Просто я слишком увлеклась плаванием. Ежедневное сидение за компьютером не способствует поддержанию спортивной формы. Его легкое прикосновение словно сместило в душе Ясинты какой-то центр равновесия, оставив ее смущенной и расстроенной. Чувства обострились до предела. Но над всеми остальными переживаниями главенствовала холодная пустота на плече. Там, где недавно лежала его ладонь. — Надеюсь, впредь ты не будешь так далеко заплывать в одиночку, — произнес он отчетливо. — Я рассчитываю свои силы. Молодец, что догадалась надеть футболку и подвязать полотенце, подумала Ясинта. Его взгляд скользнул по ее телу. Если бы на ней не было ничего, кроме крошечного бикини, она бы уже давно не знала, куда деваться от смущения. И все же она чувствовала, что затвердевшие от холодной воды соски выделяются под мокрой, липнущей к телу футболкой. Ясинта машинально скрестила руки на груди и отступила назад. — Ну-ну. — В голосе Пола прозвучала предупреждающая нотка. — Ты замерзла. Пойдем. Он взял ее за руку и повел к двери. Ясинта не выдержала его прикосновения и вырвала руку. — Прими горячий душ, — посоветовал Пол. — Ты замерзла, еще простудишься. — Сначала надо отмыть ноги от песка. Старательно отводя глаза, она попыталась открыть водопроводный кран рядом с входной дверью. — Позволь мне. — Пол мягко отстранил ее. Легким движением открыв воду, он выпрямился, окинул Ясинту странным, металлическим взглядом и сказал: — В следующий раз не находись в воде так долго. Добравшись до ванной, Ясинта посмотрела в зеркало и не узнала себя. Перед ней стояла счастливая женщина со сверкающими глазами, совершенно золотыми под длинными ресницами. Ее губы были полуоткрыты и влажны, словно она только что целовалась, лицо светилось от удовольствия. — И что же мне теперь делать? — спросила Ясинта свое отражение в зеркале. Злясь на себя, она открыла ледяную воду и ступила под обжигающие струи, чувствуя, как они, покалывая кожу, смывают с нее и соль и жар. Однако вода не могла погасить пожар желания, разгоравшийся в ней с новой силой. Ее обуревала настоящая страсть, она очень хотела Пола Макальпина… Даже хорошо, что он не выказал взаимности. Иначе Ясинта тут же отдалась бы неукротимому влечению… Ясинта пожалела, что вела очень замкнутую жизнь, когда одиннадцать лет назад поступила в университет. У нее было несколько поклонников, но она им всем отказала. Совмещение работы и учебы не оставляло ей времени для себя, Но если бы она решилась гулять хоть с кем-то из них, то получила бы некоторый опыт, которого ей так сейчас не хватало. Она бы гораздо раньше поняла, что у Марка к ней нездоровая тяга. И, конечно, она бы знала, как справиться сейчас с тем, что творится с ее несчастным телом. С чувством, которое она испытывает к мужчине, совсем не похожему на Марка. В любом случае, подумала она угрюмо, вытираясь насухо полотенцем, едва ли хоть один из прошлых поклонников мог бы удовлетворить чувство, охватившее ее сейчас. Впервые в жизни она так хотела мужчину, которого никогда не сможет получить. За ужином она попыталась держаться подчеркнуто вежливо и холодно, но после получаса беседы с Полом расслабилась. Даже нашла в себе силы посмотреть вместе с ним телевизор. Шла отличная драма о роковой страсти двух немолодых людей. Когда фильм закончился, она сказала: — Я могу понять Ромео и Джульетту, они были так молоды. Но любовь с первого взгляда у взрослых выглядит странно. — Значит, ты в это не веришь? — спросил он с легкой улыбкой, не отрывая взгляда от ее лица. — Абсолютно не верю. Любви нужно время, чтобы вырасти. Эти двое, в фильме, просто одержимы друг другом. Хотя их чувство очень сильно, мне кажется, это не любовь. Пол откинулся на спинку большого кресла, которое, видимо, было его любимым. — Ты не веришь в родство душ? — спросил он задумчиво. Она отрицательно покачала головой: — Нет. Хотя это звучит замечательно. Нечто волшебное, магическая связь, идущая через время и пространство. Только один человек, с которым можно быть по-настоящему счастливым, и все такое. Идеальная пара, вторая половинка… — Тогда что же такое любовь с первого взгляда? Опасное заблуждение, подумала она мрачно. А вслух сказала: — Притяжение. Физическая привлекательность. — Значит, ты веришь, что два человека могут посмотреть друг на друга и захотеть друг друга? Coup de foudre, как говаривала моя бабушка. Ясинта подавила желание заерзать на сиденье. — Я не поняла, что это значит, — призналась она. В его голосе ясно слышалась ирония. — Удар грома. — Ах, вот как. — По ее телу прошла волна жара. В первый раз это случилось с ней на Фиджи. Тогда удар грома едва не свалил ее с ног. Она тихо проговорила: — Да, такое бывает. Но опасно принимать физическое притяжение за любовь. — Но без него не может быть любви. По крайней мере, такой любви, которая ведет к браку. Ясинта почувствовала себя неловко. Она не собиралась дальше обсуждать тему полового влечения. Особенно с таким мужчиной, как Пол. Поэтому смущенно сказала: — Согласна, но большинство психологов считают, что для счастливого брака недостаточно только… секса. Господи, она запнулась на этом слове словно подросток! — И любви тоже, — тихо сказал Пол. Она бросила на него быстрый, озадаченный взгляд. Он продолжил: — Люди более склонны создавать стабильные отношения, если у них общие ценности, привычки и социальное положение. — Звучит немного суховато, но в общем верно, согласилась Ясинта. — Но, думаю, люди могут научиться любить друг друга и наперекор классовым и культурным барьерам. Его брови поднялись вверх, и на губах появилась озорная улыбка. — Конечно, конечно. — В его словах слышалась едва заметная нотка сарказма. Преисполнившись отваги, Ясинта спросила: — А разве нет? — Да-да, природа делает с нами то, что считает нужным, заботясь только о закреплении нужных ей качеств и признаков, а также о воспроизводстве популяции, — насмешливо подтвердил Пол. Тем же вечером Ясинта стояла посреди погруженной в темноту спальни и смотрела на звезды, рассыпанные по синему, бархатному небу. Их мерцание окутывало сад ореолом тайны. Сколько времени она знакома с хозяином дома? Еще и недели нет, поскольку дни, проведенные на Фиджи, нельзя считать настоящим знакомством. Значит, согласно ее собственным твердым убеждениям, она никак не могла в него влюбиться. И все ее сложные, противоречивые чувства — лишь простое физическое влечение, но только не любовь. Возможно, циничное определение Пола и есть самое верное. Все ее внутреннее страдание, пустота, требующая заполнения, — лишь следствие зова Матушки-Природы, звучащего как «плодитесь и размножайтесь!». Если она не будет вести себя осторожнее, то скоро может уподобиться героям того фильма. И это будет очень глупо. Поэтому ей придется уехать из Уэйтапи. Ее сердце учащенно забилось, но она знала, что права. Оставаться слишком опасно. Завтра она просмотрит объявления в газетах и подберет комнату, где можно будет поселиться. Множество квартир, которые снимаются студентами, сейчас пустует. Возможно, удастся подыскать место потише и подешевле и продержаться там до начала нового учебного года. Ей придется придумать причину для отъезда. Убегать, конечно, будет сложно. Но если она останется здесь, то может причинить себе сильную боль. Она проснулась с совершенно новым и восхитительным сюжетом для очередного рассказа. Успев только наскоро умыться и что-то надеть, Ясинта тут же села за компьютер, довольная, что у нее есть предлог не спускаться к завтраку. Однако не успела она напечатать и пары строк, как в дверь настойчиво постучали. — Все в порядке, Фран, — крикнула она. — А это не Фран, — отозвался Пол из-за двери. — И не все в порядке. Ясинта прикусила губу, пытаясь собрать разбежавшиеся мысли. Она неохотно вышла из-за стола. Пол был одет в превосходно скроенный костюм, который лишний раз напомнил девушке, что Пол Макальпин живет в другом мире, совсем не похожем на ее собственный. — Что скажете? — осведомилась она, даже не делая попытки скрыть резкость своего вопроса. Он смерил ее оценивающим взглядом. Потом улыбнулся, и ее сердце замерло от этой улыбки. — Пойди и позавтракай, — скомандовал он. — Вообще-то, я не голодна, — ответила Ясинта, пряча неуверенность и растерянность за резкостью ответа. — И у меня вдруг появилась великолепная идея. Я хочу все записать, пока не забыла. Пол нахмурился так, что брови сошлись на переносице. — И сколько времени это займет? — Пол, ну откуда я знаю? Впервые она назвала его по имени. На вкус оно напоминало самое лучшее вино, которое ей доводилось пробовать. Сладкое и в т6 же время терпкое, соблазнительно пряное. Он мягко рассмеялся: — Ладно, прости. Но, пожалуйста, не забудь подкрепиться, когда вдохновение тебя оставит. — К ее изумлению. Пол протянул руку и провел длинными пальцами по ее узкому запястью. Побледнев, она отдернула руку. — Увидимся вечером, — сказал Пол обыденным тоном, как будто ничего не произошло. Ясинта даже не пыталась писать дальше, пока не услышала звука отъезжающей машины. И только тогда она вздохнула спокойно. — О, Боже, — слабо прошептала она. — Зачем он это сделал? Она была в таком замешательстве, что пришлось несколько раз тряхнуть головой, чтобы прийти в себя. Поведение Пола застало ее врасплох. Марк всегда пытался заставить ее подчиняться, а если это не получалось, он начинал настаивать, потом ныть и вообще делал жизнь совершенно невыносимой. А Пол просто согласился с ее решением. С другой стороны, ему не жарко и не холодно оттого, будет ли она с ним завтракать или нет. Это не испортит ему день. Он властный человек по природе, но не давит, как Марк. Занятая этими невеселыми размышлениями, Ясинта прошла на кухню, поджарила себе тост и сварила кофе. Не обращая внимания на неодобрительный взгляд Фран, вернулась в спальню и встала у окна, откусывая тост и отпивая кофе мелкими глотками. И мечтательно оглядывая сад и море. В конце концов она заставила себя освободиться от наваждения, порожденного прикосновением Пола, и вернуться к реальности. Вернее, к тому миру, который она создавала в книге. Но магия оставалась с ней весь день, одновременно ужасая и восхищая ее и укрепляя решимость уехать из Уэйтапи. Когда она снова вспомнила о времени, было уже два часа. Изрядно проголодавшаяся и мучимая жаждой, Ясинта отправилась на кухню. Фран как раз вошла с тремя большими сумками. — Ты уже пообедала? — спросила она, опуская поклажу на скамейку. — У тебя войдет в привычку пренебрегать едой! Сооружая себе большой бутерброд, Ясинта усмехнулась. — Может быть, вы правы. Вам помочь? Я пойду и принесу… — Нет, спасибо, уже все. — Фран открыла самую большую сумку и вынула пакет с надписью «Кус-кус». — Я уберу его. — Ясинта подошла, чтобы забрать пакет. Экономка только вздохнула: — Ясинта, лучше занимайся своим сандвичем. Я быстрее разберу все сама, чем объясню тебе, куда и что класть. Ясинте оставалось только вздохнуть в ответ. Она села за стол и принялась за еду. — Пол сегодня утром сказал мне, — начала Фран, вынимая бутылку чего-то зеленого, — что в эту субботу намечается вечеринка. И парочка гостей останется на ночь. Велел закупить побольше провизии. Ветчина и салат тут же утратили для Ясинты вкус, став чем-то вроде сырого риса. Она пробормотала: — Довольно емкое указание. — И не говорите, — сухо заметила Фран. — Впрочем, посиделки большей частью деловые. Какие-то киношные проблемы… — А вы справитесь одна? Я, признаться, довольно посредственная повариха… Фран слегка улыбнулась. — Обычно мы заказываем еду в ближайшем ресторане. Действительно. И как я раньше не подумала? — удивилась Ясинта. Она рассмеялась и снова принялась за сандвич. — Значит, это будет что-то вроде киноклуба на дому? — спросила девушка как можно более беспечно. — Да. Полу нужно организовать финансовую базу некоего фильма. — Фран печально вздохнула и закатила глаза. — Будет сам Гарри Мур. Очень мило с его стороны! Тебе нравятся его фильмы? — Он очень хорош, — ответила Ясинта, которая видела лишь одну картину с его участием. — Теперь у вас будет шанс узнать, так ли он хорош в жизни, как на экране. Ясинта оглядела потолок. — Меня с ними не будет. Если только в качестве официантки. Хоть это у меня получается довольно сносно. Экономка пожала плечами, а потом шутливо сказала: — Ладно, посмотрим. Впрочем, нет. Нам не нужны официантки. Ее слова заставили Ясинту вспомнить о намерении просмотреть объявления о сдаче квартир. Она тут же направилась в оранжерею, развернула газету и стала ее внимательно изучать. Записав несколько самых подходящих вариантов, девушка вышла и села возле пруда. Она сидела довольно долго, задумчиво наблюдая игру золотых рыбок в пруду. Надо пойти и позвонить по объявлениям. Но почему-то именно этого и не хотелось делать. Впервые в жизни ей не хотелось прислушиваться к голосу здравого смысла. Долгие годы Ясинта держала свою жизнь в ежовых рукавицах. Она с готовностью принесла себя в жертву ради матери и не жалела об этом. Но, приехав сюда, в Уэйтапи, девушка поняла, что в последние годы она подавляла собственные желания, направляя свою энергию только на помощь матери. Жизнь проходила мимо Ясинты. А сейчас Ясинте хотелось жить. Чувствовать полноту жизни, насладиться ею. Испытать резкий поворот, влюбиться… Она не станет смущать Пола откровенными признаниями. В ней слишком много гордости, чтобы выставить себя на посмешище. Она просто не будет сдерживать себя. А когда придет время расстаться, она уйдет, не оглядываясь назад. Ясинта сидела в шезлонге на веранде, когда звук подъезжающей машины возвестил о прибытии Пола. Сумасшедшая радость и не менее отчаянный порыв выбежать ему навстречу боролись с благоразумием. Девушка все же осталась сидеть, делая вид, что читает. Хлопнула дверь. Ясинта с усилием уняла дрожь и успокоила дыхание. Но как справиться с лихорадочным биением сердца? Ясинта не услышала, как подошел Пол. Когда он произнес «Добрый день», она вздрогнула. Листочки бумаги разлетелись по полу веранды. — Прости… — Он собрал листки и протянул их Ясинте. — Я не слышала, как ты подошел, — сказала она бесцветным голосом. — Я так и понял. Может быть, мне надо было идти и посвистывать. Но тогда ты могла спутать меня с Дином. Понемногу приходя в себя, Ясинта усмехнулась, — Да. Он постоянно подзывает свистом собак. Голубые глаза Пола, как всегда, надежно скрывали мысли и чувства. — Ты не возражаешь, если я к тебе присоединюсь? — Нет, нисколько. — Она чувствовала себя совершенно беззащитной. Короткие хлопковые шорты, прежде казавшиеся ей вполне приличными, заставили ее поспешно спустить ноги на пол и выпрямиться. Тем временем Пол устроился в большом плетеном кресле. — Хорошо провела день? — Да. А ты? Обычный обмен любезностями, ничего особенного. И все же каждое слово, произнесенное Полом, звучало как-то значительно. — Был занят, — лаконично ответил он. — Фран уже сказала тебе о предстоящей вечеринке? — Сказала. Я предложила помочь ей, но она не нуждается еще в одной официантке или старательном, но посредственном поваре. — Она права, — сказал он спокойно. — Питание организует специальная фирма. Я надеюсь, ты будешь присутствовать как гостья. Ясинта уловила в его голосе жесткую нотку. — Пол, — вздохнула она, — это очень гостеприимно с твоей стороны пригласить меня. Но я не подхожу для таких мероприятий. — Если дело в одежде… — Нет, не только, — проговорила она тихо. — Тогда объясни, в чем же. Его слова звучали как команда, а не просьба. И все же Ясинта ответила: — Я слишком злоупотребляю твоим вниманием. Ты бы пригласил меня, если бы я жила в бунгало? — Да. — Его улыбка стала жесткой и насмешливой. Тогда она поискала другой предлог. — А Дин придет? Между бровями Пола пролегли две глубокие морщины. От него повеяло едва уловимым холодом. — Эти выходные Дин