Очередной дискуссии на тему предстоящих каникул удалось избежать только потому, что строгий взгляд уставших родителей непрозрачно намекал на всевозможные тяготы и лишения, непременно грозившие детям, не прекрати они свои препирания. Пришлось смириться с незавидной участью и оставить споры до лучших времен. То есть, когда поблизости не будет взрослых, способных испортить весь азарт ожесточенной битвы умов. Да и не только умов!

Тут уж, чем получится, тем и приходилось биться, чтобы отстоять собственную правоту. По мере взросления потенциально опасных аргументов находилось все меньше, так что шанс на мирное решение вопроса все еще оставался.

Как всегда лучшим примирителем оказалась бабушка, рядом с которой и думать-то о скандалах было попросту некогда. Стоило только преступить черту ее скромных владений, как вся суета отходила на второй план. Тяжело злиться на кого-то, если перед тобой стоит огромная-преогромная тарелка со стопкой ажурных блинов, а рядом рыжее, как теплый летний закат, абрикосовое варенье. Вот и сейчас косые взгляды как-то незаметно сменились забавными историями из школьной жизни и заливистым бабушкиным смехом. Лера даже засомневалась в своем решении остаться следующим летом в Москве. Как же она без бабушки-то? А без Боровска, в конце концов?

Словно читая мысли сестры, Антон, пока взрослые не заметили, показал ей язык – лучшее доказательство солидарности во мнениях. Такого нахальства сердце девочки стерпеть не могло, и закончившаяся было схватка разгорелась вновь. На этот раз под обеденным столом, вдали от глаз случайных свидетелей, которые могли не понять тонких душевных порывов детей и заставили бы их немедленно прекратить топтать друг другу ноги.

День неумолимо близился к своему завершению. Стрекот сверчков постепенно заполонял сад, сменяя жужжание полосатых желто-черных трудяг. Любимая бабушкина клумба преображалась на глазах, возвещая о том, что до долгожданной прохлады осталось совсем недолго. Зной отступал. Родители вынуждены были вернуться домой, пока окончательно не стемнело, а уставшие дети начали зевать прямо за столом. Завидев это, бабушка поспешила разогнать ребят по комнатам.

Дом за год как будто и не изменился: все так же скрипела половица у лестницы, все те же стоящие и висящие повсюду часы, живущие какой-то своей никому не известной жизнью, даже кустик алоэ на деревянном подоконнике вроде бы не подрос. Сколько бы ни прошло месяцев или лет, бабушкина обитель оставалась прежней. Настоящая машина времени!

Кое-как добравшись до кровати, Лера плюхнулась лицом в мягкую подушку. Спасть хотелось невыносимо, но далекий собачий лай не позволил сбыться этим мечтам, заставив старичка Оле Лукойе со всех ног бежать куда подальше от недружелюбного сторожа, да и от бабушкиного дома заодно. Это было очень обидно. Москва ведь тоже не слишком тихий город. Но там, если хочешь отдохнуть, почти нечему помешать. А тут какая-то дворовая собака, лающая где-то за тридевять земель, отогнала весь сон. Девочка взглянула на часы – половина десятого. Детское время, что тут скажешь? Неудивительно, что такая ерунда способна нарушить все планы.

Внезапно дверь приоткрылась, и в комнату прошмыгнула невысокая шустрая тень.

– Эй, спящая царевна, хватит дрыхнуть. Чердак скучает без нас. Мы же договаривались.

Антон бесцеремонно начал трясти Леру за плечо и сталкивать с кровати.

– Раз уж решила сюда больше не приезжать, так выполни данную тобой клятву: давай проберемся в дедушкин кабинет.

Раздался тяжелый вздох.

– Я спать хочу…

– Не ври. И вообще, у нас всё лето впереди.

Лера демонстративно зевнула. Однако, вместо того, чтобы оставить её в покое, брат стащил с нее одеяло. Настолько успешно, что вместе со своим уютным коконом на деревянный пол грохнулась и его недовольная владелица. Не ожидавший подобного Антон поспешил помочь сестре подняться.

– Я случайно, прости. Ты…

Прилетевшие в мальчика пушистые комнатные тапочки стали красноречивым ответом на не прозвучавший вопрос. Неизвестно, что еще прилетело бы в Антона, если бы он быстро не завернул свою сестру в ставшее причиной конфликта одеяло.

– Эй, ты вообще нормальная?

– А ты? Отпусти, мерзкий таракан, иначе хуже будет! – Злобное шипение не оставляло никаких иллюзий насчет настроения Леры. – Я сейчас кричать начну. Считаю до одного. Раз…

– Швыряться больше ничем не станешь?

Антон отпрыгнул в сторону и с некоторым злорадством наблюдал за неуклюжими попытками девочки выбраться из необычной ловушки.

– Твое счастье, одноклеточное, что мне почти не больно. Иначе отхватил бы по полной.

– Сказал червяк из кроватно-одеяльного кокона, ага… Пошли лучше на чердак, что ты здесь забыла?

– До недавнего времени – отсутствие горячо любимого младшего братца, любителя находить приключения на пятые точки нам обоим.

– Ой, да какие здесь могут быть приключения? Только отдых, блины и…

– И наш собственный музей часов. Ага. Предлагаю приводить сюда экскурсии. Заодно и заработаем.

Насупившийся мальчишка открыл, было, рот, чтобы парировать этот низкий выпад какой-нибудь колкостью, но так и не нашел достойного ответа. Каждый из пришедших в голову вариантов казался слишком блеклым и не способным передать всю мощь его эрудиции и острого ума. Поэтому Лере в течение некоторого времени досталось наслаждаться зрелищем, как ее брат стоял, то открывал, то закрывал рот, не издавая ни звука.