Олег работал в отделе ипотечного кредитования банка. За два с половиной года совместной жизни он много раз пытался убедить любимую женщину согласиться стать домохозяйкой, уйти с опасной работы. Когда в городе начал орудовать маньяк, Олег стал возвращаться к неприятной для Марины теме каждый вечер, если в их распоряжении тот вечер был.

В свои двадцать восемь лет Марина еще вполне годилась на роль юной студентки, и пользовалась возможностью охоты на живца. Ее поздние вечерние вылазки в темную глушь, прогулки в парке или между рядами гаражей изматывали Олега. Не хотел он отпускать ее на опасное дежурство.

– Послушай меня, заинька моя, рыбка моя, – упав на колени, любимый мужчина принялся воспаленно целовать руки Марины. – Ты понимаешь, как сильно я боюсь тебя потерять. Я не могу тебя отпустить в лес к монстру. Не хочу, чтобы он искромсал тебя ножом как студентку на прошлой неделе. Я представляю этот ужас и не могу работать. У меня ползут вниз результаты, от которых зависит премия. Я каждый день хожу с больной головой и ночью почти не сплю. Так невозможно жить, Мариночка! Неужели ты сама не видишь, во что превращается наша жизнь? Точнее, во что ее превращает твоя работа.

– Я все вижу, дорогой, – Марина погладила его чуть теплые пальцы, преданно заглянула в покрасневшие от недосыпа глаза, мягким жестом подняла с колен. – Но потерпи еще немного. Пару дней. Максимум неделю. Я должна вычислить гада. Не могу все бросить. Не могу позволить ублюдку изнасиловать и убить других девочек. Тех, кого еще можно спасти… Я обязана, пока не поздно.

– А если ты еще год будешь гоняться за этим больным уродом?! – Олег вспылил, на его лбу заметно углубились морщинки, щеки и нос покраснели. – Посмотри, как начались твои блуждания по лесам и трущобам, я стал седеть, – он откинул темную челку, показывая легкую седину на виске. – Скоро меня прихватит сердечный приступ или что похуже. Не понимаю, зачем именно тебе лезть в пекло. Что, больше некому?

– Да, Олег, представь себе – некому. Из нашего города я одна прошла международную стажировку с повышением квалификации и получила диплом профайлера. Огромное спасибо Павлу Ивановичу за то, что вписал меня в государственную программу. Из столицы не пришлют сюда специалиста, пока есть я, – сдержанно разъяснила Марина.

– Так увольняйся. И пришлют кого надо. Хоть полк специалистов. Марина, ты пойми, наконец. Не доведет твое рвение до добра. Помню, ты рассказывала про героический пример отца, погибшего при исполнении. Хочешь последовать за ним? А я против. Я не отпущу в могилу ту, которую люблю. Мне нужна жена, хозяйка в доме и мать моих детей, а не генерал в юбке, не какой-то там пролайфер, бегающий ночью в лесу, или хрен знает где еще.

– Профайлер – тот, кто составляет психологический портрет убийцы, – Марине вновь пришлось объяснять, придерживаясь неизменной точки зрения. – Пролайферы выступают против абортов. Но если рассматривать шире значение этого слова, то в некотором роде я и пролайфер тоже. Потому что я всегда выбираю жизнь. Да, жизни тех девушек, на которых охотится маньяк, для меня важнее личного спокойствия и благополучия. Пока не поздно, я должна сделать все возможное, чтобы их спасти.

– Мариночка. Последний раз я взываю к твоему здравомыслию. Я больше не могу существовать в таком безумном режиме. Предлагаю тебе выбор.

Олег достал из ящика письменного стола красную подарочную коробочку и открыл ее перед Мариной. В свете люстры ярко заблестели на белом бархате золотые серьги в форме сердечек и обручальное кольцо.

Марина оцепенела. Она вспомнила – с последней жертвы маньяк не успел снять серьгу. Тоже в форме сердца. Его спугнула пожилая пара, которая выгуливала в парке собаку. Обычно украшения он забирал с собой. На выпускной фотографии шестой жертвы вроде бы тоже были заметны похожие сережки.

Женщина напрягла память. Да, точно. Золотые или позолоченные серьги в форме сердца. Вот она – долгожданная ниточка, связующая жертв. Фетиш безумного убийцы. Вот почему маньяк не клюнул ни на одну из многочисленных приманок. Все “подсадные утки” носили броские, дорогие на вид украшения, а не маленькие сережки-сердечки. Марина дрожащими от страха пальцами взяла серьги, медленно надела их. Постаралась взять эмоции под контроль.

– Я предлагаю… Нет, прошу тебя стать моей законной женой, – дрожащим голосом произнес Олег. – Увольняйся завтра. Я обеспечу тебя всем необходимым, и даже больше. Ты получишь все, о чем только мечтают многие женщины. Дорогая одежда, салоны красоты, путешествия… Со мной ты будешь как домашняя мышь в сыре и масле, а не как подворотная крыса, которая шныряет между гаражами впотьмах.

– Огромное спасибо за подарок, любимый!

Марина обняла Олега за шею и поцеловала в губы, не смутившись сравнения с грызунами. Она не боялась мышей и крыс. В детстве у нее была ручная белая крыса. Олег об этом знал, видел старые фотографии.

– Ты согласна? – Олег радостно заулыбался. – Я могу прокричать “Ура”, изобразить барабанную дробь?

– Да, я хочу, чтобы мы поженились и у нас родился ребенок, – Марина вздохнула, поежилась под гнетом страха нового непонимания. – Но я не уволюсь с работы. Максимум, на что можешь рассчитывать – мой декретный отпуск в будущем. Прости, дорогой. Мне пора бежать. Ты помог мне увидеть зацепку, которая все изменит. Сережки-сердечки! Думаю, все жертвы носили похожие серьги. Теперь гаденыш от нас не уйдет!