Сказка северных ветров

Аннотация

Когда-то давным-давно в мире было куда больше сказок. Сказки южных ночей. Сказки закатного солнца. Сказки рассветного лотоса. И сказки северных ветров. В каждой из них хранилась мудрость народа, передающаяся из века в век.

Увы, время оказалось безжалостно к ним. Только обрывки сказок удалось сохранить, пронеся через века.

Зима — лучшее время для новых историй. Присаживайтесь поближе к камину, я расскажу вам старую сказку. Если захотите, то с добрым концом…

 

Глава 1 Сможет ли она когда-нибудь привыкнуть к пронизывающему до костей холоду, усиленному северным ветром, летящим с Клыков Бога? К тому, как в лицо один за другим порывы бросают мелкие колючие снежинки? Кутаясь в подбитый серым мехом тёмно-зелёный плащ, Иньярра мрачно смотрела на чернеющий по левую руку лес. Выбора у неё не было. Полюбит она этот богами забытый край или нет, отныне её место здесь. За пределами земель Лорда-Оборотня она никогда не сможет больше почувствовать себя в безопасности. Но могла ли она быть настолько глупой, чтобы хоть на миг подумать о том, что будет в безопасности в Пограничье? Держа вожжи в одной руке, другой она поглубже натянула капюшон и усмехнулась своим мыслям. Она могла бы остаться в замке Лорда-Оборотня, где ей предлагали подыскать уютное местечко. Просторную комнату с большим камином и мягкой кроватью. Говорили, что молодая знахарка пригодится на смену пожилой и давно мечтающей отойти от дел. Вот только Иньярра не представляла себе жизни за чёрными стенами, скалами вздымающимися из глубоких снегов, за башнями, пристально следившими вертикальными зрачками бойниц за всем, что происходило вокруг замка. Она до сих пор помнила внимательный взгляд зелёных глаз Лорда Рэйлифа, пронзивший её подобно острому лезвию, стоило зайти в большой зал вместе с приехавшими невестами. Внимательный, изучающий, холодный. Меньше всего Иньярре хотелось бы испытывать его на себе в моменты случайных встреч. Меньше всего ей хотелось бы склонять перед ним голову, излучая покорность, тогда как ядовитая усмешка на тонких губах давала понять — Лорд прекрасно чует это. А ведь Лорд-Оборотень уделил ей непозволительно много внимания по сравнению с остальными. Несчастными дочерьми королей, отданными в его руки, как дань мира. Бледные, дрожащие, запуганные и изможденные. Многие из них были лишней обузой в семье. Но даже при таком раскладе отдать их в северные земли для королей было сродни похоронить девушек заживо. Совершенно зря, между прочим. Каждая из них должна была найти в замке того, с кем разделит дальнейшую жизнь. Выбрать себе спутника из приближенных Лорда Рэйлифа. Что примечательно, здесь никто никого не неволил. Но поди объясни это запуганным глупышкам, жмущимся друг к другу. С детства их учили ненавидеть и бояться оборотней. В отличие от многого другого, это они усвоили. — Леди Иньярра уверена, что не желает остаться вместе с девушками? — в чуть хриплом, низком равнодушном голосе улавливалась тень насмешки. Воспринимал ли он её, как пустышку, не способную жить в постоянной опасности Приграничья? Ярре не хотелось знать об этом. Достаточно было, чтобы Лорд дал своё согласие на переселение в его земли. Это согласие значило для неё куда больше, чем могло показаться. Разреши он ей занять один из домов у Дальней Заставы, находящейся в пяти часах езды от замка, для ищеек из людских королевств она станет недосягаемой. — Благодарю за столь щедрое предложение, Лорд Рэйлиф, — учтиво склонив голову, она выждала положенные несколько секунд, прежде чем снова открыто посмотреть на него. — Однако я откажусь от него. Как бы то ни было, Лорд-Оборотень разрешил ей остаться на своих землях и выделил один из свободных домов в маленьком посёлке возле северо-западной заставы. Взамен он назначил вполне вменяемую плату — помощь местным любыми силами, без утайки своего дара, а наоборот использования его во благо всех нуждающихся. Учитывая, что Иньярра и сама собиралась открыть некое подобие лавки, условие казалось смешным. Вот только когда Лорд добавил, что помощи от неё он ждёт не только в виде зелий и припарок, по позвоночнику Ярры прошла ледяная дрожь. Изумрудные глаза Рэйлифа, казалось, заглядывали в самую её суть. О том, какой силой он обладал, раз это было ему доступно, знахарка предпочитала не знать. Когда девушка добралась до Дальней Заставы, на мир опустилась глубокая ночь. В лесу одиноко выл волк. И она не была уверена в том, что этот вой принадлежал именно животному, а не оборотню. Решив, что к командующему заставой заявится утром, она нашла указанный дом. Построенный из дерева и облицованный камнем, он стоял в отдалении от других. Рэйлиф не скрывал, что хозяева его погибли во время последней попытки прорыва с того берега. Местные без особой надобности не занимали домов умерших Пограничников. И без того здесь хватало места для тех немногих отчаянных, что решились обосноваться у самого берега глубоководного Шерла — реки, разделяющий этот край на земли, с которых начинается жизнь, и те, на которых осталось лишь слабое её подобие. Край, якобы проклятый умершим богом. Место, в котором земля перестала быть плодородной, где всё росшее поменяло свою суть. Люди говорили, что по ту сторону иссиня-чёрных быстрых вод водятся монстры, которых не должно было существовать в природе. Пограничники попросту называли их зверьём. Она запечатали воды реки Словом и кровью, чтобы ни одно порождение тьмы не смогло проникнуть на этот берег. Правда магия эта требовала регулярной подпитки, но эту цену Лорд-Оборотень и его брат с сестрой пока ещё были в состоянии заплатить. Смешно подумать. Люди королевств боялись и ненавидели оборотней, в то время как те оставались последним оплотом против той волны зверья, что ждало своего часа по ту сторону Шерла. Люди, жившие в землях Лорда, также многое говорили о Пограничниках. И каждый раз в их голосе звучало восхищение, пополам со страхом, который можно было почувствовать в воздухе. Молодую девушку, приехавшую в одиночестве, абсолютно добровольно на землю оборотней одни считали ненормальной, другие обходили стороной, а третьи насмехались, говоря, что лучше бы она сразу осталась в замке, там может и волка себе бы нашла, да стала волчьей невестой. Но Иньярре было плевать на досужие сплетни. Люди из ближайшей деревни мало волновали её, а жители посёлка не позволяли себе лишнего. Они с подозрением провожали её взглядами в первое время после того, как одним утром увидели, что рядом с заброшенным домом стоит кибитка, а из трубы поднимается дым. Она стойко переносила насмешки Пограничников с заставы, не упускавших возможности просветить её на счёт своих мыслей. Все они думали, что одинокой девушке не место в столь опасных местах. Здесь женщин было почти в семь раз меньше, нежели мужчин. Восемьдесят две на три сотни воинов в заставе и ещё две с половиной сотни пограничников в посёлке и деревеньке. Большинство мужчин пытались вогнать её в краску. Кто-то откровенно заигрывал с огненноволосой чужачкой. А кто-то даже хотел запугать. На это Ярра только качала головой и таила в уголках губ горькую ухмылку. Она знала, что придёт время, и этим сильным, гордым и отважным оборотням могут понадобиться её целительские силы. Впрочем, если этот момент настанет нескоро, она даже будет рада. Глава 2 Всего неделя у Ярры ушла на то, чтобы построить небольшую лавку на торговой площади в посёлке. В этом ей помогли два статных оборотня с заставы — первые, с кем она познакомилась, придя к командующему. Немногословные, они работали с утра до ночи, пока дело не оказалось сделано, а после, белозубо улыбнувшись, вместо платы попросили потанцевать с ними в день зимнего солнцестояния, когда в деревеньке устроят весёлый праздник. Прежде чем согласиться, предосторожности ради, она уточнила, не будут ли эти танцы что-то значить по их традициям, и только после с улыбкой согласилась. Оставшись одна напротив пока ещё полупустой лавки, она понятия не имела с чего начинать работу. Здесь не было даже вывески, но в округе все уже знали, что у знахарки можно найти почти что любое лекарство. А в крайнем случае даже попросить помощи, в которой та не отказывала пока что ни разу. Иньярра слабо представляла, как проживёт всю свою жизнь в этом месте. Привыкшей к шумному городу, ей было тяжело засыпать в тишине Пограничья, волчий вой пугал, а взгляды местных настораживали. От прошлой жизни только и остались, что воспоминания. Путь обратно ей был заказан. Но бывали моменты, когда всё казалось не так уж и плохо. Бывало, выходя утром на деревянную веранду, залитую солнечным светом, её переполняли умиротворение и восхищение. В паре сотен шагов позади от её дома начинался густой хвойный лес. Далеко на севере за рекой, которую не было видно из дома, возвышались острые пики гор. Клыки Богов были прекрасны, когда их освещало солнце. Но в сумрачные дни они только усиливали ощущение тревоги. Будто бы предупреждали, напоминали о бесконечной опасности северного берега Шерла. Ещё через неделю посреди ночи Ярру разбудил стук в дверь. Накануне сутки напролет варившая зелья для лавки, она едва ли понимала, что делает, когда босая, набросив поверх полупрозрачной сорочки палантин, рывком распахнула дверь. Увидев на своём крыльце двух незнакомых мужчин, она тут же попыталась захлопнуть её, но один из них подставил ногу, мешая этого сделать, а другой перехватил запястье знахарки, не давая скрыться в доме. Сквозь сковавший её страх, слова мужчин донеслись до слуха, словно через пелену тумана: — Помогите нам, — из груди старшего рвалось едва сдерживаемое рычание. — Наш сын заболел, — уточнил тот, что помоложе, отпуская хрупкое запястье. Сильнее запахнув на груди палантин, Ярра сделала шаг назад и удивленно склонила голову к плечу, поочередно глядя то на одного мужчину, то на другого. — Ваш сын? Опешившие от столь явного изумления в хриплом ото сна голосе знахарки, мужчины переглянулись. Через миг на их сосредоточенных лицах промелькнула понимающая улыбка. — Одевайтесь, по дороге мы расскажем вам о своей семье, — нетерпящим возражений тоном произнес старший, тогда как во взгляде второго читалось извинение. Так Иньярра узнала, что на Дальних Заставах, где мало женщин, каждая из них зачастую берёт себе в мужья двоих, а то и троих мужчин. Лорд позволяет подобные браки, считая их нормальными, а родившиеся дети имеют вместо одного несколько отцов. Осуждала ли она такой порядок вещей? У неё не было на это права. Каждая попытка прорыва с того берега реки несла за собой смерть. Одни Пограничники умирали, на смену им приезжали другие. Но перед смертью все они имели право на счастье и продолжение рода. Никто не знал, сколько кому выпадало лет в объятиях любимых, но те, что принадлежали им, волки предпочитали жить на полную катушку. Женщины на земле Лорда-Оборотня долго одинокими не оставались, это уже позднее ей рассказала молоденькая девушка, приехавшая жить под рукой Рэйлифа из южного Сармэда. Черноокая и юркая, она хитро глядела на Ярру, покупавшую пряжу. Тогда знахарка беспечно отмахнулась, признавшись, что не ищет себе пару. Шаная в ответ на это звонко рассмеялась и поочередно бросила взгляды на двух своих мужчин, несущих товары для покупательницы. — Может быть ты их и не ищешь, но только вряд ли это остановит волков, — на дне тёмных глаз плескалось веселье. Южанка предчувствовала развлечение, которое начнется, когда к дверям Ярры начнут ходить мужчины из заставы. В крови Шанаи Иньярра не почувствовала ни толики колдовской силы, но после того разговора на торговой площади, словно предсказание, её слова начали сбываться. Поначалу Иньярру удивляли попытки оборотней завязать отношения с незнакомкой, которой она для них являлась. Потом они начали откровенно веселить её. А под конец не вызывали ничего, кроме легкого раздражения. Для каждого ведь приходилось находить слова, уверять, что ещё настанет момент, когда в их жизни появится та, кто захочет их принять, та, с кем они будут счастливы и любимы. Стоя солнечным утром на веранде, Ярра куталась в подбитую мехом мантию и грелась вином со специями, маленькими глотками отпивая его из деревянной чаши. Мысли её были не спокойны из-за взгляда, брошенного не неё одним из воинов накануне. Матерый волк, чьё лицо пересёк шрам, долго говорил, прежде чем наткнуться на её отказ. Он обещал быть внимательным и терпеливым, клялся, что сделает всё, чтобы она была счастлива, чтобы на её лице как можно чаще сияла улыбка. Иньярре было искренне жаль его, но строить отношения на жалости было бы слишком унизительно для него и утомительно для неё. — Прости, Имдир, — тихо выдохнула она, чувствуя себя крайне неуютно. — Это из-за шрама? — не ожидавший, судя по всему, отказа, он мрачнел на глазах. — Девчонка, ты отталкиваешь меня из-за него? — почти рычанием сорвалось с презрительно изогнутых губ. И ей бы стоило поостеречься. Но глядя в вытянувшиеся по-звериному зрачки, Ярра отрицательно качнула головой. Спустившись к нему по трем ступеням, она смело подошла ближе и опустила ладонь на обезображенную щёку. — Этот шрам — пустяк. Если хочешь, я помогу избавиться от него, — легко проведя кончиками пальцев по рубцу, она опустила руку. — Однако с ним или без него, я могу предложить только свою помощь, своё плечо, но не всю себя. Она чувствовала, что где-то неподалеку ходит счастье волка. Тихое и робкое. То, которое никому его не отдаст и никогда не предаст. Вот только полный тоски и обречённости взгляд голубых глаз Пограничника, которым он посмотрел на неё, прежде чем уйти, наводил на тревожные мысли. Сделав очередной глоток, Ярра прикрыла глаза и подняла лицо к солнцу, моля богов уберечь Имдира до тех пор, пока он не найдёт свою единственную. — Доброго дня, Иньярра, — весело прозвучал низкий голос неслышно подошедшего мужчины. Распахнув ресницы, она сверху вниз посмотрела на зеленоглазого высокого парня, лучезарно улыбающегося ей. Прислонившись широченными плечами и блондинистой головой к перилам веранды, он поднял руку и, не глядя, протянул знахарке ароматное краснобокое яблоко. — Здравствуй, Берил, — с улыбкой приветствовала она, забирая яблоко и тут же убирая его в карман мантии. — Сегодня не торопишься в посёлок? — запрокинув голову, лениво поинтересовался он. — Нет, — отрицательно качнула головой Ярра и задумчиво взболтнула вино. — Если кому-то что-то понадобится, придут сюда. Занятая своими мыслями, она не ожидала, что парень ловко выхватит кружку с глинтвейном и отопьёт глоток, а после вернет её с хитрой улыбкой. — Ммм… восхитительно вкусно! — облизал он губы. — Может, предложишь мне зайти в дом и выпить горячего вина? Лукаво подмигнув, он щурился от солнца и одновременно с этим широко улыбался. — Тебе незачем приходить к моему дому, Берил, — сжала губы в тонкую линию Ярра, раздосадованная непонятливостью парня. — Я всё сказала ещё прошлый раз. — Неужели я плох? — почти обиженно спросил тот, картинно поводя плечами, отчего куртка и рубашка разошлись на груди, обнажая литые мышцы. Но она была не в настроении шутить, поэтому строго повторила: — Я не ищу компании. — Попытка не пытка. — Беззаботно пожал плечами он, а потом неожиданно серьёзно добавил: — одной здесь тяжело. — Меня не пугают сложности, — осознав, что Берил просто шутил, а не собирался в очередной раз попытать счастье, она расслабленно улыбнулась. — Говорят, я был четвёртым, кому ты отказала, — словно промежду прочим поинтересовался он, бросив внимательный взгляд на знахарку, даже не заметившую этого. — Не сомневалась, что об этом будут говорить, — позволив в голосе проскользнуть злой усмешке, Ярра в один глоток допила оставшееся вино и поморщилась, обжёгшись. — Другие могут быть настойчивее, — тихо заметил Берил. Не веря услышанному, она выгнула бровь. Негодование отразилось в потемневших глазах. — Это угроза? — Предупреждение, — невозмутимо обронил оборотень. — Лорд Рэйлиф сказал, что на его землях никто никого не неволит, — скрестив руки на груди, она выглядела весьма воинственно, не понимая что упустила в беседе с Лордом-Оборотнем. — Все мы чтим волю Лорда, — развеял её опасения Берил и тут же заставил задуматься над другим. — Но в полнолуния и новолуния не выходи из дому пару-тройку дней. И не пускай никого. — За проживание на берегу Шерла это невысокая плата, — горько усмехнулась Иньярра. Благодарная парню за своевременное предупреждение, она опустила руку на его плечо и чуть сжала его. — Спасибо, Берил. — Не за что, красотка, — подмигнул тот, вернувшись к безобидным заигрываниям, и вскоре ушёл на заставу. Ярра долго смотрела ему в след, ёжась от смутной тревоги. До полнолуния оставалось меньше пяти дней, а она, до этого момента, понятия не имела о том, что оно может стать для неё опасным испытанием. Впрочем, Берил всего лишь просил не выходить из дому, а она уже напридумывала себе кошмаров. Улыбнувшись яркому солнцу, Иньярра пообещала себе, что не будет бояться. Пусть все страхи останутся в прошлом, где-то там, за границей волчьих земель. Здесь же, под защитой Лорда-Оборотня, она свободна. Глава 3 Первый месяц в Пограничье пролетел для Иньярры со стремительностью падающей звезды. Начинать жизнь с чистого листа в начале зимы было весьма проблематично. Жители посёлка и деревеньки у Дальней Заставы, с весны по позднюю осень наполняли подвалы и кладовые запасами. Зимы в землях Лорда-Оборотня были долгими и суровыми, поэтому все старались обеспечить себя с лихвой. Ярра не представляла, что делала бы без запасов трав, настоек и амулетов, которые привезла с собой. Конечно, командующий заставы, которым был умудрённый опытом седой мужчина, на первых порах поддерживал знахарку, чем мог, прекрасно осознавая, что придет время, и она отплатит всем им сполна. Его ребята помогли девушке не только поставить лавку, но и подлатать крышу дома, а так же привести в надлежащий вид стойло для лошади. На редкость спокойная серая красавица в белых яблоках равнодушно взирала на оборотней, споро работающих в небольшой конюшне, но никого из них не подпускала ближе, чем на несколько шагов, начиная испуганно ржать, извещая хозяйку о покушении на свою шкуру. Те, кто за этот месяц успел воспользоваться услугами Иньярры, в благодарность угощали её тем, что имели. Отцы рыжего непоседы Колмара, вновь бегающего с другими ребятами по деревеньке, помимо уплаченного серебра, щедро поделились мёдом и орехами. Шаная, которой знахарка пообещала принять роды через положенные пять месяцев, с помощью мужей передала большую корзину душистых яблок, из которых Ярра пекла восхитительные пироги, малиновое варенье и банку горького мёда. Здесь на северо-западе земель Рэйлифа чужаков не было. Ярра поняла это, так как вскоре знала уже большинство пограничников с заставы и жителей посёлка. Даже о тех, с кем ей ещё не выпала возможность познакомится лично, она слышала от Шанаи. Бойкая южанка с радостью болтала обо всём на свете, решив для себя, что в знахарке нашла подругу. А Ярра не торопилась отказываться от компании жизнерадостной девушки. Жизнь, подобно полноводной реке, постепенно входила в русло. И если бы не опасность, затаившаяся по другую сторону Шерла, она была бы прекрасна. Даже угроза в виде зверья была простой и очевидной. Пусть ты не знал, когда ударит враг, но знал, откуда его ждать. В один из дней накануне Йоля, когда солнце близилось к зениту, Иньярра увидела у края торговой площади незнакомца верхом на великолепном гнедом скакуне. Затянутый в тёмно-синий дублет, пересекаемый наискось перевязью заплечных ножен, в которых покоился полуторный клинок, он держался в седле с такой непринужденностью, что становилось ясно — ни оно, ни уздечка ему не нужны. Неспешно изучая всадника, Ярра провела взглядом по высоким сапогам, в которых наверняка были спрятаны если не кинжалы, то хотя бы ножи, мимоходом скользнула по тёмно-серым, почти чёрным штанам, и тут же подняла его на скуластое лицо, с которого на неё смотрели внимательные ореховые глаза. Помимо прочего от других его отличал цвет волос. Если Лорд Рэйлиф был серебристо бел, то этот напоминал пепел, развеянный по заснеженному полю. Такой же, как тот, в который превратился её родной дом. Заинтересованная, она отложила заготовку для оберега в сторону и стала неспешно распределять по пучкам сборы трав, запасливо засушенных летом и осенью, искоса при этом поглядывая на мужчину. Не желая вспоминать прошлое, она отчаянно ухватилась за любопытство, надеясь, что оно развеет прогорклую тоску. Приветственно кивнув пекарю и обмолвившись парой слов с мясником, он постепенно приблизился к её прилавку. Казалось, не обращая никакого внимания на саму девушку, он среди прочих выбрал пучок засушенного розового вереска, отломил часть одной из веток и растёр пальцами цветы. Тщательно принюхавшись, на миг закрыл глаза, после чего довольно кивнул. — Травы, высушенные под ласковым солнцем западного королевства, — с интересом обронил он, безошибочно определив на нюх. Низкий хриплый голос отозвался в Иньярре, теплом разливаясь по телу от солнечного сплетения. — Отличный товар. — Благодарю. Изучив ассортимент зелий и внимательнее задержавшись на стенде с амулетами и оберегами, он протянул руку и коснулся крупного тёмного аметиста, вправленного в серебро. Внутри фиолетового кристалла будто бы дрожали и переливались золотые искры, непонятным образом оказавшиеся запертыми в него. — Сколько за этот? — не глядя на Ярру, спросил мужчина. — Пять золотых. Не поверив услышанному, он вскинул пронзительный взгляд на девушку и скептически усмехнулся. — Что в нём такого, что он стоит треть лошади? Ярра могла бы ответить, что его скакун обойдется покупателю не меньше трех десятков золотых, но вместо этого равнодушно пожала плечами, подходя ближе к незнакомцу. — На него наложено несколько заклинаний. — Заклинаний? — переспросил он, чувствуя, как аметист приятно холодит кончики пальцев. — Вы хотели сказать Слов? — Слова накладывает Лорд Рэйлиф и его семья, — с почтением произнесла Ярра, после чего сдержано улыбнулась воину. — Там, откуда я, Силу называют магией или волшебством, а Слова — заклинаниями. — Значит вы из Далории? — едва заметно прищурился он, не представляя даже, что от одного упоминания родной страны у неё внутри всё сжалось от напряжения. — Вы многое знаете о мире за пределами земель Приграничья, — с уважением заметила она, полагая, что мужчина отвлечётся на полученную возможность рассказать о себе. Но она ошиблась, потому что он предпочёл вернуться к обсуждению амулета. — Что за заклинания вы наложили на него? — сняв серебряную цепочку с крючка, на котором она висела, он рассматривал аметист на просвет. — Одно убережет от отравлений, другое усилит удачу, — внимательно наблюдая за ним, Ярра не сдержала лукавого блеска глаз. Столкнувшись с цепким взглядом, брошенным искоса, она позволила себе самодовольную улыбку. — А третье? — догадавшись, что она не рассказала о самом главном, он едва уловимо улыбнулся уголками губ. — Третье не даст обернуться в волка, если вы того не хотите, — в голосе Ярры отчётливо слышалась усмешка, но внешне она оставалась любезной. Реакция оборотня была для неё предсказуема. То, как он опустил амулет на прилавок, как напоследок настороженно посмотрел на него — сказало девушке о многом. Прекрасно ладящий со своим зверем, он не нуждался в подобной безделушке, но отправляясь в земли Лорда-Оборотня, Иньярра выискивала любую информацию о Пограничниках. В итоге она узнала о тех случаях, когда оборотни оказываются слабее зова Луны. Когда их разум под воздействием эмоций или зелий затуманивается, и остаются только инстинкты. Не желающая оказаться в смертельной ловушке, она создала несколько подобных амулетов, в тайне надеясь, что они не понадобятся. Познакомившись же с воинами на заставе и жителями посёлка, и вовсе решила продать один из них, если на него найдется покупатель. Аккуратно закрепляя цепочку, Иньярра нервно повела плечами и только через пару мгновений поняла, что давящее чувство, охватившее её, обусловлено оценивающим тяжёлым взглядом мужчины. Выпрямившись, она изогнула бровь, давая понять, что готова выслушать, что он там собирается ей сказать. — Простой знахарке такие Слова не по силам, — задумчиво обронил он. На это она беспечно пожала плечами и, присев на высокий деревянный стул, вернулась к прерванному занятию. Перевязывая нитями пучки трав, чуть позже всё же пояснила, не желая недоразумений: — Лорд Рэйлиф назвал меня знахаркой. — Что ж, раз так сказал Рэйлиф… — заметно успокоенный тем, что Лорду-Оборотню известно о её силах, мужчина представился: — моё имя Истар. — Иньярра, — склонила голову она, представляясь. А уже через миг небрежно махнула рукой. — Впрочем, моё имя вам и так известно. — Почему вы так решили? — мягко поинтересовался он, подняв пучок волчьей мяты и жадно вдохнув её аромат. — Вы ведь с Заставы? — проницательно предположила Ярра. — Я ещё не был там. Только что вернулся с Восточной, — без утаек признался Истар, мотнув головой в сторону уставшего с дороги коня. — Меня давно здесь не было. Смущение удушливой волной захватило Иньярру. Сколь высокомерно было считать, что о ней известно всем подданным Рэйлифа. Закусив от досады губу, она заставила себя сделать несколько медленных вдохов и выдохов. — Скоро интерес вокруг вас утихнет, — без труда угадав причину её раздражения, Истар спокойно улыбнулся. — Помнится, когда я был здесь прошлый раз, в эти земли только-только приехала Шаная, — отобрав пару камней для подогрева воды, он отложил их в сторону, а чуть погодя добавил к ним несколько ароматических масел. — За пару месяцев она обжилась, открыла лавку, выбрала ребят, — произнося последнее, он проницательно взглянул на Ярру и тут же продолжил, дабы она ничего не заметила: — теперь к ней все относятся так, словно знали её всю жизнь. — Рада за неё, — холоднее, чем стоило, произнесла девушка. Ей не нравилось, что едва знакомый волк при первой же встречи намекал ей на выбор, о котором она даже думать не хотела. Истар уловил перемену, произошедшую с Яррой, поэтому тактично перевёл тему. Подвинув отобранные товары к ней, он сухо обронил: — Я возьму вот это, сбор трав для улучшения сна и пару пучков волчьей мяты. — Бодрящее или увеличивающее силу зелья не интересует? — деловито поинтересовалась знахарка. И тут же добавила: — правда у второго есть побочный эффект. Через пять часов после того, как вы его выпьете, пойдёт обратный процесс и вы станете минимум на полдня безвреднее новорожденного котёнка. Разбавлять нужно по десять капель на кружку. В который раз за эту короткую встречу, Истар внимательно присмотрелся к девушке. Он боялся поверить в то, что Боги оказались милостивы и послали на Дальнюю Заставу не просто знахарку, а ту, что обладала мощной Силой. Могла ли подобная Сила принадлежать человеку? Он сомневался. Но нюх молчал, не признавая в Ярре волчицу. — Второго три флакона, — подумав, он решил, что лучше всё же иметь про запас сильную настойку. Никогда не знаешь, что и когда пригодится. — Сорок восемь серебряных, — сухо назвала плату Ярра, упаковывая товары для мужчины. Склонившись над прилавком, она не видела, как Истар со сдерживаемым интересом любуется хрупкими пальцами, споро управляющимися с бумагой, тканью и нитями, складывая упакованные покупки в свёрток. Только уверенная в качестве своих трав и зелий знахарка могла позволить себе брать подобную цену. Но он, не споря, выложил серебряные прежде чем забрать покупки. — До встречи, Иньярра, — учтиво кивнув, он развернулся и направился обратно к заждавшемуся коню. — Всего доброго, Истар, — запоздалые негромкие слова слетели с её губ. Впрочем, она знала, что волчий слух позволит Истару услышать их. Глава 4 Мир неумолимо менялся. В нём появлялись и исчезали новые города и королевства. Старые границы стирались, вместо них землю делили новые, превращая в лоскутное одеяло, сшитое неумелыми руками. Но что бы ни происходило, цикл жизни всегда оставался неизменным. Колесо года всё так же крутилось, сменяя осень зимой, зиму весной, а весну летом. И не было ничего незыблемее этого бесконечного движения по кругу вслед за солнцем. Начинающийся с Ночи Матери, накануне дня зимнего солнцестояния, Йоль был одним из любимых праздников Пограничников. Ровно тринадцать дней длились гуляния, каждый день которых планировался заранее. Впрочем, Ярра была уверена, что и другим они рады не меньше. У неё впереди была вся жизнь, чтобы проверить свои догадки и вместе с остальными поучаствовать в развлечениях. А пока что, она стояла неподалёку от одного из трёх больших костров, у которых собрались жители посёлка и Пограничники, и любовалась танцем Шанаи с мужьями. Слабо представляя, как трое могут поймать единый ритм, она удивлялась их слаженным движениям. Грея руки о глиняную чашу с глинтвейном, она отстраненно улыбалась, чувствуя витающую в воздухе магию, от которой так легко было захмелеть. Закрыв глаза, хотелось раствориться в безвременье йольских дней, поддаться волшебству, дать ему заполнить себя, серебряными и золотыми искрами раствориться под кожей. Глотнув вина, она глубоко вдохнула и, распахнув ресницы, встретила взгляд Истара, стоящего по другую сторону костра. Задумчивый, изучающий, он рождал странное ощущение в груди, отчего становилось не по себе. Краем глаза уловив, как Шанаю уводят подальше от света костров спутники, Ярра подошла к оборотню. — Здравствуйте, Иньярра, — кивнул он, приветствуя знахарку. — Рада видеть вас, Истар, — когда на пухлых губах девушки царила улыбка, она казалась совсем юной. Постукивая носком сапога по мёрзлой земле в такт мелодии, льющейся над площадью, она склонила голову к плечу, лукаво прищурившись. — Почему вы не присоединяетесь к общему веселью? — Разве я не здесь? — низкий спокойный голос ласкал подобно бархату, невесомо скользнувшему по плечам. — Да, но вы пришли сюда один и в одиночестве пьёте вино, — пожав плечами, она оглядела веселящихся вокруг жителей Пограничья. — У вас даже нет компании. Возвышаясь над ней больше, чем на голову, он не отрывал взгляда от её глаз. Иньярра понимала, что в этом нет ничего предосудительного, но всё равно не могла справиться с непривычным ощущением, появлявшимся рядом с Истаром. — Ко мне подошли вы, Иньярра, — веско обронил он. И, бросив задумчивый взгляд в свою чашу вина, добавил: — иной компании мне не нужно. — Я польщена, — настороженные слова едва слышным шёпотом слетели с её губ. Внезапно идея подойти к едва знакомому мужчине показалась ей не самой здравой. И отчего она решила, что рядом с ним сможет беззаботно провести время? Рядом с неразговорчивым, неулыбчивым воином, которому было привычно в компании самого себя со стороны наблюдать за весельем других. Как глупо. — Могу я дать вам один совет? — выпив вина, Истар смотрел в пламя костра, будто бы видел, как в нём довольно шевелят хвостами саламандры. — Конечно, — заинтересованная, Ярра приподняла подбородок, глядя снизу вверх на мужчину. — Ребята пригласили вас потанцевать… — осторожно начал он, будто бы ступая то тонкому льду. — Они сказали, что это не будет ничего значить, — забеспокоившись, она хмуро свела брови. — Это так, — спокойно кивнул он, глаза его при этом едва заметно мерцали, выдавая недовольство хищника рвущегося на волю. — Но, помимо танцев, есть много других обычаев, которых вы можете не знать, — вскинув бровь, он холодно усмехнулся, издали заметив тех самых оборотней, которые просили у Ярры составить им компанию в праздновании Йоля. Увидев знахарку рядом с Истаром, они нахмурились, но не сделали попытки приблизиться. — Не пейте вина из их чаш. И не принимайте подарков. Никакого серебра. Вообще никаких украшений. А если она предложат согреться под их плащами, откажитесь. — Вот значит, как ваши мужчины подлавливают наивных женщин? — колко усмехнулась знахарка, понимая, что могла бы попасться, если бы не Истар. — Могу ли я осуждать тех, кто пытается урвать у жизни немного тепла и любви? — горько хмыкнул мужчина, давая понять, что не видит в подобных поступках собратьев ничего фатального. — Почему вы мне рассказали об этом? — отбросив любезность, Ярра сделала маленький шаг к Истару. Заглядывая в его необычные глаза, в которых то и дело проскальзывало нечеловеческое яркое янтарное сияние, она была настойчива, как никогда. — Потому что мне этого захотелось, — уклончиво шепнул он, сжимая пальцы сильнее на хрупкой чаше. — Почему? — не унималась девушка, упорно стоя на своём. В какой-то момент ей отчётливо послышалось