проводит с Брендой. Ты с ней еще не знакома? — Нет. Она слишком занята экзаменами, — ответила Ясинта. — Так или иначе, я хочу видеть тебя на вечеринке. Если бы он произнес эти слова надменным тоном, Ясинта бы отказалась. И тут же покинула его дом. Но Пол искренне приглашал ее. И у нее пропали силы и желание сопротивляться. Может быть, из-за улыбки, сопровождавшей его слова. Улыбки мягкой и понимающий. А возможно, ей помогло воспоминание о костюме-сари, который они с матерью купили на Фиджи. О том, что роскошный, сияющий оранжево-золотой цвет придавал ее коже оттенок слоновой кости, а волосы обращал в чистый янтарь. Глаза Ясинты заблестели, и она медленно произнесла: — Ну, хорошо. Теперь улыбка Пола была чуть ироничной, словно он смеялся над ними обоими: над собой и над Ясинтой. — Тебе будет весело, — пообещал он. Ясинта много лет не принимала участия в вечеринках. И никогда не была на таких, где присутствуют звезды Голливуда. — Уверена, так оно и будет, — согласилась Ясинта. Глава 6 На следующее утро Пол уехал в Окленд и не возвращался до конца недели. Это к лучшему, упрямо говорила себе Ясинта, погрузившись в успокаивающий ритм работы и плавания. Она общалась только с Дином и Фран, иногда помогая экономке в саду. Может быть, она и сделала глупость, влюбившись. Но это еще не повод искать неприятностей на свою голову. Отсутствие Пола давало Ясинте своеобразную передышку. Время собраться с мыслями. И скучать по нему… Рукопись продвигалась медленно, почти застряла. Ясинта часто мечтала у экрана монитора. И эти ее мечты не имели ничего общего с сюжетом книги. В действии романа возникали противоречия. Ее герои уже не укладывались в сюжет, придуманный ею вместе с матерью. Ясинте казалось, что она насильно втискивает личности героев в рамки предсказуемых поступков. И они от этого становятся ненастоящими, неживыми, словно деревянные куклы. Ясинта мучительно искала верных слов и жизненных ситуаций для персонажей книги и продолжала работу. За три дня до вечеринки она вынула свой предполагаемый наряд из шкафа. Блуза с короткими рукавами прекрасно сидела на ней, мягко облегая талию. Ясинта с трудом вспомнила, как завернуться в широкие складки юбки, а потом задрапировала плечи шелковым покрывалом цвета спелого мандарина. Это было совсем не похоже на ее обычный стиль. Индианка в магазине оказалась замечательной продавщицей. Она вторила восторженным охам и ахам миссис Литтелтон, пока Ясинта примеряла сари. Она позволила уговорить себя только потому, что и сама видела, какие волшебные перемены живой цвет костюма делает в ее внешности. Цвет кожи, глаз, волос, казалось, наливался новыми красками. Раздеваясь, она вспомнила, что надевала сари всего один раз: на следующий день после того, как с ней танцевал Пол. Повесив наряд назад в гардероб, Ясинта про себя помолилась, чтобы гости Пола не заявились на вечеринку в шортах и купальниках! В пятницу приехали повара и официанты и оккупировали кухню. Фран, хотя и жаловалась на неразбериху, но соблюдала распорядок дня. Она даже принесла Ясинте обед в комнату, чтобы ты не слонялась по дому и не путалась у всех под ногами. Повара и прочий обслуживающий персонал отбыли в Окленд поздно вечером. Ясинта ждала Пола, но в семь зазвонил телефон. Она знала, кто звонит, еще до того, как подняла трубку. — Фран оставила тебя сидеть на телефоне и принимать звонки? — вместо приветствия спросил Пол. — Нет. Я просто проходила мимо. — Понятно. Сейчас я в Сиднее, но завтра утром должен приехать. — Я передам Фран, — ответила Ясинта, слушая лихорадочное биение своего сердца. — Все хорошо? — Да. Просто отлично. — Как приготовления, идут полным ходом? Ясинта рассмеялась. — Разумеется, у Фран все под контролем. Она наслаждается суетой и раздает команды направо и налево. — Она любит чувствовать себя боссом, — отозвался Пол суховато. — А ты тоже наслаждаешься? — Да, конечно. В трубке послышался отдаленный женский смех. — Мне пора идти, — закончил Пол. — Увидимся завтра. Ясинта положила трубку, говоря себе, что болезненный укол прямо в сердце — это не ревность, поскольку у нее нет права на ревность. Женщина могла легко оказаться секретарем. А может быть, это жена его друга. Или родственница. Одна из тех австралийских кузин, о которых он однажды упомянул. Вот только смех звучал слишком уж фривольно. Ночь казалась предлинной. Бессонные часы тянулись как вечность. Слишком живое воображение рисовало Ясинте различные сюжеты, главными героями которых был Пол и та неизвестная женщина… Надо было последовать своему первоначальному решению и покинуть Уэйтапи. Промучавшись несколько часов и осознав, что больше не выдержит, Ясинта встала и попробовала печатать. Но ничего не выходило. Она даже засомневалась, не обманывает ли себя, впустую растрачивая время на работу над никому не нужной книгой. Начала перечитывать написанное и поняла, что это скучно. Плоские герои в столь же плоских и надуманных ситуациях. Предложения построены неуклюже. Диалоги тусклы и невыразительны. Действие затянуто и лишено напряжения. Ясинта с отвращением швырнула листы на стол и снова легла в постель. На этот раз милосердный сон все же позволил ей хоть немного забыть о своих проблемах. Утром она побрела на пляж и плавала до полного изнеможения, а потом, не в силах заставить себя работать, слонялась без дела по саду. Вскоре она набрела на большой гамак, подвешенный среди деревьев. Ей тут же представилось, как Пол, удобно устроившись, лежит в гамаке. Сердце ее сжалось. После нескольких неудачных попыток Ясинте все же удалось забраться в гамак и улечься, глядя в переплетенные кроны. Сквозь них проглядывало голубое небо. Толстые ветви и широкие листья дарили восхитительную, тенистую прохладу. Кто-то позвал девушку по имени. — Ой! — Ясинта подняла голову. Пол сначала нахмурился, но потом его лицо быстро смягчилось, морщинки между бровей исчезли. — Ты хорошо спряталась. — Пол стоял, прислонившись к дереву. Ясинта приподнялась на локте, и он сделал шаг к ней. Ясинта с трудом пришла в себя: — Который час? — Около полудня. — О Боже! — Она рывком села, гамак закачался. Пол протянул руку и поймал гамак, наградив Ясинту загадочной полуулыбкой. — Стало быть, я заснула. Честно говоря, я ужасно спала прошлой ночью, объяснила она. — Почему? — Без причины. — Она перекинула ноги и сползла с гамака. — Поездка прошла удачно? — спросила она, немного раскрасневшись. — Спасибо, замечательно. Пошли пообедаем. Нас выпроводили на веранду. Пока они шли к столику, Пол сказал: — В Сиднее я приобрел вещь, которая может оказаться тебе полезной, — и скрылся в направлении своей комнаты. Опустив глаза, Ясинта терпеливо ждала его возвращения. Пол вошел на веранду с книгой в руках. Это было пособие для начинающего писателя. — Спасибо тебе огромное! — искренне поблагодарила Ясинта. — Она мне сейчас очень нужна. Я застряла. — Мне кажется, такое случается время от времени со всеми писателями, и не только с начинающими, сказал Пол, с улыбкой глядя, как она пожирает глазами страницу за страницей. Смутившись, Ясинта положила книгу на стол и повторила: — Спасибо тебе. Пол. — Надеюсь, это поможет тебе преодолеть возникшее затруднение. Присядь. Нам лучше поесть, пока Фран не пришла и не выгнала нас и отсюда. — Она сейчас в своей стихии. Я сунула туда свой любопытный нос и предложила помочь, но они всей командой просто вытолкали меня вон. Разумеется, в самой вежливой форме. Пол рассмеялся. Обед состоял из индейки, оливок и помидоров, Пол пил пиво, а Ясинта — минеральную воду. Потом принесли чай. Пол вел себя немного отстранение, но Ясинту все равно переполняло счастье. Здравый смысл утратил свое былое влияние на Ясинту, ее захлестнула волна непередаваемого наслаждения жизнью. — А когда начнется вечеринка? — спросила Ясинта. — Барбекю на пляже обычно начинается в восемь. Но двое подойдут уже в пять. Лоуренс Перри — один из характерных актеров, и Мириам Андерсон — помощник продюсера. Они останутся на ночь. — Если намечается барбекю, думаю, они будут в шортах. — Ей было трудно скрыть разочарование, и оно явственно прозвучало в ее голосе. — Я не хочу гадать, как они будут одеты, — сказал Пол. — Мириам одевается весьма экстравагантно, но сомневаюсь, что на ней будут шорты. Она англичанка, и для нее шорты — слишком неформальная одежда для любого вечера, даже с барбекю. А он очень хорошо ее знает, подумала Ясинта, и сама поразилась приступу ревности, который буквально потряс ее. Тем временем Пол продолжал: — А вот подружка Гарри Мура, Лиан, думает, что одеться неформально означает надеть еще одно кольцо на палец левой ноги. И считать это своеобразным заявлением. Будет ли ее сари таким «заявлением»? Ясинта понятия не имела. Зато знала, что ни за какие коврижки не наденет шорты. — Я, например, буду в обычных брюках и рубашке, — сказал Пол. — Без галстука. Не волнуйся. Они всего лишь люди. Ясинта допила чай и поставила чашку. — Знаю, знаю. Но мне бы не хотелось выглядеть странной. — Ты и не будешь. — Он помолчал, а потом добавил: — То, как ты к ним относишься, определяет их отношение к тебе. Если не считать денег, антуража и красивых лиц, они совершенно обычные люди. — А тебе не кажется, что антураж, деньги и красота, не говоря уже о власти и таланте, выделяют людей из общей среды? Например, тот же Гарри Мур не может даже пойти в ресторан, чтобы его не сопровождала толпа восхищенных поклонников. Несколько лет подобной жизни, а также невероятные суммы, которые он зарабатывает, не могли не изменить его. Пол откинулся в кресле и оглядел Ясинту из-под опущенных ресниц, оставаясь невозмутимым, хотя его несколько веселило ее смущение. — Он, конечно, умен и хитер. Всегда знает, чего хочет и куда идет. Но это ничего не значит. Думай о них как о новой разновидности людей. Интересных и достойных изучения, но в итоге совершенно обычных. Помолчав, Пол добавил: — Честно говоря, с таким цветом волос, как у тебя, ты имеешь гораздо больше права на внимание, чем вся эта киношная толпа. И его улыбка заставила ее сердце воспарить к небесам. Этим вечером Ясинта одевалась с особой тщательностью. Материал сари проделывал свои обычные метаморфозы с ее волосами, превращая рыжую гриву в поток текучего пламени. Девушка оставила свои волосы в свободном беспорядке, вдела в уши золотые кольца. Подкрасила губы карандашом, который служил ей уже несколько лет. Розовато-золотистый цвет делал ее губы полнее и как-то… интереснее. По крайней мере, Ясинта на это надеялась. Трепеща, Ясинта вышла из дома. Оба гостя были еще в своих комнатах, так что она прошла через холл в гостиную и потом в оранжерею. Ясинта бросила взгляд на пляж, где под руководством одного из присланных поваров жарилась баранина. В этот момент в комнате что-то изменилось, и едва ощутимая перемена заставила ее резко повернуть голову. Пол стоял в дверях. Он смотрел на нее, нахмурившись. Черные брови сошлись, лицо превратилось в жесткую маску. Напряжение нарастало словно черная туча. Я выгляжу ужасно, подумала Ясинта. Едва обретенное спокойствие тут же превратилось в отчаяние. И вдруг все прошло. — Эти цвета потрясающе тебе идут, — сказал Пол. Таким тоном он вполне мог бы похвалить собаку. Приходя в себя, она резко ответила: — Спасибо. — На лице Ясинты появилась искусственная улыбка. — Ах, Пол, какое чудесное место! — произнес женский голос с легким английским акцентом Он обернулся и улыбнулся женщине, вошедшей в оранжерею. Ясинта внимательно следила за тем, как отвечает Мириам Андерсон на теплую улыбку Пола. Женщине было около тридцати. Одета Мириам была в синее шелковое платье, одновременно неброское и шикарное. Женщина подошла к Полу, обвила его руку своей и кивнула Ясинте. Когда он знакомил их этим же вечером, Ясинта была в потрепанной блузке и юбке, но Мириам отнеслась к ней тепло и дружески. Сейчас же, хотя ее голос оставался таким же вежливым и невозмутимым, глаза женщины недобро сузились. — Дорогая, — сказала она, — какой великолепный наряд! Ты словно горишь ярким пламенем. И вечер начался. Наконец-то, подумала Ясинта, когда начали собираться гости и ее увлекли на пляж. К тому времени ей уже было все равно, что они подумают о ней. Ее интересовало только мнение хозяина. А он лишь бросил на девушку мимолетный взгляд и отвернулся. Можно не сомневаться. Пол решил, что она одета крикливо и безвкусно. Как бы то ни было, она не позволит испортить ей вечер. Вздернув подбородок, Ясинта постаралась не обращать внимания на ноющую боль в сердце. На пляже уже собралось около шестидесяти гостей. Все были одеты шикарно, иногда явно напоказ. Среди пестрой толпы ее сари было удивительно к месту. Чего нельзя сказать о подружке Гарри Мура, Лиан. На ней было нечто вроде черной комбинации, а на голове красовалось невероятное сооружение из перьев поверх черных волос. На ноге только одно кольцо, но, как заметила Ясинта, с бриллиантом. Вечеринка собрала немало ярких людей. Невероятно привлекательный, красивый мрачной, жутковатой красотой, Гарри Мур был ростом примерно с Ясинту. Он даже соизволил немного пофлиртовать с ней, но затем перешел к следующей женщине и за вечер, похоже, обошел всех присутствующих дам. Единственной, кого он пропустил, была Лиан. На нее Гарри смотрел с каким-то затаенным отчаянием, которое, однако, пытался скрыть. Я знаю, как это бывает, подумала Ясинта, и заставила себя завязать с ним беседу. Она надеялась, что поможет ему хоть немного отвлечься от мыслей о Лиан. — С таким цветом волос вы должны были родиться ирландкой, — объявил он. Когда Ясинта торжественно поклялась в отсутствии кельтской крови, Гарри заметил: — Готов поспорить, что в вашем роду все же были ирландцы. Вы похожи на жаркий летний полдень: знойный, цветущий и буйный. Его темные грустные глаза оглядывали ее с чувственностью, которая и помогла ему сделать карьеру экранного героя-любовника, разбивающего сердца одним взглядом. Ясинта улыбнулась и поблагодарила его за комплимент. Ее глаза рыскали в поисках Пола. Вскоре Ясинта заметила его. Он стоял немного в стороне, разговаривая с двумя мужчинами. Рядом с Полом даже Гарри выглядел юнцом, которому еще предстоит пройти долгий путь, чтобы достичь такой же уверенности и олимпийского спокойствия. Между тем он был лишь немногим моложе Пола. Но Пол, видимо, родился окруженным аурой власти. Это качество было присуще ему изначально, как внутренний стержень, засевший в нем накрепко. Пол бросил на нее всего один взгляд и словно облил презрением. Она видела в его глазах холодную вспышку пренебрежения. Потом он отвернулся. Следующий час Ясинта провела, слушая Гарри Мура. Он выпил больше, чем ей бы хотелось. Гарри не спускал глаз со своей подружки, но при этом не отходил от Ясинты. Он рассказывал ей разные истории, чаще смешные, но иногда и ужасные. Но все они были о фильмах, в которых он снимался. Наконец его подруга вернулась, и Ясинта получила возможность подойти к Лоуренсу Перри. Этот странный, одновременно милый и ужасный актер средних лет тоже останется здесь до утра. Он улыбнулся ей искренней сияющей улыбкой и заметил: — Я завидую вам, вы живете в таком восхитительном месте. — Я только гостья. Вам нравится в Новой Зеландии? Его взгляд скользнул по холеной женщине рядом с Полом. — Да, очень, — ответил Лоуренс. — Знаете, когда мы познакомились сегодня днем, я подумал, что вы кого-то мне напоминаете. Мучился весь день и только теперь понял, когда увидел вас в этом золотом одеянии. — У меня есть двойник? — Ну, не совсем двойник, но сотню лет назад или чуть поменьше жила женщина, похожая на вас. — Лоуренс всматривался в Ясинту внимательным, изучающим взглядом. — У моей бабушки была репродукция картины, написанной в викторианскую эпоху. Она называлась «Пламенный июнь» и изображала спящую девушку с обнаженными плечами. У