Нашу беседу прервала хозяйка дома. Она вышла на крыльцо и несколькими весьма колкими фразами объяснила, что если мы оба сейчас же не отправимся обедать, то есть нам придётся остывшую еду. Греть её специально для лентяев, просиживающих штаны, она не собирается.

Спустя почти две недели, когда солнце начало припекать совсем по-летнему, я покинул ферму пожилой четы. До Отравиля пешком можно добраться меньше чем за час. Старик проделывал этот путь на своём грузовичке, однако снова в город он собирался в конце недели, когда на выходных будет самый лучший торг. Ждать ещё несколько дней я не хотел.

— И что ты там будешь делать, парень? — спросил меня на прощание старик.

Мы снова сидели на крыльце, как в первый день, когда я кое-как сумел выбраться из постели почти без посторонней помощи. Старик курил трубку, то и дело бросая в сторону виднеющихся на горизонте крыш Отравиля какие-то вороватые взгляды.

— Тоже хочешь, как мой малец, поискать там лёгкой жизни?

Я не стал рассказывать пожилой чете, кто я такой, хотя удостоверение детектива «Континенталя» бандиты Рохо отчего-то забить не стали. Для стариков я был кем-то вроде их погибшего в городе сына — очередным искателем счастья на кривой дорожке.

— Там, — указал я на Отравиль, — у меня остались кое-какие дела. Закончу их — и отправлюсь домой первым же поездом.

— Месть? — спросил у меня старик.

— И она тоже, — кивнул я.

— Без оружия там делать нечего. — Старик поднялся на ноги, протягивая мне кобуру с револьвером. — Вельдфёр третья модель, — с гордостью произнёс он. — Я был в технической службе, почти не стрелял из него. Разве что по банкам да пару раз во время инспекций, когда наши части проверяли на боеготовность. Но чистить и смазывать не забывал ни тогда, ни после войны. Не подведёт, парень, будь уверен.

Пожилая чета вообще была добра ко мне. Жена хозяина фермы перешила для меня один из костюмов их покойного сына. А теперь вот и оружие мне предлагают. Это куда больше, чем я мог рассчитывать. Тем более что отплатить мне им нечем.

— Твоя броня пусть пока у меня побудет, — добавил старик. — Поколдую над ней в мастерской, а как приведу в порядок, дам знать. Я в городе раз в неделю бываю, так что ищи меня на базаре по воскресениям.

Вместе с кобурой старик передал мне коробку патронов, я сунул её в карман пиджака и, попрощавшись с ним и его супругой, вышедшей проводить меня, направился к Отравилю.

Знай я в тот день, как всё обернётся, ни за что не свернул бы с этого пути.

Отравиль встретил меня рогаткой посреди дороги. Около неё скучала пара солдат в летней форме астрийской полевой жандармерии, а под навесом сидел унтер, лениво щипавший струны гитары. Когда я подошёл к рогатке, все разом оживились. С развлечениями тут явно туго, а пешеходов с той стороны вообще никто не ждёт.

— Кто такой? — строгим по уставу голосом спросил выбравшийся из-под навеса и отложивший гитару унтер.

Пара солдат у рогатки тут же подобрались.

Я назвался и протянул унтеру удостоверение.

— Агентство «Континенталь», — удивлённо произнёс тот, рассматривая документ. — Нечастые гости в этих краях. Я слышал кого-то из ваших расстреляли на перроне.

— Из-за этого я и приехал, — покривил душой я. — Разобраться с теми, кто ответственен за это нападение.

— А чего не поездом? — Унтер вернул мне удостоверение, и жестом велел солдатам поднимать шлагбаум.

— А где меня будут ждать? — усмехнулся я. — Здесь или на вокзале?

— Нет в этой дыре никакого вокзала, — отмахнулся унтер, но видно было, он мне поверил. А может, ему просто лень разбираться — причина ясна, а детали — да кого они вообще волнуют? Уж точно не честного астрийского унтера, которому поскорее бы вернуться под навес, а после в казарму. — Только смотри мне, приятель, без глупостей. В городе сейчас решает свои дела имперский землемер — пока он здесь, никакой стрельбы мы не допустим.

— Я первым делом отправлюсь к вашему командиру. — Вот тут я ничуть не кривил душой, начать я собирался как раз со старшего среди астрийских офицеров. — Где его можно найти?

— Майор вместе с землемером поселились в доме мэра, — ответил унтер. — Ты поторопись, а то не застанешь нашего доблестного командира достаточно трезвым, чтобы вести с тобой беседы. К обеду майор обычно уже лыка не вяжет.

— А кто командует тогда?

Конечно, говорить следует с настоящим командиром, а майор, в стельку пьяный к обеду, на эту роль точно не тянет.

— Старший лейтенант Хаупт у нас голова [1] , — пошутил унтер. — Ему места в доме мэра не досталось — живёт в отеле с остальными офицерами.