недовольное рычание, клокочущее в его груди. Взгляд нечеловеческих глаз предупреждал, что она наглеет. Но, выгнув бровь, она была так близко к Истару, что он в итоге сдался. — Многие из приехавших сюда девушек и женщин рады вниманию, которое им оказывают Пограничники, — нехотя начал он. — Будем честны друг с другом, люди редко окружают друг друга такой заботой, нежностью и любовью, которую можно получить от оборотня, — не без гордости за Пограничников прозвучали его слова. — И этого хватает. — Чувствую, что в вашем рассказе не хватает одного большого "но", — проницательно заметила девушка. — Я помню случай, когда в деревню неподалеку от этой заставы приехала молодая девушка с востока. Она одинаково добра была ко всем жителям Пограничья. Но не ответила взаимностью ни одному из ребят, — сжав губы, Истар отвернулся от Ярры. Тяжело вздохнув, он явно не хотел заканчивать этот рассказ, но пересилил себя. — И я помню Нармара. Ему не повезло найти в ней свою избранную. — Всё закончилось плохо? — печально усмехнувшись, предположила Ярра, судя по тому, что мужчина теперь не смотрел ей в глаза. — Он не смог сдержать своего волка, — сухо и как-то отстранённо произнёс Истар. — Наутро после полнолуния растерзанное тело девушки нашли в лесу, а днём позднее Нармара казнил Лорд Рэйлиф. — Он что, выслеживал её? — чувствуя, как всё внутри сковало ужасом, прошептала девушка. — Она понадеялась на удачу, собиралась навестить подругу, — усмешка его больше походила на оскал. Особенно когда под приподнятой верхней губой блеснули белые острые зубы и заметно удлинившиеся клыки. — Но посреди дороги встретила его. Испугалась, побежала, — встретив застывший взгляд, он покачал головой. — Роковая ошибка. От волков не стоит бегать. — Ещё один совет? — не в силах отвести взгляда от его глаз, горящих янтарём, колко бросила Ярра. — Будьте осторожны, — предостережение звучало, как нечто большее. Нечто, что застыло между ними. — Я постараюсь, — справившись с эмоциями, вызванными его рассказом, улыбнулась знахарка. Она напомнила себе, что знала, куда отправляется. Напомнила о том, от чего бежала. — Благодарю вас, Истар, — найдя взглядом мужчин, которые заждались обещанных танцев, она допила в пару глотков вино и кивнула ему, прощаясь. — Что ж, мне пора. До встречи. — Безлунной ночи, Иньярра, — едва слышное долетело до неё прощание Истара, ещё долго смотревшего ей вслед. Глава 5 Одиннадцать праздничных дней пролетели стремительно и неумолимо. Иньярра с удовольствием проводила время с жителями пограничья, веселясь у костров вечерами и понемногу приторговывая то одним, то другим товаром днём. Обмениваясь новостями, люди делились сплетнями и советами, одним из которых стали её услуги. Те два Пограничника, с которыми она танцевала пару вечеров к ряду, поначалу не восприняли всерьез её отказа. Снова и снова они пытались увлечь девушку и поймать в свои сети, но Ярра была осторожна и умна. Она не хотела портить отношений с мужчинами, поэтому когда они, наконец, бросили свои попытки, она с лёгким сердцем оставила их за спиной. Но что бы она ни делала, с кем бы ни беседовала, затылком она всегда чувствовала чьей-то внимательный взгляд. Будто некто сопровождал её, незримой тенью следуя за ней. Поначалу это нервировало, заставляло быть готовой к любым неприятностям. Потом, так и не дождавшись их, Ярра успокоилась. Каждый раз, отмечая появление наблюдателя, остающегося для неё незаметным, девушка почти привыкла к этому ощущению и убедила себя, что всё в порядке. Двенадцатый, предпоследний, вечер Йоля был в самом разгаре, когда из заставы в деревушку прискакал Пограничник и разбил спокойствие на мелкие осколки одной фразой, брошенной в толпу: — На заставе Прорыв. Тревога прокисшим молоком разлилась в воздухе, затрудняя дыхание. Вдохнёшь, пустишь в себя, и уже не отделаться. Замерев с недонесённой до губ чашей вина, Иньярра отстранённо смотрела, как оборотни срываются с места и кто бегом, кто верхом, направляются в сторону заставы. Прекрасно понимая, что этот день рано или поздно наступит, она оказалась к нему не готова. Не зная что должна делать, она в пару глотков допила вино и отставила чашу на деревянный стол позади себя. В этот момент рядом с ней появился Истар. Взяв её за руку, он настойчиво потянул за собой. — Вместо того чтобы стоять, вы должны торопиться в дом, когда слышите о Прорыве, — хмуро произнёс он, пересекая площадь. — Учту на будущее, — в тон ему ответила Иньярра, пытаясь выдернуть руку, отчего его пальцы только сильнее сжались на тонком запястье. — Соберите всё необходимое для помощи раненым, — не обращая внимания на попытки высвободиться, Истар отпустил её только тогда, когда они оказались возле его коня. Легко запрыгнув в седло, он обернулся к ней, когда проехал десяток метров. — За вами придут, когда со зверьём будет покончено. Наверняка ей стоило послушать опытного воина, сделать всё, как он сказал, и дожидаться вестей от кого-нибудь из заставы. Вот только Иньярра поступила по-своему. Неясная тревога, поселившаяся в груди, твердила о том, что медлить нельзя ни минуты. Предчувствие беды, кольнувшее в самое сердце, когда она уже собрала флаконы с зельями, бинты и мази, испугало больше, чем сама весть о Прорыве. Оно вело за собой, побуждая сорваться с места вместе с тяжёлой сумкой, переброшенной через плечо, и скакать на заставу, рискуя своей головой. У заставы, представлявшей собой старый замок на высоком берегу Шерла, только-только закончилось сражение. Не глядя бросив поводья одному из Пограничников, шедшему к ней навстречу, Ярра спрыгнула на землю и, ловко пробираясь между раненными и уставшими мужчинами, словно на поводке, двигалась вперёд. Не слыша, как её окликнул командующий, она переступила тушу какого-то чудовищного зверя, созданного искажением на другом берегу, и поднялась на замковую стену. По дороге раздавая Пограничникам зелья и мази, она повернула за угол башни и застыла, словно вкопанная. Опершись спиной о каменную кладку, всё ещё сжимая в руке полуторник, прямо перед ней сидел Истар. Из уголка его губ текла кровь, а на груди стремительно расплывалось алое пятно. Дублет и рубашка были вспороты чьими-то острыми когтями, свозь прорехи в одежде виднелись страшные раны. — Истар, — пораженным шёпотом сорвалось имя с онемевших разом губ. Опустившись возле него на колени, она зарылась в сумку и начала доставать из неё бутыль с водой, дабы промыть рану, останавливающее кровь зелье, зелье ускоряющее регенерацию, универсальное противоядие и нитку с иголкой. Действуя отточенными движениями, она вытащила из сапога нож и разрезала остатки одежды мужчины, затем потянулась за останавливающим кровь. Откупорив, щедро плеснула им на открытые раны, и невольно поморщилась, услышав шипение, с которым оно начало действовать. — Ярра, — прохрипел Истар, стойко выдержав эту пытку, но вдруг закашлялся кровью, которая пошла горлом. — Молчи, — в отчаянии коснулась его лица ладонью знахарка. — Тебе нельзя говорить. Потянувшись за другим флаконом, она торопливо вылила его содержимое поверх рваных ран, кровь из которых перестала течь. Но мужчина не унимался. Из последних сил подняв руку, он коснулся её пальцев. — Арлинэ, — на грани слышимости произнесли побледневшие губы, прежде чем он закрыл глаза и потерял сознание, перестав бороться со смертью. Обеспокоенная тем, что раны, которые должны были начать постепенно затягиваться, оставались неизменными, Ярра судорожно отыскала ещё один флакон зелья, ускоряющего регенерацию тканей. Половину его вылив на раны, другую она с помощью какого-то Пограничника влила Истару в горло. — Нет, — тихо шепнула она, не в силах принять тот факт, что мужчина сдался. — Нет… — потерянная, она не замечала столпившихся рядом оборотней. — Ты не уйдёшь, — внезапно зло слетело с её губ фраза. — Я не позволю! — гневно сверкнув глазами, в которых полыхнуло алое пламя, она преисполнилась решимости спасти его, во что бы то ни стало. Решительно потянувшись за отложенным в сторону ножом, она закатала рукав и полоснула по запястью лезвием. Изумленный вздох за спиной и тихое рычание со стороны были для неё пустыми звуками, когда взрезав вены ещё раз, она позволила своей крови потечь прямо на Истара. Наплевав на то, что за подобного рода магию в других королевствах сжигают на костре, Ярра вскрыла вены снова, будто в трансе смотря, как раны наполняются её кровью, как она тяжёлыми каплями стекает по телу, будто помечая его. — Силой моей крови, ты не умрёшь. Не умрёшь, — словно молитву давно позабытым богам твердила она, чувствуя, как сила ластится к мужчине, проникает к нему под кожу и стремясь к сердцу. — Живи, — всхлипнула она от боли, вновь полоснув по руке ножом, и зажмурилась. А когда распахнула ресницы, из-под них полыхнуло алым. — Я приказываю тебе жить! Вложив в приказ всю свою магию, Иньярра отстранённо ощутила, как из носа потекла кровь, а потом в глазах стремительно почернело, и её заволокло беспамятство. Тем неожиданнее оказалось прийти в себя в кабинете командующего заставой. Когда Ярра открыла глаза, свеча на столе и умудрённый опытом оборотень было первым, что она увидела. Морщась от дикой головной боли, причиной которой стал большой расход магии, она кое-как выпрямилась и заметила, что запястье тщательно перебинтовано чистой тканью. Но прежде чем она успела поблагодарить мужчину, его скрипучий голос заполнил тишину: — Ты боролась за этого волка так, как будто он твой. Только благодаря этому он будет жить. — О чём вы? Притворное недоумение давалась ей лучше всего. Вот только оборотень учуял его. — Ты прекрасно поняла, о чём я, — усмехнулся мужчина и укоризненно покачал головой. — Не пытайся лгать мне, девочка. — Но он не мой, — нахмурилась Ярра, потянувшись за своей опустевшей сумкой, лежащей неподалеку. Выложив на край стола остатки флаконов, баночки с мазями и бинты, она устало вздохнула и, пошатнувшись, поднялась на ноги. — Тут на каждой ёмкости есть короткое описание содержания. Полагаю, вы разберётесь со всем сами? Или кому-то ещё из Пограничников нужна моя помощь? — Нет, с остальными ничего непоправимого на этот раз не случилось, — отрицательно качнул головой мужчина. Не посчитав нужным сдерживать вздох, полный облегчения, Ярра перебросила через плечо сумку и осторожно опустила рукав, стараясь не тревожить бинты. Не обращая внимания на кучку серебряных монет, приготовленных для неё на краю стола, она учтиво кивнула командующему. — Тогда я поеду домой. Безлунной вам ночи, Радуш. — До встречи, Иньярра, — прошелестел хриплый голос, когда она уже направилась к выходу. Когда она уехала, не проверив состояние Истара, командующий спустился в небольшой зал заставы, в котором расположились раненые. Едва он пересек его порог, как к нему подошли четверо рослых Пограничников. Хмурые, они всё поняли по лицу Радуша, но один из них всё же задал вопрос, повисший в воздухе: — Она что, только что отказалась от него? — в низком голосе прорывалось рычание, которое мужчина тщетно старался сдержать. — Похоже, что да, — нехотя подтвердил опасения друзей Истара Радуш. — И взяла плату? — сплюнул на пол рыжий воин, длинные волосы которого были забраны в пучок на затылке. — Нет, — усмехнулся пожилой оборотень, на дне глаз тая надежду на то, что с Истаром всё будет в порядке. — Похоже, девчонка сама не понимает, что делает. Глава 6 Последующую после попытки Прорыва неделю Иньярра провела почти не покидая дома. Днями напролёт восстанавливая изрядно опустевшие запасы зелий, мазей и прочих товаров, она отказала Шанае, вместе с мужьями пришедшей к ней в последний день праздника дабы пригласить к кострам в посёлке. Ловя на себе странные взгляды мужчин южанки, Ярра не лгала, когда говорила, что работа не терпит отлагательств. В любой момент к ней могли прийти с заставы за чем-нибудь для раненых. Не говоря уже о том, что после того, каким образом девушка вытащила из лап костлявой Истара, она каждый день ждала посланников от Лорда Рэйлифа. Почётного конвоя, который доставил бы её в замок Лорда-Оборотня. Но никто не приезжал, и это только сильнее усиливало тревогу, заполошным котёнком резвящуюся в груди. Тем временем долгие ночи стали намного холоднее, словно хотели выстудить остатки тепла в северных землях, а короткие дни заканчивались раньше, чем дневные заботы были решены. Солнце низко катилось по небу и слишком быстро пряталось, как будто смущалось своего бессилия перед лютыми морозами, накрывшими Пограничье. Окутанные недобрым предчувствием, недели тянулись, подобно горькому меду, который Иньярра добавляла в травяной чай, когда в двери её дома постучали. Открывая, она тепло улыбнулась Берилу, которого прислал за пополнением запасов Радуш. — Давно тебя не было, — прозвучало с лёгким укором. — Я уж думала, что ты оставил попытки достучаться до моего сердца. Подшучивая на тему, давно ставшую безопасной, она размешивала мёд в чае и снизу вверх смотрела на парня. В другой раз он бы белозубо улыбнулся и отшутился, оставляя её гадать о том, сколько шуток было в его шутках, а сколько правды. Но в этот раз он с какой-то непонятной Ярре злостью вскинул бровь и ядовито осведомился: — А это возможно сделать? После того, как он ушёл, получив сумку со всем необходимым, девушка ещё долго стояла на крыльце и смотрела ему в след, пытаясь понять, куда делся улыбчивый парень, готовый в любой подходящий и не очень момент подколоть её. Гадая, связано ли такое поведение Пограничников с магией крови, которой она воспользовалась для лечения Истара, Ярра уговаривала себя отвлечься и не думать об этом. Но мысли упорно возвращались к одному и тому же. На следующий день после визита Берила, Иньярра проснулась ранним утром, привела себя в порядок и, заварив чай, набросила на плечи подбитую мехом мантию. Выходя на веранду с чашкой в руке, она грела тонкие пальцы о глиняные бока и сонно улыбнулась солнцу, едва проглядывающемуся меж низких туч. В те дни, когда не нужно было отдавать всю себя работе, это становилось её маленьким ритуалом. Присев на плетёный диванчик, она посильнее закуталась в просторную мантию и расслабленно улыбнулась. До полнолуния оставалось два дня, которые она собиралась провести в блаженном безделье. Спать столько, сколько хочется, приготовить глинтвейн и яблочный пирог, испечь имбирное печение и прочитать, наконец, книгу, купленную ещё в Далории, с рецептами лечебных зелий восточной Кёрении. Иньярра постепенно начала понимать, что жизнь в пограничье длится от Прорыва до Прорыва. Никто из местных не знал, сумеет ли его пережить, поэтому каждый жил так, словно любой новый день мог стать последним. Они уважали друг друга и не держали в себе зла. Знахарке оставалось надеяться, что она сможет стать полноценной частью этого сурового и по-своему прекрасного края. Вот только поведение Пограничников настораживало. Словно они знали что-то очень важное, чего она не понимала. Замечтавшись, она не сразу увидела, как со стороны заставы к ней направляется всадник. А когда обратила на него внимание и рассмотрела гнедого красавца, уверенной трусцой приближающегося к дому, внутри будто бы стало теплей. Если Истар мог ехать верхом, значит, сила её магии вместе с зельями и мазями делала своё дело. На месте Пограничников, она заставила бы его остаться в кровати ещё на несколько дней, дабы организм достаточно окреп после столь сильных повреждений. Но мужчины всегда поступали так, как считали нужным, порой поступаясь со здравым смыслом. Когда между ними осталось не больше пятидесяти метров, Ярра наконец-таки поняла, что насторожило её во всаднике. Перекинутые через спину лошади седельные сумки. Глотая горячий чай, остающийся таким под воздействием магии, девушка не понимала, какая нужда могла заставить ещё недавно едва не погибшего воина отправиться в путь. К чему ему было посреди зимы срываться с места? С трудом заставляя себя оставаться на диванчике, она дождалась, когда он подъедет к веранде, и только после этого плавно поднялась и подошла к перилам. Облокачиваясь на них, поймала неожиданно холодный взгляд ореховых глаз. — Здравствуйте, Иньярра, — хриплый голос звучал отстранённо, словно не было между ними ни знакомства в её лавке, ни беседы у костров, ни той жуткой ночи, когда он едва не отправился к праотцам. Улыбка застыла на губах девушки, после чего бесследно растаяла. Ярра смотрела на мужчину и не могла понять, что послужило причиной столь разительной перемены в его отношении к ней. — Рада видеть вас живым, Истар, — искренние слова легко сорвались с губ. Вот только они будто бы пролетели мимо него. Он смотрел на неё нечитаемым взглядом. А потом внезапно, в тяжёлой тишине между ними, у Иньярры возникла догадка. Пронзённая ею, словно отравленной стрелой, девушка сделала глубокий вдох. Истару наверняка рассказали о том, как именно она спасла его. Что ж, вероятно не желающий смириться с правдой, он готов быть уехать куда подальше от той, кто без раздумий использовал магию крови. Она отвела взгляд первой и нарочито медленно выпила пару глотков чая. Наблюдавший за ней всё это время, Истар похлопал нервно переступающего на месте коня по шее. — Я приехал поблагодарить вас, — сухо прошелестели учтивые слова. — И попрощаться. — Вы уезжаете? — вскинула бровь Ярра, понимая, что ей следует спокойно встретить эту новость, не показывая горечи, скопившейся на кончике языка и перебившей даже сладость мёда в чае. — Да, — отрывисто кивнул он. В этот момент она наплевала на всё и, выдавая волнение с головой, с тревогой переспросила: — За два дня до полнолуния? — Меж бровей залегла вертикальная морщина, когда она нахмурилась. — Что за нужда гонит вас в дорогу? — Мне не место здесь боле, — бесстрастно заключил Истар. Посмотрев в сторону высокого берега, он продолжил, будто бы размышляя вслух: — есть и другие заставы, где не помешает лишний меч в умелой руке. Полные решимости слова показались Ярре полной глупостью. Она не понимала, зачем ему уезжать с Дальней Заставы, когда ещё пары месяцев не прошло с момента его появления на ней. Насколько она могла судить, переезжать с одного места на другое своим подданным Лорд Рэйлиф не запрещал, но, тем не менее, никто не стремился, словно перекати поле, кочевать по Приграничью. До онемения сжимая тонкие пальцы на чашке, Иньярра тревожилась о том, что там, куда он отправится, не окажется её, когда может понадобиться помощь. Загоняя эту бессвязную тревогу в самый дальний уголок души, она опустила лицо и прикрыла глаза, утвердительно кивая, будто принимая его решение. — Легкой дороги вам, Истар. — Прощайте, Иньярра, — отрывисто произнёс он, поворачивая коня в сторону замка Лорда-Оборотня. Смотря ему в след, она не могла уловить природы глупого желания, от которого покалывало кончики пальцев. Это было неуместно и нелепо, но она хотела, чтобы Истар обернулся. Хоть один раз повернул голову и посмотрел на неё. Но он ни разу не сделал этого, пока не скрылся за холмом, следуя по дороге на юго-восток. Глава 7 Второй день полнолуния медленно подходил к концу. Огромная жёлтая луна, освещающая тёмно-синее беззвёздное небо казалась Иньярре в несколько раз больше солнца, которого в последнее время было так мало. То и дело в лесу и на побережье Шерла слышался пронзительный волчий вой. Но что-то подсказывало, что в лунном свете бегали отнюдь не звери из леса, а те, кто ещё недавно защищал пограничные земли от вторжения зверья с того берега реки. Помня слова Рэйлифа, советы Шанаи и наставления Истара, Ярра запаслась всем необходимым и заперлась в доме, закрыв дверь на засов изнутри, и наложила на неё охранное заклинание. Под треск дров в камине и мерный танец свечей она наслаждалась горячим вином со специями и мёдом, которое отпивала небольшими глотками. Неспешно изучая книгу Кёренских зелий, она тут же делала пометки в блокноте, планируя в ближайшее время поработать над несколькими рецептами и попробовать усовершенствовать их. В очередной раз перелистывая страницу, она вдруг услышала, как тишину за окном нарушили шаги по веранде, а затем раздался стук в дверь. Не представляя, кто мог прийти к ней в полнолуние, а главное зачем, Ярра отложила книгу на стол и осторожно подошла к двери. Остановившись в шаге от неё, осторожно коснулась раскрытой ладонью полированного дерева, укреплённого железными вставками. Магия, которая должна была бы отреагировать на угрозу, молчала. Тем временем стук повторился. На этот раз куда сильнее и нетерпеливее. Нахмурившись, девушка задумалась, не стоит ли достать кинжал, ножны с которым были спрятаны в складках мантии, висящей на крючке неподалеку. Она уже потянулась к нему, как вдруг услышала знакомый голос: — Иньярра, открой дверь. Внезапно налетевшая радость, подхватила её, словно пушинку, и закружила голову. — Истар? — ещё не до конца понимая, что делает, она поняла тяжёлый засов и, справившись с замком, распахнула дверь. — Что-то случилось? Тревожась из-за того, что он вернулся из-за какого-нибудь несчастья, приключившегося в дороге, она снизу вверх скользнула по нему взглядом и к своему облегчению не нашла повреждений. Но когда взгляд метнулся к его лицу и замер, наткнувшись на горящие янтарём глаза с расширенными зрачками, стало ясно, что она совершила ошибку. Украдкой бросив взгляд на ключ в замке, Ярра задумалась, успеет ли закрыть дверь, прежде чем он набросится на неё. В том, что Истар сделает это, она почти не сомневалась. Но когда внимательно наблюдающий за ней мужчина тихо зарычал, толкая дверь и переступая порог, она судорожно сглотнула и сделала шаг назад. — Ты боишься меня, — обвинением прозвучали хрипло произнесённые слова. — Не удивительно, что от меня несёт страхом, — усмехнулась она, не отводя взгляда. Скрывать очевидное было глупо, а самоирония помогала взять себя в руки. А заодно и перейти на "ты" вслед за мужчиной. — Твои глаза мерцают золотистым янтарём. Напоминая себе, что бежать от оборотня бесполезно, Ярра медленно отодвигалась назад, даже не думая о том, чтобы повернуться к нему спиной. Сейчас, когда было непонятно кто в нём сильнее — человек или волк, она была осторожна как никогда, пытаясь не провоцировать хищника, которого и без того дразнил страх, с коим она не могла справиться. — Разве тебе не говорили, не впускать никого в эти дни? — с насмешкой спросил мужчина, осматривая просторную комнату. — Ты вообще никого не слушаешь, да? Вновь посмотрев на неё, он снял перчатки и отбросил на кованый сундук, стоящий возле входа. Нервным, рваным движением отстегнул тяжёлый плащ, подбитый мехом, и отправил его следом за ними. Твердя себе, что Истар не причинит вреда, она вкрадчиво поинтересовалась: — Тогда, быть может, ты уйдешь, если я попрошу? — Уйти? — протянул он задумчиво, закрывая за собой дверь. — Пожалуй, я откажусь, — слегка наклонив голову, он начал медленно приближаться к Иньярре, неосознанно пятившейся от него. — Я едва не загнал коня не для того, чтобы уйти. — И, тем не менее, ты должен это сделать. Настойчивый голос и внешнее спокойствие не могли обмануть оборотня. Чувствуя кислый привкус её страха на языке, он отрицательно качнул головой. — Я должен был уехать, — нависнув над девушкой, прижавшейся спиной к каменной кладке стены, он упёрся ладонями по обеим сторонам от её головы. — Радуш отослал меня, опасаясь за тебя в полнолуние. Но я сорвался… — наклонившись к густым волосам, на висках заплетённым в косы, он жадно вдохнул их аромат, — повернул коня на середине дороги. И вот я здесь. Упёршись ладонями в широкую грудь, знахарка оттолкнула его. Она не могла поверить, что этот мужчина и тот всегда невозмутимый и уравновешенный Истар, который оберегал её, были одним и тем же Пограничником. В её тёмно-карих глазах читалось отчаяние, которого было так много, что волк внутри него в предвкушении оскалился. — Истар, это ведь не ты, — попыталась она достучаться до сознания мужчины, надеясь, что это что-то изменит. — Пожалуйста, уходи. Пожалуйста, оставь меня. Сделав шаг в сторону, она хотела отгородиться от него тяжёлым креслом, но мужчина едва уловимым движением рванулся наперерез и, обхватив Ярру за тонкую талию, прижал к своей груди. Зарываясь пальцами в её волосы, он тяжело дышал. Ему явно было непросто сдерживать зверя, беснующегося внутри, но пока что у него это ещё получалось. Развернув её спиной к себе и перебросив волосы на правое плечо, он склонил голову и коснулся горячими губами чувствительного места за ухом, упиваясь близостью податливого желанного тела. Одной рукой жёстко удерживая её, второй он безотчётно касался её живота, грудей и округлых бёдер сквозь ткань платья. Волк внутри него не знал, чего хотел больше в этот момент впиться клыками в артерию, разрывая шею, за то, что она отвергла его, или грубо овладеть ею, показывая место, которое ей следовало занять. И пока хищник выбирал, несколько озадаченный тем, что жертва не пыталась бежать или отчаянно сопротивляться, Истар цеплялся за обрывки сознания. — Во мне твоя кровь. Мне не сдержаться, — хриплый шёпот вызывал у неё дрожь по позвоночнику. — Едва я увидел тебя там, на площади, всё остальное потеряло значение. Если бы ты знала, какая это пытка — видеть тебя, но не сметь касаться, — ведя носом вдоль открой для него шеи, он внезапно сильнее стиснул Иньярру в объятиях. — Позволь мне,… о, Боги! — сбивчивый шёпот, переходил в рычание, рождающееся в глубине его груди, и снова возвращался вместе с мольбой, произносить которую в другой раз ему бы не позволила гордость. — Не гони меня, Ярра… Никогда раньше она не могла представить, что окажется в объятиях оборотня. Никогда не хотела этого и никогда не допустила бы, если бы не фатальное стечение обстоятельств. С первого дня в землях Лорда Рэйлифа она выбрала для себя одинокую жизнь, и не планировала ничего в ней менять, игнорируя интерес Пограничников, от которого успела порядком устать. Но сейчас, что она могла противопоставить сильному мужчине? Плеснуть ему в лицо горячим вином? Смешно и нелепо. И смертельно опасно, так как вряд ли подобное обращение понравилось бы волку. Историю о растерзанной девушке она запомнила отчётливо, поэтому осознавала, насколько беззащитна против одного из тех, жить среди кого собиралась. Стоило признать самой себе, сложись её жизнь иначе и не будь Истар одним из оборотней, она давно сдалась бы симпатии, испытываемой к нему. Вот только то, кем он являлся, до дрожи пугало. Что если в один из дней она сделает что-то не так и он загрызёт её, что если он не справится с инстинктом хищника? Замерев в кольце его рук, которые могли бы сдавить куда сильнее, чем удерживали сейчас, трепеща от прикосновений подрагивающих горячих ладоней, рождающих в ней неуместное предвкушение, она пыталась сладить с собой. — Истар, хватит, — умоляюще прошептала она, опустив ладонь поверх его руки, сжимающей бедро, отчего между ног становилось горячо. — Я чувствую твой запах, — коснувшись поцелуем виска, он сделал жадный вдох и приоткрытыми губами скользнул вниз до скулы и вдоль неё. Сжав рукой округлую грудь, он хрипло усмехнулся, ощутив сквозь ткань затвердевший сосок. — Ты хочешь меня. Я чувствую это. Низкий голос манил поддаться своеобразному соблазну, нездоровому влечению, возникшему между ними. Сильные руки блуждали по телу, неспешно исследуя его изгибы, отчего она прикусывала нижнюю губу, чувствуя, как ускоряется собственное сердцебиение. Но осознание того, что после Истар уже ни за что не отступится, не позволяло забыться. — Нет, — Ярра отрицательно качнула головой, отрицая очевидное. Казалось бы, это должно было разозлить Истара, но он оказался позабавлен. Предупреждая о том, что не потерпит вранья, он прикусил надплечье, и она вдруг услышала, как в его горле зарождается хриплый рык. Отпустив зубами кожу, он медленно лизнул её. — Ты лжешь, маленькая волшебница, — почти ласково укорил он. — Отпусти, — запаниковала девушка, изо всех сил пытаясь разомкнуть кольцо его рук и высвободиться. Словно в отместку за это, он рванул ткань платья и до боли стиснул упругие груди, высвободив их из-под ткани. Не желая смотреть на то, как сильные пальцы сжимают и оттягивают острые соски, она закрыла глаза и почти сразу же вскрикнула от укуса в шею. — Ты не должна меня бояться, не должна, — неясный шёпот обжигал кожу. — Я не причиню тебе вреда, — в срывающемся голосе слышалась странная решимость. — Никогда, моя арлинэ. — Я не твоя, — упрямо возразила она, а в следующее мгновение, когда его рука опустилась на хрупкое горло и едва ощутимо сдавила его, задержала дыхание. — Не спорь со мной, — сказал он с тихой яростью. — Я не властен над собой. Эта Луна сводит меня с ума и ты… — она не видела его лица, но могла поклясться, что на нём промелькнула улыбка. — Ты — моя луна. Мой свет в беззвёздной ночи. Пожалуйста, арлинэ, — склонив голову ещё ниже, он тёрся щекой о покатое плечо и, не осознавая, что делает, покачивал бёдрами, вжимаясь в ягодицы, давая ощутить насколько велико его возбуждение. — Ты нужна мне. — Это пройдет, — отклонив голову на его плечо, выдохнула Ярра. — Глупая девчонка! — прорычал Истар и накрыл её губы жадным поцелуем, в котором словно выпивал её до дна. Подхватив Иньярру легко, словно пушинку, стремительными шагами он приблизился к столу и посадил на него, расположившись между разведённых ног. Торопливо справляясь с одеждой, сминая её, задрал подол платья, стянул мешающее бельё и заставил обхватить себя ими за бёдра, скрещивая лодыжки за его спиной. — Ярра, — не то стоном, не то глухим рычанием сорвалось с губ её имя. Полные восторга глаза горели янтарно золотым огнём, но зрачок был ещё человеческим. — Прими меня, не отталкивай. Не гони… Вместо ответа, неловко справляясь с крючками и завязками на камзоле, она сняла его с широких плеч и потянулась к губам. — Твой запах сводит меня с ума, — тяжело выдохнул Истар, прежде чем жадно ответить на поцелуй. Чувствуя, как воля слабеет, сдаваясь перед настойчивыми, почти грубыми ласками и касаниями, как нега охватывает её, Ярра сладко застонала в его губы и зарылась пальцами в отливающие серебром пепельные волосы. Проникая ладонью под тонкую нижнюю рубашку, она провела ею по косым мышцам живота, скользнула вверх до груди, едва касаясь подушечками пальцев свежих рубцов, оставшихся от жутких ран. Подняв взгляд, заметила на его губах странную, почти мечтательную улыбку. — Ты словно светишься, — стягивая с хрупких плеч разорванное платье, он придвинулся ближе, касаясь возбуждённым членом внутренней стороны бедра. — Вся из лунного света. А в следующий миг Иньярра вскрикнула, пронзённая резкой болью. Вцепившись тонкими пальцами в широкие плечи, ей нужно было привыкнуть к новым для себя ощущениям. Но он словно не слышал болезненных стонов и шипения сквозь зубы, входя глубже и глубже, пока не погрузился до основания. Помедлив несколько мгновений, насладившись тем, как тесно обхватывали плоть стенки лона, он двинулся обратно, после чего будто сорвался с цепи, неумолимыми толчками, становящимися жёстче и неудержимее, причиняя боль. Сжимая Ярру в стальных объятиях, он, казалось, мог переломить её пополам, разорвать руками на мелкие части, ибо яростное желание обладать было сильнее его. Глядя в кажущиеся чужими, затуманенные глаза, Ярра взяла застывшее лицо в ладони. Она старалась не обращать внимания на оскаленные зубы и начавшие удлиняться клыки. — Истар, — осторожно позвала, поглаживая острые скулы, а потом, зарывшись пальцами в волосы, потянула, вынуждая посмотреть ей в глаза. — Посмотри на меня. Смотри на меня… Постепенно пустота в его взгляде исчезала, уступая место жгучей страсти, сжигающей всё на своём пути. Будто бы прося прощения за грубость и причиненную боль, он мягко коснулся припухших губ поцелуем и помедлил, прежде чем изменить ритм движений. Всё такие же настойчивые, но более размашистые они рождали в Ярре сладкое напряжение, расцветающее подобно прекрасному ядовитому цветку. Ни на миг не закрывая глаза и не отводя взгляда, она пыталась удержать его на грани превращения. Но в какой-то момент забылась, податливо выгибаясь всем телом и двигаясь навстречу быстрым толчкам. Хрипло постанывая, она провела ладонью вниз по его спине и впилась ногтями в ягодицу, ведя бёдрами по кругу. Задыхаясь, хватала приоткрытыми губами воздух, в то время как внутри неё разгоралось пламя, требующее освобождения. Разум был затуманен, вместо него верх одержали инстинкты, которые вели её всё выше и выше, ближе к яркому наслаждению, грозившему вот-вот взорваться. Когда оно достигло своего