нее был такой же нос с горбинкой и мягкие губы. Волосы того же цвета. И она спала, завернувшись в оранжево-золотое покрывало. Ясинта недоверчиво приподняла бровь. — Интересно. — Голос ее чуть дрогнул. Пол и Мириам, которую он обнимал за талию, двигались в их направлении. В Ясинте бушевал настоящий пожар ревности и отчаяния. — Любопытно, дразнили ли нарисованную девушку в детстве за цвет волос, как меня, — обратилась она к Лоуренсу. Тот, к ее удивлению, улыбнулся. — Большинство женщин отдали бы все на свете за такие же зеленые глаза и кожу цвета слоновой кости. Не говоря уже о роскошных волосах. Ясинта окончательно смутилась. — Сомневаюсь, — ответила она. — Покупать крем от загара, чтобы не обгорать на солнце, — довольно дорогое удовольствие. Лоуренс только усмехнулся: — Но оно того стоит, не правда ли? — Что именно? — спросила Мириам, подошедшая вместе с Полом. — Стоит потратить кучу денег на крем от загара, чтобы сохранить такую роскошную кожу, — объяснил Лоуренс. Ясинта не смотрела на Пола. — Действительно, стоит, — проворчал он. И каждое его слово впивалось ей в сердце как острый шип. Хотя Мириам Андерсон была некрасива, она держалась с достоинством, которое с лихвой искупало недостатки внешности. — Слава Богу, мы живем во времена, когда нет проблем с кремами и прочей косметикой, — сказала она. — Пол, ты организовал великолепную вечеринку. Что ты скажешь, если я захочу погостить у тебя еще пару дней? — Буду рад. А есть такой шанс? — К несчастью, нет, — вздохнула Мириам. — Но я, пожалуй, когда-нибудь воспользуюсь твоим согласием. Он улыбнулся ей. Без всяких усилий, подумала Ясинта, Пол сразу же занял главенствующее положение. Ладно, он умен и красив, но все эти люди обладают властью и силой, которые дают деньги. И все же любой из них блекнет рядом с Полом… Даже подружка Гарри Мура смотрит на него подозрительно блестящими глазами. Я не влюблена в Пола, твердила себе Ясинта, пробираясь через толпу гостей. Но девушке становилось все труднее и труднее поддерживать эту видимость безразличия. Если бы не боязнь показаться трусихой, она бы уже давно ускользнула с вечеринки. Впрочем, ужин был великолепен. Он состоял из прекрасно приготовленного мяса, поджаренного на решетке, рыбы, завернутой в пальмовые листья и приготовленной на угольях, а также нескольких видов салатов и самых разнообразных фруктов. Салаты были потрясающе вкусными, а фрукты — спелыми и свежими. Все блюда были расставлены на столах, покрытых скатертями с национальными новозеландскими узорами. Ясинта поговорила чуть ли не со всеми гостями. Ее немало удивило, какими вежливыми, приятными и интересными людьми они оказались. Сам же хозяин снова разговаривал с двумя банкирами. Ясинте хотелось бы уйти незамеченной, но стоило ей об этом подумать, как Пол повернулся и посмотрел ей в лицо с невозмутимой бесстрастностью. Он что-то сказал собеседникам и направился к Ясинте с ленивой грацией сытого льва. — Вечер прошел просто замечательно, но, если ты не возражаешь, я хотела бы уйти прямо сейчас, сказала Ясинта, когда Пол подошел ближе. — Собираешься уйти первая? Ясинта сжалась под его стальным взглядом. — Кажется, никто не будет по мне скучать. — Нет, думаю, будут. Тебя заметили. А Лиан даже решила, что ты являешься прямой угрозой ее абсолютной власти над Гарри. Она вздохнула, пытаясь не обращать внимания на его циничную усмешку. — Она просто нервничает, — ответила Ясинта. — Спасибо, Пол, мне правда все очень понравилось. — Но ты все-таки уходишь. — Сжатые в тонкую линию губы преобразила улыбка, почти виноватая, внушающая полное доверие. — Нет, конечно же, нет, — сказала она, сдаваясь. — Вот и хорошо, — сказал он, добавив: — Все равно уже недолго осталось. Подают кофе. Пол был прав. Вскоре, обменявшись на прощание наилучшими пожеланиями, гости отбыли. — Замечательный вечер, — объявил Лоуренс Перри, когда последняя машина скрылась за поворотом. — Спасибо, Пол, особенно за твое радушие и гостеприимство. Обязуюсь пригласить тебя к себе. — Мне что-то не хочется идти спать, — со смешком заявила Мириам. — Меня пленили эти места. Какой чудесный вечер. Я лучше отправлюсь на прогулку. — А почему бы и нет? — Глубокий красивый голос Пола звучал весело. Ясинта, наскоро пожелав всем спокойной ночи, ускользнула. Хвала небесам, что можно скрыться в спальне, закрыть дверь и задернуть шторы. Сон Ясинты потревожил женский смех и звук легких шагов на веранде. Мириам, подумала Ясинта. Пол двигается бесшумно. Но потом она услышала голос Пола и тут же спрятала голову под подушку, чтобы не слышать и не знать, что происходит сейчас на веранде. Когда она наконец рискнула снова прислушаться, стояла тишина. Ясинта зачем-то поднялась, чтобы плотнее задернуть шторы, и увидела свет, который лился на улицу из окон. Из окон Пола. Это ничего не значит, в отчаянии подумала Ясинта. Может быть, он тоже не может заснуть. Они не похожи на людей, способных на случайную связь. Но, вполне возможно, у Пола и Мириам был длительный роман все то время, что представители кинокомпании провели в Новой Зеландии. Ни Пол, ни Мириам не похожи на людей, выставляющих напоказ свои чувства, но этот вечер они провели, что называется, «вместе». Распространялось ли это «вместе» и на спальню? И какое место в жизни Пола занимает актриса из Понсонби, о которой говорил Жерар? Это не твое дело, сказала себе Ясинта строго и залезла под одеяло. Она встала поздно. Гости уже уехали и Пол вместе с ними. Обслуживающий персонал убрал все еще вчера вечером, так что единственным напоминанием о вечеринке служил потемневший, вытоптанный газон. В первый раз Ясинта спросила себя: сколько же у Пола денег? Такой тихий и ненавязчивый сервис обходится очень дорого. Однако Пол мог себе позволить все это, и, похоже, цена его совсем не беспокоила. Конечно, он рожден для такой жизни. Она же выросла в нищете. У них нет ничего общего, и прошедший вечер показал это яснее ясного. Съев тост и яблоко на завтрак, Ясинта пошла на прогулку. Потом устроилась в шезлонге перед своей комнатой и раскрыла книгу, которую подарил ей Пол. Вскоре книга увлекла ее по-настоящему. Она прочла пару страниц, затем перечитала их еще раз. В голове одна за другой начали зарождаться идеи. Ясинта бросилась к компьютеру. Много позже она откинулась в кресле с единственной мыслью: да! Я сделала это! Ясинта встала и потянулась, зевая. Что-то заставило ее посмотреть на часы. Половина третьего. Похоже, Фран в первый раз забыла о ней. На кухне Ясинта приготовила себе бутерброды, вышла на лужайку, присела на ступени веранды и все же заставила себя поесть, хотя совершенно не было аппетита. Еда не помогла ей скрыться от отчаяния, снова настигшего Ясинту, стоило ей оторваться от работы. Ясинте хотелось выть и плакать, бить себя в грудь и топать ногами от осознания несправедливости этого мира. От злости на собственную глупость и слабость. Надо же было влюбиться в человека, который не предназначен для нее! Но стоило девушке вообразить себя разбушевавшейся, как на ее губах появилась улыбка. — Кажется, я где-то читал, что очень приятно смотреть на женщину, которая улыбается своим мыслям. — Пол вышел из-за угла веранды, словно выплыл из пышного облака цветов, обвивавших стены. Сердце Ясинты екнуло. — Похоже, у кого-то из писателей викторианской эпохи, — предположила она. — Слишком сентиментально? — Солнце золотило его волосы, голубые глаза казались бездонными, как небо над головой. На лице, как всегда, застыло чуть надменное выражение. Она снова улыбнулась. — Викторианские писатели вообще часто грешили сентиментальностью. — Согласен. — Он окинул девушку странным оценивающим взглядом, как будто искал в ней какие-то другие, скрытые черты, и произнес: — Да, я понял, что имел в виду Лоуренс вчера вечером. Именно такие лица любили рисовать прерафаэлиты в викторианскую эпоху. Его глаза на секунду задержались на ее губах. Пульс Ясинты набирал скорость. — Я польщена, — ответила она вежливо. — Ты только что вернулся? — Пять минут назад. Я отвез их в аэропорт и посадил в самолет. А ты чем занималась? — Писала, — ответила она смущенно и добавила: — Должна еще раз поблагодарить тебя за книгу. Я прочитала пару глав и поняла, в чем ошибалась. — Хорошо, — проговорил Пол и протянул руку, чтобы сорвать розу со шпалеры. — Она того же цвета, что и твои волосы, — сказал он, заправляя стебелек цветка ей за ухо. Ясинте показалось, что она чувствует прикосновение Пола даже кончиками волос. Он отступил на шаг назад и осмотрел ее. — Да. Цвет в точности такой же. Значит, ты говоришь, рукопись успешно продвигается? — Думаю, что так, — сказала она осторожно и тут же отругала себя за скрытность. — Я старалась следовать сюжету, придуманному мамой. И мне это удавалось, хотя и не без труда. Но когда я перечитала написанное, то пришла в ужас. В этой книге сказано, что, если герои отказываются исполнять волю писателя, он должен дать им шанс действовать самим и подождать результата. Пол кивнул, глядя внимательно и с пониманием. — И что же получилось? — Ну, — сказала она виновато, — получилось нечто совсем другое. — И это тебя беспокоит? Ясинта старательно разглядывала свои руки. — Да, — ответила она почти шепотом. — У меня такое чувство, что я отдаляюсь от матери, от памяти о ней. Бросаю ее, если честно. Книга должна была стать своеобразным напоминанием о маме… — Понятно, — задумчиво протянул Пол. — Но, знаешь, ты никогда не напишешь ничего стоящего, если не будешь делать это сама. Для себя. Еще раз удивившись его проницательности, Ясинта кивнула. Хотя он построил свою карьеру на понимании других людей. — Я и не знала, что у меня такая тяга к писательству, — призналась она. — И как же ты пришла к этому? — спросил он. — Сначала я старалась писать каждое предложение как можно лучше. Доводить его до совершенства. Но это оказалось невозможно. Тогда я постаралась записывать все так быстро, как только смогу, а потом возвращаться и переделывать историю частями. Иногда вставлять целые абзацы, иногда выкидывать. — А потом? Она уставилась на него: — Что ты имеешь в виду? В его глазах плескалось чистое лазурное озеро: — Что ты будешь делать с книгой? Куда ее пошлешь? — Яне… — Только не говори мне, что ты решила потратить три месяца работы только на то, чтобы забыть ее в нижнем ящике стола! — Я не знаю, хорошо ли получится, — неуверенно пролепетала Ясинта. — Но ты никогда этого не узнаешь до тех пор, пока не пошлешь книгу в одно из издательств, — сказал Пол со свойственной ему решимостью. — Мне кажется, твоя мать хотела именно этого, не так ли? Ясинта покачала головой в нерешительности: — Да, наверное… Мы никогда об этом не говорили. — Книги пишутся для публикации. — Ты хоть понимаешь, что только что сделал? горячо спросила она, наполовину злясь, наполовину восхищаясь новой идеей. — Я никогда раньше не думала, что мою книгу прочтет кто-то еще. Теперь, когда я в следующий раз сяду писать, то буду постоянно чувствовать, как мне заглядывают через плечо будущие читатели. — Это будет тебе мешать? — Ну, скорее нет, чем да, — сказала она. — По крайней мере, я на это надеюсь Губы Пола снова вытянулись в угрюмую линию. Но голос звучал спокойно: — Давай прогуляемся. Тебе, наверное, нужно проветриться, да и мне не помешает. Я завтра уезжаю в Европу, и мне предстоит очень трудная неделя. Ясинту охватило чувство потери и одиночества. Стараясь не показать виду, она сказала: — Мне бы тоже хотелось посмотреть Европу. Особенно Францию и Италию. — Туда можно добраться за день. — Он протянул руку, и она, не задумываясь, взяла ее. Его ладонь была сильной и теплой. Она отступила на шаг, и он отпустил ее руку. Она успела заметить, как из-под темных ресниц сверкнула вспышка какого-то загадочного чувства. — Скажи мне, — попросил он, когда они уже шли по пляжу, — как ты познакомилась с Жераром? Ведь ты знаешь его достаточно хорошо. Осторожно подбирая слова, Ясинта ответила: — Он был моим руководителем с начала года, так что мы успели неплохо познакомиться. Однажды ночью он нашел меня спящей в библиотеке. — Вообще-то, многие засыпают в библиотеке, сказал Пол, — особенно перед экзаменами. И что же, Жерар пригласил тебя пожить с ним? — Его голос был шутливым, почти спокойным, однако по коже Ясинты прошел холодок. — Совсем не так, — отозвалась она сухо. — Он купил мне чашку кофе. — А уже потом пригласил к себе жить? В нескольких шагах от них приземлилась чайка, блестя черными глазками, похожими на крошечные оливки. Глядя на птицу, Ясинта ответила: — Ничего подобного. Он предложил отвезти меня домой. Снова молчание, наполненное невысказанными мыслями. Ясинта продолжила: — Я отказалась, и он настоял на том, чтобы вызвать для меня такси. И именно тогда, глотая слезы, Ясинта все рассказала Жерару о своих отношениях с Марком. Она не смогла сдержать свои эмоции. Она знала, что Марк уже ждет ее, чтобы закатить очередной скандал. — У тебя тогда не клеилось с одним молодым человеком? — Откуда ты знаешь? — Жерар, — ответил Пол лаконично. Ясинта прикусила губу. — А потом Жерар предложил тебе занять свободную спальню в его доме? — продолжал допытываться Пол. Раздражение подвигло ее на необдуманный ответ: — Только потому, что фирма, присылавшая уборщицу, в очередной раз его подвела. Он сказал, что я могу следить за домом и готовить, а за это он сдаст мне спальню бесплатно, но я… — Слова вылетели, и их было уже не вернуть. Одним из самых больших достоинств Пола как адвоката наверняка был теплый, почти ласковый голос. Он вызывал на откровенность. — А потом он нашел для тебя квартиру… — По чистой случайности! Рядом с его домом, чтобы я могла и дальше выполнять обязанности домработницы. Пол перевел на нее свой тяжелый взгляд. — Очень удачно, — сказал он серьезно. — И, кажется, Жерара вполне устраивает такая сделка. — Надеюсь. Он очень добрый человек. — Нет, он просто все правильно рассчитал, — произнес Пол, и его мрачный тон поразил Ясинту. — Скажи, это соглашение распространяется на новый дом, куда он собирается переехать? — Да, там есть небольшая пристройка. Буду жить там, как Фран, и выполнять работу по дому. — В ее тоне была нотка вызова, и она надеялась, что Пол это заметит. — И тебе это по душе? — Было бы чудесно иметь свой угол. Место, которое я смогу называть домом. Глава 7 Пол кратко заметил: — Кажется, вы пришли к идеальному согласию. Все-таки тебе не придется беспокоиться о квартплате, да и вообще о деньгах. Ясинта удержалась, чтобы не пожать плечами. Пол не хмурился, но у нее возникло такое чувство, будто он раздосадован. Он снова заговорил, холодно и спокойно: — Если ты не знаешь, что делать с ученой степенью, зачем хочешь ее получить? — История — мой любимый предмет еще со школы. Но о карьере я никогда не думала. Просто мама хотела, чтобы я поступила в университет. — Ясинта покраснела, но все же продолжила рассказ. — Мама мечтала, чтобы я получила диплом, даже если это произойдет после ее смерти. И постоянно убеждала меня вернуться в университет, когда мне пришлось за ней ухаживать в ущерб занятиям. — Прости, но разве у тебя нет отца, который мог бы помочь? Она медленно и ровно произнесла: — Мой отец погиб еще до моего рождения. Несчастный случай. Я даже понятия не имею, кто он. Мать никогда о нем не говорила. — Пол внимательно слушал, и она ощущала в нем такое сочувствие и понимание, что продолжила: — Знаю только, что у него была другая семья. — Наверное, тебе было трудно расти без отца. — Моей матери было еще труднее. Она воспитала меня в одиночку, работала от рассвета до заката. — Изумленная неожиданной горечью и злостью в своем голосе, Ясинта добавила уже спокойнее: — Нечестно, что она умерла так рано и так мучительно. И не говори мне, что жизнь вообще несправедлива. — Я не привык говорить банальности, — ответил