– Умоляю вас, не ссорьтесь. Будьте друзьями, Гиго и Арчил!

– И верно, - сказал Пирадзе, - зачем лишняя кровь? Не лучше ли распить бутылку доброго вина?!

– Пожалуй, - согласился Зандукели. Пирадзе достал из кармана "маленькую". Сорвал зубами жестяную крышку.

– Наполним бокалы!
– сказал он. Закинув голову, Пирадзе с удовольствием выпил. Передал бутылочку Гиго. Тот не заставил себя уговаривать.

– Жаль, нечем закусить, - сказал Арчил.

– У меня есть луковица, - обрадовался Зандукели, - держи. Я захватил ее на случай, если меня арестуют.

– Будь здоров, Рабинович Григорий!
– сказали они, допивая...

Две недели так быстро промчались. Закончился отпуск. В нашем промышленном городе - тесно и сыро.

Завтра в одном ЦКБ инженер Бокучава склонится над кульманом. Ее загорелыми руками будут любоваться молодые, а также немолодые сослуживцы.

Натэлла шла вдоль перрона. Остался наконец позади стук колес и запах вокзальной гари. Забыта насыпь, бегущая под окнами. Забыты темные избы. Забыты босоногие ребятишки, которые смотрели поезду вслед.

Девушка исчезла в толпе, а я упрямо шел за ней. Я шел, хотя давно уже потерял Бокучаву Натэллу из виду. Я шел, ибо принадлежу к великому сословию мужчин. Я знаю, что грубый, слепой, неопрятный, расчетливый, мнительный, толстый, циничный - буду идти до конца.

Я горжусь неотъемлемым правом смотреть тебе вслед. А улыбку твою я считаю удачей!