– Я приготовила пиццу по твоему рецепту! – гордо произнесла она.

– Вот это да, – прокомментировала я. – Я безумно хочу пиццу. Может откроем бутылочку каберне?

Эмили радостно кивнула.

Я готовлю пиццу на тонком тесте: с соусом бешамель, индейкой, корнишонами, красным луком и перчиком халапеньо. В моем исполнении она выходит острой, пикантной, пробуждающей чувства, о которых не всегда уместно говорить вслух. В исполнении Эмили она получилась более мягкой. Видимо, она добавила смягчающий ингредиент: сладкую горчицу или грибной соус.

– Очень вкусно, – сказал я.

В этот момент я вдруг осознала, что рада внезапному приезду Эмили. Она сможет помочь мне разбирать вещи, наводить порядок в доме, готовить выпечку для моей пекарни. К тому же мне не помешает ее поддержка. В моей жизни происходят кардинальные изменения – едва ли я справлюсь с ними самостоятельно.

– Я рада, что ты приехала, – произнесла я, сделав глоток вина. – И кстати, ты так и не рассказал мне, что произошло между тобой и Шоном.

– Расскажу позже, – сухо сказала Эмили.

Она не хотела говорить о своем разрыве с Шоном. Полагаю, в том, что они расстались, виноват не только он.

– Сегодня речь не обо мне, – продолжала Эмили. – Предлагаю выпить за твою пекарню.

Эмили подняла бокал. Я последовала ее примеру.

– Желаю тебе, наконец, обрести счастье, – сказала Эмили и сделала глоток вина.

Я ничего не сказала – лишь улыбнулась и развела руками. Полагаю, в Банвиле нетрудно обрести счастье. Этот городок предназначен исключительно для счастливой жизни.

Гвен сидела за своим любимым столиком – прямо у окна, из которого открывался вид на центральный парк Банвиля, пила кофе и ела банановое печенье. Ей было неспокойно. За последний месяц она пережила столько эмоциональных потрясений, что хватило бы на целую книгу. Парень, от которого она была без ума, заявил ей, что не видит ее в своем будущем, а затем начал встречаться с ее лучшей подругой. Раньше Гвен и предположить не могла, что Роуз способна на подлость. Она была самым добрым и самым милым существом на всем белом свете. Гвен даже немного ей завидовала. Роуз была из небогатой семьи, никогда не пользовалась популярностью среди парней, но умела радоваться самым банальным мелочам: вкусной еде, непринужденной прогулке, чашечке хорошего кофе. Каждый раз глядя на Роуз, Гвен думала, что радоваться – одно из лучших умений, которым может обладать человек, живущий в маленьком городке. Ей было немного стыдно за сделку, которую она предложила Роуз, однако она была убеждена, что предательство должно быть наказано, и ни секунды не жалела о своем решении.

В кафе вошел Джексон. Он был одет в брюки и рубашку, его волосы были зачесаны назад. Каждый раз глядя не него, Гвен мысленно прижималась к его мощной сексуальной груди, за которой скрывалось огромное, горячее сердце, способное на настоящую любовь.

– Здравствуй, Гвен, – произнес Джексон, присаживаясь за столик.

– Привет, Джексон, – ответила Гвен, недовольно опустив глаза.

Джексон заказал свежевыжатый сок и кокосовое печенье.

– Я, кажется, просил тебя оставить нас с Роуз в покое, – строго произнес Джексон, пытаясь поймать взгляд Гвен.

Гвен задумалась. Она не знала, известно ли Джексону о договоренности между ней и Роуз, поэтому решила действовать тонко.

– Разве я не даю вам покоя? – удивленно спросила Гвен.

– Зачем ты встречалась с Роуз? – спросил Джексон после паузы.

– Она сама ко мне пришла, – заявила Гвен невинным тоном.

– После чего ты неоднократно звонила ей домой.

Гвен смущенно опустила глаза. Она звонила Роуз, чтобы уточнить, не готова ли она подарить ей свой лучший рецепт. Когда Роуз согласилась на предложение Гвен, та перестала ей звонить.

– Ты ей угрожала, верно? – спросил Джексон.

Гвен смущенно замотала головой. Она решила, что Джексон не знал о договоренности между ней и Роуз.

– Я больше не буду ей звонить, – произнесла Гвен и отправила себе в рот кусочек бананового печенья.

– Вот и отлично, – сказал Джексон, выпил сок, съел печенье, встал из-за стола и направился к выходу.

– Джексон, – окликнула его Гвен.

Джексон обернулся. Гвен посмотрела на него и тяжело вздохнула.

– Почему она? – спросила Гвен, пристально глядя Джексону в глаза.

Этот вопрос беспокоил ее уже несколько недель, но она не знала, кому его задать. Увидев, как Джексон направляется к выходу, она осознала, что лучше него на ее вопрос не ответит никто.

– Что, прости? – сделал вид, будто не понял Джексон.

– Почему ты выбрал ее? – переформулировал вопрос Гвен. – Мы ведь были вместе почти полгода и даже думали пожениться.

Джексон смущенно поджал губы, затем тяжело вздохнул и почесал затылок.

– Я даже не знаю, что тебе ответить, Гвен, – произнес Джексон, снова присаживаясь за стол.