Шрифт:
– В Советской же республике существует огромный дефицит не только инженеров и учёных, но и вообще – хоть сколь-нибудь грамотных людей. Нам же, нашей науке, экономике и промышленности, машина – способная облегчить математические вычисления, нужна как хлеб, как воздух! Понимаете это?
Володя, переглянувшись со своей «второй половиной»:
– Понимаем!
– Так, что у тебя есть все шансы совершить воистину революционный прорыв в этой области! Это не только выведет нашу страну в лидеры вычислительных технологий, но и принесёт все земные блага тебе лично. Слава, почести, материальные блага… Возможно даже – Нобелевская премия и золотой бюст на Родине при жизни.
Мишка, змеем подколодным, подсказывает ещё один немаловажный «стимул»:
– А прикинь, Володя, как ты «уешь» своего батяню – бросившего тебя подыхать на улице.
Того, словно током на электростуле ударило!
У «ботана» сжались кулаки и «углем пылающим» загорелись очи. Вид: хоть сейчас в бой – да грудью со всего маху на амбразуру дота.
Заканчивая разговор, говорю довольно равнодушным тоном:
– Ну а если нет… Тоже ничего страшного: значит, мы с тобой – обыкновенные неудачники, которых кругом полно.
– Никаких «неудачников», Серафим, – аж рычит, аки лев сущий, – я сделаю эту машину.
А в этом парне есть стержень!
Переглядываемся с Бароном с довольным видом: наш «Ботан» – оказался боевым.
Про успехи Володи Сифарова, как-нибудь значительно позже: создание даже самой примитивной ЭВМ – дело ни нескольких месяцев и даже ни нескольких лет.
Проект же «Люди-Икс», вдруг получил неожиданное продолжение.
Конечно, всего лишь одной супружеской парой Сифаровых я не ограничился и, почуяв что «масть попёрла» – дал в газеты объявления, типа:
«На хорошо оплачиваемые должности ищем математиков и людей, которые умеют очень быстро и без особых усилий считать многозначные числа. Хорошая память, нестандартность мышления и способность к языкам приветствуется!».
В объявлениях был указан адрес Нижегородского губисполкома РКСМ, где Ефимом Анисимовым со товарищи, по предоставленным мной «тестам» производился кастинг с целью отсева многочисленных в ту пору авантюристов-проходимцев. Чуть позже, уже через полгода было создано специальное подразделение «Красного рассвета» – Бюро по трудоустройству «Шанс», с головным офисом в Нижнем Новгороде.
Уже к сентябрю, Володя Сифаров – ставший Заведующим «Вычислительно-информационного центра» при «Особом проектно-техническом бюро № 007», обзавёлся двумя помощниками-математиками для работы над релейным компьютером и разработок методик быстрого вычисления в уме сложных чисел.
Его же супруга…
Увы, но Нина оказалась аутистом, хотя и в лёгкой форме!
Впрочем, в те годы такого понятия советские люди за очень редким исключением не знали и, Миша тоже – не профессор психиатрии. Хотя, если помните, он сразу дал ей совершенно точное определение: «дура-дурой». Я же посчитал его «диагноз» проявлением мужского сексизма, а после знакомства – объяснял её состояние последствиями тяжело протекающей беременности.
Женщины те, да!
Они, очень часто будучи в этом «интересном положении» – ведут себя по-идиотски и поэтому не удивительно, что я так лажанулся.
Вскоре в Ульяновск, «учёные идиоты» попёрли косяками!
Это я их не обзываю так, не подумайте – это такое научное название [22] этого уникального явления в переводе с французского.
Мужчины и женщины, молодые и уже старики, физически здоровые и смертельно больные.
Некоторые приезжали сами, большинство привозили родственники с целью избавиться от бесполезных дармоедов. Чаще всего «живые калькуляторы» имели врождённые способности, но была и парочка – с приобретёнными после тяжёлой травмы головы…
22
В 1887 году Джон Даун ввел для некоторых своих – «особо одарённых» пациентов термин «ученый идиот» (idiot savant), который находился в употреблении в течении почти 100 лет. С 1998 года, стали назвать «Синдром саванта», иногда сокращённо савантизм – редкое состояние, при котором лица с отклонением в развитии (в том числе аутистического характера) имеют «остров гениальности» – выдающиеся способности в одной или нескольких областях знаний, контрастирующие с общей ограниченностью личности.
К зиме 1924–1925 года, таких «уникумов» у меня скопилось с десяток и даже пришлось строить им небольшой посёлок близ Ульяновского ИТЛ – ибо среди нормальных людей они жить не могли. Пришлось искать и нанимать за бешенные по тем временам бабки психиатров и санитаров, чтоб за ними присматривали. Пришлось нанимать обслугу, ибо эти люди – порой по быстродействию математических вычислений обгоняющие современные мне компьютеры (лично проверял на своём «роялистом» четырёх- ядернике!), зачастую не могли самостоятельно включить в комнате свет.
Иногда, случаи происходили воистину трагические…
Один совсем молодой парнишка, ещё школьник (наш земляк – родом из Нижнего Новгорода) – способный с одного взгляда пересчитать количество букв на газетной странице и помнящий наизусть всю таблицу логарифмов – поняв, что от него хотят, так рьяно взялся за дело, что перетрудился. Аутизм у него перешёл в шизофрению и, в Ульяновске срочно пришлось открывать свой собственный «дом скорби» – психиатричку, то есть. Губернское подобное же учреждение было переполнено, условия содержание там психов – зверские, а родители обратно своё чадо не взяли.