Фоновым звуком раздался топот чьих-то ботинок.

— Да. — Ватанабэ резко поплохело от осознания собственной залепухи. — Да… так ты поэтому догадался, что девчонку пока придержать стоит?!

— Шутишь? — удивился здоровяк на другом конце провода. — Где тонко, там обычно и рвётся. Никакого волшебства, просто любите устав. Медицину ты не вызываешь! С твоим заложником непонятно что вытворяли, но ориентируемся мы на сигнал его персональной таблетки! — сапог предусмотрительно не стал упоминать об авторстве министерства обороны над данным девайсом. — А спектр ее возможностей я знаю получше тебя, — угрюмо добавил он. — Если вдруг медицина всё же понадобится, таблетка — самый первый спаситель. Она, кстати, кроме прочего, для этого и разрабатывалась! А кто из присутствующих с ней способен разобраться? Только тот, кто является её хозяином… ты это, не дави на девчонку? — без перехода завершил короткую лекцию человек в защитном снаряжении.

Комиссар вздохнул, сцепив зубы, и ничего не сказал. Хотя со стороны недовояк имело место форменное хамство, пусть и в закрытом канале.

Силовые подразделения полиции последние лет двадцать не просто тренировались по программам министерства обороны (в целом ряде случаев), а и набирались зачастую из военных, особенно на командные должности.

Япония — очень маленькая страна в окружении достаточно больших соседей. С точки зрения оборонной доктрины, инструменты двойного назначения (включая кадровый состав) были идеальным решением по сочетанию цена-качество.

Буквально через пару секунд в кадре возникло изображение самой красноволосой, бегущей рысью по бетону многоярусной парковки нижнего яруса комплекса зданий.

Рядом с ней, нога в ногу, рысил какой-то штурмовик с нашивками офицера и в неполном комплекте снаряжения.

Примечание.

В полиции Японии существуют следующие полицейские ранги: генеральный суперинтендант, старший комиссар, комиссар, помощник комиссара, суперинтендант, старший инспектор, инспектор, сержант, старший офицер полиции, офицер полиции.

Офицер в Токио — в нашем понимании офицер только по названию. Не по функционалу и не по полномочиям.

Высшей должностью в полиции является Генеральный комиссар НПА.

Девчонка переговаривалась с полицейским на бегу, как ни в чём ни бывало. Зрелище вообще не было похоже на конвоирование кого-то особо опасного.

— Через минуту будут у тебя! — помахал рукой в кадре, привлекая внимание к себе, сапог.

Хиротоши задумчиво перевел взгляд с бегущей пары на него:

— А вы не боитесь вот так…?

— Я тебя учу делать твою работу? — вежливо наклонил голову к плечу старший специальной группы, перебивая коллегу.

Хотя он был младше по званию, по вертикали подчинения относился скорее к министерству обороны. То, что его люди сегодня отработали качественно, было исключительно его личной заслугой и жестом доброй воли. Не следствием полицейской иерархии.

— А если она здесь нас сейчас всех положит?! — Ватанабэ, вопреки здравому смыслу, словно клещ, впился в острую тему.

— У тебя стресс? — подчёркнуто участливо продолжил держать голову налоненной силовик. — Я тебе делаю доброе дело, уже сделал вернее… Твой говноплан наверх докладывать не стал, даже уведомительным порядком. Хотя и должен. А ты меня застроить решил?! Я правильно понимаю ситуацию?!

Подскочивший к комиссару представитель девятого бюро воткнул товарищу кулак в бок и сунул свою голову в фокус прибора связи:

— У комиссара тяжёлый день! Извиняюсь за него! Отбой!

Хлопнув по виртуальной клавише окончания разговора, Садатоши тяжело уставился на друга:

— У тебя что, и правда стресс?!..

Какое-то время они мерялись взглядами.

За кадром остались буря эмоций, масса недосказанного и многозначительные авансы на будущее (не факт, что позитивные).

— Кстати, коллеги! — напомнил сзади о своём существовании белобрысый пацан. — А ведь этот громила прав!

— Какой громила? — Ватанабэ мгновенно развернулся на новый голос, сводя вместе брови.

Его перегруженные расширения сейчас жрали ресурс не только концентратора, но даже и родного мозга.

— Этот, которому вы звонили. Который на уголовника похож. Не то чтобы я нарывался, но не могу не поинтересоваться: а как вышло, что вы пошли меня освобождать, не имея даже скорой помощи под рукой?!

— Он не уголовник, — с досадой поморщился комиссар, косясь на место погасшей голограммы.