он, — особенно таким людям, как ты. Тем, кто на себе ощутил несправедливость. — Мне всегда хотелось хоть как-то отблагодарить ее за все. Единственным ее удовольствием, особенно в последние годы, были мечты о моем счастливом будущем. О том, что я сделаю, когда ее не станет. Ясинта знала, что ее слова звучат по-детски, но она просто не могла сдержать их поток. Слишком долго она копила в себе эту боль и теперь выплескивала ее, не в силах остановиться. На глаза девушки навернулись слезы, и она принялась рыться в кармане в поисках платка. — Да, ты права, — мягко сказал Пол, протягивая ей красивый белоснежный платок. — Самое ужасное, что, когда мама умерла, я действительно почувствовала облегчение. — Это правильно и естественно, — сказал он и неожиданно обнял Ясинту, с легкостью подавляя ее инстинктивное сопротивление. Она сдалась и прильнула к нему. В его объятиях она расслабилась и положила голову ему на плечо. Тепло его кожи, упругая твердость тела сотворили чудо. Ясинта знала, что эта молчаливая нежность столь же опасна, как и дикий огонь, пожиравший ее днем и ночью, но не могла заставить себя высвободиться из сладкого плена его рук, дарящих тихое счастье. Ее тело не желало повиноваться приказам разума, который еще мог противиться наваждению. — Ты плакала о маме? — Его голос наполнился мягкими, успокаивающими интонациями. — Я…я… Вопрос Пола прорвал плотину, сдерживавшую потоки ее слез. Ясинта не знала, сколько времени он обнимал ее, пока она плакала, уткнувшись в его плечо. Но никогда еще она не чувствовала себя в такой безопасности. Наконец слезы иссякли, и он отпустил ее. — Прости, — пробормотала Ясинта, отворачиваясь. — За что? — Пол взял ее за руку и повернул к себе. — Сейчас тебе больше всего нужна чашка чая, — сказал он со спокойной уверенностью. — И возможно, таблетка от головной боли. Пол заварил Ясинте крепкого терпкого чая и сам выпил с ней чашку. Они в безмолвии пили ароматный, янтарного цвета напиток, и в этот момент Ясинта поняла, что страсть и безнадежная влюбленность ушли, уступив место чему-то новому. И это новое — настоящая любовь, медленно растущая в ее душе, пробивающаяся, как росток сквозь пласт многолетней горечи и страха. Пол должен улететь первым же утренним рейсом. Он уедет, как только звезды начнут прокалывать серебристые дырочки в небе. Эту ночь он проведет в Окленде. Ясинта пожелала ему удачи и помахала рукой на прощание, а потом вернулась в огромный пустой дом. Следующая неделя прошла до странности быстро. Ясинта работала, вокруг царили тишина и спокойствие. К девушке пришло долгожданное смирение, которого ей так не хватало раньше. Ясинта начала размышлять о своем будущем. Будущем без Пола. Несмотря на свою доброту, Пол не любит ее. И все же, каждый вечер закрывая глаза, она думала о нем. Нет, он не для нее… И что делать дальше? Может быть, остаться в Уейтапи и продолжать писать? Прекрасная мысль, но писать можно где угодно. Если она бросит университет и использует остатки сбережений матери, то можно снять маленькую квартирку в небольшом городке. Купит самую необходимую мебель и подержанный компьютер. Как только Жерар узнает, что она бросила университет, на его компьютер, как и на помощь вообще, рассчитывать уже не придется… А где работать? Кем работать? Может быть, лучше потратить деньги на обучение какому-нибудь ремеслу? Разумно! К несчастью, Ясинта не могла остановиться ни на чем конкретном. Несмотря на моменты отчаяния и недовольства собой, ей нравилось проводить время перед монитором, погружаясь в собственный мир и растворяясь в нем без остатка. Приближалось Рождество, а Ясинта все писала и писала. Ей нравилось собственное сочинение. В то же время она понимала, что книга действительно может никогда не выйти в свет. Это лишь первый опыт. Пока она только училась собирать вместе разрозненные детали и сцены. Ясинта уже прочитала пособие для начинающего писателя, купленное Полом, но возвращалась к нему снова и снова, каждый раз находя нечто полезное для себя. Она брала эту книгу в руки с затаенным удовольствием, представляя, как Пол покупал ее и думал, вот, мол, Ясинте пригодится. Мысль о Поле согревала ее, когда становилось грустно и одиноко. Неделя, на которую рассчитывал Пол, растянулась на десять дней. Ясинта старалась отгонять тревожные мысли. Но ее сны были похожи на кошмары. В них Пол отворачивался от нее и уходил. Или Мириам Андерсон бросала в грязь ее сари и рвала накидку… К сожалению, значение этих снов не вызывало сомнений. — Пол возвращается в субботу, — сказала Фран однажды вечером. — Звонил в свой офис в Окленде. Он уже в пути. Уехал из Европы, но решил провести пару дней в Лос-Анджелесе. Там, где живет Мириам Андерсон. Ревность, подумала Ясинта, очень странная вещь. Ведь Пол не давал ей никакой надежды. Он добр, но, с другой стороны, такой уж он человек. Он добр к Фран, к Дину, к ее матери… Но горячая, словно угли, ревность жжет ей сердце, затуманивая взгляд злыми слезами. — Используй свои переживания в качестве материала для книги, — сказала она себе наполовину шутя, наполовину серьезно. В любом случае это куда лучше, чем мучиться ревностью. Обычно Ясинте очень помогали долгие прогулки по пляжу и окрестным холмам. Ее часто сопровождала старая и умная собака Флосс с фермы. Ясинте нравилась компания собаки, и это тоже было чем-то новым. Мать всегда держала кошек. Вечера походили один на другой, вот только сегодня было особенно жарко и душно. Еще днем Ясинта распечатала целую рукопись целиком и забрала ее с собой на веранду, чтобы прочесть. Но вскоре обнаружила, что сидит без движения, наслаждаясь тишиной и буйной красотой сада. В отдалении слышалось тихое бормотание моря. Приближался вечер. Вытянулись тени. Ясинту охватило какое-то неясное беспокойство. Казалось, ее тело разрывают противоречивые желания. Прижав рукопись гладким камешком, она встала и вышла в сад насладиться великолепием уходящего дня. Девушка освободила волосы от заколки. Они тут же в беспорядке рассыпались по плечам. Ясинта наклонилась к розе, чьи лепестки отливали абрикосовыми, золотыми и розовыми оттенками. Зарылась носом в сердцевину цветка, вдыхая сладкий нежный запах. Этот запах был одновременно приглашением и удовлетворением. Мучительным в своей незавершенности. Заметив краем глаза неясное движение, Ясинта повернула голову. В тени веранды стоял Пол. Ясинта схватилась за стебель розы и, сильно уколов палец, невольно застонала. — Что случилось? — спросил Пол, подходя к девушке. Она молча протянула вперед руку. — Да, у старушки «абрахам дерби» острые шипы, сказал Пол и поднес руку Ясинты к своим губам. Ясинта чувствовала, как закрылись ее глаза, пока он зализывал маленькую ранку. Пол нежно погладил ладонь девушки. — Все будет в порядке. — Пол сорвал большую розу и протянул Ясинте: — Вот, возьми в качестве маленькой компенсации. — Я думала, ты вернешься только завтра, — сказала она. Ее голос звучал слишком высоко, но, к счастью, без заметной дрожи. — Я так и намеревался, но все меняется. — Фран ужинает с друзьями в городе. Медленно опускалась темнота. Влажный воздух переполняли ароматы. Свежий запах травы смешивался с соленым дыханием моря, к ним добавлялось сладкое благоухание розы и гардении. — Правда? — немного напряженно отозвался Пол. Ясинта отступила на шаг. Близость Пола лишала ее разума. — Ты уже ужинал? Есть салат… — Я не голоден. В самолете хорошо кормят. — В его словах слышалось нетерпение. Отвернувшись, чтобы не смотреть на Пола, Ясинта медленно пошла к дому. Он шел следом. — Я хочу смешать себе коктейль. Не хочешь присоединиться? — наконец предложил Пол. — Да, спасибо, — согласилась она. — Только заберу кое-какие вещи с веранды. Вернувшись к шезлонгу, Ясинта заметила, что вся дрожит. Взглянув на розу, зажатую в руке, она продела ее в дырочку для пуговицы на блузке и только потом собрала рукопись. В голове снова и снова крутилась одна и та же мысль. Надо уезжать отсюда, пока еще не поздно. Но сердце шептало ей, что уже поздно. Она сделала шаг через запретную дверь и попала в другой мир. Закрыв глаза, Ясинта глубоко вздохнула. Попытки думать о чем-либо другом не могли больше потушить огонь ее желания. Когда она вышла, Пол произнес с противоположного конца холла: — Твой коктейль уже готов. Словно завороженная, Ясинта подошла к Полу. Он держал поднос с бутылкой, графином и бокалами. — Открой, пожалуйста, дверь, — попросил он спокойным голосом. Они прошли в оранжерею, где цветы покачивали своими кремовыми и золотыми головками в огромных вазах. Солнце, садящееся за восточные холмы, стало алым, облака переливались оранжевым и розовым. — Красное небо — к хорошей погоде, — сказала Ясинта, просто чтобы не молчать. — Дин будет разочарован. Пол дождался, пока она села, и спросил: — Дожди так и не прошли? — Несколько раз накрапывало. Дин сказал, что сена будет слишком мало и его придется закупать, если погода не изменится. — Синоптики обещают жаркое сухое лето. Она отставила стакан с лаймом и содовой, так и не пригубив. Руки сильно дрожали, и Ясинта боялась разлить половину, прежде чем донесет стакан до губ. — Что ты думаешь делать? — Мы уже начали делать запасы, — сказал он. — Кроме того, на моей земле есть ручьи и запруды. Надо привести их в надлежащее состояние на тот случай, если дождь не пройдет до мая. Как твой палец? Он не стал включать свет. Закат отбрасывал на его профиль красноватые блики. — Все в порядке, — сказала она, осторожно протягивая руку за стаканом и пытаясь не расплескать содержимое. Но стоило Ясинте глотнуть холодную жидкость, как девушка закашлялась. Пол поднес к губам свой стакан. — Что интересного случилось за время моего отсутствия? — Ничего особенного. — Ей показалось, что слова прозвучали неубедительно, и она добавила: — Ну, почти. Я нашла на пляже чайку со сломанным крылом. Мы с Фран присматривали за ней… Поездка прошла удачно? — Очень, — почти проворчал Пол. Виделся ли он с Мириам Андерсон в Лос-Анджелесе? — У меня есть для тебя подарок от Лоуренса Перри, — сказал Пол, отвечая на ее невысказанный вопрос. Ее сердце дрогнуло и забилось быстрее. — Правда? — вежливо удивилась она. Пол достал из кармана конверт и протянул ей. Ясинта извлекла из конверта листок и, не моргая, уставилась на женщину, изображенную на рисунке. Та раскинулась в чувственной позе среди вороха золотой и оранжевой ткани. Руки и шея женщины светились в ярких солнечных лучах. Волосы были точно того же цвета, как у Ясинты. Чувствовалось, что под тонкой тканью женщина обнажена. — Боже правый! — только и смогла сказать Ясинта. — Покажешь? — мягко спросил Пол. И все же в его голосе было столько власти, что она тут же протянула ему картинку. — А-а, — протянул он, бегло взглянув на листок. — Высокое искусство викторианской эпохи. Скорее всего, одно из творений лорда Лейтона. Солнце скрылось за горизонтом, озарив на прощание все вокруг красноватым светом, прежде чем погрузить мир в синие сумерки. — Лоуренс сказал, что я похожа на нее, — пояснила Ясинта, — но это не так. Только цвет волос… — Нет, определенное сходство все-таки есть. — Взгляд Пола медленно перемещался по картинке. — Этот прямой английский нос. И невинный рот. Судя по позе, живописец старался показать, что ее невинность — лишь видимость. Ясинта решила не обращать внимания на его циничное замечание. — Со стороны Лоуренса было очень мило прислать мне рисунок. — Он вообще довольно милый человек. И он нашел тебя очаровательной. — Пол говорил без особого выражения. — Но, с другой стороны, кажется, люди вообще склонны тебе помогать. — Он говорил мягко и вкрадчиво. Чтобы дать себе время собраться и найти другую, более подходящую тему для разговора, Ясинта подняла стакан и медленно отпила. Положив рисунок под сверток на столе, Пол спросил: — Как идет книга? — Пишется помаленьку, — ответила Ясинта. — Работа пошла гораздо веселей, когда я решила не придерживаться намеченной заранее сюжетной линии. У меня уже появилась идея насчет второй книги. — Значит, будет еще одна? — Думаю, будет. — Ты уже решила, что сделаешь с этой? — Пока нет. Он взял со стола небольшой сверток. — Это может тебе помочь. Ясинта могла поклясться, что это еще одна книга. Зажав ее под мышкой, она улыбнулась. — Спасибо, ты очень добр, но не стоит покупать мне книги. Хотя ту, которую ты подарил мне раньше, я уже зачитала до дыр. И, кажется, заучила наизусть несколько отрывков. — Это список издателей, к которым ты могла бы обратиться. — Спасибо, — повторила она. Темнота в комнате понемногу сгущалась, становилась плотнее. Сердце Ясинты сильно билось. Она вскрыла сверток и отложила его в сторону. Пол откинулся в кресле и вытянул длинные ноги. Он задумчиво вертел в руках стакан. Завороженная, она смотрела на вспышки, мерцавшие в центре стакана. Ее взгляд медленно поднялся к лицу Пола, сейчас скрытому тенью. В ней проснулось и расцвело нечто повергшее ее в ужас своей настойчивой мощью и в одну секунду заполнившее ее. Ясинта вдруг подумала, что это не только любовь. Пол был единственным человеком, к которому она испытывала такие сильные чувства. Банальность этих мыслей смутила ее, но от этого они не потеряли ни толики ценности и правдивости. До этого момента она могла играть в любовь и страсть, готовая отринуть их в любую минуту. И вдруг поняла, что другой любви в ее жизни уже не будет. И даже если она сбежит, ничего не изменится. Пол — единственный мужчина, созданный для нее. Ясинта отчетливо осознала это сейчас. Ее мать любила отца до самой смерти. И его имя слетело с ее губ вместе с последним вздохом… Ясинта с трудом взяла себя в руки и сказала: — Ты, наверное, устал… — Доброй ночи. — Пол поднялся, когда она встала, и галантно протянул ей рисунок, присланный Лоуренсом. — Забери это. Она послушно взяла листок, но рука дрожала. Их пальцы соприкоснулись. Листок бумаги спланировал на пол, когда Пол сжал Ясинту в объятиях. Она чувствовала, как раскаляется ее тело. И когда его губы завладели ее ртом, она словно растаяла. Подняв голову, Пол быстро проговорил: — Ясинта, я хочу тебя с первой нашей встречи. На Фиджи я не спал ночами, представляя, каковы на вкус твои губы… Пораженная его откровением, она вздохнула, а он прильнул к ее губам. Он будил в ней женщину, способную отвечать ему с такой же пылкой страстью. Когда их поцелуй прервался, оба тяжело дышали. Он оглядел ее губы сузившимися глазами, которые горели жаждой завоевания. От желания у Ясинты сжалось сердце. Все в ней стремилось к удовлетворению глубоко запрятанного инстинкта… Низким, соблазняющим голосом она назвала его по имени. И ей понравилось, как это прозвучало. Ее тело было готово покориться Полу, следуя его желаниям и ее собственной страсти. — Пол, — выдохнула она снова, не в силах смотреть в голубые горящие глаза. Его руки зарылись в ее волосы. Слегка запрокинув девушке голову, Пол целовал Ясинте подбородок, уголки губ, шею… Ясинта затрепетала от удовольствия. Из ее горла вырвалось нечто похожее на мурлыканье, и он улыбнулся. Боже, подумала она, какое удовольствие чувствовать его улыбку кожей! Его руки пробегали по ее волосам, потом скользнули по плечам. Ясинта уже не чувствовала счастья. Ей хотелось чего-то неизмеримо большего. — Ясинта… — Голос Пола прозвучал странно неуверенно. Он осторожно вынул розу из петельки и уронил ее на пол. — Такая сладкая, солнечная и благоухающая… Его ладони ласково обхватили ее грудь. Медленно и неторопливо он расстегнул пуговицы на ее блузке. Уверенные движения его пальцев приносили ей новое, ранее неведомое удовольствие. Подняв отяжелевшие веки, Ясинта смотрела на маленькую жилку, пульсирующую у него на шее. Она знала: что бы ни произошло сейчас между ней и Полом, она никогда не будет об этом сожалеть. Спокойная невозмутимость и шутливость исчезли. Это