предела, после нескольких особенно яростных толчков Истара, Иньярра задрожала, охваченная мучительно-сладкой судорогой, и обмякла в его руках. Скользя подрагивающими ладонями по твёрдым горячим бокам, она целовала его шею, прихватывала кожу зубами и тянула за неё, чувствуя дрожь, пробегающую по его телу. Глухой, хриплый полу-стону, полу-рык, с которым он уткнулся лбом в её плечо и несколько раз содрогнулся, излившись глубоко внутри, отозвался в ней теплом. Крепко прижав к себе и жадно вдыхая её запах, он покрывал хаотичными поцелуями истерзанную укусами шею, усеянную наливающимися кровью следами его безумия, и не давал шевельнуться, медленно приходя в себя. — Моя… — ликовал его зверь, в то время как руки поглаживали хрупкое тело. — Ты моя. Глава 8 Иньярра проснулась, когда утренние лучи нерешительно проникли в комнату через наполовину занавешенное окно. С первым глубоким вдохом она вспомнила события прошедшей ночи и тут же захотела стать маленькой и незаметной. Лёжа под густыми волчьими шкурами, ей хотелось, чтобы всё оказалось сном, навеянным полной луной. Но стоило вытянуть перед глазами покрытую синяками руку, как стало очевидно, что внезапное возвращение Истара было более чем реально. А когда она медленно повернула голову, мужчина обнаружился на краю кровати. Лёжа на животе, он внимательно смотрел на неё, следя за малейшим движением. Под взглядом тёплых ореховых глаз Ярра почувствовала себя неловким подростком. Смущённым и неумелым. Не зная что сказать, да и нужно ли вообще что-либо говорить, она осторожно отодвинулась от него подальше и потянулась было встать. Но в следующий миг оказалась схвачена за руку. Невольно обернувшись, она натолкнулась на хмурый взгляд, в котором застыла тревога. Приоткрыв рот, она хотела сказать, чтобы он отпустил локоть, но Истар лишил её этого, потянувшись и накрыв губы поцелуем. Чуткие руки скользнули по предплечьям, жадные губы уговаривали и соблазняли, напоминая о том, насколько хорошо может быть в крепких объятиях. Он боялся, что поутру, когда наваждение схлынуло, она вытолкнет его за порог. Скажет, что видеть больше не хочет, или того хуже обратится к Лорду Рэйлифу с жалобой. Впрочем, если до этого дойдёт, ему уже будет без разницы — изгонит тот его или казнит. Но пока Иньярра была на расстоянии вытянутой руки, пока он ещё мог коснуться её и что-либо изменить, он не оставит попытки, раз уж эта луна оказалась сильнее его. Пока Ярра в растерянности замерла, он навис над ней и, перехватив руки, которыми она упёрлась в его грудь, завёл их над её головой. Удерживая хрупкие запястья одной рукой, второй провёл по плавному изгибу бедра, откинув в сторону меховые шкуры. Нехитрая ласка отозвалась дрожью по позвоночнику девушки. А в следующий миг, сильной рукой придвинув её ближе, он толкнулся внутрь, ловя тихий стон, вырвавшийся из её груди, губами. В его глубоких, размеренных движениях не было ни ярости, ни отчаяния которыми была переполнена их близость ночью. Умело разжигая из искры желания мощное пламя, он смотрел в карие глаза не отрываясь, когда Ярра приоткрыла губы, жадно хватая ими воздух. Доведённая до грани и мощным, резким толчком сброшенная в пропасть, Иньярра парила в невесомости, пока Истар покрывал поцелуями хрупкое тело, охваченное дрожью. Когда она затихла, он поднял её ноги себе на поясницу и неспешно повел бёдрами по кругу, давая в полной мере ощутить твёрдость плоти, что до сих пор находилась в ней и требовала своего. — Моя арлинэ… — хриплый шёпот заполнил тишину, в которой сплелись разгорячённые тела. Позднее, когда абсолютно обессиленная Иньярра пыталась восстановить дыхание, смотря в полоток, Истар, лёжа на боку, медленно изучал её, отыскивая особо чувствительные места. Когда он опустил руку на упругую грудь и сжал меж пальцев сосок, она неосознанно выгнула спину и потянулась к его губам. Едва он начал поцелуями спускаться вниз по её телу, одной рукой Ярра вцепилась в густой мех шкур, наброшенных на кровать. Пальцами другой она с наслаждением зарылась в волосы оборотня, не вслушиваясь в его горячий шёпот, опаляющий кожу. Полный изумления выдох вырвался у неё, когда он, покрыв живот дорожкой поцелуев, спустился ещё ниже и коснулся губами плоти. Первым её желанием было стыдливо отпрянуть или оттолкнуть его, смущение горячей волной прошлось по телу. Но вместе с ним её окутало тепло, зарождающееся где-то в глубине. Мягкими волнами оно плескалось внутри от того, как бесстыдно он ласкал умелым языком трепещущее лоно, то с упоением вылизывая, то проникая внутрь. Едва сдерживая рвущиеся из груди стоны, Иньярра закусила пухлую нижнюю губу и сильнее сжала пальцы в его волосах. Она тонула в непривычных ощущениях, от которых переставала что-либо соображать, желая только, чтобы они не прекращались. Поэтому, когда Истар отстранился, она, сама не понимая что делает, развела ноги шире и, потянув за волосы, мягко попыталась вернуть его голову обратно. Хриплый довольный смех Пограничника разлился серебром и сплёлся с тусклым солнечным светом, проникающим в дом. Приподнявшись на локтях, он поймал затуманенный желанием взгляд Ярры, после чего вернулся к прерванному занятию. Картина того, как он расположился между её ног, отпечаталась в памяти, словно клеймо, выжженное калёным железом. Вот только вместо боли её переполняло дикое наслаждение. Это было волнующее зрелище. Слишком интимное, слишком откровенное. То, как его пальцы сжимали бёдра, не давая ерзать в полной мере, как он проникал языком всё глубже, пробуя её снова и снова, будто бы она являлась лакомством, необходимым его волчьей натуре. То, как он, вряд ли осознавая что делает, тёрся плотью о её ногу, словно огромный приручённый зверь. До боли кусая губы, она постанывала от назревающего внутри наслаждения, становившегося всё больше и больше. Оно будто грозило разорвать её. Но когда оно готово было достигнуть предела и вспыхнуть ослепительной вспышкой, он отстранился за пару мгновений до того, как мир задрожал и распался бы вокруг неё. Оказавшись с ней лицом к лицу, Истар провел горячими ладонями по ногам Ярры, которыми она обхватила его поясницу. От того, насколько она была близко, как обвивала одной рукой сильные плечи, а другой неспешно вела по его спине, сердце заполошной птицей билось в груди. Он жаждал её близости до безумия. Так же сильно, как всего несколько дней назад хотел сберечь её от самого себя. Солнце, едва достигнув зенита, тут же покатилось к горизонту, когда уютно расположившись на груди Истара, прикрытая волчьей шкурой, Иньярра вела указательным пальцем по бугрящимся рубцам, оставшимся от страшных ран, полученных при прошлом Прорыве. Ещё не до конца осознав, что между ними произошло и насколько это серьёзно, она поражалась тому, насколько разным он был в обычные дни и полнолуние. Терпение и сдержанность рушились, словно замки из песка, оставляя после себя погружённые в хаос развалины. Ярра до дрожи боялась того, каким он был ночью. А тот, кем он оставался в прочее дни, очаровал её своей уравновешенностью и ненавязчивостью. Только узрев вторую сторону медали, она поняла, каким самоконтролем он обладал, предпочитая оказаться как можно дальше от Дальней Заставы, лишь бы только не тревожить её покоя. Глядя в его скуластое лицо, она спрашивала себя, почему до последнего отказывалась от него, почему невольно заставила дойти до крайности? Был ли только страх причиной тому, что она не собиралась никого пускать в свой дом? Ответа не было. Мысли разбегались в стороны. Все, кроме одной. — Что значит арлинэ? — тихо спросила она, вспоминая, что он называл её так несколько раз. Отстранившись, она придержала шкуру на груди, садясь посреди кровати. — Единственная, — низкий голос вызвал у Ярры дрожь. — Любимая, — смотря на неё, улыбнулся Истар. — Предназначенная, — потянув шкуру из её рук, он опрокинул Иньярру на спину и навис над ней. — Смысл жизни и моё дыхание. Вспомнив, что впервые он так назвал её, когда она нашла его едва живого на стене замка, Ярра, досадуя на саму себя, прикрыла глаза, не в силах видеть в его взгляде любовь и обожание, которых было слишком много. Столько, сколько не бывает в человеке. Впрочем, он ведь и не был им. — Если бы я не приняла тебя… — зашептала она, представляя, как кто-то из заставы обнаружил бы её растерзанное тело. — Нет, — уверенный голос отогнал дурные видения, — я не причинил бы тебе вреда. Легко коснувшись поцелуем закрытых век, Истар спустился ниже и лег, обняв её. Едва он опустил на неё голову, как девушка зарылась пальцами в его волосы, задумчиво перебирая их. — Это сводило тебя с ума, — горько выдохнула она. — Не думай о том, чему уже не дано случиться, — мягко произнёс Истар и потёрся щекой о её живот. Вздрогнув от того, как отрастающая борода и щетина колют нежную кожу, она вдруг улыбнулась. Действительно, он был прав. Теперь ни к чему было думать о неслучившемся. Глава 9 Иньярра наслаждалась купанием в просторной бадье, в которую они с Истаром с легкостью уместились вместе. На дне тускло мерцал оранжевым сердолик, зачарованный на нагревание и поддержание температуры воды. Отклонившись спиной на широкую грудь оборотня, она вытянула ноги и расслабленно прикрыла глаза. Смущение всё ещё сковывало движения и мешало привести мысли в порядок, но Истар только тепло улыбался, когда замечал его. Никакая сила не могла теперь заставить его отказаться от своего счастья. Пытаясь сдерживать собственнические порывы, то и дело прорывающиеся наружу, он не хотел ни на минуту оставлять Ярру одну, как будто боялся, что она передумает и попытается его выгнать. С молчаливым упорством он последовал за ней, когда девушка попыталась ускользнуть в купальню, и теперь неспешно вырисовывал указательным пальцем невидимые узоры на острой коленке и вёл ладонью вверх по бедру, наслаждаясь возможностью вдыхать запах своей арлинэ, которую, как казалось ещё недавно, никогда не обретёт. Насытившийся волк в нём сыто свернулся, но даже после этого некоторые инстинкты брали верх над разумом. Хотелось прижать Ярру к своему телу и не отпускать ни на миг. Хотелось вновь и вновь ласкать трепещущее тело, слышать судорожные короткие вздохи и протяжные стоны. Хотелось снова заполнить её, почувствовать как тесно внутри и до изнеможения владеть ею. Но он сдерживался. Даже в момент, когда она ерзала под водой, пытаясь устроиться поудобнее и непреднамеренно потираясь при этом о каменный от возбуждения член, он с тихим рычанием втягивал воздух сквозь сжатые зубы и бездействовал. Так просто было приподнять её и плавным движением заполнить до самого основания, усаживая на себя. Вот только после долгой безумной ночи и полного нежной страсти утра с неё было достаточно. Будучи знахаркой, она сама знала какой мазью воспользоваться и какое зелье выпить, но это не значило, что он имел право позабыть о бережности, с которой стоит обращаться со своей арлинэ. Однако это не значило и того, что он собирался отказываться от возможности чувствовать её рядом, кожа к коже. Так близко, что, кажется, ещё немного и она проникнет в него, станет с ним единым целым. Неделимым. Бесспорным. Перебросив волосы на левое плечо, Истар повёл носом над макушкой Иньярры, медленно вдыхая её запах, которым не мог насытиться. Через миг он потянулся к тонкой шее, расцвеченной следами его укусов и жалящих поцелуев, и едва ощутимо, мягко коснулся кожи губами. Закрыв глаза, обнял чуть ниже груди и стиснул в объятиях, шумно выдыхая. Счастливая улыбка коснулась губ Ярры, когда Истар отмер и начал покрывать шею, надплечье и плечо поцелуями. Она опустила ладони на его бёдра и, повернувшись, потянулась к губам. То, что ещё несколько дней назад казалось неправильным и невозможным, стало необходимостью, искренним желанием сердца, не сдерживаемого более страхами и неизвестностью. Предвкушая наслаждение поцелуем, она гадала каким он выйдет на этот раз, но реальность превзошла все фантазии. Сомкнутые губы поначалу оставались неподвижны. Ярра, будто уговаривая, легко касалась их своими, но стоило лизнуть, как Истар отбросил притворное спокойствие, обрушившись на неё с неумолимостью горной лавины. Углубляя поцелуй, он готов был наплевать на установленные самим собой ограничения. За миг до того, как он поддался бы искушению, тишину дома нарушил громкий настойчивый стук в дверь. Недовольный стон сорвался с губ Ярры, когда Истар отстранился и внимательно посмотрел в её глаза с невысказанным вопросом. — Я никого не ждала, — будто оправдываясь, спешно произнесла она. Едва слова затихли, в двери постучали вновь. На этот раз ещё сильнее. Настолько, что на миг ей показалось, что незваный гость вышибет её. С неохотой отодвинув от себя Иньярру, Истар поднялся на ноги одним плавным движением и, обмотав вокруг бёдер полотенце, ушёл выяснять, кому настолько приспичило увидеть знахарку. Оторопело смотря на влажные следы его ступней на деревянных половицах, она опомнилась только тогда, когда послышался скрип открываемой двери и следом за ним полный едва сдерживаемой ярости голос Берила: — Где она?! — угрожающе зарычал пограничник, отчего ей стало не по себе. — Где Ярра?! Ответа Истара она не услышала. Поднимаясь из воды и обматываясь большим полотенцем, почти достигающим острых коленок, она торопилась разнять мужчин, опасаясь, что они набросятся друг на друга прямо на пороге её дома. Конечно, появляться перед двумя оборотнями в одном полотенце было верхом идиотизма, но следующая фраза, произнесённая Берилом с низким глухим рычанием, прогнала все здравые мысли из её головы: — Что ты сделал с ней?! Прежде чем Истар что-либо произнёс, девушка выглянула из-за угла и, поймав на себе пронзительный взгляд Берила, невольно коснулась полотенца, убеждаясь, что оно на месте. Если бы не напряженность ситуации, она бы сгорела от смущения, но сейчас было не до него. — Ничего он со мной не сделал, — фыркнула она, быстро перебравшись за широкую спину Истара. Коснувшись ладонью напряженного тела, выглянула из-за плеча оборотня и, пытливо прищурившись, посмотрела на стоящего на пороге. — Всё в порядке Берил. Зачем ты пришёл? Что-то случилось на заставе? Тревога и злость во взгляде мужчины сменились неверием и разочарованием. Колкая боль, промелькнувшая всего на миг, обожгла и сменилась виной. — Зачем я пришёл? — горько выплюнул он, переведя взгляд с неё на Истара и обратно. — Хотел навестить тебя после полнолуния и убедиться, что ты в порядке. Но вижу, что опоздал, — покаянно опустил он голову, не обращая внимания на едва слышное рычание, клокочущее в груди Истара. — Мы не сберегли тебя, сколько бы не предупреждали об опасности. — Опоздал? — растерянно прошептала Иньярра, когда её мужчина порывисто поднял с сундука подбитый мехом плащ и набросил его на обнаженные хрупкие плечи. Благодарно улыбнувшись этому, она на пару шагов приблизилась к Берилу. — Я не понимаю, что тебя так печалит. Я здесь и со мной всё в порядке. Она старалась быть мягкой к пограничнику, обращаясь к нему успокаивающим тоном. Но вместо того, чтобы поддаться ему, тот вдруг схватил её руку и указательным пальцем проследил по нежной коже от запястья до плеча каждую отметину, оставленную ночью. Только тогда Иньярра осознала глубину своей глупости, дав увидеть постороннему мужчине многочисленные царапины, синяки и укусы, которыми пометил её Истар. — Для тебя это "в порядке"? — глухо произнёс Берил, после чего разочарованно и крайне враждебно посмотрел на Истара. — Я вынужден сообщить о случившемся Радушу и Лорду. — Делай то, что должен, — сохраняя бесстрастное выражение лица, кивнув Истар. Ярра не понимала, что происходило на пороге её дома, но предчувствие беды, сдавившее грудь, вынуждало сделать шаг к Берилу. — Берил, что бы ты ни подумал, это не так, — полные уверенности твёрдые слова легко слетали с губ, ибо она верила в то, что говорит. — Не нужно тревожить Лорда Рэйлифа по пустякам. В случившемся моей вины больше, чем чьей-либо другой. Но я жива. Оставь. — Мне жаль, Иньярра, — отшатнувшись, он поспешил уйти. Снедаемая неясной тревогой, Ярра хотела броситься следом за ним, но Истар остановил её, обняв сильной рукой поперёк груди и прижав к себе. Закрыв дверь, он зарылся носом в яркие волосы и тихо выдохнул: — Пусть идет. — Как ты можешь оставаться так спокоен? — непонимающе нахмурилась она, опустив ладонь на руку Истара и легко погладив. — Я приму любой приговор Лорда, — решимость в его голосе не нравилась ей, но изменять что-либо в сложившейся ситуации было слишком поздно. — Но ты ведь ничего не сделал? — развернувшись лицом к нему взволнованно вздохнула Ярра. — Ворваться к тебе в дом в полнолуние и взять тебя силой — это ты называешь "ничего не сделал"? — усмехнулся он, снимая с неё плащ, после чего подхватил на руки и отнёс в комнату. Обняв его за шею, Иньярра с улыбкой отрицательно качнула головой. — Я сама тебя впустила, и я… — запнувшись, она опустила взгляд, смущенная тем, как пристально он наблюдал за ней. — Я приняла тебя таким, какой ты есть. Это не было насилием. — У тебя просто не было выбора, — понимающе улыбнулся Истар, опуская её на край кровати. — Мне он и не нужен был, — неожиданно для самой себя признала она, не давая ему уйти. Глава 10 Следующим утром из забытья сна Иньярру вырвала смутная тревога. Открыв заспанные глаза, она ещё не сфокусировавшимся взглядом обвела комнату и увидела, Истара сидящего в изножии кровати. Неспешно застёгивая крючки и затягивая завязки камзола, он выглядел таким же отстранённым, как несколько дней назад, когда собирался уехать подальше перед полнолунием. Погружённый в свои мысли, он даже не заметил, что Ярра уже не спит. Этот настрой ей совершенно не нравился. Она в равной степени опасалась за мужчину и в то же время отчего-то верила, что Лорд-Оборотень всё поймёт и никакого приговора не будет. — Что ты делаешь? — сонным голосом поинтересовалась она и плавно потянулась. Серая волчья шкура, которой она была прикрыта, при этом съехала вниз, обнажая округлую грудь. От прохладного воздуха, прошедшегося по бархатистой коже, розово-коричневый сосок тут же соблазнительно сжался. Обернувшись, Истар несколько секунд позволил себе любоваться совершенным зрелищем. В его тёплых ореховых глазах вспыхнуло и погасло жадное пламя. После он провёл ладонью по высунутой из-под шкур стройной ноге, сдерживая желание послать всё в пекло и вернуться в объятия арлинэ. — За мной скоро приедут, — пояснил он, тая горечь в уголках губ. — Либо сам Радуш, либо ребята с Заставы. — Ну и ладно, — с лёгкостью подхватила Ярра. Сев у Истара за спиной, она подалась вперёд, обвила руками широкие плечи и уютно устроила подбородок на надплечьи. — Увидят, что со мной всё в порядке и уедут обратно. — Нет, — спокойное, почти отрешённое несогласие рушило надежды на то, что всё обойдётся без лишних разбирательств, словно порыв ветра карточный домик. — Лорд всегда сам разбирается в подобных вопросах. Меня отвезут в его Замок. — Нас отвезут, — поправила его Иньярра. — Я поеду с тобой. Решив не тратить время до прибытия своеобразного конвоя в пустую, она направилась в купальню, дабы привести себя в порядок. Но недовольный голос Истара остановил её на полпути. — Так не принято. Женщины не вмешиваются в мужские дела. Глупая обида кольнула Ярру между третьим и четвертым ребром, ибо слова его были ещё одним напоминанием о том, как много она ещё не знала о землях, в которые приехала. Можно было сколько угодно говорить себе, что здесь женщин ограждают из излишних тревог даже такими способами. Вот только Иньярра не могла оставаться в стороне, когда её мужчине угрожала опасность. Бросив на Истара взгляд через плечо, она с вызовом вскинула бровь. — Интересно, а Леди Нэйле об этом известно? — Она сестра Рейлифа, — не желая ненужного спора, выдохнул он. — Ей можно всё, что не запрещено им, — замолчав, он хотел оставить при себе ещё один аргумент. Но она почувствовала это и не двигалась с места, пока он не добавил: — и она не человек. — Я тоже, в какой-то степени. Выродок, ведьма, монстр и неугодное богам исчадие зла, — припомнила Ярра, как называли таких, как она в людских королевствах. — Так что, отложим бесполезные препирательства. Я всё равно поеду. Либо с вами, либо за вами следом. Через несколько часов, Иньярра различила силуэты четырёх всадников, приближающихся от Заставы к её дому. С трудом уговорив Истара разделить с ней трапезу перед дорогой, после она привычно вышла с чашкой ароматного чая на веранду. Вот только в этот раз, в отличие от многих других, её обнимали сильные руки, прижимая к груди. Впуская в себя покой момента, когда он касался губами макушки, она закрыла глаза, а когда распахнула их, увидела приближающихся Пограничников. — Твой конь не сильно оскорбится, если мы поедем на нём вместе? — мягко поинтересовалась она, поймав хмурый взгляд ореховых глаз. — Возможно, тебе придется вернуться одной. Езжай на своей тихоне. — Мы уедем вместе и вернёмся вместе, — она не была уверена, в кого больше вселяет уверенность этим заявлением: в себя, или в него. И, тем не менее, голос звучал твёрдо. — Ты не должен в этом сомневаться. Ты не сделал ничего не поправимого, — потянувшись, она легко поцеловала Истара в уголок губ. — Сейчас унесу чашку на место и вернусь. Когда она вернулась, четверо оборотней уже подъезжали к дому. Совершенно разные, вместе они смотрелись на удивление гармонично, что выдавало многолетнюю крепкую дружбу. Такую, какая может быть только у тех, кому в любой миг может понадобиться надёжное плечо. Тех, кто знает цену верности и скоротечность жизни. Ярра была уверена, что не встречала их никогда прежде. Никто из четверки не пытался привлечь её, никто не обращался за помощью. Ведь, по крайней мере, одного, она точно бы запомнила без проблем, даже если бы увидела мельком. Его ярко-рыжие волосы, собранные в пучок на затылке, горели пламенем на солнце, а в пронзительно-зелёных глазах застыла неприязнь. Пока Истар выводил коня, она переводила взгляд с одного на другого, в полном молчании изучая их. По правую руку от рыжего остановился брюнет с полными любопытства цепкими серыми глазами и тонкими чертами лица. По левую похожие друг на друга русоволосые Пограничники. Равнодушными взглядами окинув её, эти двое переглянулись между собой, будто умели делиться мыслями, и потеряли к знахарке какой-либо интерес. — И чего все такие хмурые? — преувеличенно бодро разбавила молчание она, забираясь в седло перед Истаром. — Небольшая конная прогулка посреди зимы разве не привычное для вас дело? — вскинув бровь, она поймала насмешливый взгляд серых глаз. — Прокатимся туда и обратно, и забудем о досадном недоразумении. Тронувшись в путь, она услышала позади себя полный неприязни приглушённый голос: — Если бы кто-то не крутил хвостом, то и ехать бы не пришлось. По сравнению с тихими словами, звук подзатыльника вышел поразительно громким. Оглянувшись на мужчин, Ярра увидела, как рыжий потирает затылок, а брюнет с невозмутимым видом поглаживает коня по загривку. — Вообще-то у меня нет хвоста, — без обиняков уточнила она. — Но есть магия. — Потому и сбежали сюда? — полюбопытствовал сероглазый, без труда сложив всё, что ему было известно о девушке, в чёткую картину. — Люди в земли Лорда Рейлифа не от хорошей жизни приезжают. Иньярра не стала отпираться. Вместо этого она утвердительно кивнула и признала: — Таких, как я, в людских королевствах лишают магии, едва она проявляется. Или убивают, если это не получается. Ровно звучавший голос чуть было не сбился. Почувствовав это, Истар успокаивающе прижал её теснее к своей груди, что не осталось незамеченным спутниками. Между тем, справившись с ненужными эмоциями, она обратилась к тому, кто легко пошёл с ней на контакт: — Знаете, что такое жизнь без волшебства, переливающегося силой под кожей? То же, что для вас — потерять своего волка. Краем глаза заметив, как передёрнуло русоволосых оборотней, судя по всему бывших в родстве, она затихла. Когда уже никто не ждал продолжения разговора, один из них сухо обронил: — Ваша семья могла бы скрыть это. При упоминании о родных она стремительно помрачнела и, опустив голову, закусила нижнюю губу, принявшись терзать её зубами. — Отцепитесь от неё, — глухо прорычал Истар, сильнее сжимая в руке поводья. Ярра подняла голову и благодарно улыбнулась ему. А потом, поглаживая кончиками пальцев по запястью, заговорила: — Моя мать была придворным магом, а отец — целителем и травником, державшим в столице лавку. Поговаривали, что дед по отцу приехал в Далорию из волчьих земель. Но я его не знала, а отец не менялся в полнолуния, — предвосхищая вопросы, уточнила она. — Они уехали из столицы, когда мне исполнилось восемь. В тот год меня до крови укусил бездомный пёс, — набрав в лёгкие побольше воздуха, она словно снова стала маленькой девочкой, плачущей в переулке. — Мне было больно и страшно. Сильные эмоции вызвали первый, неконтролируемый выброс магии, — неосознанно она сильнее сжала руку Истара, покоящуюся на своей талии. Говорить о себе было тяжело, но ещё хуже вспоминать годы, когда родители были рядом, а она всё испортила проявившимся проклятым даром. И всё же Ярра нашла в себе силы закончить: — по скрюченному трупу пса, родители всё поняли. Забились вместе со мной в самый глухой угол Далории, где и прятались десять лет. — А потом? — довольно мягко побудил её продолжить сероглазый. — А потом нас всё же обнаружили ищейки короля, — по бесцветному голосу можно было догадаться об остальном, но Ярра не жалела себя, озвучивая былое. — Убили родителей, сожгли дом. Мать дорого взяла за свою жизнь, — мрачная усмешка искривила уголки её губ. — Из поискового отряда выжили только двое, одному из которых на память от неё остался ожог на пол-лица. А мне чудом удалось бежать. — В землях Лорда Рейлифа они тебя не достанут, — пообещал ей Истар, зарываясь носом в макушку и жадно вдыхая аромат, которым не мог надышаться. — Эти двое? — рассеянно переспросила Иньярра, успокаиваясь в его объятиях. — Они никого больше не достанут. Глава 11 Чёрный замок Лорда-Оборотня, укрытый снегом, напомнил Иньярре нахохлившуюся ворону, на которую с ветки упал снег. Неуместная белизна поверх строгих башен, заметённые подоконники и узоры мороза на стёклах — всё это не добавляло приветливости картине, открывшейся её взгляду. Жители замка и небольшой деревни рядом с ним, казались слишком оживлёнными. С долей настороженности, разбавленной уймой любопытства, они провожали взглядом приехавших с Дальней Заставы и изредка переговаривались между собой. Жизнь шла своим чередом, и что бы там в ней не происходило, они готовы были это принять. Во внутреннем дворе всадников встретили двое. Надменная девушка с белоснежными волосами, небрежно собранными в толстую длинную косу, привалившись спиной к каменной стене, внимательно смотрела на приближающихся верхом на одном коне Истара и Иньярру. Когда они остановились в десятке метров от лестницы в несколько ступеней, ведущей к главному входу, она скучающим тоном протянула, обращаясь к стоящему рядом и не сводящему со знахарки взгляда брюнету с пронзительными синими глазами: — Говорила я, что раз девчонка жива, нечего панику разводить. Подумаешь, немного потрёпана Пограничником, — колкая усмешка искривила красиво очерченные губы. Догадавшись, что перед ней сестра Лорда Рэйлифа — Нэйла, Ярра пыталась понять, намеренно ли та хотела оскорбить её, или просто имела дурной нрав, выплёскивающийся на кого попало. С помощью Истара она спешилась и с иронией в голосе произнесла: — Примерно то же самое и я сказала. — Человечка, — с пренебрежением бросила Нэйла. Оттолкнувшись от стены, она собралась покинуть ставшее скучным представление. И ушла бы, если бы Ярра промолчала. Но та, сняв перчатки, оттряхнула ими с мантии налипший снег и, поправляя растрепавшиеся волосы, с нарочитой невоспитанностью поддакнула: — Угу. — А после резко подняла взгляд и, столкнувшись с холодом голубых глаз Нэйлы, веско обозначила себя: — маг крови. Ни Истар, ни кто либо другой, не успели остановить Леди, когда она сорвалась в сторону Ярры. Никто не ожидал, что волчица бросится на девушку. Вот только оказавшись рядом со знахаркой, Нэйла и не думала нападать. Резко стянув с Ярры капюшон, она склонилась над её шеей и жадно принюхалась, пытаясь уловить хотя бы отзвук родной крови. Крови Лордов Волчьих Земель, которой накрепко была заперта граница. Но ничего не почувствовала. — Волком не пахну, — не шевелившаяся до этого мига, сухо прошептала Иньярра, сердце которой готово было выпрыгнуть от страха из груди. Повеселевший ехидный взгляд Нэйлы выдавал колкую фразу, готовую сорваться с её губ, но Ярра опередила её, взглядом указав на Истара. — Разве что этим. Будучи от природы порывистой и несдержанной, Нэйла громко засмеялась, отстраняясь от Ярры и запрокидывая голову. Ей импонировал своеобразный юмор знахарки и то, как та держалась. Но её недовольно оборвал синеглазый брюнет. — Не вижу поводов для веселья, — недовольство и неясная злость звенели в низком бархатистом голосе. — Эрдлиг! — Со стоном закатила глаза Нэйла, а потом, словно по секрету, поделилась с Яррой: — мой братец склонен выдумывать драмы на пустом месте. — Насилие над женщиной в наших землях строго карается, — с ненавистью глядя на Истара отчеканил он, не обращая внимания на подначивания сестры. — Проводите его к Лорду! Сопровождающие коротко кивнули и окружили Истара. Не отступаясь от него, Ярра вместе с ними направилась к Лорду Рэйлифу. Но голос Эрдлига остановил её, когда она проходила мимо: — А вам, Леди, я настоятельно рекомендую остаться в зале. Располагайтесь у камина и ждите. Задетая приказным тоном, сквозь который чувствовалось снисходительность, она вскинула взгляд и с вызовом произнесла, глядя в разгневанные синие глаза: — Если Лорд Рэйлиф прикажет мне оставить вас в чисто мужской компании, я так и сделаю. — Я могу заставить вас, — мягко, вкрадчиво заметил брат Лорда-Оборотня. Иньярра могла бы поклясться, что при этом в его глазах промелькнуло странное пламя, отголосок эмоции, похожей на зависть. Но спустя миг она убедила себя, что это был всего лишь блик от света факелов. — И это не будет считаться насилием? — выгнула бровь девушка и посмотрела на Нэйлу. Та, без тени улыбки, окинула знахарку оценивающим взглядом и отметила, ни к кому не обращаясь: — А она мне нравится. — Что ж, судя по всему, наша тревога за Леди Иньярру была излишней. Спустя четверть часа, заполненную многочисленными вопросами Рэйлифа, сыпавшимися один за другим и прерывавшимися лишь, когда отвечал Истар, Лорд поднялся из-за стола, давая понять, что разговор окончен. Как только Иньярра переступила порог следом за Пограничником, ему стало ясно — на этот раз донесение о сорвавшемся оборотне оказалось ложным. Недавно поселившаяся в его землях девушка не принадлежала к тем людям, которые стали бы терпеть насилие над собой. К тому же, невозмутимо произнесённое признание Истара в том, что Ярра является его арлинэ, расставило всё по местам. Находя свою единственную, сопротивляться возникающему притяжению почти не возможно. Истар старался, как мог, но после того, как её кровь оказалась в нём, всё было предрешено. Но Эрдлиг не был согласен с таким исходом дела. Следом за поднявшимся Рэйлифом, он соскользнул с подоконника и подошёл ближе к остальным. Полный негодования, он посмотрел сначала на Истара, потом на брата, после чего решительно возразил: — Пограничник видел, что Леди нанесён вред. Истар позволил себе близость без её согласия. Мы не можем спустить это на самотёк! Иньярра с удивлением смотрела на него. Ни ей, ни кому бы то ни было другому в кабинете, не было ясно, с чего вдруг всегда спокойный младший брат Лорда стал столь нетерпим к чужой слабости. Рэйлиф же очень медленно повернулся к брату и выразительно выгнул бровь, словно спрашивая, какого демона он вытворяет. — Ты сомневаешься решении своего Лорда? — растягивая слова, поинтересовался он, выпуская на свободу часть силы, что незримой тенью клубилась за его спиной. Воля Лорда гнула к земле всех оборотней в кабинете. Ярра чувствовала её почти физически, будто она была покорным воле Рэйлифа туманом, огибающим девушку по дуге. А так же она ощущала, что Истар едва сдерживается, чтобы не только опустить голову, но и, соскользнув на пол, стать на колени перед Лордом-Оборотнем. Даже своевольная Нэйла, до этого развалившаяся в кресле, затихла так, словно её и не было здесь. И только подрагивающий от напряжения Эрдлиг держался на ногах и упрямо смотрел