Постепенно солнце клонилось к закату и в комнате становилось темно. Тогда Шурик с кряхтеньем запалил побитую жизнью керосиновую лампу. И в её тусклом свете я периферическим зрением увидел красные точки глаз, блеснувшие в углу комнаты.

Я тотчас повернул туда голову и увидел смутный силуэт небольшого существа. Оно сидело на заднице и не двигалось.

— О, а я и не знал, что у Ильи есть кошка, — удивлённо исторг я, кивнув на животное.

— Это крыса! — по-бабьи взвизгнул Санек и храбро швырнул в неё коробок спичек. Тот позорно не долетел до животины.

Крыса же в ответ на необоснованную агрессию что-то возмущённо пискнула и юркнула под кровать, сверкнув лысым хвостом.

— Охренеть, да это же целый шерстяной тираннозавр! А говорят в городах экология плохая, — ошеломлённо выдал я и на всякий случай вместе с ногами забрался на кресло. — Шурик, загляни под кровать. Там она?

— А если она мне в лицо вцепится? — взволнованно облизал тот губы и выставил перед собой лампу.

— Станешь только красивей. Шрамы украшают мужчину. А если она тебя загрызёт, то не бойся — я академию закончу и подниму тебя из могилы. Хорошо когда в семье есть некромант, да? — на одном дыхании выпалил я и задорно подмигнул ему.

— Не надо меня поднимать! — переменился в лице парень и истово перекрестился.

— Уговорил. Но ты всё равно не стой столбом. Проверяй. Тебе же надо яйца отращивать, — напомнил я и недвусмысленно покосился на кровать.

Корбутов-младший недовольно глянул на меня, посопел немного и всё-таки решился. Он с осторожностью встал на четвереньки, почти коснулся пузом пола и тревожно посмотрел под кровать.

— Фух, нет её. Убегла, — облегчённо выдохнул парень, смахнув холодный пот со лба. — Там дыра в стене как два мои кулака. Кабы она не вернулась, когда мы спать будем.

— Очень верно подметил. Ведь если крысе наплевать на диеты, и она вздумает перекусить ночью, то в первую очередь заинтересуется именно тобой. У меня-то одна кожа да кости. А вот ты — аппетитный малый. И от тебя пахнет молочком, — ехидно проговорил я.

В глазах Шурика появилась лёгкая паника. А на виске забилась синяя жилка. Парень не на шутку перетрухал. Он уже представлял, как проснётся без ушей, пальцев или чего-то более важного. Я решил подбодрить его. Не такой уж я и дьявол.

— Да не переживай ты так. Нам надо-то три-четыре дня перетерпеть, а потом в общагу заселимся. Ну, если всё пойдёт по плану. Ты мне лучше вот что скажи… О семье Румянцевых что-нибудь слышал?

Я вкратце рассказал ему о Елизавете и её предложении познакомиться с братом-некромантом.

Шурик выслушал меня, присел на стул, задумчиво нахмурился и проговорил, постукивая согнутым пальцем по подбородку:

— Румянцевы… Румянцевы… А не те ли это Румянцевы о которых в газете писали?

— Что писали? — навострил я уши и затаил дыхание.

— Писали, что их родители погибли во время бунта в городе Николаеве. Простолюдины буквально растерзали их. Так брат и сестра Румянцевы лишились родителей. Бунт потом подавили. Зачинщиков — на каторгу или к стене. Но погибших уже не вернуть.

— Мда… русский бунт бессмысленный и беспощадный, — пробормотал я, почесав щеку.

— Золотые слова, — проронил братец, цокнув языком.

В этот момент широко распахнулась входная дверь, и в квартиру ввалился ещё один Корбутов. Алёшка пьяно улыбнулся и оживлённо промычал:

— Сашка-а-а… я так давно тебя не видел. И тебя… Как там тебя?

— Иван, — напомнил я, неодобрительно глядя на среднего брата. Обычно в сказках младший — дурак. А у Корбутовых — средний. Где-то старик Макар напортачил. Сделал его тяп-ляп.

Алёшка между тем прогрохотал грязными ботинками по полу, спиной упал на кровать и выдохнул:

— Я что-то так устал сегодня… Был неподалёку и вот решил заглянуть. Хотите загадку? Мне сегодня трактирщик Ильин рассказал. Стало быть, слушайте. Белый человек с крыльями, он кто? Ангел. А мавр с крыльями?

— Демон, — логично предположил Шурик.

— Нет. Летучая мышь! — выпалил братец и заржал, аки конь. Мда… а у нас, оказывается, ещё и расист есть в семье.

Лёха быстро отсмеялся, закинул руки за голову и спросил:

— А вы чего целый день делали? Лоботрясничали?

— Мы оба прошли первый этап поступления в академию, — известил его Санек, с неодобрением в глазах наблюдая за братом.

— А вот я всегда знал, что вы молодцы… Братским сердцем чувствовал. Другие — не верили, а я — верил! — благодушно прогудел Лёха, принял сидячее положение и снял ботинки. Они грохнулись возле кровати, после чего в комнате появилась стойкая вонь грязных ног.

Алёшка же лихо подмигнул нам и тут до его затуманенного алкоголем мозга дошёл смысл слов Шурика. Он удивлённо выгнул брови и выдохнул: