– Но у тебя же все хорошо. Ты сыта, одета, более-менее здорова. Ты даже английский язык умудрилась выучить.

А гостья отвечает:

– Еще бы! С волками жить…

Произошло это в грузинском ресторане. Скончался у молоденькой официантки дед. Хозяин отпустил ее на похороны. Час официантки нет, два, три. Хозяин ресторана нервничает – куда, мол, она могла подевалась?! Некому, понимаешь, работать…

Наконец официантка вернулась. Хозяин ей сердито говорит:

– Где ты пропадала, слушай?

Та ему в ответ:

– Да ты же знаешь, Гоги, я была на похоронах. Это же целый ритуал, и все требует времени.

Хозяин еще больше рассердился:

– Что я, похороны не знаю?! Зашел, поздравил и ушел!

Моя жена училась водить автомобиль. Приобрела минимум технических знаний. Усвоила некоторое количество терминов. И особенно ей полюбился термин «вил элаймент» (выравнивание колес, центровка). Она с удовольствием произносила:

– Надо бы сделать вил элаймент… Вил элаймент – это главное…

Как-то раз мы вспомнили одного человека. Я сказал:

– У него бельмо на глазу.

Моя жена возразила:

– Это не бельмо. Это что-то другое. Короче, ему надо сделать вил элаймент.

Бахчанян сообщил мне новость:

– Лимонов перерезал себе вены электрической бритвой!

Сложное в литературе доступнее простого.

Романс диетолога:

«И всюду сласти роковые,

И от жиров защиты нет…»

Романс охранника:

«В бананово-лимонном Сыктывкаре…»

Серманы были в Пушкинском театре. Показывали «Бег» с Черкасовым. Руфь Александровна страшно переживала. Особенно ее потряс Черкасов в роли генерала Хлудова. Она говорила мужу:

– Что с ним будет? Что с ним будет?

Илья Захарович ответил:

– А что с ним будет? Дадут очередную сталинскую премию.

Сорок девятый год. Серман ожидает приговора. Беседует в камере с проворовавшимся евреем. Спрашивает его:

– Зачем вы столько крали? Есть ли смысл?

Еврей отвечает:

– Лучше умереть от страха, чем от голода!

Томашевский и Серман гуляли в Крыму. Томашевский рассказывал:

– В тридцатые годы здесь была кипарисовая аллея. Приехал Сталин. Охрана решила, что за кипарисами могут спрятаться диверсанты. Кипарисовую аллею вырубили. Начали сажать эвкалиптовые деревья. К сожалению, они не прижились…

– И что же в результате?

Томашевский ответил:

– Начали сажать агрономов…

У Аксенова заболели почки. Саша Перуанский рассказывал:

– Я решил позвонить Васе. Подошла Майя. Я начал очень деликатно: «Вася еще подходит к телефону?» Подошел Вася. Я говорю ему: «Не падай духом, старик. У меня был рак почки. Доктор сказал, что года не протяну. В результате почку мне удалили. Я стал импотентом. Но прожил уже четыре года…»

Перуанский закончил:

– Вася так приободрился!

У советского композитора Покрасса был родственник – американский композитор Темкин. Покрасс сочинял кавалерийские марши. Темкин – музыку к голливудским фильмам.

Известно, что Сталин очень любил кино. И вот был однажды кремлевский прием. И Сталин обратился к Дмитрию Покрассу:

– Правда, что ваш брат за границей?

Покрасс испугался, но честно ответил:

– Правда.

– Это он сочинил песенки к «тем мушкетерам»?

– Он.

– Значит, это его песня – «Вар-вар-вар-вара…»?

– Его.

Сталин подумал и говорит:

– Лучше бы он жил здесь. А вы – там.

Стихи такие четкие и хорошо зарифмованные, как румынские стихи.

Блок отличался крайней необщительностью. Достаточно сказать, что его ближайший друг носил фамилию – Иванов.

Меркантилизм – это замаскированная бездарность. Я, мол, пишу ради денег, халтурю и так далее. В действительности халтуры не существует. Существует, увы, наше творческое бессилие.

Один эмигрант вывез из Союза прах нелюбимой тещи. Объяснил это своим принципиальным антибольшевизмом. Прямо так и выразился:

– Чтобы не досталась большевикам!