Шрифт:
Дикая какофония звуков:
– Тра-та-та, тра-та-та! Банзай! Ё…! …Мать! Бум – бах, бум – бах! Тарарах! Сдавайтесь, рюска большевик, нах!
На пригорочке нарисовались – фиг сотрёшь, ещё два танка с десантами и после подавляющей стрельбы с короткой остановки, они набирая скорость – стали обходить нашу колонну с двух сторон, беря её «в клещи».
Ору комбригу в ухо:
– Вы здесь – самый старший! КОМАНДУЙТЕ!!!
«А в ответ – тишина…».
– ТАНКИ ПРОТИВНИКА, – истошно ору сам, надрывая гланды, – Расчёт… ОРУДИЕ К БОЮ!!!
Расчёт противотанкового орудия сидящий на «мотыге» его буксирующий – не то чтобы испугался…
Вовсе нет!
Красноармейцы артиллерийского расчёта после моей команды, резво спрыгнули с «уазика» и довольно решительно и смело…
Побежали в противоположную от наступающего противника сторону!
Они, уже – ни сколь не напоминали неуклюжих, ленивых увальней…
А как бы, даже не наоборот!
Один, правда замешкался возле орудия, пытаясь его отцепить – но увидев, что остался в одиночестве – бросил это дохлое занятие и, со всех ног бросился догонять своих.
«Хоть руки вверх не задрали, – злорадно думаю, – и на том спасибо».
Что-то не понравились они мне с первого же взгляда… Какие-то расхристанные и излишне раскрепощённые.
«Как дембеля-азербайджанцы из советского стройбата!», – наконец подобрал сравнение.
В отличии от товарищей красноармейцев, товарищи командиры – оказались более дисциплинированными и морально стойкими: оставшись сидеть где сидели – несколько «остекленевши», конечно.
Может, они в плен решили сдаться?!
Ещё не успел «расчёт» выйти из зоны доступа, как из тех же кустов выскочили наши ребята.
– С дороги, дядя! – крикнул кто-то из них «замешкавшемуся» красноармейцу и дал ему хорошего пинка для придания большей скорости.
Противотанковая пушка вмиг была отцеплена, откачена в сторону за естественное укрытие и развёрнута стволом в сторону наступающих «самураев» – истошно орущих своё «бандзай» и что-то нехорошее уже по-нашенски.
Послышалась команда командира нового расчёта – то ли Ваньки то ли Саньки, наблюдающего поле боя через половинку бинокля:
– По танкам противника… Бронебойным… Заряжай!
Дзинь, бряк, звяк:
– Готово!
– Дистанция триста метров…, - здесь «командир», старающийся командовать баском, сорвал голос и дал «петуха», – ОГОНЬ!!!
– БАААХХХ!!!
Пушечный ствол, даже не дрогнув, выплюнул облачко дыма от чёрного охотничьего пороха холостого заряда гильзы. Из первого танка с истошно-матерным воплем поспешно выскочил экипаж и заполошно забегал вокруг, а сам он густо задымил из открытых люков.
– Ура! Давай теперь левого… Заряжай!
Дзинь, бряк, звяк:
– Готово!
– Дистанция та же – прицел постоянный… ОГОНЬ!!!
БАААХХХ!!!
– …Горит, товарищ командир!
– Молодцы, товарищи бойцы! Давай теперь третьего…
БАААХХХ!!!
– Мимо, товарищ командир! Уходит!
Третий «самурайский» танк не стал дожидаться печальной участи своих собратьев – а дав прощальный выстрел, скрылся за складкой местности. Вражеская пехота, прокричав по-самурайски что-то обидное (из которого лично я расслышал только: «Мы ещё порвём вам жоп…пу!»), тоже отступила с поля боя.
– Эх… Ушёл, зараза такая!
Сзади раздаётся всё нарастающий знакомый «свист» и заглушающие его крики «ура». Оборачиваюсь и уверенно говорю обалдевшим от всего увиденного красным командирам:
– Не уйдёт!
Те, не нашли ничего лучшего, как спросить:
– Почему?
Довольно резво, нас обгоняет ещё один танк – с красным флагом на «антенне» и красной звездой на башне, облепленной державшимися за поручни пехотинцами.
– Потому что контратака.
После того, как советский танк скрылся за бугром – преследуя отступающего противника, пушка была прицеплена обратно к «мотыге», а к вышедшему из «Форда» главе комиссии ГАУ чётким строевым шагом подошёл Ванька или Санька и, точно так же – чётко, отрапортовал ломающимся отроческим баском:
– Товарищ комбриг! Во время отражения атаки противника, расчёт противотанкового орудия уничтожил два танка, а третий принудил к бегству. Собственных потерь нет, командир взвода ПТО – комсомолец Телегин!
Ничего не ответив, «товарищ комбриг» поспешил на «прямых» ногах в ближайшие кусты – а вернувшись спустя долгих пяти минут, вытирая руки носовым платком, разорался на меня:
– Вы что себе позволяете, товарищ?!
На всех этапах боевых действий, кроме вчерашнего перегара – другого «запаха» от него не исходило, значит – смею предположить, что товарищ «военспец» – не наложил в галифе, а стойко дотерпел до «победного конца».