Тот же триптофан содержится, допустим, в мясе. Но ведь, съев котлетки, мы не получаем такого удовольствия, как от плитки шоколада? Да, это вкусно, особенно, если они вышли из папиных рук. Но что может заменить шоколад? Если только хороший секс. А с этим у меня был дефицит в последнее время.

— Михаил… — я запнулась, судорожно вспоминая его отчество. Вот только читала статью, а сейчас словно тормознутая стою и блею, как овца.

— Можно просто Михаил, — он чуть улыбнулся, а затем перевел взгляд мне за спину. — Могу я вас угостить?

Из состояния ступора я вышла слишком поздно, чтобы сообразить над заданным мне вопросом. Это нормально? Нет! Просто это неожиданно.

— Я так понимаю, молчание — знак согласия? — улыбался он уже шире.

— О, нет! Спасибо! Думаю, я сама в состоянии купить себе плитку шоколада, — как-то слишком интенсивно замотала головой. Блин, только сейчас сообразила, что стою перед ним в спортивном костюме, раскрасневшаяся, с растрёпанными волосами. Ладно, тут меня все знают, и за столько времени совсем не удивляются моему внешнему виду. Нас тут даже в бигудях и масках видели. Это же круглосуточный магазин. А вот перед Ряземским в таком виде появляться было стыдно.

Поэтому хватаю первую попавшуюся шоколадку и начинаю побег.

— Софья Михайловна, — окликнул он меня. Я резко развернулась, — поужинаете сегодня со мной?

— Хорошо! — сказано это было автоматически, чтобы отделаться от него побыстрее, а когда сообразила, уже было поздно. Идиотка, больше никак не скажешь. Взрослая женщина, а вела себя, как школьница. И во что я сейчас вляпалась?

Убегала из магазина так же быстро, как и бежала сюда, чтобы ненароком снова не столкнуться с Ряземским. Теперь отмазку придумывать, почему я с ним не могу пойти ужинать. Господи, вот это вляпалась!

Даже Нина заметила, что со мной что-то не так. Да-да, Нину Валерьевну я тоже перетащила с собой. Конечно, когда ты пятнадцать лет на насиженном месте, где ты чувствуешь себя, словно рыба в воде, переселяться в другой аквариум всегда тяжело. Но после первой зарплаты, я поняла, что она успокоилась и вполне всем довольна. Ну, да! Пусть на немного, но она была выше. А для любой женщины — , лишняя копейка в радость.

— Что с тобой сегодня, Сонечка моя? — до самого обеда следила за мной. А когда убедилась, то естественно, решила полюбопытствовать. Признаваться, конечно, не хотелось, но она-то точно обрадуется появлению мужику в моей жизни. Хотя в таком амплуа, вряд ли было можно его рассматривать.

— Я сегодня жёстко затупила, — честно и откровенно.

— А это уже интересно, — пристроилась Ниночка на стульчик, заинтересованно глядя на меня.

— Да не будет супер-интересной истории, — обхватила голову руками и поведала обо всем с подробностями. Подруга моя изначально молчала, дожидаясь концовки, а потом аж взвизгнула от восторга.

— Какая прелесть! Он тебе нравится?

— Я его даже не знаю. Растерялась просто. Он вон какой большой и сильный.

— А ты маленькая и ненормальная, — рассмеялась Нина.

— Вот именно, что нормальная, но а вдруг он какой-то маньяк.

— Деточка, я уже прогуглила.

— Ага, вот прям все интернет-страницы будут тебе кричать о том, что Ряземский извращенец.

— Ну, отведи его до папы в ресторан. Пусть Михаил Андреевич знает, если что, с кого потом спрашивать, — махнула рукой подруга.

— То есть включать обратную вообще не вариант?

— Слушай, ну ты красивая баба. Все при тебе. К тому же и умница. Почему нормальный мужик не может тобой заинтересоваться? Или ты после Половцева себя похоронила? Пообщайся, приглядись. Тебя же никто насильно за него замуж не выдаст.

— Вот все такие умные вокруг, а я одна сижу и не соображаю ни хрена, — и снова за голову, потому что Нина была права. Я это понимала, но всё равно какая-то заноза, сидящая где-то глубоко внутри, не давала расслабиться. Что ж папа с мамой родили меня с таким характером?

И все же… Вечером, выходя с работы, я нетерпеливо оглядывала припаркованные неподалеку автомобили. Конечно, все ещё внутри были сомнения, которые прям поедали. Скорее всего, это из-за моей неуверенности в себе. Не комплексует только сумасшедший. А у меня они были. И если раньше я сомневалась в своих умственных способностях, то к тридцати годам добралась ещё и до внешности. Но не в этом суть. Сейчас меня больше тревожило, что у него нет моего номера, и место работы с нашей последней встречи я поменяла. Конечно, я должна была сейчас успокоиться, ведь ненужное мне свидание не состоится. И все же снова в мозгу всплывали какие-то совсем неуместные «Но».

— Софья Михайловна, — окликнул меня уже знакомый голос. И все же я вздрогнула, хотя и ждала. Боже, что со мной твориться? Это что за нездоровые эмоции?

— Добрый вечер, Михаил Ильич, — отчество, которое не хотело вспоминается с утра вдруг оказалось на языке машинально.

— А я думал мы договорились, что меня Вы именует без отчества — он растянул губы в улыбке. А я… я набрала побольше в лёгкие воздуха, мысленно, за одно небольшое мгновение выругала себя по самое «не хочу» и теперь тоже улыбалась.