в глаза старшего брата. Неведомо какая сила помогала ему. — Я не согласен с тобой, мой Лорд. — Своё слово я сказал, — отчеканил Рэйлиф. Словно получив пощёчину, Эрдлиг тихо зарычал и рванулся прочь из кабинета. Когда за ним захлопнулась дверь, в звенящей тишине помещения вздох Рэйлифа казался оглушительным. С долей хорошо скрытого недоумения Лорд-Оборотень смотрел на дверь. — Простите моего брата. — Мы принесли вам хлопоты, — с сожалением в голосе признала Ярра. На это он лишь махнул рукой, после чего все потянулись к выходу. Уже у порога Иньярру настиг властный приказ Рэйлифа: — Иньярра, останьтесь. Замерев, как вкопанная, девушка подняла взгляд на Истара. Он едва уловимо изогнул уголок губ в улыбке, приободряя её, а потом наклонился и коснулся губами лба. — Я буду ждать тебя во внутреннем дворе. Остаться один на один с Лордом-Оборотнем было большой честью, но даже в его землях мало кто хотел бы её удостоиться. Ярра уговаривала себя, что самое неприятное за этот день осталось позади, и всё равно беспокоилась. Жизнь научила её не верить даже тем, кто говорил, что её дара не стоит стыдиться. Поэтому, присаживаясь на край кресла напротив Рэйлифа, она готова была услышать что угодно, вплоть до того, что за отсутствие приговора ей назначат высокую цену. Но Лорд не торопился заговаривать с ней. Он медленно зашёл за кресло и облокотился о высокую спинку. Вся его поза излучала не то скуку, не то задумчивость, но цепкий взгляд ярко-зелёных глаз, был направлен на Ярру. — Вы уверены? — спустя какое-то время, показавшееся ей вечностью, вкрадчиво поинтересовался он. — В чём? — непонимающе нахмурилась Ярра. — В том, что это был ваш выбор, — терпеливо пояснил Лорд, постукивая пальцами по спинке кресла. — Видимо я сделала его ещё тогда, когда отняла Истара у костлявой. Неловкая шутка через мгновение показалась ей глупой и неуместной. Но Рэйлиф не выглядел недовольным. Изогнув уголок губ в подобии на улыбку, он неспешно двинулся по кабинету. Обойдя крепкий дубовый стол, подошёл к камину, опёрся ладонью о стену и всмотрелся в пламя, застыв в его отсветах. Серебристо-белые волосы упали на лицо, не давая Ярре возможности видеть его, когда стальной голос зазвучал задумчиво и осторожно. — Магия крови… многие теперь думают, что в вас течёт наша кровь. Насколько я знаю, не только в Далории принято считать, что подобные способности проявляются только у потомков оборотней и человеческих магов. Несколько Лордов уже обращались ко мне с тем, чтобы я позволил им увидеть вас. Прозвучавшие слова заставили сердце Иньярры забиться быстрее, что, безусловно, уловил чуткий слух оборотня. Но она не торопилась что-либо сказать на это. Да и зачем? Сжимая руки, лежащие на коленях, в кулаки, она пыталась мыслить здраво, ведь если Рэйлиф рассказал ей обо всём только сейчас, значит, отказал им. — Почему целительство? — через несколько минут он обернулся к ней и поймал взгляд. — Вы могли бы быть полезны в сражении. И не только в нём. Говорят стены, укреплённые магией крови, стоят тысячи лет. — Ваш замок тому доказательство, — мягко заметила она, пытаясь уйти от ответа. Но Лорд хотел слышать его и был настойчив в этом. — Так почему? Проще было сдаться, раз и навсегда обозначить границы, которые она выбрала сама для себя, чем и дальше молчать о главном. Вот только признаваться в своих страхах перед Лордом-Оборотнем было слишком. И всё же Ярра нашла в себе силы, произнести: — Я видела, что может эта сила, когда она направлена не на сохранение жизни. — И вы боитесь, — легко озвучил он то, что не могла сказать она. При этом в нём не было ни осуждения, ни высокомерия, ни разочарования. — Если вы окажетесь на Стене в момент Прорыва, этот страх покажется глупым. — Не думаю, что я… Начала было она, но тут же оказалась перебита Рэйлифом. Оттолкнувшись от камина, он стремительно подошёл к ней и навис над креслом, в глубину которого она забилась. — Нас не так уж много, Леди Иньярра, — с потаённой горечью признал он истину, о которой Пограничники обычно молчали. — Мы постоянно теряем своих, а ваша сила могла бы помочь. — Я знахарка, Лорд Рэйлиф, — она упорно стояла на своём, хотя и боялась, что отказ вызовет его гнев. — Вы — маг крови, — с глухим рычанием, возразил он, сжимая подлокотник с такой силой, что тот мог в любой миг сломаться. Ярра представляла, что с такой же лёгкостью он мог бы сжать и её горло. Но, несмотря на это, кивнула: — И её силой могу спасти кому-то жизнь. — Спасать жизни можно по-разному. Не выдержав этого напора, Иньярра, неожиданно для самой себя, подалась к Рэйлифу и, вскинув бровь, тихо, но чётко спросила: — Вы настаиваете? Это условие? Понимая, что едва не переступил черту, он отшатнулся от неё и резко вздохнул. А потом отошёл ещё на несколько шагов, будто бы не доверяя себе. — Нет. Конечно, нет, — едва уловимо мотнул головой и сделал неопределённый жест рукой в сторону двери. — Вы свободны. Глава 12 По коридорам замка гулял холодный ветер. Прорываясь сквозь щели в высоких окнах, он безжалостно выхолаживал их. Иньярра невольно поёжилась от существенной разницы между теплом кабинета Рэйлифа, в котором был жарко растоплен камин, и холодом неприветливых стен, погружённых в полутьму. Состоявшийся с Лордом разговор не давал ей покоя. Снова и снова возвращаясь к словам Рэйлифа, в которых слышался отзвук не то просьбы, не то мольбы, не то отчаяния, так не свойственных ему, она чувствовала себя предательницей. Ей дали право начать всё заново, позволили занять дом и заниматься знахарством, а она не желала идти на встречу и рисковать шатким покоем во благо Пограничников. Она не была уверена, что её силы способны работать так, как того хотел Лорд. И от этого на душе становилось ещё пасмурнее. Эрдлиг внезапно преградил Иньярре дорогу, едва она свернула за угол очередного длинного и плохо освещённого коридора по пути во внутренний двор. После разговора с Лордом-Оборотнем она была настолько погружена в невесёлые мысли, что едва не столкнулась с ним. Резко отшатнувшись от внезапно появившегося на пути мужчины, она тут же ощутила стальную хватку на локте и вздрогнула. Вместо того чтобы поддержать Ярру, у него выходило лишь запугать. Досада от этого искажала жёсткие черты вытянутого лица, делая их острее и превращая его в саркастичную, яростную маску. Невероятно синие глаза горели странным огнём, в котором, как ей казалось, медленно сгорал брат Лорда. Решимость, коей он был исполнен, заставляла тревожиться. Улыбка, промелькнувшая на его губах, показалась ей хищным оскалом настигшего добычу зверя. — Иньярра! — с преувеличенной радостью сорвалось с его губ. — Я должен кое-что вам сказать. — Вами уже было сказано достаточно, — хмуро заметила она, пытаясь высвободиться. Но цепкие пальцы от этого сжались ещё сильнее. Недовольно сжав губы в тонкую линию, Эрдлиг навис над ней, не сводя взгляда с испуганных карих глаз. — Вы должны знать, что здесь вам всегда помогут, — вкрадчивый шепот отозвался в ней дрожью по позвоночнику. Чуть ослабив хватку, он поглаживал большим пальцем локоть. И касание это жгло огнём даже через несколько слоёв ткани. — Если вы что-то сделали не по своей воле,… — запнувшись, он закрыл глаза, сдерживая рычание, зарождающееся в груди, — если вам пришлось, я могу помочь. Одно ваше слово, и… — Пустите, — решительно прервала его Иньярра. Ровно одно слово, как он и просил. Вот только совсем не то, которое ему хотелось бы услышать. — Вы не должны меня бояться, — смутная тень отчаяния сквозила в его голосе. Вопреки просьбе Ярры, он не только не отпустил её руки, но и, плохо понимая что делает, схватил за вторую. Взгляд Эрдлига был взглядом раненного зверя, и она не могла понять, как умудрилась не заметить этого сразу же. Одна часть её хотела бежать, куда глаза глядят, как можно дальше от этих странных мужчин, что в любой миг могли сорваться, став хищным зверьём. Другая твердила, что именно в волчих землях ей безопаснее всего. Здесь её не достанут ни ищейки короля Далории, ни храмовники, ни кто-либо другой. А третья была не против вернуться в дом на Дальней Заставе и снова оградиться от всего мира, предоставив Истару разбираться со всем остальным. — Вы странно себя ведёте, — осторожно заметила она, с трудом подавляя зарождающуюся панику. — Потому что вы отчего-то выгораживаете Истара, — почти зло усмехнулся он. — Я выбрала его. — А я слышал, что вы не выбирали никого… Усмехнувшись уголком губ, он самодовольно скользнул взглядом по её лицу, давая понять, что знает больше, чем она думает. На фоне затянувшейся паузы её слова казались неправдоподобными даже ей самой: — Всё изменилось. — Это легко исправить, если вы доверитесь Лорду. Или мне, — отпустив, наконец, Ярру, он хотел было коснуться её подбородка пальцами, заставить посмотреть на себя. Но на середине пути бессильно опустил руку. — Зачем это вам? — пронзённая внезапной догадкой, она подозрительно прищурилась, чувствуя, как внутри тут же всколыхнулось негодование. — Если у вас с Истаром какие-то давние разногласия, не вмешивайте меня в них. — Это не так, — без сомнений отмёл нелепое предположение он. — Я… Злясь на себя, едва ли не больше, чем на Пограничника, ставшего парой знахарки, Эрдлиг стукнул кулаком по стене, отчего Ярра испуганно вздрогнула. Уже второй раз за их недолгую встречу. Как бы он ни хотел объяснить ей своих причин, ничего хорошего из этого бы ни вышло, поэтому приходилось молчать. Но молчание только увеличивало пропасть между ними. И всё же Иньярра сделала небольшой шаг к краю обрыва. — Эрдлиг, я не лгала Лорду Рэйлифу. Всё произошедшее свершилось к лучшему. И я не понимаю, какое удовольствие можно получить, копаясь в чужом грязном белье. Это не достойно вас. — Вы не понимаете! — с жаром воскликнул он, и тут же пожалел об этом, когда наткнулся на полный страха и жалости взгляд. — Попробуйте объяснить, — на удивление спокойным вышло предложение Ярры. Растворяясь в тёплых карих глазах, в которых причудливо танцевали отблески пламени свечей, Эрдлиг вплотную приблизился к ней. Вместо нелепых и ненужных объяснений, ему до отчаяния хотелось резко податься вперёд и показать ей причину своего помешательства. А она даже не догадывалась, что брат Рэйлифа близок к тому, чтобы проиграть самому себе. Всматриваясь в синь его глаз, под которыми легли тени, ей казалось неправильным всё происходящее. И в то же время она многое отдала бы, чтобы горькая складка у рта на его лице истаяла, как дым. Внезапный шёпот, на который перешёл Эрдлиг, решившись, казалось, проникал под кожу: — Если бы в тот день, когда вы приехали в наши земли, я был в замке… Сделав паузу, он собирался с силами, чтобы сказать главное, но Ярре не терпелось: — Что тогда? Желание протянуть руку и провести ею по заросшей щетиной щеке жгло ладони. Невысказанное душило его. Она сожалела об этом и отчётливо видела, что его что-то мучает, но не могла понять что. Ведь если бы только он решился озвучить причину, всё можно было бы исправить. — Эрдлиг! — властный оклик Рэйлифа грозовым раскатом пронёсся по коридору. — Мой Лорд, — посмотрев на брата поверх макушки Ярры, кивнул мужчина, не скрывая досады от его появления. Стремительным шагом приближаясь к ним, Лорд-Оборотень с каждым мгновением хмурился всё сильнее. Напряжение росло в воздухе, словно назревало нечто непоправимое. Глядя на него, знахарке отчаянно хотелось стать маленькой и незаметной. — Отойди от Леди Иньярры, — резко приказал он, прожигая Эрдлига взглядом. Едва поравнявшись с Иньяррой, он тут же жестом указал ей следовать рядом с собой и, насколько мог, мягко пояснил: — Я провожу вас. Она не видела как, пройдя несколько шагов, Рэйлиф обернулся и бросил напоследок уничижительный взгляд на Эрдлига. Рэйлиф был в гневе. Он держал себя в руках из последних сил, дабы не наброситься на брата, но это было невероятно сложно. Подумать только, никогда не доставлявший проблем, в этот день Эрдлиг стал его головной болью. Лорду хотелось метаться от стены к стене, словно зверю в клетке, но он только сильнее сжимал подлокотника кресла и не сводил тяжёлого взгляда с младшего брата. — Ты решил опозорить наш род? — сурово начал он. — А я-то думал, что с тобой. Не мог понять, почему ты разорвал бы Истара голыми руками, дай я тебе такую возможность. После того, как увидел Эрдлига собиравшегося совать поцелуй с губ Иньярры, он был вне себя от гнева. Подобное нельзя было спускать с рук никому, даже тому, в чьих жилах текла та же кровь. Молчание провинившегося злило, ибо за ним не было ни капли раскаяния. Рэйлиф отчётливо чувствовал это и ярился ещё сильнее. — Эта женщина принадлежит другому, — не оставляя шанса на пререкание, грозно напомнил он потерявшему голову брату о главном. Ледяной голос его, казалось, был способен заморозить пламя в камине. — Она должна была стать моей, — сокрушенно выдавил из себя тот, после чего швырнул бокал с недопитым вином о стену. Тонкий хрусталь пронзительно зазвенел, разбиваясь на осколки. Точно так же, как звенела душа внутри Эрдлига, прощаясь с шансом быть согретой теплом той, к кому влекло сильнее, чем к полной луне. В другой раз Рэйлиф бы выкинул его за шкирку, как щенка неразумного, и заставил бы собственноручно собирать разбитое стекло, но сейчас лишь прищурился. Когда он вновь заговорил, голос звучал намного мягче: — Эрдлиг, я тебя не узнаю. Вокруг полно девушек. Ты всегда нравился им. Выбери себе любую или нескольких. Утоли свой голод и забудь. В первые мгновения Эрдлиг не поверил в услышанное. А когда в полной мере осознал предложенное, тут же вспылил, поднимая взгляд: — Ты не понимаешь! На это Рэйлиф вопросительно выгнул бровь, предлагая объяснить. И он сдался: — Едва я увидел её, как всё вокруг стало не важным. Весь мир утратил краски и звуки, выцвел, как полинявшая тряпка. Остался только её запах, что сводит с ума, только её голос, мёдом льющийся в уши. Это сильнее меня. — Она не может быть предназначенной вам обоим, — не показывая, насколько поражён словами брата, отрезал Лорд. — Но ведь на Дальней Заставе некоторые женщины… — неуверенно начал было тот. — Ты — мой брат! — прорычал Лорд-Оборотень, рывком поднявшись с места, отчего отодвинутое назад кресло едва не перевернулось. — Хочешь делить женщину с кем-то, как обычный Пограничник? — Презрительно скривил он чётко очерченные губы, а чуть погодя уже спокойнее добавил: — к тому же, в этих союзах редко когда обретают арлинэ. Им просто хочется тепла. Хочется оставить что-то после себя в этом мире. И я не в силах их судить, — с неожиданной усталостью признал он, подходя к собеседнику. — Но ты мой брат. Ты достоин большего. Единоличного безграничного счастья обретения, а не муки быть всегда ещё одним в доме, — опустив руку на плечо согнувшегося от отчаяния Эрдлига, он сжал пальцы. — Я рос вместе с Истаром, когда мать носила тебя под сердцем. Я знаю его так же хорошо, как и себя. Он больше, чем кто-либо другой похож на нас, а не на них. И ни за что не повёл бы себя так, если бы она не была его арлинэ. И я желаю ему счастья. Но тебе там нет места. Горькая ухмылка страшно смотрелась на заострившихся чертах лица Эрдлига. Сквозь его облик словно проступал кто-то другой. Кто-то, кого удавалось держать на цепи много лет. Кто-то, кто мог вот-вот сорваться. Подняв потемневшие глаза, зрачки в которых по-звериному вытянулись, взгляд во взгляд, он посмотрел в зелёные глаза Рэйлифа. — Поэтому я и хотел, чтобы ты вынес ему приговор, — страшные по сути своей слова тяжёлыми камнями упали в тишину зимних сумерек. — Я не узнаю тебя, — с тяжестью на сердце признал Лорд, отнимая руку от брата, словно тот превратился в зверьё с противоположного берега Шерла. — Я сам себя не узнаю, брат, — едва слышно прошептал тот, пряча лицо в ладонях. — Уезжай, — скрепя сердце произнёс Рэйлиф. — Если не можешь взять себя в руки, уезжай как можно дальше. — Заметив опасный проблеск решимости в глазах Эрдлига, сурово добавил: — я запрещаю тебе приближаться к Дальней Заставе. Запрещаю даже пытаться причинить вред Истару или Иньярре. Своими или чужими руками. Общая кровь в наших венах не остановит меня, если мне придётся изгнать тебя. Глава 13 Молчание Истара замораживало встревоженную Иньярру сильнее, чем колкие снежинки, мелкой крошкой сыплющиеся в лицо. Стремительно темнеющее беспросветно серое небо, затянутое низкими тучами, оптимизма не добавляло. Ехать на одном коне с мужчиной, настроение которого было темнее вод Шерла, оказалось сомнительным удовольствием. Напряжение, витающее между ними, делало возвращение домой куда более мрачным, нежели поездку в замок Рэйлифа. Когда очередной порыв ветра сорвал с головы Ярры капюшон, она не сдержалась и, поправляя его, через плечо посмотрела на Истара. — Что-то не так? — То, с каким вызовом прозвучала брошенная фраза, не понравилось ей самой, поэтому, она поспешно спросила иначе: — Лорд-Оборотень ясно дал понять, что более не вмешается в наши отношения, так чем ты недоволен? Сжавший губы в тонкую линию, Истар был явно не намерен отвечать на расспросы знахарки. Но, когда она накрыла его руку, сжимающую поводья, недовольно процедил, едва сдерживаясь, чтобы не зарычать: — Ты пахнешь им. — Лордом-Оборотнем? — недоуменно вскинула бровь Ярра, и тут же непонимающе нахмурилась. — Его братом, — зло бросил мужчина, и она вдруг услышала рокочущее рычание, угрозой зародившееся в его груди. Лишь на миг на её лице промелькнула тень досады. И, слава богам, Истар не заметил этого, смотря поверх её макушки на заснеженную дорогу. Ярра предпочла бы, чтобы он не знал о том, как она столкнулась с братом Лорда в слабо освещённом коридоре. Она предпочла бы оставить всё только между собой и Эрдлигом, ведь и без того слишком многое за слишком короткий срок пришлось пережить им с Истаром, чтобы позволить ещё и этому осложнить их отношения. Но его нюх разрушил иллюзию покоя. — Он был не в себе, — передёрнула плечами Иньярра, на что Истар лишь хмыкнул ей в макушку. — Мы столкнулись в коридоре, когда я шла к тебе после разговора с Лордом-Оборотнем. У него был нездоровый вид, — на этих словах руки пограничника столь резко сомкнулись на тонкой талии стальным кольцом, что Ярра невольно испугалась. — Впрочем, полагаю, Лорд Рэйлиф позаботится о том, чтобы подобные встречи не повторились. — Наивная чужачка, ты так ничего и не поняла, — мрачно усмехнулся он, прежде чем рывком прижать её тесней к себе и, задрав подол юбки, проникнуть под слои ткани рукой. Ошарашенная и напуганная таким поведением, Ярра не понимала, что нашло на Истара. Она попыталась оттолкнуть руку, поднимающуюся по ноге вверх, но с таким же успехом, могла бы побороться с каменным монолитом. Не выдержав, она потянула поводья, отчего конь под ними нервно дернул мордой, останавливаясь. Чувствуя, как мужчина опустил ладонь на низ её живота, она начала злиться. — Истар, не сейчас, — явное раздражение в голосе звенело натянутой струной. — Прекрати. Конь под ними заволновался, когда Истар тихо угрожающе спросил: — Может, ты хочешь вернуться к нему? Жить в замке? — каждое слово било наотмашь. Впервые за всё то время, что они знали друг друга, он был несправедлив, но ничего не мог с собой поделать, так как ревность и собственнические инстинкты взяли вверх над сознанием. — Он смотрел на тебя так, как не смел смотреть. Смотрел так, словно хотел назвать своей Луной, — продолжал гневаться пограничник, не давая ей шелохнуться. — Я был там, и мне понятна его ярость и желание избавиться от меня, ведь тогда он смог бы оказаться подле тебя. Смог бы заполучить тебя. У него появилась бы эта призрачная надежда, что пьянит не хуже крепкого сладкого вина. Неожиданно разжав тиски объятий, он спрыгнул с коня, а через миг вытащил из седла девушку. Остановка у края леса в слишком быстро опускающихся на землю зимних сумерках, да и сам разговор были неприятны Иньярре. Она предпочла бы поскорее оказаться у камина в своём тёплом доме с кружкой травяного чая в руках. Но вместо этого, не отводя глаз, открыто смотрела на Истара, которого впервые видела таким. Постепенно, в ней закипала злость, которую прекрасно чуял взбесившийся волк внутри мужчины. Ни словом, ни делом она не дала Лорду усомниться в своём выборе. Ничем не ответила на сокрушительное признание Эрдлига, давящее недосказанностью оборванных фраз. И уж точно не заслужила столь возмутительного обращения от Истара. Что брат Лорда-Оборотня, что Пограничник — кем эти двое видели её? Переходящим трофеем в каком-то нелепом и абсолютно диком соревновании? Самкой, за которую стоило вцепиться друг другу в глотку и драть её клыками до крови? Как бы там ни было, она понимала, что лучше расставить всё по местам с самого начала, чем тянуть на себе груз недопониманий. Сделав шаг к мужчине, она с вызовом приподняла подбородок и колко заметила: — Похоже, из всех вас, только Лорд Рэйлиф помнит об обещании позаботиться обо мне и о свободе выбора, данной мне. — Свободе? — глухо переспросил Истар, прежде чем толкнуть Ярру к ближайшему дереву, впечатывая в него своим телом. Нависая над ней, он сверкал янтарём звериных глаз. — Разве я не дал тебе её? — с обманчивым спокойствием спросил он. — Кто просил тебя звать меня там на заставе? Кто просил привязывать своей кровью? Воспоминания о залитом кровью Истаре, найденном после Прорыва, болезненно кольнули сердце знахарки. Мысленно возвращаясь к тому моменту, когда испытала леденящий душу страх потерять его, она вдруг осознала, что злость и раздражение истаяли, будто их и не было. Подняв руку, она коснулась его щеки. Отросшая щетина кольнула кожу. А в следующий миг, поймав горящий, полу вменяемый взгляд, Ярра сама потянулась к Истару. Но едва успела преодолеть половину расстояния разделяющего их, как он жадно накрыл её губы поцелуем, запуская пальцы в огненные волосы. Ему, словно воздух, необходимо было чувствовать себя нужным, чувствовать, что она ни о чём не жалеет. Но вина, грызшая изнутри, заставляла волка дурить. Если бы у него хватило сил объяснить всё это Иньярре, она бы поняла. Она не была бы так испугана и взволнованная, когда он задрал подол её юбок и, подхватив за бёдра, сильнее прижал к широкому стволу старого дуба. Цепляясь за широкие плечи и моля всех богов, чтобы никому в голову не пришло в этот вечер ехать по этой же дороге, она отклонила голову в бок, подставляя шею горячим, ищущим губам, и приглушенно ахнула, когда он проник в неё резким толчком. Потерявший голову посреди дороги, Истар выпускал раздражение и злость через жалящие укусы, глубокие ритмичные толчки, иступленные поцелуи и грубые ласки. Под его напором Ярра очень быстро сдалась, загоревшись от неистовой страсти, вспыхнувшей во всегда спокойном Пограничнике. А ему было необходимо чувствовать её своей, ощущать, как податливое гибкое тело пылко отзывается на каждое прикосновение, слышать своё имя, стоном срывающееся с приоткрытых губ. Ибо только эти простые инстинктивные реакции дарили ему покой, и заставляли волка сыто свернуться внутри. Глава 14 Морозная зима постепенно ослабевала, и дороги, которые ещё недавно были начисто заметены снегом, вновь тёмными шрамами испещряли до поры не проснувшиеся земли. До первых капелей было ещё далеко, но день становился с каждым разом всё длиннее, отвоёвывая у ночи минуты и часы. Скоро в земли Лорда-Оборотня потянутся торговцы из соседних стран, и откроются первые ярмарки. Скоро разгорятся праздничные костры, принося веселье в затихшие на зиму посёлки. А пока белая тишина царила всюду, куда дотягивался взгляд зелёных задумчивых глаз. Стоя у окна, в пол-оборота к двери, Лорд Рэйлиф размышлял, что, быть может, в этом году посетит гуляния пограничников в надежде отыскать свою арлинэ. А пока что он был вынужден принять незваного гостя, которого не остановила ни расхлябанность дорог, ни неприветливость Пограничников. Более того, переступая порог комнаты, главная ищейка его величества короля Далории Рэдмонда III выглядел невозмутимо. Алый камзол, расшитый чёрной нитью, сидел на сухопарой вытянутой фигуре, как влитой. Короткие светло-русые волосы были причёсаны волосок к волоску, словно не он находился в дороге несколько дней. Серые, словно выцветшие, глаза осмотрели кабинет Лорда, после чего мужчина нехотя склонил голову. — Доброго для, Лорд Рэйлиф. Спасибо, что согласились меня принять. — Разве у меня был выбор? — без тени улыбки произнёс оборотень. Идя от окна к высокому резному креслу, он указал незваному гостю сесть напротив, при этом, будто бы, размышляя вслух: — вы вторглись на мои земли без предупреждения и, соответственно, без моего на то согласия. Должно быть, у вас есть какая-то веская причина для столь необдуманных поступков. Визитёр едва не поморщился, вынужденный терпеть колкие слова Лорда. Коротко кивнув, он оценил скрытый намёк Рэйлифа и сразу же перешёл к делу: — До нас дошла информация о том, что в ваших землях не так давно появились новые переселенцы из Далории. — Да. Это так, — не стал отрицать Лорд-Оборотень. — Вам ли не знать, что благодаря давнему соглашению между моим прадедом и королями людских королевств, раз в три года мы получаем, как дань миру, юных особ королевской крови. — Мне это ведомо, — нетерпеливо кивнул мужчина, — но речь идёт не об особах королевской крови. Отклонившись на спинку кресла, Рэйлиф дал понять, что внимательно слушает. — Меня интересует молодая женщина, которая могла бы притвориться знахаркой. Карие глаза, яркие красно-рыжие волосы, высокий рост — её не сложно выделить среди прочих. — Вас интересует? — насмешливо переспросил Лорд. — Короля Далории, — весомо произнёс мужчина. Рэйлифа же начинала забавлять вся эта ситуация, когда на поиски одной-единственной девицы Рэдмонд III отправил своего лучшего ищейку. Не скрывая ехидства он, тем не менее, сдержал ухмылку. — Вашего короля интересует какая-то девчонка? — выгнул он бровь. — Что в ней такого? Охотник едва сдерживал злость при одном упоминании о той, по чьему следу шёл. Его хмурое лицо исказила гримаса неприязни и брезгливости, когда он выплюнул: — Она маг крови и предательница короны. Этого вам достаточно? Рэйлиф мог бы выставить далорскую ищейку за дверь, а мог бы выкинуть в окно, ибо никто не смел так разговаривать с Лордом-Оборотнем. Однако, сохраняя невозмутимость, он развёл руками, глядя прямо в глаза мужчине. — Что ж, увы, никого подходящего под ваше описание я не видел. А учитывая, что с каждым желающим остаться в моих землях я встречаюсь лично, этой женщины здесь нет. Советую вам вернуться в Далорию и доложить Рэдмонду III об этом. — Но нам доложили, что… Обрывая ищейку на полуслове, Рэйлиф тихо поинтересовался: — Вы сомневаетесь в моём слове? Угроза, прозвучавшая в его голосе, была столь очевидна, что далорец счёл за лучшее замолчать. — Вас проводят до границы, — уже без налёта гостеприимства приказал он, указав на дверь. — Не задерживаю. Даже несколько часов спустя после того, как незваный гость покинул Рэйлифа, тот ощущал смутную тревогу. Звериное чутьё подсказывало — ищейки Рэдмонда так просто не отступятся. Теперь, когда он ясно дал понять, что не желает их боле видеть в своих землях, они станут действовать иначе, станут хитрее и оттого ещё опаснее. Не привыкший игнорировать предчувствия, он решил посетить брата, вот уже полтора месяца как не покидающего пределы своих покоев в юго-западном крыле. Первым, что он отметил в этой части замка, была непривычная мрачная обстановка. Рэйлиф никогда не питал иллюзий на свой счёт. Он чётко знал, что его уважают, Нэйлу терпят, со снисхождением смотря сквозь пальцы на все её выходки, а Эрдлига по-настоящему любят, ибо он был всегда одинаково добр и обходителен со всеми вокруг. Поэтому его крыло раньше постоянно заполняли суета и веселье. Оттого разница между угнетающей пустотой и весёлым щебетом служанок ошеломляла. Необычная тишина царила в покоях Эрдлига, когда Лорд-Оборотень переступил порог. Мрак окутывал полупустую комнату, на полу которой то тут, то там валялось то, что ещё недавно было мебелью. Крепкий дубовый стол, переломленный пополам, разбитые стулья с изящными резными спинками, сорванные плотные шторы из дорогой кобальтово-синей парчи, расшитой серебряной нитью. Всё это безобразие едва освещало стыдливо догорающее пламя в камине. Обойдя комнату, Лорд-Оборотень обнаружил Эрдлига, сидящим между кроватью и окном. Прижавшись к стене, тот прижал к себе колени, обхватил их руками и положил на них подбородок. Отросшие волосы грязными жирными спутанными прядями спадали до плеч, небритость и помятая одежда довершали образ опустившегося оборотня. Лунный свет, заглянувший в окно, тусклым отблеском отразился от толстого ошейника и своеобразных кандалов, соединённых толстой, надёжно заговоренной, длинной цепью, конец которой был вмонтирован в каменную кладку за изголовьем кровати. — На кого ты стал похож? — брезгливо поморщился Рэйлиф. — Словно выброшенный пёс. Вонючий, грязный, обросший, полубезумный. Кривая ухмылка, проскользнувшая по тонким губам и нездоровый блеск синих глаз из-под упавших на лицо волос — вот и всё, чем отреагировал на эти слова Эрдлиг. — И я рад видеть тебя, брат, — хриплый после долгого молчания голос звучал едва знакомо. — Чем обязан чести видеть тебя? — Теперь бездомный пёс пытается укусить холенного хозяйского волкодава, — сухо заметил Лорд, после чего оба усмехнулись двусмысленности шутки. Присев на край кровати, он отстранённо удивился тому, что брат не разнёс её в приступе ярости. А потом, отогнав ненужные мысли, вернулся к тому, зачем пришёл. — Тебе нужно привести себя в порядок. — Зачем? — вскинул бровь Эрдлиг. — Меня всё устраивает и так. — Устраивает громить мебель, пугать слуг и сидеть на цепи? — обманчиво-спокойно поинтересовался Лорд. — Не ты ли меня на неё посадил? — Не ты ли меня об этом попросил? — гневно ответил он на ядовитое ехидство. Оба мужчины помнили первое полнолуние после отъезда Иньярры из замка. В ту ночь Эрдлиг впервые совался, проиграв своему зверю, вырвавшемуся наружу. И как знать чем всё закончилось бы, если бы Рэйлиф с Нэйлой не остановили его. После, придя в себя, он сам попросил старшего брата посадить его на цепь, ограничив передвижения пределами покоев, в которые со временем перестал пускать даже прислугу. — Если бы ты помог мне избавиться от Истара, всё было бы иначе, — с укором негромко произнёс Эрдлиг, стараясь не выдать гнева в сверкнувших глазах. — Что тебе стоило приказать казнить его? За одно мгновение Лорд-Оборотень преобразился. Его тень будто бы заполнила собой всю комнату, давя на Эрдлига, а сам Рэйлиф вмиг утратил благодушие. — Вижу, тебя эти полтора месяца так ничему не научили, — разочарованно выдохнул он, успокаивая своего зверя. Спокойно, даже как-то безразлично, перенеся демонстрацию силы, Эрдлиг коснулся затылком стены и прикрыл глаза. Они оба понимали, что больше так продолжаться не может, что держать оборотня на цепи вечно не выйдет. Он либо сдохнет от тоски, либо совершит непоправимую глупость в приступе ярости. Лорд хотел для младшего брата лучшей участи, но видел, что способно сделать с сильным волком безразличие арлинэ. Посему, принял сложное решение, о котором, возможно, ещё придётся пожалеть. — Повторять ещё раз, я не намерен, — сухо обронил он. — Приводи в порядок себя и свою комнату, а после собирайся. Ты едешь на Дальнюю Заставу. Равнодушно смотрящий до этого в потолок, Эрдлиг замер на некоторое время, не веря своим ушам, а потом перевёл взгляд на брата. Следующие слова которого заставили его подобраться и податься вперёд: — Иньярре грозит опасность, — Лорд-Оборотень был в этом почти уверен. — Несколько часов назад я имел сомнительное удовольствие беседовать с главной ищейкой короля Далории. Он расспрашивал о том, не поселилась ли в моих землях женщина, выдающая себя за знахарку, — сделав паузу, он странно ухмыльнулся. — Угадай, кого он описал? — Иньярру, — имя глухим рычанием сорвалось с губ Эрдлига. — Именно, — кивнул Лорд. — Я, разумеется, сказал, что никого подходящего под описание нет. Но знаешь что мне интересно? — поднявшись, она подошёл к окну, словно размышляя над чем-то, а потом вдруг резко повернулся к брату. — Если он так уверен, что она у нас, то кто донёс ему? Помрачневшие от безрадостности догадки, они какое-то время молчали, смотря друг на друга. После чего Рэйлиф подошёл к Эрдлигу, достал ключ и освободил того от оков. — Скачи на заставу, — нехотя приказал он, смиряясь с неизбежным. — Как бы ни было велико моё желание подыскать тебе другую женщину, оно уже не имеет