была лишь маска, скрывающая охотника, хищника. И все же она не боялась Пола и своей любви к нему. Ясинта интуитивно чувствовала, что он не будет с ней груб или снисходителен. И примет ее неопытность как должное. Когда блузка распахнулась, он расстегнул Ясинте лифчик. Она обвила руками шею Пола. — Не спеши, — сказал Пол, отстраняя ее. — Дай мне посмотреть на тебя. Ясинта чувствовала, как его взгляд скользит по ее бледной коже, словно оставляя горящие следы. Прежде чем она поняла, что он собирается делать, Пол наклонился и стал нежно ласкать языком ее грудь. Ясинта не ожидала, что эта нежная ласка может вызвать в ее теле ошеломительную волну наслаждения. Содрогнувшись, она почувствовала, как ее чрево сжимается в сладких и мучительных спазмах. Ясинта задохнулась, когда Пол поднял ее на руки и понес в спальню. Дверь его комнаты была закрыта, и он открыл ее ударом ноги. Пройдя через темную комнату, он поставил девушку на ноги перед большой двуспальной кроватью. Ясинта оступилась. — Какая же я неуклюжая, — успела сказать она, прежде чем он поймал ее и поддержал. — Ты прекрасна, — сказал он очень ласково, и в ней снова воспламенилась кровь. — Не волнуйся. Она посмотрела в невероятно голубые сияющие глаза. — А я и не волнуюсь, — прошептала она. Из синей глубины его глаз поднялись смешинки. — Тогда, может быть, разденешь меня? — спросил он. — Я провел много времени, представляя, как твои руки это делают. Она робко кивнула, принимаясь расстегивать пуговицы у него на рубашке. Провела руками по груди, чувствуя под ладонями шелковистые волоски, покрывающие его кожу. И неровное биение его сердца. Я делаю это для него, подумала она, трепетно поглаживая пальцами обнаженную кожу, пока он не остановил ее сдавленным стоном. Широко раскрыв глаза от удивления, она взглянула вверх. Хотя Пол еще пытался контролировать свои чувства, на его лице ясно читалось безграничное желание. — Ты такой сильный, — прошептала она. — Тебе это нравится? Сила? Руки девушки скользнули под его рубашку, чтобы ощутить гладкость его кожи и таящуюся под ней мощь. — Кажется, да. — Ее голос наполнился мягкими обертонами. — И красота. А ты красивый. Удивительно, но на скулах Пола проступил легкий румянец. — Это ты красивая, — сказал он, сбрасывая рубашку. — Правда? Он взглянул на нее, сведя брови. — Правда, красивая, — сказал Пол и поцеловал ее в ключицу. — Ты как свет ночного неба, — произнес он, и на этот раз она знала, что он действительно так думает. Его слова звучали искренне, почти исступленно. Рука Пола снова коснулась ее груди и начала медленное движение. Длинные темные пальцы выделялись на молочной белизне ее кожи. — Вся соткана из света и жара, как пламя в этом унылом мире, — сказал Пол и снова поцеловал ее. Его губы были горячими и жадными, словно он никак не мог ею насытиться. Ясинта чувствовала себя скрипкой в руках виртуоза. Спустя несколько минут она, полностью обнаженная, лежала перед ним. — Везде огонь. — Он знал, что делать, чтобы получить то, чего хочет. Пол сорвал с себя остатки одежды и опустился рядом с Ясинтой на кровать. Девушка подняла торжествующее лицо и встретила его полный всепоглощающей страсти взгляд. Ясинта коснулась указательным пальцем бьющейся жилки на шее и медленно повела им по груди Пола все ниже и ниже… Она не дотронулась до выступающего символа его мужественности, но все ее тело было готово раскрыться, отдаваясь ему. Его рука опустилась на холмик Венеры и нашла самую чувствительную точку. Каждое касание и движение его руки заставляло трепетать всю ее изголодавшуюся плоть. Вскоре по ней разлилось непреодолимое сладостное и мучительное томление, разрушающее последние оковы рассудка. Она снова и снова выдыхала его имя, выгибалась ему навстречу, притягивала его к себе. Ее бедра плавно двигались, охватывая его и отпуская, словно морские волны. Во всем мире не осталось ни единого человека, кроме Пола. Ничто другое не имело значения. Ясинта потерялась в нахлынувшем на нее бурном потоке чувственных наслаждений. Она знала только, что рядом с ней единственный и самый дорогой для нее человек. Медленно он вел ее от одной вершины страсти к другой, готовя к самому главному. И вот, когда она уже дрожала от нетерпения, он вошел в нее. Они замерли, в своей неподвижности напоминая скульптуру, олицетворение воплощенной любви. Ясинта вдруг подалась вперед, обнимая его и обвивая ногами. Все ее тело содрогнулось в конвульсиях страсти. И у нее перехватило дыхание, когда он начал двигаться плавными, широкими движениями… В какой-то момент она почувствовала, что Пол сдерживает себя. Он хотел удостовериться, что Ясинта достигнет пика прежде, чем он разрешит себе последовать за ней. Но ей хотелось совсем не этого. Она желала, чтобы Пол так же растворился в ощущении происходящего с ними чуда, и не думала ни о чем другом. Ее затопило блаженство… Она обхватила ногами его бедра и сжала их, двигаясь в такт музыке, которая звучала сейчас только для них двоих. Глаза его открылись, и Ясинта улыбнулась, окунаясь в их синеву. Они лежали, сомкнув объятья, словно боясь выпустить друг друга. Жар постепенно покидал их, уступая место приятной расслабленности. Когда Пол приподнялся на локте, Ясинта наконец открыла затуманенные глаза. Он улыбнулся и мягко коснулся ее губ своими. — Все хорошо, — сказал он, снова ложась рядом. Через некоторое время она поняла, что Пол заснул, и призналась себе, что тоже устала. Хорошо, что предательница Аура никогда не бывала в этом доме, подумала Ясинта, засыпая. Она проснулась спустя много часов совершенно счастливая. Через открытые окна лился мягкий солнечный свет. Комната была совсем не похожа на ее спальню. Оглядываясь вокруг, Ясинта вспомнила все. Пол, уже одетый, стоял у окна. Неожиданно смутившись своей наготы, она неуверенно произнесла: — Пол? — Я здесь. — Вижу. — Ее пальцы нервно мяли простыню. Слова никак не желали приходить. — Чем ты озабочен? — Думаю о том, как буду объяснять своему кузену, что обманул его доверие и переспал с его невестой. — Он говорил с мрачным отвращением, которое, по всей видимости, относилось и к Ясинте, и к нему самому. Глава 8 Слова Пола отдавались в ее ушах словно колокольный звон. Она была не в силах понять их смысла. Тайная, хрупкая мечта, которую она лелеяла в последние дни, рассыпалась в прах. — Не поняла, — прошептала Ясинта. Он не обернулся. — Ты слышала меня. Ясинта заставила себя говорить медленно, с болезненной четкостью. — Откуда у тебя эта глупая идея? — От Жерара, естественно, — ответил он, и его слова звучали ледяной насмешкой. Она судорожно вздохнула и села, скрестив руки на груди и удерживая перед собой простыню. Ее волосы рассыпались по плечам. Она вспомнила, как его пальцы скользили сквозь них… — Я не верю тебе. — Ясинта старалась говорить как можно увереннее и разумнее. — Жерар не стал бы лгать. — Он сказал, что ты держишь это в секрете, потому что в университете не одобряют отношений между студентами и преподавателями. Вполне разумно. — Его голос звучал бесстрастно и четко, как будто они никогда не лежали рядом, сплетенные узами страсти. — Я уже не его студентка. — Да, но он собирался быть твоим научным руководителем на следующий год. — Пол не сделал ни единого движения, но Ясинта вздрогнула от холодного прокурорского тона. Он говорил серьезно. Или это его особый способ выдворения нежелательных женщин? Она с трудом проговорила: — И ты думаешь, я осталась бы здесь… — Это зависит от того, по какой причине ты согласилась на эту помолвку, — прервал ее Пол почти безразлично. — Если только ради безопасности и опеки, то да, ты могла бы подумать, что я лучший любовник, чем он. Я не виню тебя за это. Твое детство прошло в неуверенности и страхе перед будущим. — Это очень мило с твоей стороны, — процедила Ясинта сквозь зубы. — Вот только так уж случилось, что ты ошибаешься. Моя мать обеспечила меня всем необходимым. Окружила любовью и заботой. А детям ничего и не нужно, кроме этого. — Внезапно ее глаза сузились. — По-моему, ты решил, что я заглядывалась еще и на Дина, и даже на Лоуренса Перри. Они могли бы предложить мне еще большую «стабильность». — Я рассматривал эти возможности, — сказал он не без труда. Сердце Ясинты болезненно сжалось. — Я, наверное, была необыкновенно глупа. Так ты поэтому постоянно упоминал имя Бренды в разговорах о Дине. — Это неважно. Сейчас мы говорим о Жераре. Ее мозг оцепенел, словно истощился. Фрагменты головоломки никак не желали складываться в единую картину. Прийти к логическому заключению казалось невозможно. Не обращая больше внимания на простыни, Ясинта закрыла глаза руками и попыталась обрести хоть немного уверенности. К ее собственному удивлению, ей удалось произнести деревянным голосом: — Жерар никогда не дотрагивался до меня. Никогда. Даже не целовал. — Горло Ясинты сжалось, и она с трудом продолжила: — Если бы я думала, что он влюблен в меня, я никогда не приняла бы от него компьютер. Или какую-либо помощь… — И не позволила бы заплатить за свое жилье? — закончил за нее Пол. Ясинта вскинула голову. — Что? — хрипло произнесла она. Звенящим, металлическим голосом он проговорил: — Он заплатил за твою квартиру. Ту, что он сам для тебя нашел. По пятьдесят долларов в неделю. И собирался платить и дальше. — Он сказал, что есть специальный грант, — неуверенно сказала Ясинта. — Для женщин, которым пришлось прервать обучение по семейным обстоятельствам. Он выдается в кредит. — Да, в кредит Жерара. — Пол не пытался скрыть издевку. Он неумолимо продолжил: — А сама квартира? Неужели ты поверила в сказочку, что в Оксфорде кто-то получает стипендию? — У меня не было причины ему не верить, — крикнула она, только теперь понимая, насколько наивной была до этого момента. — До тебя не доходило, — проворчал он, — что принимать предложение жить в одном доме от человека, который имеет к тебе сексуальный интерес… Она вскочила с постели и подлетела к нему, подняв руку для пощечины: — Нет, он не мог… я… ох! Пол быстро поймал ее руку. Ясинта едва успела понять, что происходит. У нее перехватило дыхание, она уловила резкий запах опасности. Ее злость перешла в растерянность, стоило ей взглянуть в его глаза. Она задрожала, когда холодный утренний ветерок влетел в окно, обдувая ее обнаженное тело. — Никогда не смей поднимать на меня руку, — сказал Пол. Его голос был так тих, что она едва расслышала его. И все же каждое слово отдавалось у нее в голове. Чувствовалось, что самоконтроль Пола висит на волоске, и Ясинта в первый раз испугалась мужчины. Его ледяное презрение ужасало ее. — Зачем он помогал тебе, если не собирался жениться? Жерар никогда не общался с проститутками. Он заботится только о той, кого любит, на ком собирается жениться. Вся выдержка, которая оставалась в ней, иссякла. Ясинта закрыла глаза. — Ты ошибаешься, — прошептала она. — Я знаю своего двоюродного брата с детства, и он никогда мне не лгал. — Он лгал нам обоим, — бросила ему в ответ Ясинта. В ее крови уже бурлила новая порция адреналина. Она позволила спасительной злобе охватить себя. — Если только он не лгал с намерением защитить меня от тебя. Его черты обратились в маску непроницаемости. — Если так, это не помогло, — заявил он с холодной усмешкой. — Но в любом случае его мотивы предполагают гораздо более близкие отношения, чем те, на которых ты настаиваешь. Мужчина защищает только ту женщину, которую считает своей. Ясинта дернулась, и он отпустил ее, У нее на языке вертелись горячие отрицания, но по его замкнутому, недоверчивому лицу она поняла, что Пол ни на секунду не поверит, будто Жерар ему соврал. Смирившись с тем, что отрицать бесполезно, Ясинта отвернулась и сделала глубокий болезненный вдох. Ей нужно собрать все силы, чтобы пережить следующие несколько минут. — Пожалуйста, оденься, — проговорил Пол сквозь зубы. Ее тут же охватили стыд и смущение. Ясинта быстро подошла к кучке своей одежды на полу. Как все нелепо! Аура сбежала с лучшим другом Пола. Он провел ночь с женщиной, которая, как он думает, помолвлена с его кузеном. Сейчас он презирал не только ее, но и самого себя. Медленно и уверенно она проговорила: — Мужчины не владеют женщинами. Пол улыбнулся, и от его улыбки по телу Ясинты прошла дрожь. — Скажи это ревнивому любовнику. — Я не собираюсь обсуждать с тобой такие вещи, яростно заявила Ясинта, натягивая шорты. — Ты сам все прекрасно понимаешь. Ни один человек не имеет права владеть другим. И поверь мне, Жерар соврал. Она сглотнула, зная, что протестовать бессмысленно. Пол верит своему брату. Не позаботившись надеть лифчик, она завернулась в рубашку и начала застегивать пуговицы, сосредоточившись на этой немудреной задаче. — К несчастью, — сказал он, — я должен все рассказать Жерару. — Это не его дело, — возразила Ясинта. Строки из Шекспира всплыли в ее памяти. Те самые, которые он процитировал ей в первый же вечер. Ясинта подумала, что никогда больше не сможет читать Шекспира, не вспоминая сегодняшнюю ночь и утро. Сокровище на свете разве есть Ценней, чем незапятнанная честь? Нужнее жизни добрая мне слава. Ее отдав, на жизнь утрачу право. Кредо не только трудное, но и опасное, подумала она мрачно. Искоса взглянув на Пола, Ясинта увидела суровый, безжалостный профиль. Она подумала о викингах, о людях, которые держались за свою честь даже перед лицом смерти. Он ненавидел себя за то, что обманул доверие брата, предал его. Пол произнес: — Я не могу позволить ему жениться на тебе, зная, что мы… — Хотим друг друга? Спали вместе? — Ясинта подобрала сандалии и направилась к двери. — Не порть свои отношения с Жераром из-за меня, — бросила она через плечо. — Я никогда не собиралась за него замуж или даже спать с ним. Что бы он там ни думал, наши отношения существуют только в его воображении. Ему надо обратиться к психиатру. Это была не лучшая заключительная речь, но ничего другого Ясинта сообразить не смогла. Вернувшись к себе, она села на кровать и попыталась разобраться в своих мыслях. Но не прошло и минуты, как сандалии выпали из ослабевшей руки и Ясинта разрыдалась, свернувшись клубочком на кровати. Какое неожиданное падение из рая прямо в ад, подумала она. Вот так мгновенно испаряются иллюзии. Возможно, она заслужила это. Не надо быть такой доверчивой. Стыд осушил слезы. Зачем солгал Жерар? Почему, когда она не приняла от него денег, он приготовил ей искусную ловушку? Конечно, он хотел помочь, но с какой целью? Простая доброта не имела с этим ничего общего. Неужели он вообразил, что, принимая его помощь, она полюбит его? Конечно, он не собирался принудить ее к тому, чтобы она отдала ему долги старым как мир способом. Ясинта встала и подошла к окну. Несколько черных дроздов тут же отлетели с газона в сад. Он, видимо, похож на Марка, который пытался самоутвердиться за счет слабых, уязвимых женщин. А она попалась в его ловушку. Может быть, в ней что-то есть, четко показывающее любому мужчине, что ее легко обмануть? Она одалживала у Жерара деньги, не зная, сможет ли вернуть долг. Ясинта стояла, прислонившись лбом к оконному стеклу, пока солнце не поднялось над горизонтом, оторвавшись от кромки моря. Потом, страдающая и опустошенная, она собрала чистую одежду и отправилась в ванную. Вытираясь перед большим зеркалом, она тяжелым взглядом осмотрела красноватые отметины на груди. Утренние события никак не хотели уходить в прошлое, подарив ей хотя бы минуту забвения. По ее телу прокатилась волна удовольствия при воспоминании о прошедшей ночи. Как начало настоящих любовных отношений все было просто замечательно. Пол знает, как доставить женщине максимум наслаждения. И все же, так хорошо познав тайны женского тела, Пол в глубине души не доверял женщинам. Только ли потому, что женщина, которую он любил, сбежала с его лучшим другом? Многие мужчины