– В будущем большинство кстати в это и верит. Религиозных меньше стало. Когда я родилась, эта концепция как раз и укрепилась в умах большинства, что необходимо верить в науку. Эта очень удобная вера, оказывается. Можно так же управлять людьми, только совсем по-другому, но иллюзий никаких нет, как в религии. А те, кто все же не отрекся от веры, втихую молятся богу. Но это запрещено, был трудный процесс отказа от религии и не только у нас, но во всех странах.

– То есть, там поняли, что религия – это просто-напросто иллюзия и решили отказаться от нее?

– Да, – сказала Рэйчел. – Но не везде от этого отказались. Европа, Африка, мы, Северная и Южная Америка, Австралия и часть Азии да. Мусульманский мир и Индия нет. Мировое сообщество по этому поводу сильно разделилось.

– Процесс тяжелый и болезненный, но лично мне приятно осознавать, что хоть в будущем произошло торжество науки над религией. То, о чем мечтало большинство ученых двадцатого века, произошло в двадцать первом!

– Ты прям так воодушевилась! – подметила Рэйчел.

– Да, а как тут не воодушевиться. Серьезно, я хоть и терпимо отношусь к многим религиям, но все-таки я человек науки, как я считаю. Громко сказано, но по сути да. В моем контексте это означает, что я верю в науку, я ее фанат и все. А религия – это далекий шаг назад от прогресса, к которому ведет наука. Религия ведет к регрессу.

– Правильно говоришь. В моей семье верующих не было. Разве что бабушка, но не мать. Мама была атеисткой, как и папа. И я тоже.

– У меня мама тоже атеистка, – подтвердила Рита.

– Это правильно по сути. Моя мать так рассказывала: она сама уже не верила в религию, но по традиции от своих родителей отмечала некоторые праздники, например, Рождество, или Пасху. Но по сути, это просто были посиделки, где они нажирались и напивались.

– Так сейчас и есть. У меня мама просто печет Пасхи, чтобы есть их. И все. На Рождестве мы были с ней в гостях: я просто наедалась и все, когда была поменьше. Я просто не любитель выпить.

Конец ознакомительного фрагмента.