смысла. — Придержав готового тут же броситься в путь брата, он задумчиво напутствовал: — не думаю, что кому-то ещё нужно знать об истинной причине твоего отъезда. Глава 15 Командующий Дальней Заставой в недоумении взирал на младшего брата Лорда-Оборотня из-за которого вынужден был ни свет, ни заря, проснуться и тащиться в свой кабинет из тёплой спальни. Как только Радуш понял, что никакой опасности, требующей от него срочных действий, нет, он выдохнул сквозь зубы и хмуро свёл брови. А Лорд Эрдлиг был на удивление бодр, прискакав на заставу под покровом ночи с полными седельными сумками, что подсказывало — здесь он останется надолго. Не привыкший к тому, что Рэйлифы без особой на то надобности посещают порученный ему замок, Радуш окинул его внимательным взглядом. От него не укрылась странная нервная возбуждённость оборотня, которую тот пытался спрятать за лёгким недовольством, приправленным учтивостью. — Чем мы обязаны вашему визиту? — сухой тон мужчины давал понять Эрдлигу — здесь никто не будет перед ним расшаркиваться. — Решили обновить защиту границ раньше срока? Затянутый в чёрный дорожный костюм, тщательно выбритый и до неприличия бодрый, оборотень пожал плечом, закидывая ногу на ногу. В его синих глазах, отражением пламени свечей горело странное предвкушение. — Нет, — отрицательно мотнув головой, отчего отросшие до плеч чёрные волосы, колыхнулись из стороны в сторону, он чуть склонил голову к плечу, примерив фальшивую улыбку. — Просто я решил побыть подальше от замка. Никогда не помешает размять кости. Не так ли? — У нас здесь никакая пара рук не будет лишней. Как только сойдёт снег, дел в замке и прилегающей деревеньке будет невпроворот, — согласился командующий, вспомнив о последнем прорыве и представив сколько работы будет у его ребят по весне. — Я распоряжусь, чтобы ваши покои привели в порядок, а так же доставили туда ваши вещи. На каждой из застав во все времена для Лорда или любого члена его семьи были выделены покои, которые никто боле не смел занять, дабы в случае опасности или во время обновления защиты границ, они могли быстро и с уютом расположиться. Именно в них на Дальней Заставе и собирался жить какое-то время Эрдлиг. Сначала он говорил себе, что убедится в безопасности Ярры и вернётся в замок Рэйлифа. Но чем ближе он находился к знахарке, тем слабее становилась вера в то, что он сможет остановиться, запретив себе шанс на счастье. — Благодарю, — кивнул Эрдлиг. — В остальном, я не хотел бы, чтобы с моим приездом что-либо изменилось. Согласившись с этим, Радуш вышел из кабинета, дабы распорядиться о приготовлении покоев для Лорда Эрдлига. А когда вернулся, тот всё так же сидел в кресле, даже не сменив позы. Взгляд его, устремленный на огонёк свечи, был задумчив и серьёзен. Командующему было невдомёк, что мужчина решал для себя, стоит ли рассказывать о вероятной опасности для Иньярры, или лучше проследить за всем самому. Решившись, резче, чем стоило, он повернул голову и безошибочно поймал хмурый взгляд Радуша из-под кустистых бровей. — Лорду Рэйлифу стало известно, что в его землях вероятно появление нежелательных гостей из Далории или других людских королевств. Долгие двадцать пять лет Радуш занимал должность командующего Дальней Заставой. И ещё дольше он знал Рэйлифов, род, который возглавлял оборотней уже много столетий к ряду. За это время, умудрённый опытом, он научился находить меж их слов куда больше, чем было доверено пустым звукам. Вот и в этот раз он безошибочно уловил обострённым чутьём тень угрозы в чернильном мраке ночи. — У нас здесь чужаки и не шастают, — грубовато отрезал он. — И всё же, я хочу убедиться в этом сам, — в спокойном низком голосе явственно чувствовалась настойчивость, которую не обойти. И раз это было так важно для Эрдлига, Радуш утвердительно кивнул. Ему ни к чему были бесполезные споры. Практика показывала, что столь далеко в земли Лорда-Оборотня, без его на то дозволения, никто ещё не заезжал. А осторожность твердила, что всё возможно, если иметь на то желание. — Есть ещё что-то, что мне следует знать? — деловито и отчасти настороженно поинтересовался седой оборотень скрипучим голосом. Эрдлиг не был уверен, вправе ли выдавать Радушу истинное положение дел. Несомненно, верный своему Лорду и своей земле Пограничник не раз, и не два доказывал, что может держать язык за зубами и разбираться в поганых ситуациях, кажущихся неконтролируемыми. Но поведать ему об охоте на Иньярру и о причине охоты он всё же посчитал излишним. В конце концов, это была не его тайна. С благодарностью приняв бокал вина, он неторопливо сделал глоток и весьма туманно ответил: — Просто не давайте чужакам ни с кем разговаривать. О том, что никому из ищеек Рэдмонда III вовсе не стоит добираться до северных окраин земель Рэйлифа, он промолчал. В этом молчании они с Радушем посидели ещё какое-то время. Треск пламени в камине разгонял мрачные, тоскливые мысли Эрдлига и усыплял командующего. Согретый его теплом, Лорд наслаждался терпким вином и всё глубже погружался в фантазии о новой встрече с Яррой, пока в кабинет не постучали и не сообщили, что покои подготовлены. Пожелав доброй ночи Радушу, он удалился в них, оставляя сонного седого оборотня одного наедине с размышлениями о том, за каким зверем на самом деле его принесло на Дальнюю Заставу. Пограничники никогда не были теми, кто распространял между собой пустые слухи и сплетни. Собранные и готовые в любой момент противостоять зверью с другого берега, они были выше этого. Однако кое-что иногда всё же просачивалась из-за закрытых дверей. Например, вести о том, что больше семи недель Эрдлига нигде не было видно. Одни поговаривали, будто он отправился с заданием от Лорда-Оборотня в людские земли. Другие, что он не в состоянии покинуть свои покои из-за болезни. Внезапное его появление на в замке Радуша после этого казалось вдвойне странным. И пусть явной угрозы для безопасности пограничников не было, что-то всё же заставило семью Лорда насторожиться. А раз Рэйлифы были настороже, то и ему стоило приказать своим ребятам быть осторожнее, отрастив глаза на затылке. Глава 16 Ясное, погожее утро шестого весеннего дня проникало в дом знахарки через окна и заливало его ярким светом. В тёплых солнечных лучах танцевали пылинки, делая волшебство материальным. Проснувшись раньше Истара, Ярра тихо лежала на кровати и, подняв руку, водила ею в воздухе, наблюдая, как от её движений меняются потоки воздуха, а вместе с ними и танец сверкающих частичек, которыми было заполнено всё вокруг. Когда ей это надело, она бесшумно выскользнула из-под одеяла, спешно оделась и подошла к стороне кровати, на которой спал мужчина. Склонившись над ним, она в очередной раз залюбовалась резкими чертами лица, выражающими холодную мужественную строгость. Вот только стоило один раз поймать на себе нежный взгляд ореховых глаз, как становилось ясно, насколько этот хищник может быть внимательным и любящим. Опасаясь разбудить его, она всё же легко провела кончиками пальцев по упавшей на лицо пряди пепельных волос, отливающих серебром. Здесь с ним она обрела счастье, о котором даже мечтать не смела, решив однажды поселиться в землях Лорда-Оборотня. В этом суровом краю среди Пограничников она отыскала дом, в котором хотела бы прожить всю свою жизнь. Никто не кидал в её сторону настороженных или презрительных взглядов, никто не обходил её жилище стороной. Наоборот, к ней шли за помощью, доверяя здоровье своих женщин и детей. И не потому, что Лорд Рэйлиф дозволил ей поселиться у заставы. Закутавшись в тёплую мантию, подбитую густым длинным мехом, она по привычке вышла на веранду с чашкой ароматного травяного чая в руках. Запах смородины, мяты и бузины окутывал мягким облаком, обещая скорое лето. Прислоняясь к деревянной балке, Ярра позволила себе ненадолго прикрыть глаза и потеряться в нём, представляя, как вскоре мир вокруг преобразится, очнувшись от долгого зимнего сна. А когда распахнула их, заметила, как со стороны заставы к ней идёт Берил. Видеть его было одновременно и радостно, и удивительно, учитывая, каким неприветливым он выглядел в их последнюю встречу. Не дойдя до дома тридцати шагов, пограничник махнул ей рукой и весело поздоровался: — Утро доброе, ведьма лесная! — звучный низкий голос спугнул пару ворон с ветвей калины, растущей у дома. Недовольные, птицы пару раз каркнули, озвучивая всё, что думают об одном чересчур громком оборотне, и улетели в лес. Иньярра же, отпила глоток горячего чая и вскинула чётко очерченную бровь. — Какая же я тебе ведьма? — в спокойном голосе явственно слышалось удивление и доля возмущения. Пусть даже притворного. — Самая красивая, — не растерявшись, тут же выдал парень, улыбаясь ей самой очаровательной из своих улыбок. Оставаться серьёзной, глядя на него, было невозможно, хотя Ярра и пыталась, прикусывая нижнюю губу изнутри. Боясь перелить чай на тонкие бледные пальцы, она спешно отставила его на широкие деревянные перила веранды и звонко рассмеялась. — Это кто здесь такой бесстрашный? — с вызовом поинтересовался хрипловатым голосом Истар, появляясь на пороге. Сонный, в распахнутом плаще, щурясь на свет, он подошёл к Иньярре и обнял со спины, зарываясь носом в густые волосы. Шумно, жадно вдыхая их аромат, он наслаждался тем, как она легко поглаживает его руки, сомкнувшиеся на талии. Нежность и любовь, которые они испытывали друг к другу, казались осязаемыми. Что, впрочем, не помешало Берилу, задиристо приподняв подбородок, заявить: — Я её раньше приметил. Глухое рычание Истара, рокотом пронёсшееся по веранде, было впечатляющим. Но даже Ярре было ясно, что злился её мужчина не всерьёз. Прижав знахарку к себе, он тихо пообещал, глядя Берилу в глаза, поверх её яркой макушки: — Я тебе кости пересчитаю. С ухмылкой наблюдая, как парень сделал шаг назад от веранды, Иньярра запрокинула голову и тут же ощутила, как с Истар жадностью сминает губы в страстном поцелуе, приникая к ней так, будто не мог насытиться. Не обращая внимания на незваного зрителя, он целовал её не останавливаясь, в то время как сильные руки блуждали по телу, сминая и поглаживая. До тех пор, как Ярра не отстранилась от него, вынуждая оторваться от желанных губ. — Когда-нибудь потом, — глядя ей в глаза, тихо добавил он. Ярра же, отклонив голову на плечо своего волка, посмотрела на Берила: — Что тебя привело? То, что весть, принесённая им, будет отнюдь не радостной, она поняла сразу же по тому, как Берил помрачнел, а потом, стремительно взяв себя в руки, беспечно пождал плечами и улыбнулся. Будто бы передумав говорить о чём-то. Вновь приблизившись, он развёл руками. — Да так. Скучно на заставе. — В таком случае я желаю, чтобы эта скука не закончилась никогда, — твёрдо заявила знахарка, прежде чем вновь взять в руки чашку и отпить большой глоток. Здесь на Дальней Заставе скука была признаком покоя для Пограничников. Она означала, что мирной жизни ничего не угрожает, что никого не заберёт костлявая, пришедшая до срока. Пока Берил маялся от скуки, вокруг строили, любили, растили и просто наслаждались жизнью. И Ярра предпочла бы вечную скуку тому ужасу Прорыва, который испытала лишь однажды. Успокоенная присутствием Истара, она выпила ещё и, решив что-то для себя, кивнула: — Я приготовила кое-что для командующего. Заодно заберёшь, раз пришёл. — Получив в ответ согласный кивок, она вдруг преобразилась, став серьёзной и настойчивой: — говори, зачем пришёл. Ни к чему ждать, когда Истар уйдет, дабы поделиться со мной новостью. Истар тихо усмехнулся куда-то в её макушку, а Берил резко выдохнул. Ещё несколько минут он мялся, будто уговаривая себя. Пока не понял, что рано или поздно они всё равно обо всём узнают. Так уж лучше пусть будут сразу готовы. — Вторая неделя пошла, как на заставе живет Эрдлиг, — через силу признался парень. — Приехал посреди ночи и сказал, что на какое-то время останется здесь. То сидит безвылазно в своих покоях, то рыщет по лесам, словно ищейка. Странный он стал какой-то. Раньше не гнушался пропустить с нами по кружечке эля, а сейчас улыбается вежливо и отказывается. Объятия Истара сомкнулись вокруг Ярры стальным кольцом, как только он услышал имя младшего брата Лорда-Оборотня. Глухое, едва сдерживаемое, рычание, зарождалось в груди, грозя вот-вот вырваться на свободу. Имя Эрдлига резко изменило пограничника, пробудив далеко не самые лучшие звериные инстинкты. Берил, не знающий ничего о непростых отношениях, сложившихся между знахаркой, пограничником и Лордом, встревоженно напрягся, заметив это. А Ярра, кое-как развернувшись в руках Истара, бесстрашно обвила его шею руками, потянулась и едва слышно зашептала ему в лицо, что им ничего не угрожает, что она всегда будет с ним, и что никакие Лорды не смогут им навредить. Она твердила о своей принадлежности ему, и волк нехотя успокаивался, уступая человеку. Когда он успокоился достаточно для того, чтобы она смогла говорить с другим, спросила: — Он не сказал, что привело его? — Приказ Лорда, что же ещё? — пожал плечами Берил, на всякий случай не двигаясь с места. И он, и Ярра с облегчением вздохнули, когда взявший себя в руки Истар мрачно высказал мысль вслух: — Для обновления границ ещё рано. — Больше недели, — кивнул Берил, подтверждая. — Обычно Рэйлифы приезжают день в день или накануне. — Приехал и приехал, — после долгого молчания, наполненного размышлениями, фыркнула Ярра. — Не наше это дело — лезть в дела Лордов. Проигнорировав скептичные взгляды мужчин, она ушла за корзинкой, собранной для заставы. Зелья, настойки, мази, припарки и новенькие амулеты — в этот раз изготовила их даже больше, чем заказывали, надеясь, что, быть может, какой-то из них спасёт чью-то жизнь. Берил попрощался с Яррой и Истаром сразу же, как получил заказ командующего. Но прежде чем уйти, обернулся и хитро стребовал обещание: — Когда я в следующий раз приду, сделаешь и мне чашечку волшебного чая? Не видя, как Истар усмехнулся уголком губ, она рассмеялась, радуясь тому, что в этом мире есть те, кого не меняют ни время, ни обстоятельства. — Так и быть, хитрюга! — Выкрикнула она вслед, а после, уже тише, повторила: — так и быть. Иньярре хотелось верить, что приезд Эрдлига в замок Радуша ничего не изменит в потихоньку налаженной жизни, что печали и неприятности обойдут её дом стороной. Но с того утра Истар изменился. Вместо внимательного, чуткого мужчины рядом с ней порой оказывался напористый и жадный оборотень, каждым своим действием пытавшийся доказать, что она принадлежит ему, и что он один стоит всех других. Всё сложнее стало ускользать от него на прогулку в лес и почти невозможно — уйти одной в деревню. Она надеялась, что пройдёт немного времени, и он успокоиться. Но день ото дня легче не становилось. Иногда в его глазах она ловила отголоски настолько сильной тоски, что впору было самой выть на луну. Вот только никому из них от этого бы легче не стало. Поэтому каждый день она старалась окружать Истара любовью и теплом, до поры не сообщая о том, что на первой ярмарке собирается вновь открыть свою лавку. Ни к чему это было до тех пор, пока он не будет готов терпеть её свободное общение с другими жителями Пограничья. Уверенная в правильности своего решения, она предпочитала жить дальше, отгоняя от себя страхи и дурные предчувствия. Глава 17 Над большим чугунным котлом поднимался сине-зелёный пар, наполняя своеобразную лабораторию запахом можжевельника, чёрной смородины и мха. Под потолком висели пучки засушенных ароматных трав и цветов, у дальней стены располагался просторный шкаф, полки которого были полны разнообразными ингредиентами. На крепком дубовом столе находилась большая деревянная доска с брошенным на ней ножом и очищенным корнем имбиря. Оставив готовящееся зелье без присмотра всего на несколько минут, Иньярра возвращалась в комнату, с небольшой щёткой цитрина в руке. За ней, неотрывно, следовал Истар, никак не желая прекратить глупый спор, который длился уже не первый час. Достав льняной отрез ткани из одного из многочисленных ящичков, она расстелила его на столе, положила поверх литой стальной лист, опустила на него щётку цитринов, кристаллами вниз и накрыла тканью. После, вооружившись тяжёлым чугунным утюгом, принялась колотить им по подложке. — Истар, меня порядком утомили разговоры об одном и том же, — пытаясь сдерживать раздражение, выдохнула Ярра. — Сколько раз мне повторить, что я не стану игнорировать первую весеннюю ярмарку? — Ты могла бы нанять кого-нибудь из местных, — не сдавался мужчина. — Насколько я могу судить, работы здесь хватает с головой, так к чему тратить время за прилавком? Ярра молчала. Она не поддалась на провокацию, не стала в сотый раз объяснять, что скучает по обычному общению. Оба понимали, из-за кого волк Истара не находит покоя, и оба избегали упоминать вслух имя Эрдлига, присутствие которого на Дальней Заставе что-то неумолимо изменило в их тихой спокойной жизни. С тех самых пор, как Шаная рассказала о купцах из других стран, которые год от года привозят редкие товары, о весёлых гуляниях в последний день ярмарки, когда все собираются у больших костров, поют песни, танцуют и прыгают через пламя, желание участвовать во всём этом не оставляло её. И ни одна сила не могла удержать её от участия в первом весеннем празднике. Забота Истара сдавливала стальным кольцом, постепенно дозволяя вдохнуть всё меньше и меньше воздуха. Иньярра с горечью поймала эту мысль, когда пересыпала осколки кристаллов в котёл. Неспешно помешав его десяток раз по часовой стрелке, она начала нарезать имбирь тонкими, почти прозрачными кружочками. Бросив их в зелье, стремительно меняющее цвет с тёмно-синего на золотисто-коричневое, она отошла подальше, когда из котла к потолку вылетело облако сизого пара. Потом вернулась и стала мешать против часовой стрелки до тех пор, пока в нём не начали появляться золотые искорки. Тогда, оставив его на медленном огне, она, собирая товары в корзины, дабы отвезти их в лавку, тихо заговорила: — Большую часть зимы я ждала того дня, когда смогу потанцевать с тобой там, в кругу пограничников. Мечтала, как мы будет перепрыгивать огромный костёр, разгоряченные хмельными напитками. А теперь ты пытаешься запретить мне эту радость? Зачем мне всё это, — она обвела рукой лабораторию, — если я не смогу похвастаться товарами перед другими? К чему ей эта любовь, если она лишает свободы, знахарка умолчала. Но Истар будто бы прочёл невысказанное в её мыслях. Не произнеся ни слова больше, он развернулся и ушёл, оставив её наедине с невесёлыми думами. Как только звуки его шагов затихли, она тяжело опустилась на стул и закрыла глаза, твердя себе, что отстоять свою свободу была просто обязана, и что всё наладится. В первый день ярмарки, Иньярра вся извелась, волнуясь сначала о том, что никто её товары покупать не будет, и она зря использовала некоторые редкие ингредиенты, а потом, к концу дня, о том, что заготовленного на продажу не хватит. Шаная, от которой почти не отходили мужья, смеялась над ней, придерживая руками большой живот. — К следующей ярмарке слава о тебе дойдёт даже до самых удалённых уголков земель Лорда Рэйлифа, — лукаво улыбаясь, пообещала южанка, закрывая на ночь прилавок с пряжей. — Все захотят твои чудесные камушки, подогревающие воду, или мазь, ускоряющую процесс заживления. От покупателей отбоя не будет. Ведь это только кажется, что Пограничников мало. Просто они ценят свободу и простор, поэтому предпочитают селиться небольшими деревушками. — Не уверена, что твои слова меня радуют, — погружённая в смурные мысли хмыкнула Ярра. — Глупая, разве плохо заработать лишние серебряные монетки? — искренне возмутилась Шаная, и один из мужей подтвердил её слова. — Глядишь, скоро у вас с Истаром тоже будет малыш, — заговорщически подмигнула она, чуть понизив голос. — Никогда не знаешь, на что пригодятся отложенное. Смутившись, Иньярра приоткрыла рот, чтобы возразить, но потом только сильнее нахмурилась. — Я не хочу задумываться о чём бы то ни было наперёд, — без особого дружелюбия отметила она. — Пока что мне хватает тех перемен, что уже произошли. — Мы здесь почти все живём не так, как задумывали, — обиженная резким ответом подруги, поджала губы Шаная и неспешно направилась в сторону дома. А потом, помедлив, обернулась. — До завтра, дорогая. Кивнув, Ярра вымучила улыбку и вернулась к работе, которую хотела поскорее завершить. Закусив нижнюю губу, она гадала, хватит ли ей на следующие два дня заготовленных амулетов, талисманов, зелий и пучков засушенных трав, или придётся сворачиваться первой, так как всё раскупят раньше, чем закончится ярмарка. Пока Истар ненадолго оставил её, отправившись за жаренными каштанами, которые она обожала, и ароматным глинтвейном, девушка проверяла остатки товаров в корзинах и сундучках, помечая в блокнот то, чего в следующий раз стоит приготовить больше и то, чего у неё не было, но непременно появится к следующей ярмарке. — При всём уважении, Леди Иньярра, за эти месяцы вы не стали походить на жителей пограничья больше, чем раньше, — медленно, словно размышляя вслух, произнёс Эрдлиг, делая шаг из тени между лавками знахарки и кожевника. — Рад видеть вас. Вкрадчивый, низкий голос с бархатными нотками задел в ней что-то, что не должно было отзываться тонким звоном в ответ. Неспешно подняв голову от блокнота, Ярра увидела, как сверкнули пронзительно синие глаза младшего брата Лорда-Оборотня, будто ставшие больше на осунувшемся лице. А в следующий миг она задумалась над тем, как долго он находился рядом, будучи нежеланным свидетелем чужого разговора. От того, что он мог услышать из их с Шанаей болтовни, ей стало не по себе. Пытаясь справиться с волнением, охватившим её, Ярра нарочито медленно окинула взглядом мужчину, затянутого в неизменно черную одежду и пожала плечами. — А что значит быть такой, как вы? — не пытаясь скрыть вызов в вопросе, она смотрела ему глаза в глаза, не желая показывать слабости. — Терять себя в полнолуние, бояться смерти при Прорыве или презрительно и настороженно относиться к людям за границей земель Лорда? Хотя, быть может, это — обвинять другого оборотня, желая для него высшей меры наказания? — Вы, как я вижу, не простили мне моих ошибок при нашей прошлой встрече, — тяжело вздохнул он, на миг отводя глаза, а потом вновь ловя её взгляд, словно пытаясь найти в нём что-то. — Ребята на Заставе хорошо о вас отзываются, а вы, значит, напротив, весьма не высокого мнения о них, — красиво очерченные губы изогнула ядовитая усмешка. — Вы пришли, чтобы затеять словесную дуэль? — вскинув бровь, вдруг обворожительно улыбнулась знахарка, сбивая его с толку. — Хоть я и не сторонница распространённых в Сармэде мужских развлечений*, мой клинок пронзит вас насквозь, ибо из всех языков мой — самый острый. Улыбнувшись лишь одним уголком губ, Эрдлиг поклонился, то ли принимая её слова к сведению, то ли воспринимая их, словно брошенную перчатку. — Я пришел, чтобы просить вас потанцевать со мной на закрытии ярмарки. — Наткнувшись на уйму недоумения, граничащего с возмущением, в её взгляде, он поспешил добавить: — всего один танец. Я не смею просить большего. — Лорд Эрдлиг, я не думаю, что это хорошая идея, — отложив карандаш и блокнот, она поправила на плечах мантию, закутываясь в неё посильнее. — Все мои танцы… Увидев кого-то за её спиной, он кивнул и, не став дослушивать, перебил: — И всё же я буду надеяться, Леди Иньярра. — Учтиво кивнув, он поспешил удалиться. А когда она обернулась, то увидела, что причиной спешного ухода Эрдлига стал Истар. * Сармэд — южная страна. В ней единственной мужчины могут вызывать друг друга на дуэли и биться лёгкими клинками/шпагами. Мужское развлечение Сармэда — дуэль. Ярра сравнивает с нею словесную перепалку, а колкость языка с колкостью шпаги. Глава 18 Как Ярра и думала, лавку ей пришлось закрыть на полдня раньше других. Зато в освободившееся время она смогла обсудить с пограничниками с других застав заказы, на осуществлении которых те отчаянно настаивали. До хрипа споря с настырными мужчинами она и думать забыла, что перед ней оборотни. — Послушайте, любезный, как, по-вашему, я смогу за месяц изготовить три десятка талисманов для вашей заставы, если помимо вас есть ещё другие заказчики? — уперев руки в бока, она хмуро смотрела на возвышавшегося над ней на полторы головы сурового пограничника. — Я не отказываюсь от работы. Но за месяц этот объём невыполним. — Не боитесь, что Лорд Рэйлиф узнает о вашей избирательности? — процедил сквозь зубы он. — Кажется, ты забываешься, Истлиф, — глухим рычанием за спиной знахарки раздался голос Истара, до поры молчаливым свидетелем присутствовавшим при разговоре Ярры с заказчиками. Обернувшись, она с благодарностью глянула на него, а потом решительно качнула головой, желая разобраться с ситуацией сама. Если она что-то и понимала во взаимоотношениях с оборотнями, так это то, что они уважали тех, кто мог сам решить свои проблемы, кто не пасовал перед трудностями, а справлялся с ними с высоко поднятой головой. Ни одному вшивому волку она не позволит думать, будто прячется за спину Истара. Распалённая сама собой, она скользнула взглядом по собирающимся на площади жителям Пограничья и, заприметив Эрдлига, кивнула в его сторону Истлифу. — Вы можете прямо сейчас пойти к Лорду Эрдлигу и пожаловаться на то, что одна знахарка не в состоянии за месяц управиться с заказами для трёх Застав. Когда и если к ответу меня призовёт Лорд Рэйлиф, я скажу ему то же самое. Можете не сомневаться, — воинственно приподняв подбородок, она перевела взгляд на остальных мужчин, ждущих её ответа. — Составьте списки того, что вам нужно. Впредь, если мои цены вас устраивают, можете передавать заказы любым способом, какой будет вам удобен. Всего доброго. Развернувшись, Ярра не желала тратить на них ещё больше времени. В конце концов, она не собиралась с утра до ночи без продыху варить зелья или создавать талисманы. Работа требовала собранности и не прощала ошибок. Соверши она хоть одну, и весь затраченный материал придётся выбросить. И если в серебро можно было вставить другой самоцвет, то с зельями, мазами и настойками всё было ещё хуже. — Теперь они будут говорить не только о твоих товарах, но и о твоём вздорном нраве, — весело усмехнулся Истар, следуя за ней тенью. — Но заказывать всё равно будут исправно, — взяв у проходящей мимо торговки орехами, миндаль в сахаре и расплатившись с ней звонкой монетой, он протянул свёрнутый конусом бумажный пакет девушке. — Пограничью давно не хватало настоящей ведьмы. — Ведьмы? — задорно переспросил непонятно откуда появившийся рядом с ними Берил. — Я же говорил, что она самая очаровательная ведьма! Девушка, которую он держал за руку, иронично выгнула бровь. Судя по лукавым огням в голубых глазах, она была вполне способна оценить чувство юмора пограничника, и не страдала глупой ревностью. И всё же Ярра не удержалась от того, чтобы подколоть его: — Не знаю, кто твоя очаровательная спутница, Берил, но на её месте я хорошенько намяла бы тебе бока. Красивая брюнетка звонко рассмеялась, запрокинув голову, после чего многообещающе прищурилась: — Я припомню ему это при полной луне, когда мы побежим по лесу. — Вот так всегда, — несчастным тоном воскликнул Берил, глядя, почему-то, на Истара. — Ты говоришь девушке, что она самая красивая ведьма, а она вдруг решает спеться с твоей спутницей. — А чего ещё ты ждал от ведьмы? — невозмутимо спросил Истар, выгнув бровь. Ни тени улыбки не было на скуластом лице, но насколько Иньярра помнила, это была его первая шутка в общении с кем-то. Удивлённо посмотрев на него, она на миг замерла, словно сомневаясь в услышанном, а потом рассмеялась, прижимаясь к его боку. Через четверть часа неподалеку от трех больших костров устроились менестрели, и над деревушкой поплыли первые звуки музыки, обозначая начало гуляний. Опершись плечом о кибитку одного из купцов, Ярра небольшими глотками пила глинтвейн и наблюдала за позабывшими заботы пограничниками. — Что имела в виду та девушка, когда говорила, что побежит с Берилом при полной луне? — допивая уже вторую чашу под ряд, задала вдруг она вопрос. — Всё-таки запомнила? — с досадой поморщился Истар. — Я слишком любопытная, чтобы пропустить это мимо ушей, — хмыкнула знахарка. С тихим вздохом, он обнял Ярру за талию, прижал спиной к своей широкой груди и зарылся носом в густые волосы, жадно вдыхая их аромат. — Когда один из нас находит свою арлинэ, то в полнолуние они бегут по лесу на мягких лапах. Она всегда оказывается поймана, как бы ни запутывала следы. А дальше… — многозначительно замолчав, он сильнее сжал объятия. А через время продолжил: — правда молодёжи многое прощается. В частности, мы закрываем глаза, если кто-то бежит не с предназначенным или предназначенной, а просто со своей парой. — Жаль, что я не могу побежать с тобой в лунном свете, — тихо прошептала Ярра, смотря в пламя ближайшего к ним костра. — Это слишком опасно, — отрезая эту мысль раз и навсегда, резко заявил он. После, будто извиняясь за слова, потёрся носом о её щеку. — Не думай об этом. Едва уловимо кивнув, она отставила пустую чашу и накрыла его руки своими. Пусть ей была недоступна эта традиция, зато в венах Истара текла её кровь. И это было куда важнее. Это делало их единым целым. Едва на площади заиграла другая, более весёлая мелодия, Иньярра схватила Истара за руку и потянула к танцующим. — Пойдём! — улыбнулась она, но мужчина не сдвинулся с места. — Идём же! — нетерпеливо притопнув, она нахмурилась. — Я не люблю танцевать, — замешкался он. — Зато я люблю, — пожав плечами, вновь потянула его за собой девушка. Она не видела, как по другую сторону костров в полутени стоял Эрдлиг, как горели его глаза, взгляда которых он не отрывал от неё ни на миг. Когда через несколько песен мелодия стала ещё задорнее, Иньярра с Эрдлигом были одними из первых, кто прыгнул через костёр. Захваченная в хоровод, знахарка задорно смеялась, глядя на Истара. А через миг все вдруг разбились на пары и, не успела она и опомниться, как Истара схватила за руку спутница Берила, увлекая в танец по кругу. Растерянная, Ярра с пару секунд смотрела им в след, а потом вдруг ощутила, как руку крепко, но в то же время бережно сжали сильные пальцы. Вздрогнув от прикосновения, которое ощущалось чем-то большим, нежели просто касанием случайного человека, схватившего тебя из толпы, она обернулась и сбилась с шага. Сердце пропустило удар, а потом, взволнованное, забилось быстрее. — Эрдлиг… — имя само собой сорвалось с губ без привычного уважительного Лорд. — А вы говорили, что все ваши танцы отданы другому, — усмехнулся он, уверенно ведя её в кругу танцующих. Пламя костра, отражённое в кобальтово-синих глазах, рождало странные отблески. Оно высвечивало одну половину лица, тогда как другая утопала в тени. И это лишь сильнее подчёркивало тот факт, что она видела только одну его сторону всё это время, и совершено не имела представления о скрытом от взгляда. Она не понимала себя, останавливаясь на мысли о том, что ей нравилось смотреть на него лицо, замечая детали, которые игнорировала раньше, и проникая в их суть. Вцепившись в его руку сильнее, когда кто-то налетел на неё сзади, Ярра покачнулась, а в следующее мгновение оказалась прижата к груди Эрдлига. Откинув прядь волос с её лица, он склонился над ней, заботливо интересуясь низким бархатистым голосом: — Вы в порядке? — Да, я… — подняв взгляд, она утонула в синеве его глаз и робко улыбнулась в ответ. Рычание, раздавшееся за спиной, она услышала не сразу. Зато, когда осознала всё происходящее, вынырнув из водоворота странных ощущений, как из воды, не на шутку испугалась. Последнее что она видела, прежде чем Эрдлиг спрятал её за спину, это то, как изменились его зрачки и ещё отчетливее заострились черты лица. Зарычав в ответ на бросившегося в их сторону Истара, он не собирался отдавать её. Два коротких мгновения у неё было для того, чтобы что-либо предпринять. Их было слишком мало, чтобы жители пограничья успели предотвратить драку. Многие их них вообще не успели понять, что происходит. И тогда, не растерявшись, Ярра выхватила из высокого сапога нож и полоснула себя по ладони. Едва алые капли брызнули в костёр, как пламя с яростным шипением ожило, выросло между мужчинами стеной, заставив обоих отпрянуть. Бросив виноватый взгляд на Эрдлига, она отрицательно качнула головой и приблизилась к своему волку, недовольно рычащему на неё. Протягивая к нему руку, она не позволяла