переживали подобные трагедии и все же учились любить и верить снова. — Загляни в детство, — обычно говорила ее мать. Возможно, корни недоверия Пола тоже уходили в его детство. Как и его суровые представления о чести. Пока она принимала душ, решение пришло само. Она бросит занятия в университете и найдет работу, используя наследство матери, чтобы расплатиться с Жераром. Вернувшись в комнату, Ясинта начала упаковывать вещи, прикусив губу, чтобы сдержать слезы. Стук в дверь заставил ее замереть. Воздух застыл в легких ледяной глыбой, не давая дышать. Не глупи, сказал она себе и подошла к двери. Он не причинит тебе зла. Пол стоял на пороге, выражение лица еще более отстраненное и замкнутое, чем всегда. — Нам нужно поговорить, — сказал он. Его глаза, лишенные теплоты, остановились на упакованном чемодане. — Но не сейчас. Ясинта, на море произошла авария, загорелась яхта. Мы с Дином вылетаем на самолете аэроклуба. Жди здесь, пока я не вернусь. И не принимай никаких поспешных решений, пока не узнаешь, что я хочу сказать. Затаенная, глупая надежда заставила ее сказать: — Ладно. Он кивнул, повернулся и направился к выходу. Ясинте казалось, что это утро длится вечность. Закончив упаковывать вещи, она пошла на кухню и заставила себя выпить кофе с тостом. Фран посетовала: — Поешь что-нибудь более существенное. — Этого достаточно. Почему Дин и Пол должны искать загоревшуюся яхту? — Человек на яхте даже не знает, где находится, пояснила Фран. — Он сообщил по радио о происшествии береговой охране, но с его лодки не видно земли, и он заявил, что потерялся. Все еще пребывая в оцепенении, Ясинта стерла с компьютера всю информацию, чтобы никто не мог прочесть ее рукопись, и положила в чемодан две дискеты. За чаем Ясинта уступила своему любопытству и как бы случайно спросила у Фран: — Как давно вы работаете у Пола? — Пять лет. С тех пор, как распался мой брак, — охотно ответила экономка. — Но мой отец работал на его родителей, поэтому я знаю его всю жизнь. Он был очаровательным мальчиком. Может быть, слишком серьезным и ответственным, зато какая у него улыбка… ну, вы знаете, что я имею в виду. Скоро я уеду из Уэйтапи и никогда больше не увижу его улыбки, подумала Ясинта и вздохнула. — Его родители умерли, да? — Да. Отец был жестким человеком, но его уважали и любили. Думаю, он был хорошим. Немного похож на Пола, правда без природного обаяния. Это у Пола от матери. Она была красивой, но не от мира сего. Казалось, она живет в другом мире. По-моему, она не знала, как надо обращаться с детьми. — Фран выглянула в окно. — Да, скорее всего, сегодня будет дождь. Смотри, какие облака на горизонте. К ланчу дождь уже стучал по крыше. Ясинта сидела в гостиной, пытаясь читать. Она думала о Поле. Может быть, отстраненное отношение матери так повлияло на его характер? Жесткий отец и мать «не от мира сего», но при этом красивая и очаровательная… Фран вошла в гостиную. Ясинта опустила книгу. — Почему бы тебе не посмотреть кино? — Да, наверное, можно. — Может быть, фильм поможет ненадолго отвлечься от ноющей боли в сердце. Хорошо бы посмотреть историю со счастливым концом. — В нижнем ящике, слева, целая стопка кассет. — Фран указала рукой. Видеотека оказалась довольно интересной. Несколько классических фильмов, пара хороших драм, комедии. Лежавшая отдельно стопка была записана с телевизора, каждая кассета снабжена бумажкой с пометками. Именно эти программы Пол предпочел записать для себя. Заинтересованная этой частью видеотеки, Ясинта остановилась на любительской съемке какого-то представления. Девушка вставила кассету в видеомагнитофон и включила воспроизведение. Вдруг представление прервалось. В кадре появилась вечеринка, также снятая на камеру. Ясинта не узнала никого, кроме Пола. Молодого Пола, более… легкого и светлого. Когда объектив нашел его, он улыбнулся, и эта улыбка была ей до боли знакома. Теплая и милая. Он стоял рядом с женщиной. Ясинта задохнулась, увидев красивое чувственное лицо под волосами цвета бургунди. Аура. Та самая, которая сбежала с лучшим другом Пола. Ясинта сидела не шевелясь и смотрела, как мужчина, снимавший вечеринку, позвал ее: — Улыбнись мне. Аура! И женщина, конечно же, улыбнулась. Внутри Ясинты что-то перевернулось. Как она могла даже думать о том, чтобы сравниться с такой красавицей? Едва осознавая, что делает, она остановила запись и перемотала назад, чтобы просмотреть еще раз. Аура смотрела на Пола влюбленным взором. В ее взгляде читалось удовольствие и дружелюбие. Но в глазах не было ничего, хотя бы отдаленно напоминающего чувства Ясинты. Вдруг за спиной девушки прозвучал жесткий голос: — Выключи немедленно! От ужаса Ясинта сжалась. Пол стоял на пороге, его глаза сверкали, губы сжались в узкую полоску. — Выключи запись! — Голос Пола был холоден, как арктический ветер. Ясинта нажала на кнопку пульта, и картинка скрылась за непроницаемой чернотой экрана. Девушка встала. — Вы нашли лодку? — Да. Где ты взяла эту кассету? Стараясь не сжимать руки в кулаки, она сказала: — Я всего лишь смотрела передачу, когда вдруг появилась эта запись. — Ей пришлось прикусить губу, чтобы остановить поток оправданий. — Понятно. — С нечеловеческим терпением Пол снова взял под контроль свои чувства. Злость сменилась безразличным выражением, еще более отталкивающим. Видимо решив, что требуются некоторые объяснения, он сказал: — Это было давно. Больше пяти лет назад. И отвернулся. Ясинта поняла, что он собирается уйти, больше ничего не сказав. Поэтому она спросила: — Тебе все еще больно, да? — Нет. — Тогда почему ты так резко реагируешь? — Ясинта, прекрати, — произнес он устало. Ей бы хотелось прекратить. Если бы можно было стереть из памяти последние десять минут, она бы так и сделала. Но теперь ей не будет покоя, пока она не узнает всю правду. Поэтому она ждала, глядя в его красивое лицо. — Когда-то я любил ее, — сказал он нетерпеливо. — Сейчас все кончено. Давно. Много лет назад. — Если ты больше не любишь ее, тогда зачем хранишь кровную обиду? Его глаза сузились. Вкрадчиво, с неприятной интонацией, он спросил: — Это тебе Жерар нашептал, да? Нет никакой кровной обиды. И не было. — Значит, вы видитесь? Ты, Аура и ее муж? Пол проворчал сквозь зубы: — Нет. — Потому что ты не можешь видеть их счастье? — Нет, не из-за этого, — ответил он спокойно, с холодной вежливостью. — Мне, как и большинству людей, не слишком-то нравится выглядеть дураком. И гордость не позволяет мне составлять с ними уютное дружное трио. Ясинта взглянула на него. Того человека, которого она видела на записи, и Пола Макальпина, которого она знала, разделяли не только пять лет. Это были разные люди. Тот, что улыбался Ауре с такой любовью и нежностью, казался… мягче? Нет, не то слово. Потеря ожесточила Пола, добавила ему резкости. Врожденная сила и упорство под бременем обиды превратились в агрессивную властность. Предательство Ауры сделало его жестким человеком, почти что тираном. Но по-прежнему привлекательным для женщин. Стала бы Аура бросать его ради Флинта, если бы знала Пола лучше? Ясинта тихо сказала: — Я думаю, ты все еще любишь ее. Он сделал шаг к ней, но остановился, когда она подняла руки, словно защищаясь. — Довольно поспешное заключение после просмотра минутной записи, — сказал он мрачно, оглядывая ее голубыми глазами, прозрачными, как драгоценные камни. — Тебя выдала твоя реакция. — Ясинта собрала все свое мужество и поняла, что выдержит, хотя разговор не будет легким. — Если ты не любишь ее, то должен ненавидеть. Черты его лица казались высеченными из гранита. — Я далек от этого. — Тщательно выверенная вежливость его ответа причиняла Ясинте гораздо большую боль, чем открытая злость. — И желаю ей счастья. Ясинта поняла: единственное, что она может сделать, это сегодня же уехать отсюда и надеяться, что никогда больше его не встретит. Даже если Пол скажет, что любит ее, это уже ничего не изменит. Надо уезжать, и как можно скорее. Тем более что Пол все равно не станет лгать. Он не может полюбить другую женщину, когда его сердце опалено темным пламенем Ауры. — Прости, все это — не мое дело, — сказала она, зная, чего на самом деле стоят эти слова. Но ей приходилось их произносить, поскольку рассказать ему о своих чувствах она не могла. — Ты права, не твое. Все давно кончено. Что ты собираешься делать? — Возвратиться в Окленд. — Не в такой же ливень. Пожав плечами, Ясинта сказала: — Поеду на автобусе. Я позвонила, у них есть свободные места на дневной рейс. Придется попросить кого-нибудь подвезти меня до деревни. Медленно выговаривая каждое слово, он произнес: — Если ты останешься здесь на ночь, я отвезу тебя завтра утром. — Будет гораздо проще, если я уеду сегодня. — И куда ты пойдешь? Как ни странно, об этом она не подумала. Ясинта рассматривала свои ногти и пыталась думать. Но в голову ничего не приходило. — В приют для бездомных, — наконец проговорила она, когда тишина стала слишком гнетущей. — Все, что у тебя есть, умещается в двух чемоданах? Жаль только, что она не может обойтись вовсе без них. Тоном, который мог бы поспорить с его бесстрастностью, она проговорила: — Нет. И не беспокойся обо мне. Пол. Со мной все будет в порядке. Может быть, я была очень наивна с Жераром, но, вообще-то, способна сама о себе позаботиться. Справлюсь. Поджав губы, он резко спросил: — Как? У тебя нет работы… — Найду. — ..и очень мало денег. Я буду за тебя беспокоиться. — Он помолчал и добавил: — И Жерар тоже. В ней вскипела злость, яростная и жаркая, словно вспышка молнии. Подняв голову, она почти выкрикнула: — Ты все еще думаешь, что я с ним помолвлена? Но его лицо ничего не выражало. — Я не знаю, — ответил он после продолжительной паузы. — Один из вас лжет. Если солгал Жерар, у него что-то не в порядке с психикой. А я никогда не замечал в нем каких-либо отклонений. В то же время я видел немало женщин, которые, сознательно или нет, ищут у мужчин защиты и хотят замуж. Такова уж человеческая природа: мужчины ищут красоту, женщины — деньги и социальный статус. У нее не было ответа на его циничные умозаключения. И никакой защиты от него самого. Потом Пол добавил уже другим тоном: — Но я не хочу, чтобы ты ночевала где попало. Дождь стучал по окнам, внезапно превращаясь в яростный тропический ливень, когда все вокруг скрывается за сплошной водяной завесой. К ужасу Ясинты, ее глаза наполнились слезами. Она смущенно достала из кармана платок. Я не буду плакать, пообещала она себе. Не буду… Пол решительно сказал: — Ясинта, тебе не придется ночевать в приюте, как будто тебя выкинули из дома. Я поживу в городе, пока ты не найдешь себе постоянное пристанище. Она отрицательно покачала головой: — Нет, мне лучше уехать. Сегодня же. — Будь разумной. Почему бы тебе не остаться здесь на неделю? За это время ты найдешь себе жилье, а я буду знать, что ты в безопасности. — Я и так буду в безопасности в приюте, — отчаянно возразила она. — Там может не оказаться свободных мест, — ответил Пол. Очевидно, он был готов спорить весь день, пока она не сдастся. Конечно, Ясинта могла просто уехать, но ей не хотелось пользоваться машиной Жерара. Даже мысль о том, чтобы доехать на ней до Окленда казалась ей какой-то грязной. Кому-то из Уэйтапи придется отвезти ее в деревню, где была автобусная остановка. Один взгляд на упрямое лицо Пола сказал ей, что она не может рассчитывать на него. И Ясинта сдалась. — Ладно, — сказала она, не в силах больше спорить. — И пообещай, что не сбежишь в тот же момент, как я выеду за ворота. Она вспыхнула. — А почему ты должен мне верить? — спросила она. — Ты же не веришь ничему из того, о чем я говорю. — Да, но ты держишь обещания, — сказал он мягко. — Однажды ты говорила мне это. — Ты думаешь, что я помолвлена с Жераром… Это тоже своего рода обещание. — Если ты не дашь мне слово, я просто сломаю его машину. И скажу всем, чтобы не выпускали тебя за ворота, пока я не вернусь, — сказал он. Ясинта обомлела от такого невероятного заявления. Голубые глаза Пола, как всегда, прятались под полуопущенными темными ресницами, но в голосе не было ни толики веселья. Он выглядел как человек, готовый к битве. Как воин, полный решимости победить. Как стрела, летящая точно в цель. Он действительно сделает то, о чем говорит. — Значит, я здесь пленница? — спросила она, поджав губы. — Если не дашь мне слово, то да. — Поступки имеют свойство возвращаться к человеку сторицей. Но тебе не нужно принуждать меня. Я сама останусь здесь, пока не найду себе жилье. — Спасибо. — Пол повернулся, потом остановился. — Прости. — За что? — За вчерашнюю ночь. Ясинта всегда думала, что спокойна, но, прежде чем успела подумать, выпалила: — А я не жалею. Ни капельки. Мне было очень хорошо. Мы оба этого хотели, и никто из нас не несет ответственности за планы Жерара или за его попытки нами манипулировать. Вместо ответа он произнес: — Сегодня днем я уезжаю и не вернусь до ночи. Так что ты, если только не проснешься завтра рано утром, не увидишь меня всю неделю. Пол повернулся и вышел. Когда Ясинта услышала шум отъезжающей машины, она спустилась в холл и прошла в спальню. Слава богу, они не спали в ее постели. Эта кровать не хранила никаких воспоминаний. Некоторое время она боролась с полной апатией и равнодушием. Потом усилием воли поднялась и пошла в гостиную, где еще раз проглядела объявления в газете. На этот раз у нее не было выбора: оставаться в Уэйтапи невозможно. В первую очередь ей нужно где-то остановиться на следующие четыре ночи, пока она будет искать новое жилье. Подруга из Грей-Линн не будет возражать, если Ясинта поживет у нее неделю. И потом искать работу. Это будет не слишком сложно. Она хорошая официантка. Может стоять за стойкой в ресторане «фаст-фуд». Еще можно ухаживать за престарелыми людьми. Но страх уже сжимал ее в ледяных объятьях. Ей не хотелось провести остаток жизни, работая официанткой или продавщицей. Но что ей еще делать? Диплом историка не слишком-то востребован. Рассуждай логически, напомнила себе Ясинта. И не стоит думать о том, что сказал Полу Жерар. В конце концов, первостепенная задача — покинуть Уэйтапи. Ясинта медленно и внимательно прочитала колонку, содержащую объявления о поиске соседей по квартире. Она немного успокоилась, увидев, что их довольно много. Записав наиболее подходящие номера, Ясинта перешла к колонке «вакансии». Десять минут спустя она отложила газету и встала. До Рождества оставалось совсем немного времени, и на рынке вакансий наступило затишье. То, что Ясинта нашла, не представляло особого интереса. — Ну и плевать! — пробормотала Ясинта. — Мне нужно зарабатывать на жизнь. Она подошла к телефону и начала набирать первый номер… Глава 9 Покончив со звонками, Ясинта вернулась в свою комнату, взяла банковские документы и подсчитала, сколько денег у нее есть. И сколько их останется после того, как она расплатится с Жераром. Ясинта решила отдать ему все до последнего цента. Ничего, она справится. Ей придется справиться. Ясинта выписала чек и вложила его в конверт, на котором большими черными буквами написала «Жерар». Она решила оставить его на столе перед тем, как навсегда уйти отсюда. Пол передаст его своему кузену. Ясинта сказала Фран, что будет на пляже, и ушла от дома так быстро и далеко, как только смогла. Незадолго до обеда усталая Ясинта вернулась к дому. По песку важно расхаживали какие-то небольшие птички, то и дело опуская головы, словно кланяясь. Они были одеты в яркое оперение и, очевидно, гнездились неподалеку. Как и пингвины, по милости которых Ясинта попала в такое ужасное положение. Почувствовав неясную тревогу, она подняла глаза от великолепия золотого песка. Из-за деревьев вышел Пол. Ее сердце подпрыгнуло. Ясинта никогда бы не поверила, что занятие любовью может так связать двух людей. Но теперь