Я грустно улыбнулся и вышел из беседки. За все время моего монолога никто и слова не проронил, и так же молча все провожали меня взглядами, когда я направлялся к дому.

А я, зайдя к себе в комнату, рухнул, не раздеваясь, на постель и устало закрыл глаза. Возможно, то, что я сказал им, было неправильно, ведь обещал же их не ругать… Но как-то само вырвалось. Неужели меня это действительно настолько достало, и я перестаю их любить?!

Мысленно обратившись к ним, я, как и прежде, почувствовал огромную волну нежности и любви, которые вызывал во мне их образ. Нет, любить их меньше я не стал, но желание отходить их рукой по заднице стало сильней. Ну, воспитательный процесс — это всегда хорошо, а остальное — тлен. С этой обнадеживающей мыслью я и уснул…

Селена Громова

Глядя вслед мужу, что усталой походкой двинулся к дому, я почувствовала, как мое сердце сдавила огромная жалость к нему. Действительно, не успел вернуться, как сразу столько на себя взвалил, а мы еще и подкинули ему проблем.

— Ну что? — тяжело вздохнув, обратилась я ко всем. — Кто-то скажет, что Владислав был в чем — то не прав? Есть, чем возразить на его слова? Есть мысли, как исправить ситуацию? Нет? Молчите? Даже вам, Николай Владимирович, сказать нечего? Что ж, тогда скажу я. Вы знаете, что я намного старше вас всех вместе взятых.

Я видела горе и смерть, полностью уничтоженный мир, видела, как дети оставались без родителей, а жены — без мужей. Это страшные воспоминания, и я поклялась себе больше не допустить подобного в своей жизни.

И вот я встретила человека, который бросил вызов этому кошмару. Который встал, подобно плотине, на пути реки Тьмы. Не жалея себя, отдавая все без остатка, он остановил вторжение пожирателей в мой мир. И собирается в дальнейшем уничтожить их, избавив множество миров от этой угрозы навеки. И вот ради этого я готова его на руках носить, удовлетворять все его прихоти, любую мелочь, беречь его и всегда поддерживать. Я искренне люблю мужа, но, даже если бы не любила, все равно бы постаралась быть с ним, потому что, возможно, тепло моей души, отданной ему, поднимет пожар, способный уничтожить пожирателей.

Его жизнь, его душевный покой для меня сейчас — самое дорогое, что есть на этом свете.

Я видела его, когда он только пришел, видела его радостные глаза, его искреннюю улыбку. Он был счастлив что вернулся, он был полон сил и энергии.

А что я вижу сейчас? Абсолютно уставшего человека с потухшим взглядом, в котором поселилась тоска. Вы знаете, на миг мне даже показалось, что он пожалел, что вернулся. И самое страшное, что он может уйти в любой момент, если посчитает, что так будет лучше. Нет, не для него — для нас. Потому что, пока он рядом, наши жизни подвергаются опасности. А мы показываем, что без него не в состоянии себя защитить.

Я не снимаю с себя вины за то, что произошло. Как глава СБ рода, как жена Влада, я несу ответственность за всех близких ему людей… Да, вы формально пока не являетесь частью семьи. Но Влад вас любит, беспокоится за вас. И в его отсутствие именно я должна была следить, чтобы с вами ничего не произошло. А я не справилась, слишком сильно отвлеклась на текущие дела рода и на проблемы, связанные с моими соотечественниками. Мне казалось, что вы можете со всем справиться сами, и даже не подумала, что вы, возможно, нуждаетесь в моей поддержке и помощи… Вы мне стали очень близки, и та беда, что случилась с вами, тяжким грузом легла на мое сердце. Поэтому я прошу вас простить меня за то невольное зло, что я причинила вам… — мой голос предательски сорвался и я просто молча встала и низко поклонилась девушкам, глядя на них с надеждой, что они поймут меня. На какое-то мгновение в воздухе повисло напряженное молчание.

Я боялась говорить что-либо ещё, потому что могла расплакаться, как сопливая девчонка, а это совсем не поспособствовало бы моей репутации сильной и сдержанной главы СБ рода. Но, когда Вика, Ника и Ольга, дружно заревев в голос, кинулись обнимать меня, бормоча что-то о собственной глупости и о том, чтобы я не смела брать на себя их вину, я послала репутацию к черту… Так мы и застыли живописной группой, плача и улыбаясь одновременно. И сила, что появилась при таком выплеске эмоций, тоже мягко обнимала нас, поддерживая и успокаивая. А Николай Владимирович смущенно откашливался, пытаясь скрыть то, что его глаза тоже на миг увлажнились. Спустя минут пять мы снова расселись по своим местам, но теперь на лицах девушек, приведших себя в порядок, читалось твердое желание впредь ни за что не допускать подобных ошибок. Собравшись с мыслями, я снова заговорила:

— Пока еще не стало слишком поздно, нужно все менять. Иначе мы его потеряем, и эта непонятная богиня, или еще какая-нибудь вертихвостка, его сцапают. Кому-то нравится такой сценарий? И еще, не забываем, что он — не простой смертный. Как бы нам ни трудно было осознать, но он — бог. И какие изменения в нем произошли за этот год, мы не знаем. Предлагаю вот что…

Девчонки выжидающе уставились на меня, всем своим видом выражая готовность совершать подвиги во имя любви.

— Он хочет ехать на отдых? Отлично. Отправляемся все вместе и делаем все, чтобы он отдохнул, как никогда прежде. Любая прихоть, любой каприз. Даже если он захочет переспать с половиной страны, делаем довольные лица и составляем списки желающих. Ни словом, ни полусловом не попрекаем его ни в чем. Пусть, наконец, он отдохнет и ощутит нашу любовь в полном объеме, а не урывками.

Если вы в себе сомневаетесь, если вы не готовы на это, то лучше под любым предлогом отказаться от поездки. Там я склок не потерплю, и, пока я — его единственная жена, вы будете делать, как я сказала, если хотите остаться в семье!

Есть возражения, просьбы, пожелания? Нет? Вот и отлично. Ольга, свяжись с Хидеки, пусть организует нам поездку и сделает так, чтобы место было достаточно уединенным, и нам никто не мешал. И договорись, о том, что вы пропустите занятия. Все таки вашу учебу, никто не отменял.