страху поднять голову. Не сейчас, когда Истар безошибочно уловил бы его и принял за признание за собой вины. Не сейчас, когда на них было устремлено слишком много взглядов. Мягко коснувшись его руки и получив глухое недовольное рычание в ответ, она потянула за собой. — Истар, идём… Переполненный силой, голос звенел, в то время как пламя ластилось к её ногам, оплетая их тонкими язычками, но не сжигая одежды. Словно преданный зверь, оно шипело на мужчин, вызвавших недовольство знахарки. А когда Эрдлиг качнулся вслед за уходящими с площади Иньяррой и Истаром, оно, словно и впрямь было живым, преградило ему путь, отрезая от пары. Глава 19 Иньярра была зла на саму себя, она не понимала, почему позволила случиться всей этой отвратительной сцене между ними тремя. Словно какая-то часть её утратила способность нормально соображать, когда Эрдлиг наплевал на правила. Его инстинкт самосохранения, видимо, умер в состоянии зародыша, так и не проклюнувшись на свет, либо был настолько мал, что Ярра просто не смогла его рассмотреть. Насколько же нужно быть уверенным в себе, чтобы оказывать знаки внимания женщине на глазах у её мужчины? Патовая ситуация злила и нервировала. Казалось, из этого тупика никак не выбраться, ведь куда бы они с Истаром не переехали, в пределах земель Рэйлифа, Эрдлиг последует за ними. А покидать Приграничье для Иньярры было смерти подобно, ведь в любом людском королевстве рано или поздно её нашли бы, затравили, словно дикого зверя. Истар понимал это и выходил из себя, понимая, что от брата Лорда-Оборотня отмахнуться, как от щенка назойливого, не получится. К тому же он видел взгляд Ярры, которым она смотрела на Эрдлига, к чьей груди оказалась прижата, пусть и случайно. В нём угадывалась заинтересованность, от которой ему хотелось выть на луну. Или развернуться, вернуться к веселящимся у костров и перегрызть глотку наглецу. Отрезвляло лишь то, что тогда бы Рэйлиф точно его казнил. Цепляясь за эту мысль, как за спасительную соломинку, Истар замедлил шаг и попытался успокоиться. Его взгляд упал на руку Ярры. Хрупкие пальцы, которыми она накрепко вцепилась в него, породили в его душе волну нежности. Однако она схлынула так же стремительно, как и появилась, когда он представил, что было бы, если бы Ярра оказалась между двумя волками, утратившими над собой контроль. Неужели она сама не понимала, насколько это опасно? Шумно сделав выдох, Истар остановился у ступеней их дома. — Ты могла бы уже отпустить меня, — в спокойном голосе была едва уловима ирония. Но вместо неё Ярре почудился укор. Растерянно обернувшись, она отпустила его руку, будто бы только сейчас осознав, что всё это время неосознанно тянула его за собой. Запоздало накрывшее её раскаяние отравляло. Хотя, в том, что случилось, не было её вины, вот только отреагировать на Эрдлига ей стоило иначе. Глупая, она должна была дать ему понять, что никаких шансов у него нет и быть не может, а вместо этого улыбалась, глядя в пронзительно синие глаза. — Истар, я… — не зная, какие слова могли бы оправдать её, Ярра потянулась Истару, но он оборвал её, отрицательно качнув головой. — Не хочу об этом говорить, — категорично обронил он, поднимаясь к двери, у которой обернулся на миг. — Идём, тебе нужно перевязать руку. Он не злился боле и не думал её корить, но, смотря, как он входит в дом, Иньярра вдруг остро ощутила его отчуждённость. И это было самым худшим чувством за всё её время в Приграничье. Хотелось догнать его и, прижавшись со спины, пообещать, что всё будет в порядке. Вот только это было бы ложью, а лгать своему мужчине она не хотела. Поэтому молча прошла в дом и, сняв с плеч тяжёлую, подбитую мехом мантию, повесила её у входа. Позднее, когда Истар обработал порез на ладони мазью и туго забинтовал руку, Ярра поймала его взгляд и, пересилив себя, признала: — Нужно было прислушаться к тебе. Послать в пекло и ярмарку, и гуляния. Остаться дома. — Теперь это не важно, — с неожиданной усталостью отозвался пограничник. Сев на пушистый ковёр у её ног, он опёрся спиной о кресло и тяжело вздохнул. — Вечно сидеть в четырёх стенах ты не сможешь, а он, судя по всему, возвращаться в замок не намерен. Рано или поздно, вы всё равно столкнулись бы. — И что же нам делать? — с долей отчаяния в голосе спросила она. Но ответа у Истара не было. Пожав плечами, он прикрыл глаза и затих. В тягостном молчании, разлившемся между ними, Ярра в который раз залюбовалась его профилем. Истар был всем, что ей нужно, вот только больше не верил в это. Из-за чего на душе у неё становилось гадко. Будто бы почувствовав её взгляд, он поднял голову и спокойно встретил его. Проницательные ореховые глаза скользнули по лицу Ярры, задержались чуть дольше прочего на губах, а потом он задумчиво, будто промежду прочим, тихо и уверенно заключил: — Он нравится тебе. Первым порывом Иньярры было возразить. Она возмущённо нахмурилась, собираясь резко высказаться в сторону Эрдлига, но потом вдруг поняла, что в словах Истара была доля правды. Постепенно из того, кто раздражал и пугал, брат Лорда стал тем, в чьих глазах она видела тоску и горечь. И хотела бы унять их, вот только не могла пойти на это. Да, многие женщины на Дальних Заставах брали себе по несколько пограничников, вот только Ярра была уверена, что Истар был не из тех, кого устроил бы такой расклад. Да и для неё самой два мужа в семье были дикостью. И, тем не менее, она нашла в себе силы ответить честно, зная, что Истар почует ложь: — Не так, как ты. — Это должно меня успокоить? — болезненная усмешка искривила чётко очерченные губы. Ярра развела руками. Смотря в глаза, в которых ещё недавно не было места тоске и обречённости, она хотела бы никогда не видеть их, но реальность разбивала надежды на лучшее. — Я не знаю, — тихо прошептала она, после чего с горькой усмешкой припомнила: — ты сам говорил, что не можешь осуждать других за попытку урвать немного тепла. — И прежде, чем Истара возмутила бы лёгкость, с которой она это произносила, добавила: — он всего лишь делает то же самое, что и все. Или ты полагаешь, что высокородным недостойно добиваться женщины, уже выбравшей другого мужчину? Правоту её слов понимали оба. Случись всё это с другой парой, третий постепенно влился бы в их жизнь. Но, приезжая в Приграничье, Иньярра не искала себя спутника, Истар же вовсе был не склонен делиться, а Эрдлига вряд ли устроило бы место третьего, самого уязвимого в семье. Подтверждая правильность её выводов, Истар досадливо поморщился и без особой надежды поинтересовался: — Неужели твоя магия не в состоянии избавить тебя от него? — От тебя ведь избавиться не вышло, — с мягкой улыбкой выдохнула Ярра. А через пару мгновений, поняв, что только что сказала, испугалась. Именно страх вдруг заставил её вспомнить просьбу Рэйлифа, от которой она категорично отказалась. И Ярра задумалась над тем, с чем он готов был поступиться ради того, чтобы в моменты Прорывала на стояла на Стене. — Возможно, мне стоит поехать к Лорду и согласиться на его просьбу, — не желая раскрывать деталей, темнила она, — а взамен попросить его повлиять на брата. Истар понятия не имел о том, чего хотел от Ярры Лорд-Оборотень, однако он прекрасно понял — согласиться на предложенное её вынуждали обстоятельства. А значит, в сделке для знахарки было мало хорошего. Исходя из этого, он едва уловимо прищурился и попытался переубедить её: — Рэйлиф направил сюда Эрдлига не для того, чтобы потом менять планы. — Не давая усомниться в напускной уверенности, он придвинулся ближе и положил голову ей на колени. — Ты ничего не изменишь, даже если пойдёшь на уступки. Один раз уступишь, и больше с твоим мнением не будут считаться. В этом он был прав. Иньярра должна была найти другой способ со всем справиться. Научиться противостоять странному чувству, появляющемуся рядом с Эрдлигом, в котором было что-то не поддающееся определению, нечто, до чего у неё не хватало сил дотянуться. Да и не нужно было этого делать, ведь он должен был остаться чужим для Ярры. — Истар, — мягко позвала она, заставляя поднять на себя взгляд. Хрупкие пальцы едва ощутимо порхнули по скуластому лицу, она очертила ими губы, провела по носу и коснулась складки на лбу, затем опустила ладонь на щёку и нежно улыбнулась, стараясь теплом и лаской вытеснить чужой образ, мешающий им. — Я не хочу, чтобы кто-либо стоял между нами. Я не хочу терять то, что у нас есть. Улыбка, расцветшая на губах Истара, за доли секунды преобразила суровое лицо. Он хотел бы пообещать, что она не потеряет его, что он всегда будет рядом, но Приграничье не было тем местом, где можно давать такие клятвы. Помня об этом, он перехватил её руку и коснулся поцелуем ладони. Глава 20 После той ночи в доме Иньярры воцарился хрупкий покой, который они с Истаром берегли, как могли. Она старалась как можно реже появляться в посёлке и деревушке, вплотную занявшись изготовлением заказов, которых хватало с головой. А когда от них удавалось отвлечься, ходила в потихоньку просыпающийся от зимнего сна лес и собирала берёзовые почки вместе с веточками, кору крушины и дуба, побеги брусники и толокнянки, а так же корень девясила. Иногда Истар составлял Ярре компанию, бесшумно следуя за ней с корзиной, в которую она собирала ингредиенты. А иногда его вызывали на Заставу, где с приходом весны работы становилось в разы больше. В один из вечеров середины первого весеннего месяца, когда Истар ещё не успел вернуться с Заставы, она выкладывала нарезанные корни девясила на сушилку и тихо напевала незатейливую мелодию. Несколько недель тишины и покоя дарили надежду на то, что хоть какое-то время в Приграничье можно забыть о тревогах. Улыбаясь собственным мыслям, Ярра уже представляла, как испечёт яблочный пирог с корицей, аромат которого заполнит весь дом, усиливая ощущение тепла и уюта. Но, стоило ей подумать о том, как они с Истаром будут сидеть у камина и наслаждаться душистым чаем с нежной выпечкой, как спокойствие разбил торопливый и отчаянный стук в дверь. В какой-то момент ей даже показалось, что незваные гости могут вышибить её. А когда она открыла дверь и увидела на пороге двух мужей Шанаи, то занервничала уже сама. Одного взгляда на них хватило, чтобы понять — у южанки начались роды. Само по себе это было неплохо, вот только знахарка была уверена, что ребёнок появится на свет не раньше середины весны. Тревожась за девушку, ставшую ей близкой, Иньярра за несколько минут собрала всё необходимое и поспешила за мужчинами, в глазах которых непривычно и дико было видеть страх. Серая лошадка в белых яблоках испуганно косила глазом на их мощных коней, но безропотно сказала следом. До самого рассвета Иньярра боролась за жизнь подруги и двух её малышей. Слишком хрупкая южанка с трудом смогла разродиться после пяти часов мучений, на протяжении которых знахарка ни на минуту не отходила от неё. За исключением одного раза, когда не выдержала чужого мешающего присутствия и выгнала прочь из дома оборотней. После чего те, в свою очередь, потеряв голову от беспокойства, нарезали круги вокруг дома в звериной ипостаси и то и дело выли на растущую луну, испуганно прикрывающуюся низкими тяжёлыми тучами. Когда здоровый крепкий малыш, едва появился на свет и возмущенно захныкал, казалось, что самое опасное позади. Но, уже отдав его измученной Шанае, которой едва хватало сил оставаться в сознании, Ярра почувствовала, что что-то не так. Несколько минут ей понадобилось, чтобы понять — все эти месяцы малыш "прятал" от тонкого нюха отцов сестрёнку. И, глядя на обессиленную подругу, знахарка понимала, что всё плохо. Слишком много крови потеряно, слишком много сил отдано. Шаная просто не сможет родить девочку, не очень-то торопящуюся появляться на свет. А значит действовать нужно было решительно. Двумя часами позднее, вынося малышей, завёрнутых в пелёнки и одеяльца на порог дома, перепачканная кровью Шанаи, бледная и едва держащаяся на ногах Ярра опешила, когда на неё зарычали мужья южанки. Прижавшись спиной к дверному косяку, она смотрела на то, как удлиняются их клыки, и вытягиваются зрачки, и напоминала себе, что бежать или давать им почувствовать страх нельзя. Впрочем, на бег у неё не осталось сил, а страх уничтожила огромная усталость. Что их удерживало от нападения в этот момент, она не знала. Но когда на крыльцо, между нею и ими прыгнул огромный серебристо-серый волк и угрожающе двинулся на пограничников, те сделали по шагу назад и пришли в себя. Сморгнув наваждение, смущённые тем, что инстинкты взяли над ними верх, мужчины медленно приблизились к знахарке и бережно забрали у неё детей. В их глазах было столько нежности и счастья, что она простила им потерю контроля, ибо немудрено потерять голову, когда испытываешь столь сильные чувства. Вот только когда они хотели было войти в дом, она стала на их пути и хмуро предупредила: — Шаная спит. Что хотите делайте, но не будите её ещё сутки. — Так долго… — изумлённо протянул один. И ему тут же вторил другой: — Она в порядке? Заговорившие практически одновременно, они вызвали у Иньярры улыбку. Переведя взгляд с одного на другого, а после на детей, она кивнула и, зарываясь пальцами правой руки в густую серебристо-серую шерсть волка, сидящего у её ног, устало выдохнула: — Да. Теперь да. Вместе с мужчинами она вернулась в дом, чтобы объяснить им что и как нужно делать с детьми пока Шаная набирается сил. Подробно рассказывая о множестве важных мелочей, она что-то собрала обратно в сумку, с которой приехала, а что-то оставила на столе, пояснив при этом, как и когда использовать. Ну и, конечно же, велела тут же звать её, если что-то пойдёт не так. Выходя из дома Шанаи, она не то чтобы вновь ожидала увидеть Истара в волчьем обличье, скорее ей было бы интересно внимательнее рассмотреть его. Снова заглянуть в большие янтарно золотые глаза, ощутить под ладонью длинный мех и впечатлиться силой его зверя. Но перед ней стоял хмурый мужчина, который смерил её цепким взглядом и недовольно сжал губы. Тихонько выдохнув, Ярра негромко поинтересовалась: — Ты здесь откуда? Обойдя его, она спустилась по трём невысоким ступеням, отошла чуть в сторону и, присев на колени, запустила руки в снег. Так до конца и не отмытые от крови, они местами окрасили его в алый. — Из дома, — сухой ответ выдавал недовольство. — Вернулся с заставы, а тебя нет. Зато есть запах этих, — мотнул он головой в сторону двери. Осознание того, что Истар поехал за ней потому что нервничал, вызвало у Ярры мягкую улыбку. Она медленно выпрямилась, обернулась к нему и протянула руку. — Поехали домой? — измученно предложила она и, глядя в глаза, призналась: — я так устала. — Ей больше не нужна твоя помощь? — беря Ярру за руку, спросил он, понимая, что роды длиною в долгую ночь вряд ли были лёгкими. Но знахарка развеяла его тревоги, отрицательно мотнув головой. — Пока что нет. — Переплетая пальцы их пальцы рук, она шла к месту, где оставила свою лошадь. Уже отвязывая уздечку, она добавила: — потом завезу пару настроек и мазей. Молча кивнув на это, Истар помог забраться в седло смирной лошадки. Будто зная, что она не согласится, он не стал предлагать сесть вместе на его скакуна. Вместо этого, всю дорогу до дома, ехал рядом и внимательно наблюдал за тем, чтобы она не сползла с лошади. А Ярра всё не могла перестать думать о том, как две пары крепких рук бережно держали детей. Перед глазами стояли восторженные и счастливые взгляды свежеиспеченных отцов, которые с трепетом суетились над сыном и дочерью. Никто из них не пытался выяснить, на кого похожи малыши, потому что каждый считал себя отцом. Это была идиллия, которую редко когда встретишь. Случай один на тысячу. Но он был. Иньярра видела его собственными глазами. В то утро в её голову впервые закралась мысль о том, что мирная жизнь вполне возможна и втроём. Но смогли бы они жить так же? Смогла бы она не делать различий между Истаром и Эрдлигом, открыто улыбаясь и одному, и другому? Они были такими разными, что голова шла кругом. И они были непримиримы. А, значит, ей следовало выбросить эти мысли из головы. Но между тем, что было должно и тем, о чём она не переставала думать, зияла пропасть. Глава 21 В воздухе пахло весной, когда шрамы на запястьях Ярры, появившиеся после родов Шанаи, превратились в белёсые тонкие полоски на гладкой коже. Знахарка всё чаще ходила в лес и всё больше проводила там времени, пока Истар помогал своим на Заставе. Постепенно, она позабыла о тревогах и опасениях. Позволив себе думать, что всё останется неизменным, она подолгу сидела на небольшой залитой солнечным светом поляне за домом и любовалась подснежниками, морем разлившимися вокруг неё. Пограничье, о котором в людских королевствах говорили либо со страхом, либо с неприязнью, стало для неё домом. Это был уютный край, не лишённый опасностей. Но сердцем и душой Ярра чувствовала — именно здесь она на своём месте. Здесь даже дышалось иначе. Слаже и свободнее. Здесь её любили и ценили, и не было ничего важнее этого. В один из дней, она возвращалась из леса с полной корзиной шафрана, когда вдруг увидела у крыльца незнакомого коня. Терзаемая плохими предчувствиями, она ускорила шаг. А через несколько минут, войдя в дом, изумлённо смотрела на Радуша и Истара, замерших при её появлении. Одного короткого взгляда в глаза Истара хватило, чтобы понять — командующего Заставой в её дом привели вовсе не радостные вести. — Здравствуйте, Иньярра, — опомнился первым пожилой оборотень. — Доброго вам для, Радуш, — учтиво поприветствовала она гостя. — Что привело вас в мой дом? Казалось бы, простой вопрос не должен был вызвать напряжения. Но то, как Радуш с силой сжал пальцы на чашке с травяным чаем, дало ей знать — её присутствие при мужском разговоре нежелательно. Приняв это, как данность, Ярра подошла к Истару, зарылась тонкими пальцами в отросшие густые волосы и, наклонившись, легко поцеловала в уголок губ. После, прежде чем отстраниться, негромко произнесла, давая понять, что не будет им мешать: — Если понадоблюсь, я в лаборатории. Когда через четверть часа Истар спустился к Иньярре, она уже успела разложить лепестки нежных цветов для сушки, а рыльца поместить в небольшой стеклянный флакон. Бросив на него взгляд через плечо, она вытерла помытые после работы с ингредиентами руки мягким полотенцем и с деланным спокойствием спросила: — Что хотел Радуш? Занимая себя десятком лишних, несколько суетливых движений, она повесила полотенце на крючок, убрала серебряный ножик и деревянную доску в ящики стола, ещё раз протёрла салфеткой вычищенный стол. Что угодно лишь бы прогнить дурное предчувствие, поселившееся внутри. Но когда Истар подошёл к ней вплотную и накрыл её руку, лежащую на столешнице, своей, она тихо выдохнула и посмотрела ему в глаза. — Десять дней назад Мартиш отправился с отчётом к Рэйлифу и до сих пор не вернулся, — мрачно настроенный, Истар не скрывал от неё тревоги, застывшей на дне зрачков. — Командующий посылал ребят в замок Лорда, но там утверждают, что Мартиш к должному сроку не появился. — Мартиш, — тихо прошептала Ярра. Прищурившись, она пыталась вспомнить, как звали тех пограничников, которые сопровождали их с Истаром в замок на суд Рэйлифа. — Это рыжий такой? — Вспомнив, наконец, она с кривой усмешкой на губах добавила: — он ещё испытывал ко мне странную неприязнь, всё пытался как-то задеть. Истар нахмурился и отстранился от Ярры, едва услышав последние слова. Усмешка задела его, хотя он готов был признать, что Мартиш вёл себя со знахаркой, как неотесанный болван. И всё же, ему хотелось верить, что его арлинэ выше глупой злопамятности. Недовольный тем, что ему приходится озвучивать свои привязанности вслух, он тихо процедил: — Он мой друг. И он не из тех, кто мог бы наплевать на приказы. А в следующий момент оказался благодарен Иньярре за мягкую улыбку, озарившую её лицо, когда она кивнула и легко выдохнула: — Понимаю. — Опустив ладонь на его щёку, она пытливо всмотрелась в тёплые ореховые глаза и вкрадчиво поинтересовалась: — ты тревожишься за него? Вместо ответа, Истар молча кивнул и, повернув голову, коснулся приоткрытыми губами середины ладони Ярры. А затем вдруг подхватил её и усадил на крепкий стол. Обнимая сильными руками за тонкую талию, он склонился над ней, зарылся носом в красно-рыжие локоны и прикрыл глаза, жадно вдыхая её аромат. Иньярра не смогла сдержать тихого, полного удовольствия вздоха, когда он обнял её чуть крепче и прижал к широкой груди. Она неспешно скользнула по его спине ладонями и хотела было уже сказать, что всё будет хорошо, что Мартиш найдётся, и что он будет цел и невредим. Но в следующую минуту застыла от внезапно произнесённых Истаром слов: — Несколько лет назад в Приграничье проник один ненормальный из Сармэда. Расставил ловушки на волков, охотился. Тогда трое наших пострадали, прежде чем Лорд Рэйлиф нашел его и оторвал его дурную голову. — Помолчав немного, он явно собирался с духом, прежде чем признаться: — завтра мы с ребятами отправляемся на поиски Мартиша. Она не имела права удерживать его. Не должна была останавливать, как бы этого ни хотелось. Однако и промолчать не могла. Нарочито медленно выпрямившись, она встретилась с ним взглядом и выгнула бровь: — Но что может случиться с пограничником в землях Лорда? — Недоумение, завладевшее Иньяррой, было настолько велико, что она чувствовала себя растерянной. Ей казалось, будто бы она упускает нечто важное, нечто, до чего никак не додуматься, когда встревоженные мысли бродят по кругу. — Ведь Прорывов не было уже несколько месяцев. Люди из соседних королевств не то, что сунуться сюда, они даже смотреть лишний раз в сторону Приграничья не решаются. Да и погода в эти десять дней была на удивление спокойной. Спокойно выслушав Ярру, Истар согласно кивнул, подтверждая каждое из её слов. — Не тебя одну терзают эти вопросы, — тяжело выдохнул он, отступая на шаг назад. Глядя на то, как он замыкается в себе, погружаясь в раздумья о том, что могло случиться с другом, знахарка какое-то время молчала. Она разрывалась между отчаянным желанием упросить его никуда не ехать и страхом перед тем, что Приграничье может оказаться уязвимо для вмешательств из вне. Ведь если кто-то посмел навредить местному, то кто может гарантировать безопасность ей? Лорд Рэйлиф следил за своими обещаниями, но он был далеко. Увы, он не был вездесущ. — Мне не спокойно, Истар, — пересилив себя, тихо произнесла она, обхватывая свои плечи ладонями. В глазах застыла странная тоска, когда, несколькими мгновениями позднее, она проиграла тревоге. — Останься дома. И прежде чем он заговорил, она уже знала ответ. Но всё равно не смогла удержать расстроенного вздоха, когда он отрицательно качнул головой и решительно произнёс: — Прости, но я не могу. Будь Ярра на его месте, она бы тоже не смогла остаться в тепле уютных стен, когда где-то там за порогом кому-то близкому угрожала опасность. Разумом она понимала всё это, но нечто внутри упорно ныло об опасности, которую нельзя предугадать. Предчувствие для магов крови было сродни наваждению. Однажды ощутив его, они уже не могли обрести покоя, пока всё не закончится. Но Ярра старалась успокоить себя, как могла. Помогая Истару собраться в дорогу, она положила в карманы его седельных сумок с десяток зелий, мазей и несколько красных и серых мешочков. Под цепким взглядом внимательных глаз проверяя крепко ли они завязаны хитрым узелком, она пояснила, что если поджечь и бросить красный, то он взорвётся, а если проделать то же самое с серым, то небольшое пространство окутает густой едкий туман. Когда мужчина сдержанно усмехнулся и заметил, что не на войну собирается, она обиженно поджала губы и долгое время молчала. А перед самым отъездом повесила ему на шею костяной амулет, оплетённый серебряной нитью. И прежде чем Истар что-либо сказал, припечатала: — Я должна знать, что попыталась сделать всё, что могла. — И, сменив строгость на лукавство, язвительно улыбнулась: — даже если твой хамоватый друг валяется где-нибудь в овраге пьяный вдрызг. Оба понимали, что подобное исключено. Однако оба усмехнулись. А потом, вместо слов простились крепким поцелуем, и Истар запрыгнул на своего великолепного гнедого и отправился в путь, а Иньярра осталась стоять на ступенях веранды. Ещё долго она смотрела ему вслед, пока его силуэт вдалеке не превратился в маленькую точку. После чего она помедлила ещё немного и ушла в дом, где её ждали не сваренные заказы для других застав. Глава 22 Весенние дни без Истара казались Иньярре бесконечными. С утра до позднего вечера она заполняла их работой и тысячей забот, но всё равно тоска умудрялась прокрасться в мысли. Она изнуряла, напоминая о том, как сладко было проводить долгие зимние ночи в объятиях пограничника. Ярра понимала, что здесь, в Приграничье, каждый мужчина был на счету, что суровые условия всех заставили уяснить — здесь можно выжить, только оберегая друг друга. Но иногда желание увидеть Истара на пороге превышало доводы разума. Корить себя за это не имело смысла, но когда слабость миновала, Ярра упрекала себя за эгоизм. Она говорила себе, что пройдёт немного времени, и он вернётся к ней. Она так отчаянно хотела верить в это, что почти пересилила коварную тревогу. Вот только та со звериным упорством каждую ночь возвращалась к ней. С каким бы пренебрежением в людских королевствах не относились к землям Лорда Рэйлифа, те занимали немало места на карте материка. Далория, к примеру, была примерно такого же размера, а восточная колыбель мудрости — Кёрения меньше на одну пятую. Разумом Ярра понимала, что поиски Мартиша могут затянуться на несколько недель, если не больше, а сердце всё равно срывалось вскачь каждый раз, когда к дому кто-либо приближался. Но это был кто угодно, кроме её мужчины. То мужья Шанаи, по очереди приходившие к ней за советом, то посыльные с застав, приезжающие с заказами или за ними, то жители деревни, которым нужны была помощь. Теперь, когда слой снега, укрывающий землю, постепенно становился всё меньше, а местами и вовсе растаял, Иньярра стала уходить в лес едва ли не через день. Бежала ли она от Берила, в голову которому в любой момент могла прийти мысль навестить её? Или игнорировала попытки деревенских пригласить её на празднование дня весеннего равноденствия? Как бы то ни было, прогулки по лесу, в котором то тут, то там из-под тающего снега проглядывала прелая листва и опавшая хвоя, возвращали знахарке спокойствие. Ей не нужны были ни храмы, ни святилища, ни идолы, чтобы привести мысли в порядок. Вместо этого, касаясь ладонями мощного ствола дуба или старой сосны, она на какое-то время забывалась, представляя себя единым целым с природой. И та даровала ей утешение, забирала горечь и тоску, помогала по-новому взглянуть на мир вокруг себя и попытаться принять всё, чего Ярра изменить не могла. А, возвращаясь домой, она непременно находила на ступенях крыльца цветы. Впервые они появились на второй день после отъезда Истара. Нежные, кажущиеся беззащитными морозники поражали бело-зелёными лепестками с розоватыми крапинками. Потом были крокусы, вырванные из земли с луковицами. Ярра очень удивилась подобному подарку, отметив его ценность для неё, как для знахарки. Собрав целое море брошенных на порог благородных шафранов разных цветов, она смотрела на них и, казалось, будто в этих цветах заключено всё: благородная синева неба, загадочная жёлтая луна, розовая утренняя заря и лилово-красные сумерки. А ещё чрез какое-то время она обнаружила на верхней ступени большой букет кобальтовых пролесок, и осознание прошило её острой иглой. Цветы были такого же цвета, как глаза Эрдлига. Да и кому, кроме него, пришла бы в голову мысль забрасывать порог её дома цветами? Застывшая со сциллами в руках, она какое-то время раздумывала, не будет ли лучше, если она выкинет их? Отшвырнёт подальше от дома, оставив умирать на тонком слое снега, который и сам вот-вот должен был исчезнуть. Но цветы были не виноваты в том, что их сорвала рука Эрдлига. Утешив себя этим, Ярра положила их поверх тряпицы укрывающей, набранные в лесу, ингредиенты в корзине. И не успела открыть дверь, как услышала, что кто-то приближается к ней, а когда обернулась, то увидела Берила. — Здравствуй, ведьма лесная, — белозубая улыбка озарило лицо, когда он приветственно помахал ей издалека. — И тебе привет, страшный волк, — не осталась в долгу знахарка, широко улыбнувшись парню. В ответ на её слова, он лишь заливисто рассмеялся. Но стоило ему подойти ближе к веранде, как смех затих. Веселье в зелёных глазах сменилось непониманием, а меж бровей залегла хмурая морщина. Наконец, Берил не выдержал и покосился на корзину Иньярры. — Не уверен, что хочу знать, почему от неё пахнет Лордом Эрдлигом, — тихо пробормотал он себе под нос, одновременно давая понять, что любопытство сильнее разума, и он что прекрасно осознаёт — это не его дело. Если бы хотела, Ярра могла бы сделать вид, что не разобрала сказанного. Но, бросив растерянный взгляд на букет, она вскинула бровь: — Сильно? — И когда Берил кивнул, с сожалением вздохнула: — значит, придётся пустить цветы на зелья и настойки. — Крепко ты его задела, раз этот высокомерный гамнюк тебе цветы таскает, — присвистнул пограничник, а затем присмотрелся к пролескам. — И не абы какие, а с южной окраины земель Лорда Рэйлифа. Здесь такие только через пару недель зацветут. В молчании, возникшем между ними, оба думали о том, как Эрдлигу удалось достать их, не покидая Дальней Заставы. И как бы там ни было, становилось ясно — в своём упорстве он готов зайти далеко. Подводя итог под всеми этими выводами, Ярра с тоской выдохнула: — Скорее бы Истар вернулся. Уже шесть дней прошло, как его нет. Поднявшись по ступеням, Берил с неожиданной серьёзностью опустил ладонь на её плечо и крепко его сжал. А потом, поймав взгляд тёмно-карих глаз обнадёживающе улыбнулся: — Вернётся. Все они вернутся. — Легонько приподняв её подбородок, он с неожиданной мудростью, уверенно произнёс: — нужно в это верить. После чего снова стал беспечным пограничником, таскающимся едва ли не за каждой юбкой. Но Ярра запомнила, что блондинистый широкоплечий оборотень умеет быть проницательным, и что он достаточно умён, чтобы притворяться дураком. Отныне она смотрела на него по-иному, и этот Берил нравился ей ничуть не меньше того другого, с которым она уже была знакома. Он органично дополнял его, образуя из двух разных половин единое целое. Улыбаясь Берилу, она открыла дверь в дом и, прежде чем войти, бросила на него лукавый взгляд. — Помнится, — чуть прищурилась она, — ты на чай напрашивался. Округлив глаза, Берил принялся паясничать — приложил ладони к груди и полным наигранного изумления голосом уточнил: — Неужели пустишь за порог? А вдруг я воспользуюсь ситуацией и обведу одну очаровательную ведьму вокруг пальца? — поигрывая бровями, никак не унимался он. — Оглянуться не успеешь, как будешь моей. Быть может несколько месяцев назад Ярра не смогла бы понять, что этот несерьёзный на вид парень разыгрывает её. Но после того как видела его другим, она не удержалась и весело рассмеялась, глядя в ясные зелёные глаза. — Я просто угощу тебя чаем и пирогом, — покачала она головой, ныряя в тепло уютного дома. — Это ничего не будет значить. Понятливо кивнув, Берил шагнул за ней следом и закрыл за собой дверь. — Тебе и без меня хлопот хватает, — негромко произнёс он. А через миг лукаво добавил: — но не мечтай, что я оставлю свои шуточки. Стоя к нему спиной, Иньярра закатила глаза и отмахнулась: — И надеяться не смела. Она давно поняла, что почти у каждого в Приграничье были свои секреты. Иногда о них знали другие, иногда нет. Но никто ни у кого не пытался настойчиво выведать тайн. Здесь уважали право держать при себе то, что не будет угрожать другим. И Ярру это только сильнее убеждало в том, что здесь её дом. Место, где она может жить, не оглядываясь назад. Глава 23 Через пару дней после того, как её навестил Берил, Иньярра поняла, что отсиживаться в доме или сбегать в лес вечно не сможет. Да и навестить Шанаю не было бы лишним. Её мужья не стеснялись ходить к Ярре за советом, даже если дело касалось маломальского пустяка. Это вызывало уважение и восхищение. Но осмотреть южанку должным образом могла лишь сама Иньярра. До полнолуния оставалось чуть больше суток, когда она собрала в сумку всё, что может пригодиться Шанае, и, перебросив её через плечо, забралась в седло. Идти по раскисшей дороге пешком было бы тем ещё испытанием, а верхом на флегматичной лошади можно