По-дружески подначиваю его:

– Клим! Помнишь, ты плакался: куска хлеба, мол заработать не смогут – «жоп…порукие»? Так ведь – зарабатывают же и, не только на «кусок хлеба»!

Молчит угрюмо, сопя в две дырки…

Извечная проблема отцов и детей – описанная ещё великим русским писателем Николаем Гоголем, в его «Тарасе Бульбе».

Таким образом, после учебной практики выксуанцев, «условно-годных» каркасов-остовов для трактора оказалось у нас – аж целых пятнадцать штук и, за год – каждый из них со временем был снабжён недостающими деталями, пополнив авто-тракторный парк транспортной лже-артели «Красный путь».

К весне, моими понуканиями и стараниями того же Клима – было готово навесное оборудование. Это прежде всего пятитонная телега на стальных колёсах, четырёх- лемешный плуг и дисковая борона… Всё это в необходимом количестве экземпляров, конечно.

А вот с сеялками-косилками-молотилками, посовещавшись на Совете председателей артелей кооператива «Красный рассвет», решили не связываться – те, проще будет купить готовыми. В конце концов – мы не единственное предприятие в России и, другим надо тоже что-то делать-производить – чем-то на земное житие-бытие зарабатывать.

Да и невозможно объять необъятное – размаха рук не хватит!

С началом весенне-полевых работ начались и успешно завершились окончательные испытания нашего трактора – перед передачей его в серию на АО «Россредмаш». После полевых испытаний были выявлены все огрехи – к счастью незначительные и, сделаны соответствующие изменения в конструкции – их устраняющие.

Две единицы этой техники по договору проработали в совхозе «Горемыкинский» – выращивающим лён и коноплю на экспорт.

Не… Из последней технической сельхозкультуры – здесь пеньку делают, а вовсе не курят её. Испокон веков, пенька – традиционный предмет российского экспорта, наряду с мехами, мёдом, дёгтем, поташем…

Совхоз «Горемыкинский» – входящий в «Госсельсиндикат», как бы оправдывая своё название – находился в конкретной, довольно глубокой заднице – отчаянно нуждаясь в квалифицированных кадрах, рабочих руках и особенно в тягле. Стоит ли удивляться тогда, что его «вусмерть» обрадованный директор – после достаточно лёгкого намёка с моей стороны, выделил нам «делянку» под картофель. Правда при этом, он как ильфо-петровский «голубой» воришка Альхен – покраснел и извинился:

– Вы уж извините, что на неудобьях – лишней земли у нас нет. С востока – болота, а с других сторон – крестьянами-единоличниками окружены, как шведы под Полтавой! А мне план надо выполнять – иначе снимут.

Лукавит изрядно, конечно!

Мне доподлинно известно, что совхоз за время своего существования плана ни разу не выполнял – но тем не менее, директора ещё ни разу не сняли.

Не без труда добравшись по весне на своём «Форде» до «неудобий», я только лишь и молвил досадливо морщась:

– Мда… «Бери убоже – что нам негоже»!

Ну, а что делать?

Ульяновску по моим планам – ещё расти и расти. А ныне хоть и нет голода, но и полного изобилия продовольствия тоже – пока и в упор не наблюдается, даже в очках с большими диоптриями.

К примеру, три четверти всех школьников – хоть и питались три раза в день, но вместо завтрака и ужина – только пили чай. Только менее чем у двадцати процентов учащихся – в рационе питания ежедневно присутствовало молоко и, только у пяти процентов – сливочное масло.

А впереди ведь ещё и «лихое» начало сурово-голодоморных 30-х годов!

Введение продовольственных карточек в городах и прочие прелести «Великого перелома».

Удастся мне что-то изменить или нет, в любом случае – собственный «подхоз» (подсобное хозяйство) городу не помешает. Начнём с того, что попроще – с картошки, а там видно будет. Каждый уважающий себя попаданец, знает как «дважды два» – поднимать сельское хозяйство надо с картошки и, ни в коем случае не с кукурузы.

Нашедшийся в Ульяновске старенький агроном – вышедший на заслуженную «пенсию» ещё задолго до эпохи «исторического материализма», долго ковылял на полусогнутых за пашущим трактором – как пресловутый «старый конь» раздувал ноздри и вдыхал давно было забывшийся запах свежей земли. Для чего-то ковырялся в ней палочкой и, зачерпнув жменю – растирал землю в ладонях и внимательно её рассматривал.

– Не будет толку, – наконец прошамкал он беззубым ртом, – «сам на сам» или в лучшем случае – «сам на полтора» получится…

– Как же так, – искренне недоумеваю, – ведь картофель – нетребователен к почве и урожаен даже на истощённой земле?

– Эту землю угробили напрочь! Гумуса вообще нет – ни одного дождевого червя не попалось.

– «Дождевого червя», говорите?

– Его самого: дождевой червь – вернейшее средство определения урожайности землицы. Эта земля – мертва, как скелет динозавра!