Шрифт:
В сторонке встал, меж мраморных колонн.
По нежным барабанным перепонкам
Ударил мощный саксофона стон.
Джаз-банда рок по полной выдавала,
Ярилась, будто ягуар в броске,
Певица только ротик раскрывала,
Подобная русалке на песке.
Мой друг не мог решиться и собраться,
Кондиция наверно не дошла…
"Не хочешь ли, моряк, на пару сбацать? –
Его спросила рыжая герла.
То есть на белый танец пригласила,
И пригласивши, сразу между ног
Она его бедро с такою силой
Затиснула, что он вздохнуть не мог.
Но вскоре в колебательном движенье
Салага проявил себя и сам,
Отпали мысли, только впечатленья
Он получил за полных три часа.
Потом герой партнёршу ночью звёздной
К трамвайной остановке провожал,
На этом – всё… Вернулся в кубрик поздно,
Сосед на нижней койке крепко спал.
"Никак, я вижу, склеил ты чувиху?" –
Дневальный полусонный вопросил.
"Ништя, – Роман ему ответил лихо, –
Долбали с нею рок по мере сил".
И, громоздясь на койку, очень мило
Добавил в заключенье, засопев:
"А в Холле на десяток крокодилов
Найдешь не больше пары клёвых дев".
Такие вот балетные итоги.
Что скажет автор? Рад: герой постиг
Физическим путём, а не из книг:
Танцуют не богини и не боги.
Не стал считать он, как Лукошков страстный,
Как Ситников по прозвищу Мосья,
Что день без танцев пролетел напрасно,
Но полюбил их, как любил и я.
Ведь если словесами не слагаешь,
Скажи танцуя всё, что хочешь ты.
Зачем тогда танцуют попугаи,
Дельфины, бегемоты и киты?
Возможно, ты застенчив по природе,
В беседе тонкой не достиг высот,
Но если ты танцуешь, ты свободен,
А кто свободен, всё тому сойдёт!
Первая морская практика.
Довольно с нас экзаменов, теорий
И недовольных всем экзаменаторов!
Даешь июль, и практику, и море,
Даешь учебный пароход Экватор!
И первым рейсом мы пошли в Батуми.
Под нами море Черное лежало,
Над нами небо – ни единой тучи.
Чего еще?.. Нам шторма не хватало,
Чтоб как у Айвазовского, но круче…
И шторм изволил выйти на арену,
Пузатый ветер заревел сиреной.
Завесы туч упали низко в море
И вдруг рванулись по застежкам молний!
В шипящей пене восставали зыби,
В лицо бросая зерна острой влаги,
Все шире стали открываться глыби,
Топя осколки молодой отваги.
"Товарищ штурман, как нас раскачало,
Не менее одиннадцати баллов!?"
Но штурман был на баллы скуповат,
И только восемь дал для салажат.
Колхоз.
Каникулы закончились. Ребятам
Возобновлять занятия пора.
Но встретил их приказ из деканата:
В колхоз, картошку убирать, ура!
Отлично! Это как бы санаторий,
Природа, девки, чем не благодать?..
Ни тебе лекций, ни лабораторий,
Ни в карауле у дверей стоять!..
Туда на трактор'aх мы добирались
По дивной красоте болот и чащ,
Где избы керосином освещались,
А далеко не лампой Ильича.
"Ах, моряков работать к нам пригнали!
Неужто в самом деле, моряков?"
И девушки-вепсянки засверкали
Глазёнками из-под цветных платков…
Спустя два дня… Коричневое поле,
Прокисший под дождями глинозем,
Где кустики картофеля на волю
Не слишком часто прорастают в нём.
Наверное, с пятнадцатого века
Сохою междурядицу рыхлят,
Коняга при общенье с человеком
(Как научил нас опытный селянин)
Понять поймёт, но только через мат.
За ним на полусогнутых шагая.
Что сверху – то в корзину убирай,