было быстро добраться до деревни и вернуться обратно. Иньярра планировала потратить на всё это не больше пары часов, а в итоге не заметила, как пролетела почти половина дня. Сначала она убедилась, что с Шанаей всё в порядке, а затем, слово за слово, проболтала с ней несколько часов к ряду и опомнилась лишь тогда, когда мужья подруги принесли в спальню детей на кормление. Малыши росли здоровыми и крепкими. Отцы в них души не чаяли, они наперебой бросались к кроваткам, если сын или дочь начинали плакать. Глядя на них, Ярре подумалось, что если бы не доводы разума и необходимость, они бы вообще детей с рук не спускали. Но как бы ни было хорошо у Шанаи, убедившись в том, что она постепенно выздоравливает, Ярра засобиралась обратно. Отказавшись от предложения мужчин проводить её до дома, она напомнила, что молодой матери лучше не вставать с кровати без особой необходимости и вышла в весенние сумерки. Прикрыв за собой дверь, она вдохнула свежий воздух полной грудью и чуть помедлила, прежде чем направиться к лошади, привязанной рядом с калиткой. Серая большеглазая красавица с укором посмотрела на знахарку и, едва ли не впервые в жизни, нетерпеливо переступил копытами. Всегда спокойная, даже она чувствовала тревогу от приближения полнолуния в Приграничье, переполненном оборотнями. Вернуться домой до темноты было отличной идеей, но Ярра поняла, что теперь вряд ли успеет сделать это. Погружённая в свои мысли, знахарка дошла до середины двора, когда вдруг почувствовала чьё-то присутствие рядом с собой и, тут же обернувшись, увидела, как из тени дома вышел мужчина. Она узнала его тут же, ибо не узнать было невозможно. Отросшие по плечи волнистые чёрные волосы, одежды под цвет им, острый взгляд кобальтово синих глаз и острые черты лица — Эрдлиг не изменился со времени их последней встречи. — Не боитесь прогуливаться одна? — вместо приветствия спросил он, выгнув изломанную бровь. — Разве мне стоит кого-то бояться здесь? — повернулась к нему и вопросом на вопрос ответила она, давая понять, что может играть в эту игру не хуже его. Потом, вспомнив с кем оказалась, хотела добавить, что не прогуливается, а посещает подопечную, но смолчала. И, как оказалось, зря, потому что в следующий момент уловила в глазах Эрдлига лихорадочный блеск. — Быть может, меня? — встряхнул он головой, отбрасывая волосы с лица. — Но вы меня не пугаете. Лёгкое пожатие плеч можно было бы истолковать, как беспечность и безразличие. Ярра надеясь, что так и будет. Но Эрдлиг не дал обвести себя вокруг пальца. Уголки его губ искривились, когда он едко усмехнулся и веско заметил: — А я подумал об обратном, исходя из того, что вы избегаете меня. Раньше постоянно наведывались в посёлок и деревню, даже зачастую сами привозили заказы на заставу, а теперь прячетесь. — За разговором подойдя ближе, он остановился в паре шагов от знахарки и внимательно посмотрел ей в глаза. — Неужели я так страшен? Быть может, ей стоило отмахнуться от всех его слов. Быть может, нужно было нагрубить или отшутиться. Но Ярра поступила крайне глупо, желая покончить с ненормальным напряжением, витавшим между ними. — Эрдлиг, нам не стоит видеться, — стойко встретив его взгляд, твёрдо заявила она. — Это не приведёт ни к чему хорошему. — Любой здесь имеет право на вашу помощь, — отвлечённо произнёс Эрдлиг, окидывая взглядом деревню. А после, с долей упрёка, закончил: — но мне начинает казаться, что это относится к кому угодно, кроме меня. — Вам не помощь моя нужна, — с укором покачала головой Ярра, — а я сама. Вопреки здравому смыслу, задержав взгляд дольше обычного, она на долгую минуту потерялась в синеве его глаз, завороженная отблесками фонарного света в них. Но на смену странному притяжению пришёл стыд. Коря себя за то, что позволила себе неуместное проявление интереса, она хмуро свела брови на переносице. — Не нужно больше цветов у порога, Эрдлиг, — быть решительной было легко, когда она вспоминала об Истаре. — Я уже выбрала себе пару. Слова, которые должны были осадить, подействовали на него совершенно противоположным образом. Подобравшись, он сделал ещё один небольшой шаг к Ярре. — Пара должна быть рядом, а где ваш пограничник? — ядовитые слова с поразительной лёгкостью срывались с тонковатых, выразительно изогнутых губ. — Скитается по лесам с заданием? — саркастичная усмешка преобразила лицо, а колкий взгляд выдал раздражение, являющееся результатом длительного упорства. Но уже через миг он вновь владел собой достаточно, чтобы продолжить куда спокойнее. — В то время как вы здесь, — помолчать с пару секунд и выделить: — одна. Если он думал, что хоть что-то из сказанного заставит Ярру посмотреть на Истара иначе, он глубоко ошибался. Возмутившись тем, как Эрдлиг отозвался о её мужчине, знахарка отзеркалила его едкую усмешку. — Если бы я не знала, что он отправился на поиски своего друга, то подумала бы, что это ваших рук дело, — попыталась она уколоть его как можно сильнее. — Что это вы приказали отправить его подальше отсюда, дабы никто не мешал докучать мне неуместными знаками внимания. Отвернувшись, она успела сделать несколько шагов и уже хотела было вздохнуть с облегчением, полагая, что разговор окончен. Но Эрдлиг рванулся следом за ней и, придержав за плечо, вынудил остановиться. Стеной нависая над ней, он отчаянно боролся с собой, сам прекрасно понимая, что подобное поведение выставляет его в невыгодном свете. Вот только чувства были сильнее разума. — Если бы ты была безразлична, — чуть охрипшим от волнения голосом начал он, — ты бы не затаивала дыхания, когда я оказываюсь так близко. — Склонившись чуть ниже, он почти коснулся носом её макушки, жадно вдыхая их аромат. Сердце Ярры пропустило удар, а затем безумно зачастило, когда его тихий шёпот, будто бы проникая под кожу, заманивал в опасную ловушку: — твоё сердце не билось бы в груди заполошной птицей. И всё же она нашла в себе силы повести плечом, освобождаясь от его руки. — Это не имеет никакого значения, — отрицательно качая головой, она сама себе не верила, но чётко знала, что Истар не потерпит в доме никого лишнего, тем более Эрдлига, имевшего глупость вступить с ним в открытую конфронтацию. Устав от бесцельных препирательств, Иньярра сделала небольшой бездумный шаг в сторону, который вдруг стал для мужчины последней каплей в чаше. Решительно развернув знахарку к себе, в следующее мгновение он завладел её губами резким, требовательным поцелуем, а чтобы ей не пришло в голову отшатнуться, зарылся пальцами в волосы, придерживая за затылок. Подобно лавине, накрывающей с головой, его страстные поцелуи обрушивались на Ярру один за другим, до тех пор, пока она не приоткрыла губы. Позже она самой себе не могла объяснить, почему сделала это. Почему вместо того чтобы вырываться и сыпать проклятиями, замерла в его объятиях, прижатая к широкой груди сильной рукой? Но в ту минуту, когда Эрдлиг углубил поцелуй, с молчаливым отчаянием пытаясь добиться от неё хотя бы тени взаимности, в её голове не было ни одной мысли. Всё, что она могла — это упереться ладонями в его плечи и попытаться оттолкнуть. Но вряд ли в эти минуты самому Лорду Рэйлифу было по силам оторвать от неё младшего брата. Исступлённо целуя приоткрытые губы, Эрдлиг с каждой секундой всё сильнее пьянел. Заполучив желанную добычу, он не собирался её отпускать, но, отстранившись на миг, позволил себе хмельную улыбку, с которой сбивчиво прошептал: — Разве ты не видишь, что делаешь со мной? Я с ума схожу. А в следующую же секунду получил пощёчину, которую Иньярра отвесила ему со всей силой, на какую была способна. Попытка отрезвить его была отчаянной мерой. Но уже спустя миг Ярра поняла, что толку от неё не было никакого. Она только сделала себе хуже, потому что усмехнувшийся оборотень показался ещё более раззадоренным. Он будто бы принял вызов. Помутневшим взглядом из его глаз на неё, словно, смотрел кто-то другой, кто-то, кого стоило бы бояться. — Зря ты это сделала, — хрипло прошептал Эрдлиг, смотря в карие глаза, в которых полыхало возмущение. — Неужели тебе не говорили, что злить оборотня крайне глупо? Осуждающе качая головой, он попытался схватить тонкие запястья и тем самым лишить её возможности нанести удар ещё раз. Но Ярра вывернулась ужом, ухватила что-то в кармане плаща, а в следующий миг набросила на шею Эрдлига серебряную цепочку с амулетом, который тут же упал на его грудь. Озадаченный, Эрдлиг замер ненадолго, после чего коснулся неожиданно тяжёлого кулона и невольно отдёрнул руку, поражаясь тому, насколько тот оказался ледяным. Всё это время Ярра настороженно наблюдала за ним. Возмущение и негодование в её глазах сменились печалью и виной, когда она тяжело выдохнула: — Вы говорили, что не опасны для меня. Обещали, что не навредите, — горькая усмешка искривила уголок губ. — Я просила вас остановиться, — сокрушённо покачав головой, она отступила на пару шагов назад. — Но вы не слушали. Непонимание затопило синеву взгляда Эрдлига, когда он осторожно приподнял крупный тёмный аметист, вправленный в серебро, со своей груди. Внимательно всмотревшись в него, он заметил, как в глубине фиолетового кристалла дрожали и переливались золотые искры, словно были живыми. А затем отвлёкся от него, почувствовав себя до невозможности странно. Острый слух и чуткое обоняние притупились во множество раз. В первый миг ему и вовсе показалось, что они исчезли. Ещё до конца не понимая, что с ним творится, впервые за долгие годы, он по-настоящему испугался. Впервые он не чувствовал своего волка. — Что ты сделала со мной? — неверяще выдохнул он, пытаясь призвать свою звериную половину. Но там, где всегда находился тот, кто был сильнее и решительнее, там, где всю жизнь находился тот, кто никогда не предаст, было пусто. Не понимая, что делает, Эрдлиг попытался сорвать амулет и внезапно обжёгшись, разжал пальцы. Глядя на его отчаянные попытки вернуть звериную часть себя, Иньярра с неподдельным сожалением отрицательно качнула головой. — Снять его может только тот, кто надел. — И, когда мужчина метнул на неё яростный взгляд, сделала ещё несколько шагов назад. — Прости, Эрдлиг. Но так будет лучше для всех нас. А потом, оставив его один на один со страхом, о котором он не ведал ранее, развернулась и побежала к лошади. Пусть он и не преследовал её, Ярра стремительно запрыгнула в седло и поскакала к дому, снедаемая мыслями о том, имела ли право так поступать с младшим братом Лорда-Оборотня. Она не знала, что потерянный и разбитый, он долго смотрел ей вслед, в равной степени не представляя, как ему жить без своего волка и без неё. Глава 24 Истар вернулся домой на излёте второго для после полнолуния. Хмурый и глубоко озадаченный, он тихо переступил порог, осторожно повесил подбитый мехом плащ у входа, отстегнул перевязь с клинками, снял обувь и бесшумно прошёл в спальню Иньярры. Безмятежная, она спала, выпростав руку из-под одеяла и разметав красно-рыжие волосы по подушке, и выглядела невероятно хрупкой. По бледной коже неспешно скользил лунный луч, проникший в окно, и это зрелище казалось совершенным, лучшим, которое только может быть в мире. Когда она заворочалась во сне и перевернулась на спину, нечаянно стянув одеяло вниз с одного бока и обнажив грудь, Истар не смог сдержать хриплого вздоха, сорвавшегося с губ. А в следующий же миг Ярра открыла глаза и сонно посмотрела на него. — Истар? — недоумённо шепнула она, ещё не до конца понимая, что происходит. Но стоило дрёме раствориться, тут же радостно улыбнулась и подалась в его сторону, чтобы обвить руками шею и потянуться к губам. — Ты вернулся ко мне! Ты вернулся. Сложно было не улыбнуться, когда в её восторге можно было купаться, ведь никогда раньше его не встречали с дороги вот так. Некому было. Но теперь всё поменялось, теперь у него была Ярра — хрупкая, но очень решительная знахарка, ради которой он был готов на что угодно. После долгих недель вынужденной разлуки, он пьянел от тепла её тела, доверчиво льнущего к нему. Слишком сильно сжимал руками плавные изгибы, ловил стоны, слетающие с приоткрытых губ, и загорался нетерпением, когда она торопливо стаскивала с него одежду и скользила ласковыми ладонями по груди. Едва Истар отбросил штаны и сел на кровать, опираясь на неё коленями, как Ярра нетерпеливо забралась на него, тут же насаживаясь на член и резко выдохнула, чувствуя, как по телу проходит волна дрожи. Жадный, наполненный страстью поцелуй сводил с ума. Эмоции и ощущения завладели ею целиком так, словно, её затягивало в море, как бывает, когда уходишь под воду с головой и перестаёшь понимать где дно, а где поверхность, не зная в какой стороне спасительный воздух. Но в Истаре она не боялась тонуть. Выгибаясь всем телом, она крепко держалась за широкие плечи, впивалась в них пальцами почти до онемения, и в безотчётном желании ощутить его полнее, глубже, принадлежать ему без остатка, опускалась до самого основания на внушительный член. Хлёсткое наслаждение затмевало разум, и она плыла на его волнах, не сдерживая сладких стонов и всхлипов, рвущихся из груди. Истару было непривычно и возбуждающе видеть её такой. Потерявшейся в своей страсти. Уступившей инстинктам и желаниям, взявшим над ней верх. Она будто бы пылала ими, безрассудно горела в огне, что становился всё сильнее, когда дорожкой горячих, сухих поцелуев он спустился с шеи на ключицу, прикусил нежную кожу и заскользил губами вниз, спускаясь к груди, и размашисто лизнул возбуждённый сосок. Держа её за ягодицы, сжимая их, он помогал ей двигаться, подхватив рваный ритм, от которого она едва ощутимо подрагивала, приближаясь к первому за ночь оргазму. А когда она сбилась, стал двигаться то плавными толчками, словно, раскачивая обоих, то забывался и брал её мощными рывками, дурея от почти жалобных всхлипов своей арлинэ. Прикрыв глаза, она будто бы провалилась в тягучее наслаждение, чувствуя, как внизу живота разливается тепло. Жадно вдыхая запах Истара, она различала хвою и свежесть, мелиссу и полынь, пока одно из движений его бёдер не оказалось слишком сильным, и она, ошеломлённая резко накатившим наслаждением, не закричала. Неосознанно сжимая мышцами плоть внутри себя, она заставляла Истара хрипло стонать в отчаянной попытке отсрочить мгновения развязки. А в следующий миг он вдруг оттолкнул её, вынуждая рухнуть спиной на смятую постель. И прежде чем она успела бы что-либо понять, опустился между стройных ног и стал выводить языком обжигающие узоры на внутренних сторонах бёдер. Поначалу лаская медленно и дразняще, он наблюдал за тем, как она выгибалась всем телом и судорожно сжимала простыни тонкими пальцами. Потом он подвинулся чуть выше, провёл языком вдоль влажных складок и проник им внутрь, отчего Ярра потерялась в вихре ярких ощущений. Широко распахнутыми глазами глядя в потолок, она не видела ничего вокруг, всхлипывая и протяжно постанывая от горячих откровенных ласк, когда Истар посасывал и прикусывал клитор, настойчиво и жадно подводя её к черте, за которой начиналось ни с чем не сравнимое удовольствие. И сколько бы она ни пыталась удержать себя на грани, всё равно стремительно рухнула вниз. Ставшее непослушным тело выгнула судорога, но Истар с готовностью прижал Ярру к кровати, раз за разом проникая языком внутрь неё, заставляя напрягаться каждую мышцу, продлевая оргазм. Она почти не чувствовала, как Истар осторожно перевернул её на живот, с долей лёгкого удивления замечая, подложенную под него подушку. Но медленное проникновение заставило забыть обо всём, отпустить мысли и просто чувствовать неспешные движения внутрь и во вне. Опустив голову на руки, она забылась в водовороте ощущений. Время будто бы перестало существовать, ибо было только здесь и сейчас, и в этом непрекращающемся настоящем, потрясающе яркая развязка заставила её закричать от переизбытка чувств. Мир сократился до его сильных рук, крепко прижавших её за бёдра к себе и не позволяющих отстраниться, пока они переживали один на двоих момент наслаждения. А затем Ярра изумлённо ахнула, почувствовав довольно ощутимый укус в шею. — Совсем одичал? — обессиленная даже для того, чтобы возмущаться, выдохнула она. — Я не съедобна. — Это кто ещё одичал, — усмехнулся он, накрывая её своим телом. — Набросилась на меня, как оголодавшая кошка. Ярра улыбнулась и промолчала. Когда Истар перекатился на спину, укрывая обоих одеялом, она умиротворённо затихла на его груди ни словом, ни жестом не выдав того, что с ней происходило все эти бесконечные дни, в которые его не было рядом. Да и как было описать странное ощущение внутри, что не унималось и не давало покоя? Или неясные чувства, сплетённые в тугой клубок и не позволяющие разложить всё по полочкам? А Истар, поглаживающий её подушечками пальцев вдоль позвоночника, не стал ничего рассказывать о том, чем завершились поиски Мартиша. И уж тем более он не хотел портить момента и говорить о том, кто на самом деле оказался виновен в исчезновении друга. Не желая будить давние страхи Ярры, он говорил себе, что сможет её защитить. А если понадобится, то и не только он. Убаюканная размеренными биением сердца Истара, Иньярра заснула столь крепко, что не почувствовала, как он осторожно переложил её на кровать. И уж тем более не слышала, как он привёл себя в порядок, оделся и выскользнул из дома в ночь. Глава 25 На Заставе было тихо и спокойно, когда Истар въехал в главные ворота и оставил скакуна рядом с конюшней. Парой кивков поприветствовав пограничников на посту, он тут же скрылся в темноте замка над Шерлом. Мрачной тенью ступая по крытым галереям и погружённым во мрак коридорам, он дошёл до покоев Рэйлифов и, не постучавшись, толкнул дверь. Незапертая, она тут же открылась вовнутрь, и Истар переступил порог, заходя. Быть может, ему стоило постучать, а, быть может, и поздороваться, прежде чем мрачно и крайне недружелюбно поинтересоваться у сидящего за столом младшего Рэйлифа: — Ты всё знал? Если Эрдлиг и испытал удивление от подобного появления в покоях нежданного гостя, то сумел его скрыть. Неспешно подняв взгляд от книги, он скользнул им по Истару и выразительно выгнул бровь. — Про что именно? Отложив книгу на стол, он откинулся на спинку кресла и жестом указал Истару на стул напротив. Тот, нехотя опустился в него и тут же поймал взгляд собеседника. — Про ищейку из Далории, — тихо уточнил Истар, внимательно наблюдая за реакцией Эрдлига. От него не укрылось то, как в синих глазах промелькнуло удивление, за которым тут же последовала тревога. Хотя тот и не пытался их скрыть. — Да, — коротко кивнул младший Лорд, — Он приезжал к Рэйлифу. Спрашивал о переселенке из Далории, по описанию в точности соответствующей Иньярре. Говорил, что якобы они знают, что она на его землях. Требовали выдать её. — И? — чуть склонил голову на бок пограничник, узнавая подробности, о которых умолчал Лорд-Оборотень. — Брат послал его куда подальше, — усмехнулся Эрдлиг, довольный тем, что Рэйлиф остался верен себе. Единожды заявив, что под его рукой переселенцы получат защиту, он ни разу не нарушил слова. Но в словах собеседника Истар услышал больше, чем было сказано. Прищурившись, он понимающе кивнул и предположил вслух, подхватывая: — А тебя отправил тебя сюда? Эрдлиг коротко кивнул, после чего вдруг колко заметил улыбаясь: — А ты думал, я приехал тебе глаза помозолить? Позабавленный, он хотел было сказать сопернику что-нибудь ещё, уколоть хоть не делом, так словом. Но что-то во взгляде Истара заставило его остановиться. А через некоторое время, за которое тот словно решал, стоит ли продолжать разговор, услышал: — Мы нашли Мартиша мёртвым. — Сообщая Эрдлигу о случившемся, Истар поднялся с кресла и подошёл к окну, за которым было темным-темно. — Перед смертью его пытали не один день, видимо пытались разговорить, — нехотя, выдавливая слово за словом, продолжил он, хотя предпочёл бы не вспоминать увиденного. Но долг велел сообщить обо всём младшему Лорду. — Не мне тебе объяснять насколько чудовищными в своей жестокости могут быть люди. Этот ищейка был настоящим психом. Оба мужчины и думать не хотели о том, что случилось бы с Яррой, попади она в руки этого ненормального. И оба снова и снова представляли себе пытки, которых ей было бы не избежать. Всматриваясь в чернильно-чёрное небо, Истар не видел, как напряжённо подобрался Эрдлиг, и как изменился взгляд синих глаз. Зато тревога в голосе оказалась отчётливо слышна, когда тот сразу же перешёл к главному вопросу: — Вы нашли охотника? — Да, — отрывисто ответил пограничник. — Это хорошо, — кивнул своим мыслям Эрдлиг. — Значит Рэйлиф, наконец-то, сможет прижать соседей, объявив Далорцев нежеланными гостями в наших краях. Бросит под ноги их королю голову ищейки и намекнёт, что нас слишком мало, и как знать, быть может, не всё зверьё мы сможем остановить в следующий Прорыв, и кто-то из тварей прорвётся через Далорскую границу. — Вот только жизни Мартиша это не вернёт, — с горечью выдохнул Истар. Чувствуя себя жутко уставшим и опустошённым, он вдруг с силой провёл руками по лицу и шумно вздохнул. Он не ждал сочувствия от Эрдлига. Рэйлифы хранили Приграничье от бед много поколений. А тем, кто связан с властью, редко когда удавалось не запятнать рук тяжёлым выбором между благополучием кого-то одного и общей безопасностью. Но младший лорд смог удивить Истара, когда вдруг поймал его взгляд и веско заметил: — Зато, возможно, спасёт другую. И мы оба знаем, чью. Поднявшись, он взял со столика с напитками бутылку крепкого красного вина, наполнил им два бокала, и, подойдя к Истару, протянул один из них. И прежде чем сделать глоток, уселся на каменный подоконник. Слишком близко, учитывая их соперничество, и слишком смело. Хотя кого было бояться младшему брату Лорда-Оборотня? Стоило Истару подумать об этом, как из распахнутого ворота рубашки Эрдлига выпал аметист на тонкой, но удивительно прочной серебряной цепочке. Слишком знакомый, чтобы не вспомнить. Слишком значимый, чтобы промолчать. — Откуда это у тебя? — глядя на золотые искры внутри кристалла, резче, чем стоило, спросил Истар. Тон сказанного заставил Эрдлига поморщиться. Не торопясь объяснять наличие на своей шее амулета, он выпил ещё пару глотков, после чего, искривив уголок губ в подобии улыбки, обронил: — Это подарок. — Хорошо же она тебя одарила, — с мрачной иронией хмыкнул Истар, отпивая вино. Он понимал — для того, чтобы вынудить Ярру нацепить Эрдлигу на шею эту опасную вещицу, нужно было ещё постараться. А значит, в его отсутствие младший Рэйлиф успел вывести знахарку из себя настолько, что она прибегла к отчаянной мере. Впрочем, насколько бы ни был настойчив Эрдлиг, имела ли она право лишать его волка? Оставлять слепым и глухим в мире, который ранее был невероятно насыщенным. Смакуя вино, Истар выпил ещё. Он поражался тому, как младшему лорду удавалось держать себя в руках, не подавая вида. Как, потеряв свою вторую суть, он мог сидеть рядом и со спокойствием говорить о чём-то, вместо того, чтобы уговаривать Ярру одуматься? — Действительно не снимается? — проиграв собственному любопытству, поинтересовался он через какое-то время. На что Эрдлиг тут же отрицательно качнул головой и с досадой выдохнул: — Нет. — А другие пробовали? — пытливо выгнул бровь Истар, пытаясь понять, была ли какая-то хитрая лазейка в заклинании знахарки. Но горе-соперник вновь отрицательно мотнул головой. — У Радуша до сих пор ожоги на руках, — помрачнев, признался он. И, глядя в бокал, добавил: — а я чуть головы не лишился. На этом Истару стоило бы прекратить свои расспросы, но он не унимался: — Ты чувствуешь своего волка? — Нет. Совсем, — едва слышно произнёс Эрдлиг, а потом вдруг сорвался. Резко поднявшись на ноги, он зло прошипел в лицо пограничнику: — это как будто лишиться разом обоняния, слуха и зрения. Потерять большую часть своих ощущений. Оказаться вмиг беспомощным и бесполезным. Истар мог бы подобрать слова для успокоения оборотня, если бы он был его другом. Но утешать того, кто пытался увести твою женщину — было уже слишком. Да и утешения от соперника были бы для Эрдлига худшим из унижений. Поэтому, он сделал то единственное, что не умалило бы достоинства обоих. Не задавая лишних вопросов, когда всё и так было понятно, он пообещал: — Я поговорю с ней. Негоже одному из Рэйлифов терять своего волка. — Не нужно, — слишком неравнодушно для того, чтобы это было правдой, выдохнул Эрдлиг. Допив вино, он отошёл от Истара и, налив себе ещё, вернулся в кресло. — Я сам виноват. — Ты просто использовал свой шанс, — понимающе усмехнулся пограничник, ставя пустой бокал на край стола. Осуждал ли он Эрдлига? Злился ли на то, что тот пытался завоевать Иньярру? Как бы то ни было, ненависти к младшему лорду он не испытывал. А значит и для вражды не было повода. Вот только Эрдлига ещё больше задевало это равнодушие. Ибо оно заставляло чувствовать себя так, словно он был кем-то, кого уже не стоило опасаться. Словно, его списали со счетов. — Мне не понять твоего спокойствия, — только и мог выдавить из себя он, в спину уходящего мужчины. На что тот, дойдя до двери, развернулся и, усмехнувшись, ответил, взглядом указывая на амулет: — Ну, он же на твоей шее. Так с чего мне волноваться? Глава 26 Впервые за без малого две недели Иньярра проснулась ближе к полудню. И впервые позволила себе насладиться пением птиц за окном и ощущением тихой радости, от которой на лице появляется счастливая улыбка. Глядя на кружение мельчайших частиц пыли, высвеченных солнечными лучами, она чувствовала себя переполненной силами, способной горы свернуть одной рукой. И даже тот факт, что Истара не оказалось рядом, когда она проснулась, неспособен был испортить настроение. Тем более что стоило ей подумать о нём, как мужчина беззвучно появился на пороге. Живой и невредимый, в чём она успела убедиться ночью, он одним своим присутствием делал её день светлее. Пусть и выглядел слишком уж серьёзным. Иногда Ярра не могла разобрать напускное это, или хмурость была одной из его перманентных черт. А иногда напрочь игнорировала собранность и ластилась к нему, получая в награду чарующую улыбку на скуластом лице. Чтобы ни случалось в огромном мире, начинающимся за порогом их дома, с ней он всегда оставался внимателен и ласков. Вот и сейчас, помня об этом, она воспользовалась излюбленной уловкой — приподнялась на локте и протянула ему свободную руку. — Доброе утро, — лукавая улыбка изогнула губы в улыбке. — Иди ко мне. Поманив его, Ярра дала одеялу соскользнуть по телу чуть ниже и оголить верхнюю часть груди. Она видела, как в тёплых ореховых глазах мелькнуло предвкушение. Но Истар быстро взял себя в руки. Отрицательно качнув головой, он выдохнул: — Я жду тебя на кухне. Завтрак уже готов. И эти его слова настолько отличались от того, было между ними ночью, что Ярра настороженно замерла. Она не пыталась угадать причину того, почему нежность и страсть вдруг обернулись собранностью и хмуростью, потому что знала — он всё объяснит. И всё равно, выходя на кухню, ощущала некую настороженность. Казалось, будто волшебство утра безвозвратно утрачено. И она в толк не могла взять, что послужило этому причиной. Но, несмотря на это, она привела себя в порядок и, натянув на голое тело вязанное шерстяное платье, тихонько подошла к Истару со спины и обняла за плечи, прильнув к нему. Когда он отнял её руку от себя и поцеловал в середину ладони, жадно вдыхая аромат кожи, Ярра потерлась щекой о его плечо и мягко поинтересовалась: — Что-то случилось, пока я спала? Стоило словам прозвучать в тишине, как Истар переменился. Коротко выдохнув, он снял с себя её руки и нехотя обронил: — Я был на Заставе. Если это должно было ей что-то объяснить, то этого не случилось. Недоумённо выгнув бровь, она отошла от Истара и села по другую сторону стола, прямо напротив. Насколько она знала, в последнее время на Заставе было на удивление спокойно, поэтому искренне не понимала, что могло вызвать его недовольство. Её непонимание было настолько явным, что Истар пояснил, глядя ей в глаза: — И видел Эрдлига. Упоминание о младшем брате Лорда-Оборотня послужило причиной хмурости Иньярры. Потянувшись за чашкой с ароматным травяным чаем, она сделала несколько глотков. Ей было нечего сказать, ведь Истар наверняка увидел аметист на шее младшего Лорда и понял, что тот в его отсутствие донимал её. Но Истар удивил её. — Тебе не следовало надевать на него амулет, — осуждающе произнёс он, и хотел было сказать что-то ещё, но Ярра перебила его. — У меня не было выбора. Она не понимала, почему должна оправдываться за то, что нашла способ отделаться от зверя Эрдлига, одержимого ею. Ведь она твёрдо была уверена, что, оставшись без него, мужчина потерял к ней интерес. И это казалось лучшим из выходов, до тех пор, пока Истар всё не испортил. Обида, всколыхнувшаяся в груди знахарки, оказалась настолько сильна, что она не желала продолжать разговора. Столько дней она ждала, когда Истар вернётся, представляла, как они будут радоваться каждой минуте, проведённой вместе. А в итоге получила хмурый взгляд и осуждение, которых уж точно не заслужила. Чувствуя, как неотвратимо меняется настроение Иньярры, Истар попытался достучаться до её разума: — Это Приграничье, Ярра. В любой момент может начаться Прорыв и нам понадобится сила Рэйлифов, чтобы справиться с ним. — Замолчав, он надеялся, что до неё дойдёт вся серьёзность положения. Но она упрямо сжала губы в тонкую линию и скрестила руки на груди. Видя это, он решил прибегнуть к куда более серьёзным доводам. — Я видел Лорда-Оборотня чуть больше суток назад, — весомо произнёс он, — и он понятия не имеет о том, что произошло с его братом. Эрдлиг ни о чём не рассказал семье, дабы они не обратили на тебя свой гнев. А они разгневаются. Можешь быть уверена. — Если бы Эрдлиг не приехал сюда, ничего бы не случилось, — вспылила Ярра. — Лорд-Оборотень мог бы проследить за этим. Он прекрасно видел, что его брат не в себе. Истар мог бы многое ей сказать, что вместо этого невесело усмехнулся и неопределённо отозвался: — Значит, так было нужно. — И тут же примирительно попросил: — сними с него амулет. Ни один пограничник не заслуживает такого. Лишиться своего волка хуже смерти. Ярра понимала, что в чём-то Истар прав. Понимала, что калечить Эрдлига, забирая у него половину его самого — это слишком. Но ей стало не по себе от того, что все здесь стояли друг за друга, а она оказывалась сама по себе. Истар, Рэйлиф, Эрдлиг и Радуш — у всех них были волки, которые их объединяли. А она как была чужачкой, так ею и осталась. Горечь, скопившаяся внутри неё, вырвалась ядовитыми, колкими словами, бившими наотмашь: — Откуда тебе знать каково это? Ты ведь его не терял. Резко поднявшись из-за стола, она уже у выхода из кухни сухо обронила: — У меня испортился аппетит. А некоторым временем позднее, ступая по хвойной подстилке меж высоких сосен, она с печалью думала о том, что Истар не догнал её и не остановил. Даже не попытался примириться, став на сторону мужчины, который ещё недавно желал ему смерти. Ей было не понять этого. Смахивая злые слёзы с щёк, она приблизилась к высокому скалистому берегу, но когда до него осталось чуть больше двадцати шагов, заметила, что её излюбленное место уже занято. И не кем бы то ни было, а младшим Рэйлифом, из-за которого и случился разлад между ними с Истаром. Усмехнувшись злой иронии судьбы, она поняла, что развернуться и уйти уже слишком поздно, поэтому тихо подошла к мужчине, сидящему на валуне у обрыва, и устроилась рядом с ним. — Не думала, что кто-то из местных любит бывать здесь, — попыталась улыбнуться она, надеясь, что глаза не успели покраснеть от слёз. Ей хотелось скрыть душевный раздрай, отнимающий слишком много сил. И, казалось, повернувшись к ней, Эрдлиг ничего не заметил, когда вопросительно вынул бровь, глядя ей в глаза. А Ярра пояснила: — раньше, кроме меня, сюда никто не приходил. — Прошу прощения, что омрачил это место своим присутствием, — истолковав её слова по-своему, мрачно ухмыльнулся он и отвёл взгляд. А ей в какой-то момент показалось, что привычную пронзительную синь взора затянуло серостью. Будто бархатное кобальтовое небо скрылось за тучами. И уже позднее пришло осознание, что без своего волка он медленно чах, пусть даже старался казаться таким же, как раньше. Какое-то время они сидели плечо к плечу и смотрели в чёрные воды Шерла. С приходом весны быстрая река разрослась, забурлила, ожила, сбросив с себя путы зимнего сна. Таящие снега Клыков Бога преобразили её. Глядя на излучину реки, Иньярра