Быки, вот ведь железные парни, сразу направились к пасущемуся рядом стаду коров, привычно и аккуратно прогнали попробовавших выпендриться пастухов и принялись за дело, рассчитывая ещё и поспать. Кувалда быстро организовал расстроенных пастухов с отпечатками огромных копыт на задницах доставить кучу вкуснятины для быков, немного утолив их печаль монетками. Догнал нас.

К нам сразу привязался подозрительный тип, ненавязчиво спросивший, как мы собираемся ехать дальше на поезде, прокакав билеты, и на каком, и где. Радостно осклабился, что даже на крышах вагонов нам не светит. Но наш поезд его интересовал очень сильно. Сестра начала извиняться, что такие сведения вообще-то секретные, и она виновата, но не совсем корректно… Но тут Кувалда взял типчика за шкирку, потащил перед нашей группой командиров и начал по пунктам объяснять, что не его дело, как мы поедем, и совсем не его дело, и как мы поедем дело не его… и так далее. Но изюминкой объяснения было то, что после каждого пункта Кувалда макал собеседника мордой в лепёшки навоза, коих вдоль дороги было полно – и лошадиные, и коровьи, и нескольких видов динозавров.

А мы ржали, топая следом, и из каждой встречной лепёшки дерьма на нас пялилась расстроенная собственной бестактностью морда любопытного разведчика замыслившей отнять драгоценную принцессу Дрету нехилой, получается, банды. И озадаченная Сестра добавляла нам веселья, бормоча извинения каждому образу всех оттенков коричневого. Через некоторое время, когда Кувалде надоело, Сестра смогла извиниться и перед отключившимся от расстройства от глубокого осмысления собственной назойливости оригиналом отпечатков.

Мы попетляли – прошли мимо железнодорожного вокзала, полюбовались на поезда и огромных динозавров-локомотивы. Коротко взглянули на порт вблизи, в котором всё ещё ходили нахрен никому не нужные комиссии и детективы и осматривали место преступления русалок. И на изрядно опустевшую базу воздушных сил взглянули. Ничего интересного.

Прошли по рынку. Гурон поймал карманника, весело стучал по наглой роже и хохотал, что чудесный кошель сообщил! Тут же схватил и второго карманника, решившего срезать кошель во время избиения первого неудачника. Начал стучать их морды друг о дружку. Мы не успели проржаться, как наш тролль пинком повалил третьего карманника и начал его пинать, ругаясь, что у него всего две руки. Мы хохотали до слёз – вот что значит расслабляющий хозяина зачарованный кошель, повешенный и завязанный крайне небрежно, да ещё набитый золотом. Немного уменьшили толщину кошеля, быстренько купив свежих продуктов и пива и отправив в лагерь. Скучно стало, карманники кончились. Отправились на ярмарку.

Огромная ярмарка раскинулась на большом как бы лугу между портом Драбан и графским замком. В этой местности угроз особых не было, да и удобный для замка холм был расположен не рядом с гаванью, так, в общем, получилось – город и порт был обнесён стеной, а в паре километров стоял замок. Стены города и замка соединяла невысокая стена со своими хилыми воротами, огораживавшая пустырь как раз для платных мест для лагерей не желавших пользоваться постоялыми дворами путников, складов малоценного, турниров и ярмарок. Сейчас для ярмарки и совмещённого с ней ристалища для воинских забав.

И вот здесь царила веселуха, и возможности порезвиться прекрасные! Было и стрельбище для состязаний лучников и стрелков из разных видов оружия. И турнирная площадка для пеших и конных. И ринги для драк.

Шла бойкая торговля предметами не первой необходимости и едой для быстрых перекусов. Были и полевые таверны и кабаки. И бордели в палатках не забыли развернуть.

В одном углу были установлены развлекалки большого бродячего парка каруселей и аттракционов. Нам ещё наш язык рассказал, что карусели у них не хуже, чем у других. А вот призовые тиры и разные аттракционы добычи у них сплошь жульнические – из-за этого их и в Карсон не пустили, и они с горя совсем оборзели, совсем не дают никому выиграть. Только такие, как наш язык-алкаш, нанимаются подставными якобы выигрывать призы за мелкую монетку или стакан крепкой дряни. Но гуляющая публика тоже не дураки и уже плохо ведутся на заманчивые развлечения. Поэтому и алкашу нашему не заплатили стаканом бормотухи, и он с горя уже третий день в запое.

Мы рассматривали жульнические аттракционы. Тиры, груши для боксирования, силомеры, проворачивающиеся турники, качающиеся скамейки. Ну и гвоздь программы – тайно смазываемый вытекающим на второй половине высоты салом столб с шестью очень дорогими призами и доступом за целых полмонетки.

Первой выпендрилась Кора. Ронка посмотрела на тир, в котором камнями, можно и из пращи, надо сбивать стальные цилиндры с дистанции метров пятнадцать, получая приз за каждый поваленный цилиндр. Сказала:

– Двенадцать лет назад именно в этом тире, их, выходит, ещё пускали в столицу, и именно с этим жуликом, я хотела добыть деревянную куклу. Копеешную. Но добыть сама. Она и стоила меньше билета на пять бросков… Взяла приготовленные на ярмарку монеточки и пошла. Тренировалась перед этим, да и из пращи неплохо стреляла, мы, роны, это умеем… Дурочка. Попала все пять раз, но цилиндр не упал. Я плакала… Потом уже мне родители объяснили, что сбить широкий цилиндр вообще сложно, даже неподвижный, надо попадать в центр, а у этих мошенников невозможно, снизу выдвигается штырёк, а в цилиндре там дырки… Редко дают выиграть… Родители меня так жизни учили, не сказали заранее… Но я долго не могла забыть такое горе…

Кора обманула внимательно высматривавшего профессионалов жучилу, позволявшего им стрелять только по быстро и хаотично движущимся за счёт механизмов мишеням. Но он не распознал опасность в похлопавшей ресничками юной ронке с нарисованными потешными кошачьими усиками. Шляпу, тактические очки и курточку из монстра Хаоса малышка по моей рекомендации сняла, и сигару мне отдала. Как и всё своё оружие, кроме пращи. Ну и выиграла – снося из зачарованной пращи мишени даже со штырьков – всего за десять медяков и пять выстрелов смешанного из муки и мёда зайчика на палочке, пузатую полустаканную бутылочку отвратительного вина, такого же объёма кувшинчик душераздирающего пойла вроде водки и листочек с неказистым изображением голой девицы. Пятый приз не получила, поскольку отменно уложила камень в жирную задницу понявшего омерзительное жульничество жучилы, опрометчиво кинувшегося под обстрел в попытке включить механизм движения мишеней.