ей, похоже, придется прожить остаток жизни с воспоминанием о прошлой ночи. Она, конечно, переболеет этим. Может быть, ей даже удастся снова влюбиться, но такого взрыва эмоций, равного рождению сверхновой, ей уже никогда не испытать. — Ты рано вернулся, — сказала она ему тихо. — Прости. — К чему извиняться? Это твой дом. К тому же я уже нашла, где буду жить. — Где? Удивленная агрессивностью его тона, она холодно ответила: — В Грей-Линн, в смешанной квартире. Там еще трое женщин и двое мужчин. Я уже договорилась. — Понятно. Ты уже встречалась с ними? Ясинта ненадолго задумалась, но ответила: — С одной из женщин мы жили вместе около года и успели подружиться. — Когда ты уезжаешь? — спросил он сухо. — Завтра утром первым же автобусом. Пол покачал головой. — Я все равно туда собирался, так что поедем вместе. — И прежде чем она успела хоть что-то возразить, он добавил: — Мне придется рассказать обо всем Жерару. — Зачем? — Он должен знать. — Его голос дрогнул. — Ты не предавал его, — сказала Ясинта едва слышно. Ненадолго воцарилось молчание. — Это спорное утверждение. Даже если ты говоришь правду и между вами ничего нет, я-то думал иначе. Он пытался оградить тебя от меня. Я сделал все не так. — Ты и так уже достаточно мучаешься от чувства вины, чтобы дополнительно наказывать себя, разрушая отношения с двоюродным братом. Пол ничего не ответил. Неприступный как скала, он стоял и смотрел на море. Резкие черты его лица казались стальными. Как же до него достучаться, заставить понять? Охваченная отчаянием, она вскрикнула: — Я не понимаю, зачем он солгал. Особенно если знал, что рано или поздно я узнаю о его лжи. И если он думал, что, сделав меня должницей, затащит в постель, то он просчитался! Сейчас не девятнадцатый век! — Каждое слово звучало резко и горько. Заставив себя немного успокоиться, она продолжила: — Прошли те времена, когда женщину можно было заставить выйти замуж шантажом. Выслушав ее горячую речь, Пол только спокойно спросил: — Что ты будешь делать? — Я нашла работу и крышу над головой, поэтому ни тебе, ни Жерару больше не нужно обо мне заботиться. — Она не могла сдержать торжества. — Мне никогда не нравились мужчины, желающие повелевать и манипулировать мной. — Я не хочу манипулировать тобой. — Его голос прозвучал тихо и мягко. — Я всего лишь о тебе беспокоюсь. — Потому что я так наивна в отношении мужчин?! — Ее голос сорвался. Успокоившись, она продолжила: — Ничего, я быстро учусь. Со мной все будет в порядке. — Даже если ты беременна? Слова Пола поразили Ясинту. Стараясь казаться невозмутимой, она только пожала плечами. Глядя на него ничего не выражающими глазами, она произнесла: — Что ж, я справлюсь и с этим. — Ты хочешь сказать, мы справимся, — поправил он. Ясинта промолчала. Ей стало страшно. Если у нее будет его ребенок. Пол захочет общаться с ними обоими. Ничего мучительнее она и придумать не могла. Нет, она справится и сама, если это произойдет. Разговор истощил ее и без того небольшой запас сил. Поэтому Ясинта сказала: — Пора возвращаться в дом. Я поем в своей комнате. В его прозрачных глазах сверкнуло что-то хищное и безжалостное. — Тебе не стоит прятаться только из-за меня. Я не буду ужинать дома. Как глупо даже думать, что он вернулся из-за нее! В следующий раз они встретились утром за завтраком. Усталая после бессонной ночи, Ясинта знала, что выглядит далеко не привлекательно. Бросив быстрый взгляд на Пола, она пожалела, что не воспользовалась косметикой. Все-таки лучше было последовать первоначальному плану и уехать на автобусе. Это долгое прощание просто невыносимо. Точно так же как и завтрак, который Ясинте приходилось с усилием запихивать в себя. Утро было свежим и сияющим. Бездонное синее небо обещало грядущую жару и духоту полудня. Запечатав конверт с чеком, предназначенным Жерару, и положив его рядом с компьютером, Ясинта поблагодарила Фран и, несмотря на присутствие Пола, попросила передать Дину ее наилучшие пожелания. — Ох, я оставила стопку библиотечных книг в спальне, — вспомнила Ясинта. — Вы не могли бы сдать их? — Да, конечно. Береги себя и больше думай о своем здоровье, Ясинта. Пожалуйста, питайся регулярно и вовремя! Ясинта нежно обняла экономку на прощание и, не оглядываясь, пошла к машине. Пол отвез ее в Окленд, за всю дорогу не проронив ни единого слова. Ясинта смотрела в окно, пока не закружилась голова. Только тогда она стала смотреть на дорогу перед собой. — Какой адрес? — спросил Пол. — Высади меня там, где тебе удобно. Я доберусь на автобусе. — С двумя чемоданами и коробками книг? Какой адрес? — Разве тебе не надо спешить в офис? — Подождут. Впрочем, Полу не пришлось делать большой крюк. Грей-Линн был одним из центральных районов города. Когда машина остановилась перед старым обшарпанным домом. Пол спросил хрипловато: — И это все, что ты смогла найти? — В таких домах обычно живут бедные студенты, ответила она как можно более ядовито. — Внутри там вполне сносно. Пол выбрался из машины и открыл багажник. С мрачным лицом он выгрузил ее чемоданы и коробки с книгами. Ясинта подхватила оба чемодана и, сгибаясь под их тяжестью, потащила к крыльцу. Пристроив их на нижнюю ступеньку, сделала передышку, прежде чем подняться на веранду. Ей не пришлось стучать. Дверь открыл высокий тощий мужчина, одетый только в мятые шорты. Он основательно зарос довольно противной щетиной. Мужчина зевнул во весь рот и сказал: — А, привет, Ясинта. — Его взгляд перекинулся на Пола, стоявшего рядом с коробками. — Можете оставить здесь свою поклажу, — заметил он. — Я отнесу ее в дом. — Спасибо, — проговорила Ясинта, стараясь не поддаться охватившему ее отчаянию и не встречаться взглядом с Полом. — Прощай. — Ты знаешь, где меня найти, — резко сказал Пол. Ясинта смотрела, как он уходит. Сосед подошел к ящикам. — Спасибо, — повторила она. — Да не за что, — ответил тот, ухмыляясь. — Одного не пойму, зачем тебе терять такого знатного ухажера? Какая у него шикарная тачка! Ясинта помахала рукой, и Пол кивнул ей в ответ. Машина тихо отъехала и исчезла, свернув с узкой улочки на широкий проспект. Ясинта повернулась к соседу и слегка улыбнулась ему. — Надя сказала, что я могу остаться здесь до тех пор, пока не найду другое пристанище. Но если мне повезет, я постараюсь съехать отсюда уже сегодня. — Это неважно, — сказал он приветливо. — Ты можешь оставаться здесь, сколько захочешь. — Я не хочу, чтобы он узнал, куда я переехала отсюда. — Тогда не говори и мне, — предложил он. — Этот парень, похоже, может из кого хочешь выжать информацию. Но если я не буду ничего знать, то и он не узнает. При всем желании! — И не говори ему, где можно найти Надю, ладно? — Надя вполне может не устоять перед обаянием Пола и выложит ему все подчистую. Сосед пожал плечами. — Этого я тоже не знаю. Вчера, когда я звонил тебе, она собиралась ехать в Сидней искать работу. Мужчина помог Ясинте внести чемоданы и коробки внутрь дома и расставить их в холле. Она должна сделать все возможное, чтобы замести следы. Желание Пола узнать ее адрес продиктовано лишь чувством ответственности, и ничем более. — Можно я воспользуюсь телефоном? А еще, у тебя случайно нет расписания автобусов? — попросила она. В половине пятого того же дня она уже распаковывала вещи в маленькой комнатке на другом конце города. Дом был очень похож на тот, где жила Надя, но немного посимпатичней. Комната была довольно милой и светлой. Окно выходило в запущенный сад. Повсюду цвел жасмин, и его тяжелый аромат почти заглушал запах выхлопных газов с близлежащего проспекта. Молодая хозяйка встретила ее очень радушно. — Здесь живет еще одна женщина, — сказала владелица дома. — Давайте пока договоримся на месяц. Посмотрим, как мы с вами уживемся. — Подходит, — согласилась Ясинта. Закончив раскладывать вещи, она села на узкую постель. Девушке хотелось заплакать, но слез уже не было. Хотя сердце разрывалось от боли. Через несколько дней Ясинта уже стояла за прилавком в книжном магазине. Маленькая, шумная лавочка располагалась в соседнем квартале и торговала в основном дешевыми изданиями в мягкой обложке. Ясинту приняли с испытательным сроком, и она старалась вовсю. К концу первого дня она вытянула гудящие усталые ноги и составила список основных целей. Она будет два часа в день работать над рукописью. Писать вручную будет, конечно, гораздо труднее и медленнее, но это неважно. И не думать о Поле Макальпине… Вскоре будущее перестало казаться ей таким уж мрачным. Ясинта обнаружила, что ей нравится работать в книжной лавке. Деньги платили небольшие, но ей вполне удавалось на них жить. Поэтому, когда перед самым Рождеством хозяин предложил ей работать постоянно, Ясинта очень обрадовалась. Теперь у нее появилась еще одна цель — открыть собственный книжный магазин. И еще она мечтала научиться без боли произносить имя «Пол». Боль эта оставалась острой и резала душу как стеклянные осколки. Но потеря ощущалась не только душой. Тело тоже тосковало по Полу, отзываясь на воспоминания мучительной жаждой его прикосновения, его ласки. Жаркими ночами она грезила о нем, а когда просыпалась, ее охватывали и уносили прочь воспоминания… То и дело ей вспоминались несущественные на первый взгляд мелочи. Как он улыбался, как сверкали на солнце его золотистые волосы. Его сильные загорелые руки. Его походка, плавная, грациозная, как у хищника. Скрытая сила и лучащееся здоровьем тело, мужественное, гибкое. Обнаружив, что не беременна, Ясинта вздохнула с облегчением. Небольшая задержка принесла ей лишь несколько дней беспокойства. С приходом лета дни становились все жарче. В один из таких дней она поняла, что сдала все экзамены и может смело добавлять к своей фамилии буквы б.и., то есть бакалавр искусств. Рождество прошло в одиночестве. Ясинте хотелось побыть одной. Так что она осталась дома и села за работу. На следующий год все будет по-другому, почему-то решила она. Однажды в выходные, в начале жаркого и душного января, она открыла дверь. До этого звонок настойчиво трещал не одну минуту. Странно, но она совсем не удивилась, встретив тяжелый взгляд светлых голубых глаз. Глубоко в душе она знала, что Пол все равно найдет ее. — Проходи… — Она посторонилась. Пол прошел мимо. — Как дела? — спросила она, следуя за ним в гостиную. — А тебе не все равно? Холодное презрение в его голосе разбило ее спокойствие на мелкие осколки, но все же ей удалось сказать: — Садись. Как ты нашел меня? — Нанял частного детектива, — спокойно признался Пол, оглядывая ее, как будто боясь, что она сейчас сорвется с места и попытается сбежать. — Он проверил все библиотеки в городе. Но ты не записалась ни в одну. И только три дня назад… — Похоже, я снова доставила тебе кучу неприятностей, — сказала она осторожно. — Я приезжал, чтобы встретиться с Жераром. — Его слова заставили ее испуганно замереть. — Зачем? Нет, не говори мне. Я не хочу ничего об этом знать. — Успокойся, — приказал он. — Сядь. Она еще секунду смотрела на него, гордо вскинув подбородок, а потом опустилась в кресло. Его глаза сияли лазурным светом, но оставались совершенно непроницаемыми. Ясинта уже поняла, что Пол не уйдет отсюда, пока она его не выслушает. Прежде чем он успел что-то сказать, она произнесла: — Я не люблю его. И никогда не любила. Он лгал, утверждая, будто между нами что-то было. — Ее голос становился все громче и выше. — Знаешь, а ведь он хотел тебя, — проговорил Пол сквозь зубы. — Сейчас у меня такое чувство, что он преследовал меня. Пол нахмурился, и Ясинта поняла, что разговор с Жераром дался ему нелегко. После минуты молчания он сказал: — Жерар просто боялся попытать счастья. — Я не понимаю, — призналась она. — Почему он не сказал мне об этом открыто? — Это, конечно, не извиняет его, но он крайне неуверен в себе. Его мать обожала унижать других. Да и отец никогда не был снисходительным. Он всегда хотел крупного, сильного сына — атлета, достойного наследника семейного бизнеса. Вместо этого Жерар стал ученым. Я подозреваю, так он ответил на недовольство родителей. — Даже если так, — с тяжелым вздохом произнесла Ясинта, — все равно он должен был понимать, что делает. — С его точки зрения все выглядит несколько иначе. Он хотел помочь тебе, но ты отказалась от денег. Потому он сделал для тебя все, что мог, иными средствами. — Но я никогда не давала Жерару повода думать, что он… купил меня. Зачем он сказал тебе, будто мы помолвлены? На высоких скулах Пола выступило легкое подобие румянца. — Он всегда завидовал мне. Несмотря на разрыв с Аурой, он все равно считал, что у меня не бывает проблем с женщинами, — сказал он жестко. Глаза Ясинты сузились. — Возможно, потому, — произнесла она мрачно, — что у тебя их действительно нет. — Это смешно… Жерар понимал, насколько для меня важна его дружба, и был уверен, что я не попытаюсь соблазнить женщину, с которой он помолвлен. Кузен сказал мне, будто тебе нужна защита. А я предположил, что ты использовала его. И потому был с тобой так груб поначалу. Она тихо возразила: — Ты был несколько замкнут, но не груб. — Я хотел тебя с той самой минуты, когда впервые увидел на Фиджи, — сказал он с улыбкой. — А потом я танцевал с тобой и думал, что тоже тебе небезразличен. Но еще я видел, что ты связана больной матерью. Вы с ней были так близки, что… я не захотел вмешиваться. Это было бы грубое вторжение в ваш мир. Я позвонил около двух месяцев спустя, но жена хозяина дома сказала мне, что твоя мать умерла, а ты переехала жить к какому-то мужчине в Окленд. Не в силах оправиться от изумления, Ясинта молча смотрела на Пола. Его губы сложились в циничную усмешку. — И я вычеркнул тебя из списка, как еще одну женщину, которая предпочла мне другого. А когда ты появилась здесь как невеста Жерара, я готов был сломать ему шею за одно упоминание твоего имени. Ясинта дрожащим голосом проговорила: — Я не верю тебе. — Почему? Ты должна знать, какой эффект производишь на мужчин. Ошеломленная, она покачала головой, а Пол продолжал: — Когда я напомнил тебе, что Дин помолвлен, я не думал о Бренде. Меня пожирала ревность. У меня не было причин не верить Жерару, и мне казалось, что ты флиртуешь со всеми подряд: с Дином, с Гарри Муром, даже с Лоуренсом. Она смотрела на него во все глаза. — А я-то старалась быть дружелюбной и понравиться твоим гостям… — растерянно ответила Ясинта. Его губы скривила невеселая усмешка. — Я не мог понять, что происходит. Я тогда думал: она флиртует со всеми, кроме меня. Ты заставляла Дина прикасаться к тебе. Ты смеялась, когда он щекотал твою ступню. Но каждый раз, когда я пытался дотронуться до тебя хоть пальцем, ты отскакивала, словно от ядовитой змеи. Тихим, неверным голосом Ясинта произнесла: — Я боялась. Себя. И своего чувства к тебе. — Я тоже, — произнес он угрюмо, — боялся. Вскоре после твоего приезда в Уэйтапи я понял, что влип. Оставалось только одно — видеть тебя как можно реже. И я пытался. Уезжал при первой же возможности. Но все равно не мог заставить себя держаться подальше от Уэйтапи. И первое физическое влечение все крепло, особенно с тех пор, как я обнаружил, что ты умна. Я не мог дождаться, когда смогу приехать домой и побеседовать с тобой. Он говорил спокойно, почти задумчиво. Но когда до нее дошел смысл его слов, она отказывалась в это верить. — А потом, — сказал он, и в его голосе послышалась нотка боли, — я впервые занялся с тобой любовью… Ты была девственницей, Ясинта? — Да, — ответила она едва слышно и взглянула на него. Красивые черты лица Пола исказились чем-то похожим на страдание. — Я не знал… После я понял. Ты была так удивлена… так… невинна. И тогда я задумался. Но ты сбежала, и я никак не мог найти тебя. Ты хоть знаешь, что ты со мной сделала? Она старательно прятала глаза. — Мне пришлось уехать. — Но почему? Неужели потому, что я не верил тебе, когда