Шрифт:
– Никитин Иван Сергеевич.
У блондина была не только сногсшибательная внешность, но и безумно красивый низкий голос, я еще с первого его слова это заметила. Везет же кому-то, и за что природа так щедро награждает одни…
Стоп.
Додумать свою мысль я не успела, ей на смену пришла другая и куда более занимательная. Я задрала голову и уставилась на парня. Блондин-красавчик, лет двадцати пяти с обворожительной улыбкой. В друзьях крупный парень-спортсмен и хрупкая миловидная девушка. Кажется, её уже называли Алисой, да? Ну и сколько у нас в городе может насчитаться похожих Никитиных Иванов Сергеевичей?
Осколок стакана рухнул обратно в груду стекла, и все четверо снова оглянулись на меня.
– Ермилина!
– Ты что ли, Никитин Иван Сергеевич? – я проигнорировала менеджера и, чуть прищурившись, рассматривала гостя.
Жалко, не просила Таню показать его фотографию. Врага в лицо надо знать, а не строить предположения по косвенным «уликам». Хотя, я не сомневаюсь, что передо мной стоит именно тот человек, о котором я думаю.
Блондин удивленно дернул бровью:
– Мы знакомы?
Нет пока, но сейчас точно познакомимся. Ростовский одними губами прошептал мне пару недружелюбных слов и, стремясь замять возможный скандал в зародыше, подозвал к себе хостес Ирину. Вежливо попросил её проводить гостей к столику и только потом снова повернулся ко мне.
– Я уволю тебя, Ермилина! Без выходного пособия! – грозился он, но я, не отрываясь, смотрела на прямую спину блондина и пропускала слова Алексея Петровича мимо ушей: – Поняла меня?! Еще один косяк, и я тебя уволю!
Эх, жалко было терять такую перспективную подработку, но я понимала, что другого такого момента для мести больше не будет. Да и вообще, чего уж лукавить, условия здесь оставляли желать лучшего, а с приходом Ростовского все стало совсем плохо. Марк давно говорил мне уволиться, а я любила уходить красиво. Кажется, настало идеальное время, чтобы совместить приятное с полезным.
Я решительно поднялась на ноги, криво улыбнулась менеджеру и спихнула его в сторону, почти бегом устремляясь за только что ушедшей троицей. Официантка Лена, что попалась на моём пути, очень удачно несла кому-то из гостей чашку японского супа.
– Я одолжу, – обворожительно улыбнулась и стянула с подноса опешившей коллеги посудину.
Ребята успели уже дойти до своего столика, снять верхнюю одежду и повесить на спинки кресел, когда я подошла. Алиса сразу увидела суп в моих руках и удивленно хлопнула глазами:
– Мы еще ничего не заказывали.
– Комплимент от заведения, – широко улыбнулась я в ответ и одним быстрым движением перевернула чашку над головой Никитина.
Девушка испуганно вскрикнула и зажала рот руками, её парень, насколько помню, звали его Влад, закашлялся, а сам пострадавший вскочил с места и беззвучно открывал и закрывал рот. Вязкая жидкость растекалась по идеально уложенным светлым волосам, портила его белый свитер с высоким горлом и медленно капала на скатерть.
– Ты чокнулась что ли? – удивительно, но он не стал истерить.
Никитин, будь прокляты его стальные нервы, даже голос не повысил. Только смотрел на меня удивленным и чуть раздраженным взглядом и будто ожидал, что я вот-вот честно признаюсь в собственной невменяемости.
Позади уже раздались крики менеджера и топот, а я все-таки победно улыбнулась, с грохотом поставила супницу на стол, сложила на груди руки и припечатала:
– Будешь знать, как влезать в чужую семью и приставать к чужим жёнам!
Блондин удивился еще больше, Алиса уже не могла закрыть от удивления рот, а Влад едва сдерживал смех. Я поняла, что стоять тут дальше смысла нет, демонстративно сняла с себя фартук, бросила его на пол, показала подбежавшему Ростовскому неприличный знак (ох, до чего же месть сладка) и, гордо задрав голову, направилась в раздевалку.
2
– Смешно тебе? – я покосилась на хохочущего брата и тяжело вздохнула.
Марк мой печальный взгляд проигнорировал и продолжал басовито заливаться, утирая слёзы. Близнец душераздирающим рассказом о свершившейся мести над Никитиным и несправедливым увольнением любимой сестренки совершенно не проникся.
– Варвар, ты уникум, конечно, – хохотал он: – Я так жалею, что меня там не было, ты не представляешь! А вдруг ты парню психологическую травму нанесла, и он теперь даже смотреть не сможет в сторону супов?
– Слишком жирно для травмы, – скривилась я. – Это том-ям, между прочим, был. Фирменный с креветками. У меня половину аванса из-за него вычли. А остальное за посуду.
Близнец нагло проигнорировал мою трагедию и захохотал с новой силой, а я печально уткнулась носом на сложенные на столе руки и прикрыла глаза. Что лукавить, я и не старалась вызвать своим рассказам сочувствие в брате, а вот тонко намекнуть на образовавшуюся проблему, которая, между прочим, касается и его, очень даже. Вот только Марк либо на самом деле не понял намека, либо сделал вид.