— Эрлейн, — обратился князь к третьему мужчине, — вы по-прежнему утверждаете, что причина болезни Мирланды — магическое истощение?

— Именно так, ваша светлость.

Этот голос мне понравился. Довольно молодой, твердый, уверенный. Так и представляется мужчина чуть помладше тех самых средних лет, с открытым ясным лицом, твердыми скулами и прямым взглядом.

— Мирланда лишь две недели назад подтвердила первый ранг магического искусства. Вы прекрасно понимаете, каковы должны быть ее возможности на этом уровне владения Силой. Между тем, свидетели утверждают, что она подряд создала не менее дюжины энергетических сфер. А это, как вам известно, вплотную приближается к возможностям магов третьего ранга. А после она, вооруженная лишь двумя кинжалами, просто вырезала всех оставшихся волков до единого. Скажите, граф, вы сами сможете выйти с двумя кинжалами против двух десятков Тварей?

Эрлейн замолчал. Граф же (все-таки граф!) тоже не торопился с ответом. Видимо, от него требовалось принять решение, но для этого явно не хватало информации.

— Скажите, Эрлейн, сколько еще времени девушка может оставаться в таком состоянии? — наконец решился уточнить граф.

— Ваша светлость, я не могу дать на этот вопрос однозначного ответа. Она может очнуться через мгновение, или не очнуться никогда. В летописях есть множество описаний подобных случаев, и все они настолько противоречивы, что нельзя однозначно определить, как будет протекать болезнь у Мирланды.

Голос графа зазвучал раздраженно.

— Есть ли в ваших летописях, Эрлейн, упоминания о каких-либо снадобьях, могущих помочь больному в этом состоянии?

— Из надежных, только цветок трилистника. Но это растение уже отцвело, если его сейчас и можно найти, то разве что у травниц.

— Так найдите этот клятый цветок! — Заревел граф, окончательно потеряв терпение. — Девчонка совершила такое, что и десятку зрелых мужчин не по силам. Мы все, слышите? Все у нее в долгу. Каждый из нас обязан ей жизнью. И поставить ее на ноги — это первая и самая малая плата за ее подвиг. Подумать только: маг-недоучка и шестеро простых солдат положили четыре десятка Тварей. Эрлейн!

— Да, ваша светлость!

— И вы, Вигор!

Ищите это снадобье, если надо — купите за любые деньги. Обеспечьте Мирланде наилучший уход, приставьте к постели женщину из последовательниц Нары, и дважды в день извещайте меня о ее состоянии. Если же девушка придет в себя — немедленно сообщите мне в любое время дня и ночи.

Раздалось буханье тяжелых сапог по каменному полу, и граф покинул комнату. Следом за ним вышли и все остальные. Через непродолжительное время послышались легкие, чуть шаркающие шаги, рядом с постелью скрипнул стул. И снова наступила тишина. Из подслушанного разговора что-то стало понятно. Часть вопросов разрешилась. Но зато появились другие. Ну ведь любопытно же узнать, кто такая Нара и почему ее последовательниц берут сиделками. А еще — что это за трилистник. И самое интересное — если я утащила два ножика из этого мира в свой, то, может, смогу взамен приволочь сюда мешочек таблеток?

Какое-то время я вертелась туда-сюда. Ну скучно же так спать! Что это за сон такой, в котором абсолютно ничего не происходит? И снаружи никакой информации не поступает. Хоть бы эта чувырла глазками похлопала, что ли.

Я еще немного пострадала, а потом решила, что хуже от этого все равно не будет, и тихонько позвала:

— Мирланда!

И услышала в ответ:

— Ты кто?

Я, конечно, надеялась на обратную связь, но вот так явно общаться с человеком, в чью голову ты вот уже в третий раз попадаешь во сне, было жутковато. Впрочем, это чувство быстро прошло, оставив после себя лишь любопытство. И я, поборов желание высказаться про пальто и лошадь, сообщила:

— Я — Тася.

Да, я ведь так до сих пор и не представилась! В паспорте у меня записано самое простецкое имечко: Таисия Степановна Егорова. Ну да, не родилась я, скажем, Воронцовой или Дашковой. И назвали меня не Виолеттой или, прости Господи, Олимпиадой. Я и не жалуюсь. Мое имя мне нравится, оно ко мне приросло за двадцать три года, да так, что не оторвешь. И поэтому:

— Я — Тася.

— Ты кто? Демон?

Тут я невольно фыркнула. Что за фантазии посещают порой даже самых невинных девушек! Но время для стеба сейчас было совсем неподходящее, и я принялась спокойно и методично разжевывать валяющейся в коме Мирланде (вот тоже ситуация, а?) историю своего появления. К моему удивлению, особой сенсации мое происхождение не вызвало.

— Я слышала о таких случаях, — заявила мне девушка. — Так бывает, когда кто-то из богов решает, что мировое равновесие чрезмерно нарушено, и нужно восстановить баланс между Тьмой и Светом. Я думаю, это Светлая воительница послала тебя сюда ко мне. Я знаю, без твоей помощи я не смогла бы выстоять там, на Беспечной поляне и уберечь своих людей. Так что на мне перед тобой долг жизни и долг чести.

Чесслово, будь это сказано при каких-нибудь иных обстоятельствах, или хоть с малейшей долей колебания в голосе, я бы открестилась от этих долгов руками и ногами. Но здесь и сейчас это было сделать совершенно невозможно. Наверное, мне кто-то что-то нашептал, потому что я вместо того, чтобы как следует постебаться, торжественно и пафосно произнесла:

— Я, Таисия Ефимова, пред ликом Светлой Воительницы принимаю долг чести и долг жизни у волшебницы третьего ранга Мирланды из Далайна.

И, видимо, слова эти были услышаны тем, кем надо. Потому что и я, и Мирланда одновременно вздрогнули, когда раздался голос, идущий ниоткуда и, одновременно, со всех сторон:

— Клятва принесена. Клятва услышана. Отныне Избравшая путь волшебства Мирланда из Далайна обязана честью и жизнью Избравшей путь воина Таисии из мира Эос.