ты сказала, что Жерар солгал? — Отчасти. — Горло Ясинты пересохло и саднило. — Тогда я приехал к Жерару в Массачусетс. Это произошло через неделю после твоего отъезда. Кузен не слишком обрадовался, увидев меня. Я прибыл в неподходящее время. Ясинта вздрогнула. — Он был в постели с женщиной, — закончил Пол, оборачиваясь, чтобы взглянуть на Ясинту. Безжалостное летнее солнце заливало ее лицо, высвечивая каждую черточку. Она смущенно спросила: — И кто она? — Американка. Когда она ушла, он признался, правда без особой охоты, что соврал мне. Соврал, когда сказал, что вы помолвлены. Он думал, что влюблен в тебя, и хотел, чтобы я держался от тебя подальше. Он ошибся. Теперь он действительно влюбился в эту американку и хочет жениться на ней. Тут Ясинта буквально взорвалась: — Я убью его! Он хоть знает, что наделал? Сколько недель она провела, страдая от боли и горя! Пол угрюмо ответил: — Если он и не знал, то теперь знает, поверь мне. Я не слишком с ним церемонился. — Он подошел и сел рядом с девушкой, взяв в ладони ее холодные руки. — Ясинта, — сказал он нежно и ласково. — Возвращайся со мной в Уэйтапи. Я так по тебе скучал! Без тебя в моей жизни пропал смысл. Все стало черно-белым. Он действительно этого хотел, она могла в этом поклясться. И все же он так ничего и не понял. — Я не могу, — ответила она едва слышно. Он вскинул голову. На миг она увидела в нем викинга: жестокого, решительного и властного. — Почему? — Я не могу жить с тобой, пока ты еще любишь другую женщину. В его глазах промелькнуло удовольствие. — Значит, ты все же любишь меня, — сказал он, улыбаясь. Освободив руки, она глухим голосом произнесла: — Да, я люблю тебя. Но ты еще любишь Ауру. И с тех пор, как она тебя покинула, для тебя не существует других женщин. Ты не подпускаешь их к себе. — Но тебя же подпустил, — сказал он, окинув ее внимательным, оценивающим взглядом. Ее щеки залил румянец. Она была готова уступить, и только ослиное упрямство заставляло ее продолжать упираться. — Я — первая женщина, с которой ты занимался любовью с тех пор, как она тебя бросила? Он нахмурился. — Нет. Но поверь, я больше не люблю Ауру. Ей так хотелось поверить ему! Первоначальная решимость почти испарилась. Еще немного, и она пойдет по легкой дорожке. Но Ясинта никак не могла прогнать одно воспоминание. О том, как смотрел Пол, когда она случайно наткнулась на видеокассету, с которой ему улыбалась Аура. Что бы он сейчас ни испытывал к этой женщине, Ясинта чувствовала, что их история не окончена. И ей не хотелось жить жизнью, взятой взаймы. Она не будет счастливой, деля Пола с его сбежавшей невестой. Уж лучше остаться одной и повторить путь матери, чем всегда быть на втором месте. Если она сейчас поддастся своему страстному желанию, ее любовь однажды превратится в настоящее мучение для них обоих. И это внезапное прозрение дало ей силы продолжать: — Ты когда-нибудь говорил с Аурой, встречаясь на вечеринках или на улице? — Нет. Она уже подумала, что это будет его единственный ответ, но Пол встал и пересек комнату. Плечи его поникли, но спина оставалась прямой, словно в нем сидел стальной стержень. У окна он повернулся и посмотрел на нее. Его голос был холоден и отстранен. — Я не говорил с ней с того самого дня, как Аура ушла… из моей жизни. Ясинта молча ждала. Наконец она хрипло сказала: — Ее муж был твоим лучшим другом. И все же за пять лет ты ни разу с ним не встречался. Даже если ты не любишь ее, а я думаю, что любишь, она все еще контролирует твою жизнь. — Что ты, черт побери, хочешь этим сказать? спросил он. Каждое его слово падало тяжелым камнем. — Ты будешь счастлив, если в эту самую минуту она войдет в комнату? По его ожесточившемуся лицу она поняла, какой будет ответ. В ней умерла последняя, хрупкая надежда. Перед Ясинтой только что раскрылись врата рая, и она должна отвергнуть их, чтобы не оказаться в аду… Он коротко сказал: — Нет. — Пол, так ничего не получится. В его голубых глазах заплескалась ярость. — Чего ты хочешь? — потребовал он. — Я люблю тебя, но я не собираюсь… Ей пришлось прервать его, прежде чем он окончательно разобьет ей сердце. — Это не поможет, — повторила она. — Прости. Он не стал умолять, но она и не ждала от него этого. — В таком случае, — произнес он с опасным спокойствием, — я ничего не могу поделать. Ясинта сидела, не шевелясь, и только ее израненное сердце кричало, разрываясь от горя: сдайся, пожалуйста, сдайся! С обычным хладнокровием Пол произнес: — Я так понимаю, ты не беременна. — Нет. — Хорошо. Тебе не придется больше от меня убегать. Я никогда тебя не побеспокою. Как ни странно, она это пережила. Помогла работа. Ясинта похудела, но заставляла себя заводить друзей, выбираться по вечерам из дома и не обращать внимания на все возрастающее желание прижать к себе Пола, услышать его голос, увидеть его. Тем не менее ей не удавалось забыть его, и несколько раз она была готова бросить все и поехать в Уэйтапи. Но каждый раз инстинкт предупреждал, что это будет катастрофа. Лето заканчивалось. Ясинте все еще нравилась работа в книжном магазине. Она подружилась с двумя другими женщинами, с которыми делила кров. Приближалась осень с серыми дождливыми днями и холодными ночами. Впрочем, это было желанным избавлением от пыльной духоты городского лета. К осени Ясинта закончила работу над рукописью и начала кропотливую правку. Однажды она прочла статью в газете, в которой рассказывалось о презентации нового вина. Обычно такая тема вряд ли бы ее заинтересовала, но имя «Аура» сразу же привлекло ее внимание. Злясь на себя за то, что растравляет старые раны, Ясинта тем не менее прочитала статью о винном заводе. Он располагался в сорока милях от города и производил отличное красное вино. Аура Дженсен — жена винодела — занимала в статье центральное место. Даже на крупнозернистом газетном снимке красота этой женщины сразу бросалась в глаза. Позади нее стоял мужчина, сила которого была очевидна. Старый друг Пола Макальпина. Его лучший друг… Далеко не красивое лицо Флинта Дженсена все же притягивало взгляд. Отбросив газету в сторону, Ясинта подумала, что дружба с таким человеком многое говорит о личности самого Пола. За цивилизованной внешностью Пола Маккальпина скрывается дикий варвар, подавляющий своей силой и волей, способной ломать кости противникам. И легко разбивать сердца… Ох, как же легко было бы принять предложение Пола! Но она не могла, не должна поддаться на собственные уговоры. Нельзя быть счастливой с человеком, для которого ты — всего лишь вторая. Пару дней спустя неожиданный порыв холодного ветра пронесся по городу, а за ним хлынул дождь, принеся с собой запах мокрого асфальта и прелой листвы. Ясинта как раз отправилась за покупками. Она уже возвращалась домой, неся два больших пакета от автобусной остановки. Неожиданно девушка споткнулась и неловко опустилась на колено, выронив одну сумку. Ругая себя за неуклюжесть, она кое-как встала. Один из пакетов промок и лопнул. Рассерженная, Ясинта донесла до двери то, что осталось, а потом вернулась собрать цветную капусту, которая вываливалась из пакета по пути. Капуста лежала в грязи, вся перепачканная. — Просто наказание какое-то! — воскликнула Ясинта, присаживаясь на корточки. Две сильные руки обхватили ее за плечи и нежно потянули вверх. Она взглянула в чистые голубые глаза цвета летнего неба. И поняла, что постоянно лгала себе. С момента последней их встречи. К своему ужасу и изумлению, Ясинта расплакалась. — Ты поранилась? — спросил Пол с хрипотцой в голосе. — Где? Коленка? Лодыжка? Ясинта, прекрати реветь и скажи мне, где болит. — Я не поранилась, — всхлипнула она. — По крайней мере, не физически. Пол. Зачем ты пришел? — Нам надо поговорить. Ты хочешь, чтобы я донес тебя до двери? — Нет! — Ясинта оттолкнула его. Неожиданно она почувствовала себя лучше. Несколько секунд, проведенных в его объятьях, словно утолили ее голод. Ясинта повернулась, но вспомнила о капусте и подобрала ее. Нервы девушки были подобны натянутой струне. В груди образовалась странная пустота. Она повела Пола в дом, не обращая внимания на попадавшиеся по пути овощи. Пол подбирал их на ходу и потом прошел за ней через холодный холл на кухню. Опустив сумку на скамейку. Пол оглядел Ясинту. — Значит, не только мне пришлось плохо, — сказал он. — Ты вернешься со мной в Уэйтапи? Слезы затуманили ей глаза. Она отрицательно покачала головой. — И все же ты любишь меня. Было бесполезно отрицать это. Она кивнула. — Я ездил к Ауре и Флинту, — сказал Пол. Кочан цветной капуты выскользнул из задрожавших пальцев девушки. — Почему? — нервно спросила Ясинта. — Решил, что ты права. Боже, какой она была идиоткой! — Я знаю, что права, — пробормотала она. — Только в одном, — добавил он. — Я доказал себе, что уж точно не люблю больше Ауру. Но мне действительно нужно было ее увидеть. Угольки надежды, которую Ясинта втайне от себя хранила в сердце, снова вспыхнули красноватым пламенем. Девушка стала разбирать покупки. — Оставь ты эти овощи, ради Бога! Мне нужно с тобой серьезно поговорить. Давай покатаемся по городу. Ясинта не могла возражать. Она полностью сосредоточилась на мужчине, который стоял позади нее. Она ощущала каждое его движение и сжалась еще до того, как его рука опустилась на ее плечо. Пол развернул ее лицом к себе. — Ты похудела… — Пол говорил с искренним беспокойством. Не обращая внимания на ее сопротивление, он поднял ее на руки. Ясинта тут же почувствовала исходящие от него силу, тепло и заботу. — Дорогая моя, — пробормотал Пол, и она еще никогда не слышала в его голосе такой нежности. — Что же я с тобой сделал? Как я могу убедить тебя, что люблю тебя больше, чем Ауру, которая оказалась в конце концов просто милой женщиной? Изумленная Ясинта подняла лицо и переспросила: — Милой женщиной? Его голубые глаза осветились крохотными искорками смеха. — Да, — произнес он серьезно, но губы прятали улыбку. — Очень милой женщиной. Замужество и счастье сделали ее даже красивее. Но ее знойная прелесть больше на меня не действует. Я смотрел на нее и, хотя видел ее красоту, ничего не чувствовал, кроме вполне искренней дружелюбности. Ты была права. Но я даже рад, что так долго оттаивал после расставания с Аурой. — Почему? — удивилась Ясинта. — Потому что тогда я мог бы раньше поддаться желанию завести семью и детей. И жениться, не встретив тебя. Он впервые смотрел на нее, не прячась ни под какой маской. Просто мужчина — чувственный, эмоциональный. И такой родной… В эту секунду она ему поверила. — Тогда я тоже этому рада, — прошептала она, растворяясь в горячих лучах его взгляда. Но тут из холла послышались шаги. С сожалением вздохнув. Пол поставил Ясинту на ноги. — Пойдем, — сказал он мрачно. — Здесь нам все равно поговорить не дадут. Ясинта кивнула и пошла за ним. Ветер разогнал тучи, и небо сверкало свежеотмытой синевой. — Мы можем поехать в мою квартиру, — сказал Пол уже в машине. Ясинта подумала и предложила: — Давай лучше к «Одинокому дереву на холме». Он бросил на нее насмешливый взгляд, но повернул туда, куда она просила. Пока машина неторопливо взбиралась по склону небольшого потухшего вулкана, они молчали. Вскоре Пол заглушил двигатель, и они так же молча вышли из автомобиля. Некоторое время оба любовались расстилавшейся внизу панорамой. Город и море, маленькие вулканические горы и парки. Стоя на высоком, покрытом травой холме, они словно возвышались над повседневной суетой большого города. Наконец Пол заговорил: — Мне не хватало тебя. Я каждый день вспоминал ту единственную ночь, когда мы были вместе. Я сходил с ума от тоски и желания. — Да, — сказала Ясинта. — Это похоже на то, будто теряешь частичку себя и медленно умираешь день за днем. И мир утрачивает краски, становясь серым и пустым. — Это никогда больше не повторится, — сказал Пол, и его слова были молитвой и обещанием. — Никогда. Милая моя, сердце мое, моя солнечная, сияющая девочка. Я клянусь тебе. Глава 10 Ясинта Макальпин скользнула в обтягивающее платье из золотого шелка и придирчиво оглядела себя в зеркале. Ее волосы, собранные в пышный узел на затылке, отливали янтарным блеском в свете лампы. Она позволила себе несколько секунд полюбоваться своим отражением. Год назад Ясинта ни за что не надела бы такое платье. Оно было до неприличия открытым. Но год назад она была замужем всего шесть месяцев и ей все еще было трудно видеть себя глазами Пола. Зато сейчас она знала, что просто отлично смотрится в этом ярком роскошном наряде. Счастье и любовь наконец наделили ее недостающей грацией. Она даже не помнила, когда последний раз оступилась. Ясинта улыбнулась висящей на стене репродукции. И в самом деле, чем не «Пламенный июнь»! — Ты готова, дорогая? — Пол вышел из спальни и остановился на пороге. — Ты похожа на летний день, — сказал он, и глаза его блеснули. — Мы оба выглядим просто очаровательно, — шутливо отозвалась она, поправляя черный галстук мужа. — Вечерний костюм всегда придавал твоим глазам какой-то электрический блеск, — заметила она, легко касаясь его губ кончиками пальцев. — Да, я готова. Пол рассмеялся, поймал ее за руку и поцеловал ладонь. — Ты еще не совсем готова. Повернись. — Пол осторожно застегнул у нее на шее роскошное ожерелье. — Пол, ты балуешь меня! Спасибо… Что это за камни? — Ясинта прислонилась к мужу, любуясь его отражением в зеркале. Какой он все-таки сильный, красивый и мужественный, подумала она мечтательно. — Это сапфиры. — Его ладони покоились на ее плечах. — Они тебе удивительно идут. На твоей шее они похожи на язычки пламени. Ясинта решительно опустила его руки на талию и крепко прижала, удерживая от дальнейших поползновений. — Сегодня мне звонили из Америки. — Из Америки? — переспросил Пол. Он целовал бледную кожу ее плеча, но при этих словах поднял голову. — Да. Издатель, которому я послала рукопись. Пол, они напечатают ее! — Я так и знал, — с видом триумфатора произнес он. — Я знал, что так оно и будет. Когда? — Я думаю, через несколько месяцев после рождения ребенка, — радостно ответила Ясинта. Пол замер. — Я не знал, что ты беременна… — И я не знала. До сегодняшнего дня. Есть возражения? Его руки обвили ее. Взволнованным голосом, которого она никогда не слышала от него раньше, Пол проговорил: — Когда я смотрю на тебя, то вижу — в тебе есть все, что я люблю в этом мире и во всех других. Даже удовольствие — не совсем верное слово для того, что я чувствую. Трепет? Восхищение? Нет, все не то. Пожалуй, самым верным будет преклонение. Он развернул ее и поцеловал, нежно, а потом со все возрастающей страстью. Вскоре Ясинта полностью растворилась в наслаждении от его поцелуя. И только краешком сознания порадовалась, что не успела накрасить губы… Восемнадцать месяцев брака показали, что их отношения никогда не станут для них скучной обыденностью. Ясинта все еще дрожала от нетерпения, стоило мужу прикоснуться к ней. Каждый раз занятия любовью были и нежны, и яростны, и сладки… Их жар не угасал. И единение душ каждый раз было полным и прекрасным. — Как ты себя чувствуешь? — спросил он позже, когда Ясинта подкрашивала свои мягкие чувственные губы. — Замечательно. Расскажем кому-нибудь или будем хранить в секрете? Пол рассмеялся. — Дорогая, мы сделаем все, как ты хочешь. Кроме того, по-моему, у женщин есть особое чутье. Они тут же узнают, когда их подруга беременна. Ясинта отложила помаду и улыбнулась. — Проверим твое предположение на Ауре? Он поцеловал жену в макушку. — Я так тебя люблю. Ясинта вздохнула и прошептала: — Если бы Аура и Флинт не праздновали победу на конкурсе виноделов, я бы с удовольствием осталась дома. Но вскоре нам может понадобиться их помощь: на презентации моей книги потребуется много хорошего вина. Ну что, пойдем? Рука об руку они вышли навстречу своему счастливому будущему…