Время поджимает. У меня осталось считаное количество часов, чтобы выяснить то, чего не поведал профессор. Разузнать, что он скрыл. И очевидно, что мне придется действовать на свой страх и риск, обследуя спрятанные от пациентов помещения. Идеально было бы найти лабораторию и выкрасть образец препарата, или найти документацию, или поговорить с пациентами.

Это, кстати, самое простое. Единственная проблема – поздний вечер.

Не тратя время попусту, открываю дверь палаты и выглядываю в коридор. Пусто. Едва слышно гудят лампы, сквозняка не чувствую, ведь температурный режим здесь поддерживается за счет вентиляции, а окон нет. Тишина успокаивает меня.

Находиться в больнице для меня привычно, чувствую себя на своем месте, могу уверенно и со знанием дела прогуливаться здесь. Кстати, это идея. Почему бы мне не изобразить медсестру? Всего-то надо отыскать форму, но и это не проблема.

Ничего не подозревающий персонал занимается своими делами, не заботясь о том, чтобы закрывать комнаты, которыми они пользуются время от времени.

Поэтому легко нахожу сестринскую, а в ней шкафчики с униформой и обувью. Переодеваюсь и прячу свою одежду, вынимая из кармана вибрирующий смартфон. Удивительно, что сотовая связь ловит на такой глубине, но, наверное, Вежбицки позаботился и об этом. Звонит Женя, а я совсем забыла, что с ним нужно связаться.

Совершенно вылетело из головы. Я привыкла быть сама по себе, а тут надо еще о ком-то думать. Дрожащими от волнения пальцами набираю эсэмэску: «Позвоню позже. Занята». Потом следующую, когда понимаю, что он может по-своему понять текст и забеспокоиться: «Не анализы».

Сгребаю в руки первые попавшиеся на глаза папки, прижимаю к себе и выхожу в коридор. Вспоминаю, что меня насторожило при беглом взгляде на персонал «Возрождения», но на чем я тогда не заострила внимание, – много крупных мужчин, какие обычно работают в психиатрических клиниках, где необходима грубая физическая сила, чтобы справляться с буйными пациентами.

Зачем же здесь подобные экземпляры, если, по словам Вежбицки, всё тихо-мирно, капельницы да отсутствие сильных побочных эффектов? Ложь чувствуется за версту. Что-то здесь не чисто.

Нужно обязательно выяснить, что скрывает эта подземная больница.

Захожу в находящуюся рядом палату, чтобы не столкнуться с двумя идущими навстречу амбалами. Мне совсем не хочется, чтобы они начали задавать неудобные вопросы.

В полумраке вижу бугор на постели. Пациент спит, но я всё же делаю робкую попытку его разбудить, подойдя ближе. Бесполезно. Наверное, накачан снотворным.

Приходится потихоньку ретироваться. Путь свободен. Неправильное я выбрала время для попытки поговорить с пациентами, по режиму пора отходить ко сну. Хотя в больницах пациенты и так поголовно спят. Или это на них так препарат действует?

Продвигаюсь дальше с целеустремленным выражением лица, с каким всегда ходит персонал больниц, не так осторожно и неуверенно, как фланируют по коридорам больные. Иду быстро, как будто у меня есть неотложное дело.

За стеклянной стеной сейчас никому не ставят капельницы, кабинет пустой, дверь закрыта. Поэтому иду дальше, заворачивая за угол. Здесь несколько дверей, но все заперты, в этом я убеждаюсь, дергая за ручки.

Только потом замечаю, что открываются они с помощью магнитных пропусков. Где же их взять? Придется вернуться в сестринскую. Осуществляю свой рискованный план, уже не видя возможности остановиться, хоть и понимаю, насколько это опасно и мои действия совсем не подходят пациентке.

Ясно, что вынюхиваю что-то, и не получится выдать проникновение в закрытые помещения за простую прогулку. Если меня кто-то заметит, то это конец…

Но почему-то ни на кого не натыкаюсь, объясняя самой себе такое везение счастливым случаем. Хотя внутренний голос подсказывает, что я ошибаюсь, и скорее всего меня должно насторожить, как я без каких-либо трудностей исследую больницу.

Наконец я в небольшом коридоре, который разветвляется на два других.

Выбираю левый и нахожу большое помещение, откуда доносится резкий специфический запах. Определенно пахнет животными.

Логично, что здесь могут проводиться испытания на них, как один из этапов апробации препарата. Но вообще-то данный этап должен быть позади. Ничего не понимаю…

Здесь тоже сумрачно, свет включить не могу и вижу только очертания предметов. Несколько закрытых боксов с небольшими оконцами из плексигласа, из которых струится слабый свет. Интересно, что там. Или кто?

Осторожно подхожу к одному из боксов и заглядываю внутрь. Сначала ничего не вижу, и вдруг передо мной оказывается злобная звериная морда, скалит зубы, с которых капает слюна. В ужасе отшатываюсь и зажимаю рот рукой, чтобы не закричать. Здесь действительно находятся звери. Похоже, волки. Необычные особи для экспериментов. Крайне необычные.

Вместо морды в окне появляется желтый глаз, и меня удивляет его осмысленное выражение, словно волк наблюдает за мной, за каждым моим движением, ждет от меня каких-то действий.