вдруг решила озвучить то, что давно копилось внутри: — Эрдлиг, мне жаль, что всё так вышло. Я никому не хотела этих проблем. Наверное, ему стоило что-нибудь сказать, чтобы поддержать её смелость, но он нашёл в себе силы только на то, чтобы кивнуть, принимая её слова, давая понять, что она услышана. И в этот момент она вдруг поняла, что нужно делать. Повернувшись к младшему Лорду и протянув руки, нашла спрятанную под дублетом цепочку с амулетом и без раздумий потянула вверх, снимая. Искры в кристалле ярко сверкнули и погасли, будто бы обидевшись за то, что в их магии больше не нуждались. Крепко сжимая в руке аметист, Ярра пыталась увидеть, как оживится его взгляд, и даже не думала о том, сколь долго они смотрят вдруг другу в глаза. А Эрдлиг пытался понять, почему она вдруг передумала и освободила его. Ему хотелось верить, что дело здесь не в Истаре, решившим вдруг стать гласом разума для других, что она сама поняла, насколько резко и жестко поступила с ним. Он знал насколько призрачны эти надежды, но всё равно цеплялся за них, отчаянно желая верить в её небезразличие. Поэтому, когда Иньярра вдруг поднялась и собралась уйти, в отчаянном жесте он поймал её руку и поспешно прикоснулся губами к тыльной стороне ладони. И тут же уловил её волнение, выданное тем, как она едва заметно дёрнулась. И прежде чем она успела возмутиться, Эрдлиг позволил себе, возможно в последний раз, тихие признания, которым было невыносимо тесно внутри него: — Я всегда буду жалеть, что не встретил тебя первым. — Прикрыв глаза, он жадно вдохнул её аромат, а после отпустил и, резко подняв на неё горящий взгляд, произнёс с отчаянием: — и что не я стал тем, кто избавил тебя от Далорской ищейки. — Яростно сверкнув глазами, при упоминании того, кто желал Ярре зла, он ожесточённо усмехнулся. — Хотя, видят боги, я приехал на Дальнюю Заставу только ради этого. Не сразу поняв, что зацепило её в словах Эрдлига, Иньярра несколько секунд пыталась поймать ускользающую мысль за хвост. А потом, широко распахнув глаза, шокировано выдохнула: — Что ты сказал? — в карих глазах полыхнуло недоброе пламя. — О какой ищейке ты говоришь? Эрдлиг понял, что сказал что-то лишне сразу же. Однако он считал, что Ярра должна была знать о случившемся. — Истар не рассказал тебе о том, что случилось с Мартишом? — спросил он, удержав её взгляд, и увидев в нём отрицание, едко усмехнулся. — Какое-то время назад, к брату заявился главный ищейка короля Далории. Требовал выдать тебя. — Неприятная ухмылка искривила уголок его губ. — Уж откуда они узнали о том, что ты на наших землях, одному небу ясно. Рэйлиф послал его куда подальше, а ребята проводили незваного гостя до границы, откуда проследили, чтобы он уехал в сторону людского города, из которого после должен был направиться в столицу. — Глубоко вздохнув, он словно собрался с силами, прежде чем продолжить: — вот только он вернулся обратно. Затаился. Обустроил себе нору в лесу. — Нервно передёрнув плечами, Эрдлиг выпрямился и через силу выдохнул: — Мартиш попался ему случайно, когда ехал в замок Рэйлифа с докладом. Эта далорская мразь пытался выжать из него информацию. Но надо знать Мартиша, — печальная усмешка, выдала горечь младшего Лорда, — он так ничего и не сказал до самого конца. Осознав, что смелого, резкого и не раздумывающего над словами Мартиша больше нет, Ярра в ужасе прижала ладонь к лицу. Чувство вины затопило её целиком, стало в горле комом, не давало ни вздохнуть полной грудью, ни прийти в себя после ошеломляющей новости. Знахарка понимала, что если бы не она, то полный сил пограничник был бы жив. И эта мысль разъедала её изнутри. Истолковав её состояние по своему, Эрдлиг осторожно опустил ладонь на её плечо и успокаивающе произнёс: — Не тревожься, он больше ни для кого не опасен. От его слов ей захотелось смеяться. — Опасен? — нервно усмехнулась она. — Больше всего я жалею, что он не попался мне. Тогда Мартиш был бы жив. В состоянии среднем между глубокой задумчивостью и шоком, она сделала несколько шагов назад, отдаляясь от Эрдлига, и хотела уже развернуться и уйти, как вдруг младший Рэйлиф стремительно качнулся к ней и собирался взять за руку, но в последний момент через силу удержался и не коснулся её. Взволнованный тем, как она всё восприняла, он внимательно всмотрелся в её глаза. — Никто не знал, что так получится. Твоей вины здесь нет, — склонившись над ней, он почти перешёл на шёпот. — Брат обещал тебе защиту, он признал тебя одной из нас единожды, позволив жить в Приграничье. Поэтому перестань себя терзать. Самое главное, что теперь далорцы не посмеют сунуться к нам. Ей стоило прислушаться к его словам. Стоило принять всё это. Но для Ярры все эти новости стали подобны грому среди ясного неба. Она была слишком взволнована и опечалена, чтобы мыслить здраво. — Прости, мне…, — мотнув головой, дабы отогнать смурные мысли, она скользнула по Эрдлигу мимолётным взглядом, — нужно побыть одной. Поначалу медленно отступив от него на пару шагов спиной вперёд, после она развернулась и едва не побежала прочь, углубляясь в сосновый бор. Глава 27 Истар не сразу осознал, что заставило его посреди ночи открыть глаза. С пару минут он пытался понять, сколько времени проспал и какой сейчас час. А потом, выглянув в окно, за которым чернильной темнотой, едва начавшей светлеть на востоке, разлились предрассветные сумерки, ощутил невыносимую тоску, что с ним бывало крайне редко. Обычно подобное случалось накануне того, как с противоположного берега реки начинали с тупым упорством валить толпы зверья. Большие Прорывы, забиравшие сотни жизней, всегда рождали предчувствие, сжимавшее сердце стальной хваткой. После нескольких месяцев покоя, Истару не хотелось верить в то, что всё закончилось. Но долг велел взять себя в руки и поспешить на Заставу. Посмотрев на Иньярру, которая, ничего не подозревая, тихо спала, свернувшись клубком на своей половине кровати, он выбрался из-под одеяла и шкур и потянулся к рубашке. Но стоило подняться на ноги, как тихий голос окликнул: — Далеко собрался? Обернувшись, он скользнул по фигуре, скрытой под одеялами и чуть хрипло произнёс: — Будет Прорыв. Я чувствую это. — И уже натягивая штаны, добавил: — готовь свои зелья, нам понадобится всё, что у тебя есть. — После, окинув Ярру ещё одним долгим взглядом, склонился к ней и поцеловал в губы, наспех прощаясь: — я вернусь к тебе. С каждым метром, приближавшим его к заставе, Истар всё отчётливее чувствовал, как зло на другом берегу растёт, подобно снежному кому на вершине горы, готовому сорваться в любую секунду. И толчком к тому, чтобы эта лавина обрушилась, хороня под собой всех, кто рискнул оказаться в этот момент рядом, могло послужить любое неосторожное слово, любое движение. Он молил Отца-Волка о том, чтобы успеть вовремя, понимая — на Заставе в этот момент любой воин на вес золота. Пока один из Рэйлифов будет запечатывать реку силой своего Слова, они должны будут сдерживать атаку. Достигнув первых построек Заставы, в которых уже вовсю готовились к предстоящей битве, он коротко поприветствовал пограничников и направился дальше. Его путь лежал на стену над полноводным Шерлом, растревоженным зверьём. Туда, где, перегнувшись через бойницы, стояли Эрдлиг и Радуш и с тревогой вглядывались в чёрный лес на противоположном берегу, о чём-то ожесточённо споря до тех пор, пока он не приблизился. — Истар! — обрадовался ему командующий, словно посланию богов. — Хорошо, что ты с нами. — Покосившись на недовольно поджавшего губы младшего Лорда, он выдал: — не знаю, как мы в этот раз простоим. К Лорду Эрдлигу ещё не вернулись его силы. — Не до конца вернулись, — недовольно поджал губы тот, не желая признавать слабости, которая могла стать фатальной для всех них. — То есть остановить Прорыв ты не сможешь? — окинув младшего Лорда придирчивым взглядом, уточнил Истар. Прежде чем ответить, Эрдлиг задумчиво оглядел противоположный берег. Он будто пытался высмотреть что-то за безжизненными покорёженными ветвями. — У них появился кто-то, кто умеет колдовать, — задумчиво произнёс он. — Какая-то сильная тварь, которая ведёт их всех. — А потом, тяжело выдохнул, смиряясь с очевидным: — если они прорвутся, я не уверен, что моей силы хватит. Отвернувшись от него, Истар мрачно поинтересовался у Радуша: — Вы послали за Нэйлой или Рэйлифом? Командующий сухо кивнул и отвёл взгляд. А Эрдлиг высказал то, о чём думали в эти секунды все трое: — Даже если кто-то из них загонит коня, чтобы добраться сюда за четыре часа, они не успеют остановить это. Устремив взгляд на берег Шерла, что был их вечной головной болью, младший Рэйлиф был бледнее и мрачнее чем за последние несколько месяцев. В пронзительно-синих серьёзных глазах горела тревога, ибо зрелище поражало даже его, видавшего не один десяток прорывов. Проклятье! Он даже не предполагал, сколько тварей скрывали покорёженные леса по другую сторону границы, проходящей по могучей реке. Казалось, Шерл разлил свои неспокойные тёмные воды и на добрый десяток метров затопил проклятую землю, словно силилась очистить её от заразы. Но это больше не останавливало тварей, заполнивших каждый сантиметр чуждого берега. Самые сильные и нетерпеливые из них, уже делали первые пробные шаги в воде, подбираясь к невидимой границе между двумя мирами. Иногда воздух сотрясал рык какого-нибудь особо злобного зверья, в котором слышался призыв к действию. А над всем этим безумием летела чья-то тёмная воля, облачённая в грубую, не огранённую силу. Зверьё ждало сигнала к наступлению. — Их там сотни, — зло сплюнул в воду Радуш. Приглядевшись внимательнее, он протянул с сомнением: — никогда не видел, чтобы они обходились без потасовок. Обычно жрут друг друга, а сейчас замерли. — Не к добру это, — согласно кивнул Истар, приняв из рук подошедшего к ним юного пограничника арбалет. Мужчины понимали, что если сегодня они не остановят этих тварей, возможно завтра уже не будет не только их, но и ничего из того, что они знали и любили. Ни Дальней Заставы, ставшей домом для Радуша. Ни Замка Лорда-Оборотня, в котором прошло детство и юность Эрдлига, где они с Рэйлифом и Нэйлой, будучи ещё щенками, постигали премудрости Силы, передающейся из поколения в поколение. Ни, разбросанных по этой благодатной земле то тут, то там, деревушек, в которых успел побыть Истар. И не будет Иньярры, о которой так или иначе подумали все трое. Истар с горечью вспомнил, что обещал ей вернуться. Эрдлиг опасался, что может уже никогда не стать для неё ближе, чем совершенно чужой. А Радуш жалел о ней, как о ещё одной загубленной Прорывом душе. Но уже в следующее мгновение они взяли себя в руки. Командующий суровым голосом принялся отдавать приказы, понимая, что на него сейчас обращены все взгляды, от него ждут твёрдости в действиях, и от него зависят жизни пограничников и мирных жителей земель Лорда-Оборотня. Эрдлиг потянулся за поясным кинжалом, готовясь в нужный момент произнести Слово. А Истар, с арбалетом в руке, устроился неподалёку от него и на недовольный взгляд не то спросил, не то пояснил, выгнув бровь: — Тебе ведь нельзя терять концентрации? — По местам, щенки! — рявкнул во всю глотку Радуш. — Сейчас начнётся! — И уже тише добавил для помощника, находящегося неподалёку: — Мэтт, веди ребят на берег, будь готов ко всему. Возьми с собой Фэйнхольда. В это самое время, обрывая Радуша на полуслове, над мёртвым лесом, раскинувшимся на проклятом берегу, в сторону реки с утроенной силой полилась извращённая магия, настолько мощная, что даже Эрдлиг, у которого всегда хватало сил противостоять тёмной стороне колдовства, невольно вздрогнул. А в следующую секунду начался кошмар, называемый на этих землях Прорывом. Зверьё, повинуясь незримому и неслышимому повелению, лавиной бросились в воду, покрывая её чернотой своих тел. Словно обезумевшие, они неслись на берег, на который торопливо спускались отряды пограничников, готовые стоять насмерть за каждый клочок своей земли. Наталкиваясь на заклятие, служащее своеобразным разделом между двумя берегами, зверьё шипело, тонуло на месте, корчилось в предсмертных муках, но продолжало бросаться на границу, тем самым ослабляя её. Глядя на это, Эрдлиг разрезал ладонь и, роняя капли крови со стены в реку, произнёс первое Слово, от которого по воде начали расходиться круги. С каждым последующим Словом они расширялись и делались глубже, образуя воронки в которые затягивало тварей. Но тёмная сила будто подталкивала их на берег Приграничья. Постепенно, разбуженный младшим Лордом, Шерл вставал на дыбы вздымая пенные буруны, слизывая чёрный поток тварей, который не ослабевая нападал с того берега, и которому, казалось, не было конца. Но, несмотря на усилия Эрдлига, первое зверьё всё же успело достигнуть этого берега и ринулось в бой с пограничниками под стенами крепости. И через мгновения в воздухе разлился сладковатый запах первой крови. — Ничего не получится, пока не остановим мага на той стороне, — внезапно прозвучавший голос Ярры заставил мужчин резко обернуться. И пока Радуш с Эрдлигом справлялись с изумлением, Истар посмотрел ей в глаза и едва не захлебнулся гневом: — Что ты здесь делаешь? Глава 28 Иньярре показалось, что не успела она сомкнуть глаз, как тут же проснулась от того, что Истар поднялся с кровати. Бросив мимолётный взгляд в окно, она поняла, что мир в эти минуты застыл в предрассветных сумерках. И в следующее же мгновение сознание пронзило ощущением непредотвратимой потери, до этого игнорируемым. Ярра ещё только осмысливала свои ощущения, в то время как пограничник торопливо одевался. Рассеянно ответив на его мимолётный поцелуй, она чувствовала, что вот-вот должно было случиться нечто ужасное. Понимая, что это, скорее всего, будет мощный Прорыв, она пыталась унять нервную дрожь рук. Говорила себе, что уже пережила одну попытку прорыва, а значит справится и с этой. Но в прошлый раз она не чувствовала такой потери, сердце не сжималось от боли, а сознание не рвалось туда, где граница истончилась сильнее всего, туда, куда непременно ударит зверьё с другого берега Шерла. И если у Рэйлифов не получится остановить их на этот раз, то случится что-то страшное. Оставшись в доме одна, она слышала, как мужчина оседлал коня и ускакал на Заставу. Когда перестук копыт стих, ведомая чутьём, она подорвалась с места и бросилась в лабораторию, захватив по дороге объёмную сумку. Если Истар думал, что она будет, поджав хвост, сидеть дома, и переложить на других заботу о своей защите, то он глубоко ошибался. Или просто так и не узнал её за эти месяцы. Сосредоточенно собирая с собой всё то, что могло понадобиться ребятам на заставе, она приложила к зельям, мазям и порошкам всё амулеты, которые только успела сделать. Но перед этим, на самое дно сумки уложила чёрные и красные свечи, которыми до этого дня никогда не пользовалась, а так же несколько минералов, бережно хранимых в отдельном ящике стола. В голове билась лишь одна мысль: «Только бы успеть». Одеваясь впопыхах, Ярра не с первого раза попала в рукава меховой лисьей накидки. Потом, ругаясь под нос, повесила сумку наискосок через одно плечо на другое и набросила старую мантию, так как на новую не успела нашить петли и пуговицы. Сама луна подгоняла её, когда она скакала на Северную Заставу. Вот только прибыв в крепость, Иньярра поняла, что опоздала. От Шерла тянуло такой злобой и яростью, что по коже бегами мурашки. Беспрепятственно въехав во внутренний двор и спешившись, она уже оттуда слышала шум битвы на берегу. На ходу раздавая из сумки зелья, амулеты и мешочки с порошками, она продвигалась к стене, на которой друг рядом с другом стояли Истар и Эрдлиг. Посреди этого безумия, произнесённое младшим Рэйлифом, Слово являлось единственным, на что можно было надеяться. Понимая, насколько тяжело ещё не восстановившемуся Эрдлигу, она чувствовала себя виноватой. И знала наперёд, что если они не остановят Прорыв, то это будет на её совести. Ловя на себе единичные взгляды, Ярра взбежала по ступеням на стену и с лету едва не сшибла Радуша, дававшего указания своим ребятам. Спешно извинившись, приблизилась к мужчинам и, выглянув за высокие бойницы, высказала вслух то, что не давало покоя всё это время: — Ничего не получится, пока не остановим мага на той стороне. Не обращая внимания на недовольство Истара и на изумление Эрдлига, она отдёрнула мантию и прошла на самую середину стены. Остановившись там, она не смотрела ни на мужчин, ни на кошмар, творившийся на берегу, где зверье валило чёрным потоком, неся разрушение и смерть. Отрешившись от всего этого, она принялась расставлять в проёме между зубцами бойниц чёрные и красные свечи в руну Отца-Волка. Деловито выкладывая минералами её грани, она была настолько сосредоточена на деле, что даже не слыша, как Радуш остановил пепельноволосого мужчину, посоветовав не отвлекать её, и не видела, как Эрдлиг кивнул, подтверждая слова старого командующего о том, что не нужно мешать ведьме. После, Ярра зажгла свечи, давно привычным жестом достала нож из сапога, откинула капюшон на спину и, приподняв юбки, забралась в проём между зубцами бойниц. Шагнув в центр руны, она подняла лицо к небу и долго всматривалась в низкие тучи, что заволокли небо. С гор дул порывистый ветер, склоняющий ветви деревьев под порывами. Лошади, с десяток минут назад притихшие в стойлах, тревожно ржали и били копытами в перегородки и землю, обезумев от страха. Упади она отсюда в реку, разобьётся насмерть от одного только удара о воду, не говоря уже о том, что течение, пробуждённое кровью Эрдлига, не даст выплыть. Среди этого сумасшествия Иньярра почувствовала, как с чужого берега могучего Шерла сначала едва ощутимо, осторожно, потом всё стремительнее набирала силу чья-то тёмная магия. Сила, извращённая ожесточённым сознанием, та, что не могла принести ничего, кроме смерти. Медленно сделав глубокий вдох, она подумала что, быть может, дорога привела её в эти земли только для того, чтобы она смогла защитить их. И если этот день будет последним в её жизни, то она хотя бы попытается сохранить Приграничье для других. А потом, медленно выдохнув, она уже знала, что делать дальше. Собравшись с духом, она попросила Радуша найти того, кто принесёт ей лук и стелу, а сама подняла с каменной плиты небольшую глиняную плошку, разрезала запястье и перевернула руку, наполняя ёмкость собственной кровью. Когда юный пограничник принёс Ярре оружие, она тщательно смазала тетиву кровью, макнула в неё стрелу и чуть помедлила, привычно обращаясь к своей силе, формируя единственно верный посыл, отбрасывая все лишние мысли. Всё, ради чего она существовала в это момент — это смерть неизвестного колдуна. Почувствовав, что наступил нужный момент, она наложила стрелу на тетиву и выстрелила, ориентируясь туда, откуда чувствовалась угроза. Стрела должна была найти цель сама, проткнуть проклятое сердце, остановив раз и навсегда. Будто бы чувствуя угрозу Сила, потоком направленная с искажённого берега поначалу резко увеличилась, но Ярра не обратила на это внимания. Она сама будто бы стала стрелой, которая безошибочно настигнет цель, где бы та ни находилась. Казалось, сама природа, подчиняясь ей, откликалась, сметая все больше и больше зверья со своего пути, словно стараясь очиститься от гнойника, появившегося на теле. Покрытое тучами небо разразилось ливнем, сливавшимся с чёрными, вздыбленными водами реки, мешая продвижению тварей, смывая их, унося по течению. Ветер, до этого сметавший всё на своём пути вдруг стал мягче, будто бы подстроился под силу, которую она выпускала наружу. Он словно стал музыкой для Ярры, помогая не сбиться. Прикрыв глаза, Иньярра не замечала, как кровь течёт по кисти руки, капает с пальцев и падает на камни крепости, впитываясь в них, но чувствовала, как постепенно силы покидают её. Она не смотрела на то, как с небес на землю туда, где находились твари с другого берега, посыпался огненный град, не задевающий братьев волков, вызванный единственным на заставе магом. У неё не было времени отвлекаться. Когда наконечник вонзился в грудь и пробил сердце колдуна по ту сторону реки, и проклятый берег пронзил отчаянный вопль умирающего монстра, Иньярра улыбнулась и пьяно пошатнулась. Распахнув глаза, она посмотрела в небо, в небольшой просвет между густыми тучами, за которым едва-едва виднелись яркие бриллианты звёзд, блестевшие далёкой россыпью. А потом смахнула со лба выступивший пот и начала оседать, падая со стены прямо в чёрные воды Шерла. Она не заметила, как при этом к ней метнулся Эрдлиг, едва закончивший запирать границу. Как он с ужасом осознал, что не успел подхватить её и без капли сомнений прыгнул следом. Не слышала отчаянного крика Истара. Не видела, как округлились глаза Радуша. Она даже не чувствовала крови, пошедшей носом. Лишь с отстранённым удивлением поняла, что небо от неё всё дальше. А потом мир погрузился во тьму, когда её сознание померкло. Глава 29 Положив последние ягоды ароматной малины в корзину, девушка выпрямилась и сладко потянулась, разминая затёкшие мышцы. Подняв лицо к ласковому солнцу, ярко светившему в голубом небе, украшенном перистыми облачками, Иньярра широко улыбнулась. Она могла бы до самого вечера наслаждаться погожим летним днём, да только её ждали. Подняв большую корзину полную грибов и вторую чуть поменьше с ягодами, она поспешила обратно в деревню. А по дороге негромко запела весёлую песню, с которой дорога показалась в два раза короче. Уже наперед она знала, что дома её будут корить за задержку, поэтому постаралась как можно незаметнее проскользнуть на кухню. И ей бы это удалось, да только как раз у плиты и находилась мама Ярры. Подбоченившись, она хмуро смотрела на дочь серыми, точно грозовое небо, глазами. — Я тебе что говорила? — сурово начала она. — Собрать побыстрее грибов с ягодами и поспешить домой. А ты? — нервно махнув рукой, она фыркнула: — бестолковое дитя. Не дав дочери вставить ни слова, женщина отобрала корзины. Тесто для пирогов уже давно было готово, и если бы Ярра не задержалась, уже пила бы с ними чай. Но раз этого ей в ближайшее время не видать, то можно пойти ещё раз в лес и насобирать душистых трав, а может даже ещё чего-нибудь, решила она. Незаметно умыкнув с полки у самого выхода пару пустых корзин, Иньярра покинула дом так же тихо, как и вошла. До самого вечера она бродила по лесному ковру, срезая травы, отрывая листики, отдельно складывая соцветия и собирая ягоды. Здесь было так спокойно, легко и радостно, что счастливая душа распирала её изнутри, излучая сияние, которое, казалось, можно даже увидеть. А когда она уже в сумерках подходила к дому, то у самого порога встретила отца, недавно вернувшегося с ярмарки, проходившей в соседней деревушке. Обрадовавшись папе, Ярра опустила корзины на землю и побежала к нему, широко раскинув руки. С разбега запрыгнув на него, обвила мощную шею хрупкими руками и поцеловала в заросшую бородой щёку, пахнущую хвоей и корицей. Сколько она помнила, от отца всегда так пахло, в то время как от матери исходил аромат мёда и яблок. Подхватывая дочь на руки и кружа её, мужчина громко и весело смеялся, ранее успев услышать от супруги о том, что Ярра в очередной раз загуляла в лесу дольше любого разумного срока. Вопреки строгой матери, которая хотела наказать дочь, он потрепал своевольную девушку по макушке и чуть прищурился. — А я тебе подарок привёз, — заговорщически признался он. — Только лучше покажу потом, а то нам обоим несдобровать. Довольная, Ярра часто закивала, соглашаясь на что угодно, ради сюрприза от отца. Её глаза горели восторгом и восхищением, когда она звонко и задорно чмокнула его в щёку и отстранилась. Не часто им удавалось провести вместе время, но если это случалось, каждый день в компании друг друга оказывался увлекательным приключением, запоминающимся надолго. Едва дождавшись момента, когда он позвал её с собой после ужина, Иньярра радовалась, как ребёнок, получив в руки инструменты для ювелирной работы. Каким-то невероятным образом отцу всегда удавалось угадать, чего ей хотелось бы больше всего, и достать это, каких бы денег ни пришлось потратить, и куда бы ни понадобилось за этим ехать. После долгих объяснений что для чего нужно и как правильно использовать вальцы, изложницу, шарногель и прочее она завалилась на свою кровать, даже не раздеваясь. В их уютном мире, в большом деревянном доме в лесу всё было хорошо. Каждый день она проживала с осознанием того, что они с родителями счастливы. И не знала бед. Но только до тех пор, пока во сне ей не стали слышаться чьи-то голоса. Голоса, что были мучительно знакомы. Они звали за собой, умоляли, обещали и манили. Они казались такими реальными. А утром она едва могла их вспомнить, отчего тревожилась ещё сильнее. Тем временем дни всё так же плавно перетекали один в другой. Заполненные приятным хлопотами, смехом и любовью они были одновременно и похожи друг на друга, и нет. Но всё закончилось, когда за одним из завтраков родители спросили о том, что с ней происходит. Не видя смысла врать, Ярра призналась, что слышит по ночам голоса. Рассказала о том, какие странные чувства одолевают её, когда она и слышит. Тогда мать протянула к ней руку через стол и легко погладила по запястью. Она переглянулась с отцом и спокойно сказала: — Всё в порядке. — Тёплая улыбка преобразила строгое лицо. — Скоро тебе нужно будет покинуть нас, но не волнуйся. Мы всегда будем здесь. — Чуть сжав пальцы Ярры, она отпустила её руку. — Придёт время, и ты вернёшься. Но не торопись снова оказаться в этих краях. Растерянная, Иньярра тогда не поняла, о чём идёт речь. Она даже попыталась забыть об этом, оттолкнуть от себя нежеланную мысль. Ибо она в толк не могла взять, зачем ей куда-то отправляться, когда дома остаются родители? Более того, это казалось огромной глупостью. И это было бы ею, если бы через неполную неделю она не открыла поутру глаза в совершенно незнакомом месте. В первые секунды, ничего не понимая, она изумленно смотрела на незнакомых мужчин, оказавшихся рядом с кроватью. Один из них, судя по всему, ещё недавно спал в кресле, стоящем у стены напротив. А другой шагнул к ней от окна, в которое бесцельно всматривался прежде, чем она проснулась. Кто они такие, и как она оказалась в незнакомой комнате Ярра понятия не имела. И уже хотела было возмутиться их присутствием рядом с собой, как вдруг голову пронзила острая боль. Сжав её руками, она застонала сквозь зубы, пытаясь не потерять сознания. А потом внезапно всё вспомнила. Всё стало на свои места, но только осознание встречи с родителями, кажущейся такой реальной, горечью разъедало знахарку, омрачая радость возвращения к Истару и Эрдлигу. Ей хотелось верить, что это было не просто сном. Хотелось верить, что это было, а не казалось. Что родители всегда будут ждать её там, за чертой. — Привет, — неожиданно слабым голосом прошептала она, переводя взгляд с одного мужчины на другого. — С возвращением, — не скрывая улыбки, тут же ответил Эрдлиг, подходя ближе. А Истар молча сел на край кровати и взял её за руку. — Долго я провалялась? — пытаясь вести себя непринуждённо, она не понимала, что они оба делают рядом с ней. А потом и вовсе перестала что-либо соображать, когда Эрдлиг нежно коснулся ладонью её щеки и, наклонившись, коснулся губами лба. В миг покрасневшая от смущения и негодования, Ярра подумала, что ослышалась, различив явную усмешку Истара. — Ты не приходила в себя три недели, — чуть хриплым голосом негромко произнёс он. — Мы думали, что потеряли тебя, — вспоминая всё случившееся во время Прорыва, он нахмурился. В тёплых глазах отчётливо проявились тени боли и страха, пережитых им. — Во время Прорыва ты потеряла слишком много крови, ослабла и упала вниз со стены. — Замолчав, он чуть сильнее сжал её пальцы и тут же мотнул головой в сторону младшего Лорда: — Эрдлиг прыгнул за тобой. О чём ты только думал?! — гневно окинув взглядом младшего брата Лорда-Оборотня, он подвинулся чуть ближе к Ярре. — Если бы я не прыгнул, — вскинул бровь тот, — Шерл не отпустил бы её. Видя, как мужчины беззлобно переругиваются между собой, знахарка прикрыла глаза. И тут же вновь увидела перед собой просторный деревянный дом, полный света и тепла. Едва это произошло, боль и тоска, которые всё время таились рядом, набросились на неё. Сжали сердце стальной хваткой, не давали сделать вдох. Почувствовав, что с Яррой что-то не так, Истар и Эрдлиг затихли и низко склонились над ней. Ладонь одного бережно легла на лоб, проверяя, нет ли жара, а губы другого коснулись запястья. И только когда чувства унялись, Иньярра открыла глаза и увидела, с какой тревогой они смотрели на неё. Она хотела рассказать им о деревянном доме-срубе, в котором была очень счастлива с отцом и матерью. Хотела поведать о том, что они остались точно такими же, какими она их запомнила. Но имела ли она право выдавать тайны, подсмотренные там, за чертой? — Тебя тревожит моё присутствие? — по-своему всё истолковал Эрдлиг. Не дожидаясь ответа, он поднялся на ноги и собрался было уйти. Но Ярра поймала его руку и, насколько могла крепко, сжала её. — Я видела там родителей, — признание слетело с губ само собой. — Я жила с ними в большом доме в лесу. Мы были так счастливы, — смотря в пронзительно синие глаза, она горько улыбнулась. — Там светило такое тёплое солнце, так пахли грибы и ягоды… — замолчав, она едва сдерживала слёзы, выступившие на глазах, а потом, пересилив себя, продолжила: — мы с отцом гуляли по лесу, он учил меня охотиться, а мама, как всегда, бурчала на меня, — улыбнулась она сквозь слезы, всё-таки сорвавшиеся с ресниц. — Они сказали, что будут всегда ждать меня. Мужчины не знали, что сказать на это. Всё, что они могли — это находиться рядом и поддерживать её. В конце концов, все они однажды окажутся за чертой и встретят тех, кого когда-то потеряли. Но сердца Эрдлига и Истара грело то, что находясь одной ногой в том невыносимо далёком краю, Иньярра всё же вернулась к ним, ведь без неё жизнь потеряла бы смысл. И пока они размышляли обо всём этом, стараясь ненавязчиво раз за разом касаться её, она, перебарывая неловкость, тихо выдохнула, поочерёдно глянув на обоих: — Поехали домой? Эпилог Начало осени в Приграничье в этом году выдалось солнечным и тёплым. Волшебный золотистый свет косыми лучами лился на зелень листвы и густую траву. Пылинки, кружащиеся в нём, казались яркими искрами, наполняющими всё вокруг счастьем и уютом. Мир будто бы преобразился, стал светлее и радостнее. А может быть всё дело было в настроении Иньярры. Тихонько выскользнув из дома ранним утром, она оставила в просторной кровати двух спящих мужчин, а сама набросила на плечи плащ и ушла в лес за брусникой и костяникой. Планируя насобирать ягод на пироги и вернуться ещё до того, как мужья проснутся, она неспешно направилась к сосновому бору на высоком берегу. Не заметив, как за сбором ягод пролетело время, опомнилась она уже тогда, когда корзина оказалась забита доверху, а солнце неспешно поднялось к макушкам деревьев. Тихо вернувшись в дом, она едва успела поставить ношу на кухонный стол, как оказалась захвачена в плен сильных рук и зажата меж двух горячих тел. — Мы проснулись сегодня без тебя, — с лёгким укором выдохнул Истар позади Ярры, зарываясь носом в её волосы и жадно вдыхая их аромат. — Это было весьма странным опытом, — вторя ему, усмехнулся Эрдлиг. Окинув её лукавым взглядом кобальтово-синих глаз, он склонился ниже и неспешно поцеловал в губы, наслаждаясь тем, как она тут же подалась навстречу и ответила на поцелуй, обнимая его за шею. Но потом, будто опомнившись, Ярра воинственно приподняла подбородок и с вызовом бросила: — Привыкайте. Она хотела сказать что-то ещё про то, что не собирается идти на поводу у эгоистов, или в очередной раз указать на их наглость, но слаженное рычание обоих пограничников сбило её с мыслей. — Ну уж нет! — с напускной сердитостью фыркнул Истар, сильнее вжимая её спиной в свою широкую грудь. — Мы хотим просыпаться рядом с тобой, — согласно кивнув ему, высказал одну на двоих мысль Эрдлиг. Обнимая Ярру одной рукой за талию, вторую он бережно опустил на её круглый живот, который уже неспособны были скрыть многочисленные свободные юбки. — И засыпать, — добавил Истар. Сместив ладонь, до этого покоящуюся под грудью знахарки, ниже, он осторожно погладил беременную жену. Совсем скоро их дом должен был заполниться детским голосом, а пока все трое наслаждались уютом и покоем, откладывая каждый счастливый день в памяти.