Хаджар мог бы сказать, что вообще все в этом, да и в любом другом мире — отравлено временем, но промолчал. Он смотрел на то, как садилось солнце. Устав, оно постепенно укутывалось снежными одеялами горных вершин, последними лучами окрашивая стремительно каменеющее небо золотыми и алыми красками.

Если по чему и скучал Хаджар на своей северной родине — так это по горным восходам и закатам.

— То что ты видел, юный Дархан — это маленькая крупица яда, — произнес мужчина и, развернувшись, направился куда к петляющим среди камней тропам. — Тебе решать, отравит она тебя или излечит. Впрочем… время покажет.

С этими словами мужчина исчез, а Хаджар вновь открыл глаза.

Он стоял не вершине каменной лестнице. Вниз тянулись сотни и тысячи высеченных в скале ступеней, а над головой поднимались тяжелые каменные ворота, усеянные различными массивными волшебными иероглифами. Безумно сложными, но на фоне недавнего видения Хаджара — они показались ему детскими каракулями не имеющими никакого смысла.

Чтобы не показал ему дух гор Сумеречного Хребта (а Хаджар теперь был уверен, что повстречал именно его), тот саркофаг и цепь создал маг со знаниями и умениями непостижимыми для мира простых смертных.

— Где мои друзья? — спросил Хаджар, инстинктивно кладя ладонь на рукоять меча.

Перед ним, прислонившись спиной к вратам, стояла Аэй, Шепот Моря. В вызывающе откровенном наряде, скрестив руки под грудью, делаю ту еще более… соблазнительной, она спокойно взирала на Хаджара.

— Ты гость в нашем доме, генерал, — произнесла она с легкой ленцой. — как и твои друзья. Не думаешь ли ты, что наша секта решит очернить сама себя нарушением законов гостеприимства?

Хаджар, пусть и не сразу, но убрал ладонь с меча.

Он обернулся еще раз, но так и не увидел второго горного пика, к которому вел мост. Да и самого каменного моста — тоже. Только бесконечные горные просторы, четыре далеких снежных вершины и лестницу, затерянную в облаках.

— Каждый идет по тропе Сумерек столько, сколько должен пройти, — тихо прошептала Аэй. Хаджар даже не понял, когда она успела к нему подойти. — Кто-то идет дольше, кто-то меньше. Иные справляются за десять секунд, другим не хватает и десяти лет.

— А кто-то не приходит вообще? — позволил себе усмешку Хаджар.

— Бывает и такое, — прошептала Аэй и Хаджар почувствовал её жаркое дыхание на своем затылке. — Старый дух этих гор — духовный проводник нашей секты, немного своенравен.

— Тропа — путь к его обители?

— Скорее — сквозь его обитель. Он сам решает кого пустить в секту, кого отправить обратно. И порой на его решения уходит уйма времени. Ты пришел последним из своих друзей.

— И сколько прошло времени?

— Три недели, — ответила Аэй. — До тебя, неделю назад, последним вышел гном. Он много матерился и говорил что-то про неправильных духов и невкусные яблоки. Мы все посмеялись. Друзья и тот контрабандист ждут тебя в наших гостевых покоях.

Хаджар мысленно выругался. Да, для простых адептов три недели — даже не срок. Но в его случае каждый день — на счету. Когда тебе осталось жить четко ограниченное время, то тратить его на подобные «глубокие и мудрые разговоры» не очень хочется.

От тяжелых мыслей Хаджара отвлекли не менее тяжелые, упругие груди, упершиеся ему в спину. Теплые, нежные ладони поползли по его груди, забираясь все глубже и глубже под одежды.

— Я люблю молодых и сильных мужчин, — еще жарче зазвучал шепот. — вы еще не устали от плотских утех и способны дарить женщине радость.

Хаджар молча поднял руку, на которой слегка звенел его обручальный браслет.

— Я женат

— Не на принцессе и не на той взбалмошной шлюшке, — с довольно неожиданной силой Аэй развернула его к себе и прижалась к груди. Руки её заскользили уже не по одеждам. Они спускались все ниже и ниже к поясу, а затем и внутрь штанов. — Так что жена твоя далеко и знать ей об этом не стоит. Да и сколько таких как я ты встретишь за тысячи лет будущей жизни, генерал. Тяжело хранить верность одному человеку так долго, пусть даже если это и истинный спутник на пути развития.

Хаджар собирался пошутить на тему того, что если Аэй не успокоится, то Аркемейя, в будущем, позаботиться о том, чтобы мастера секты большее вообще не интересовал не то, что Хаджар — а мужчины в целом.

Но ему помешали.

— Тебе лучше убрать свои руки от варвара, старуха.

Две сабли скрестились перед шеей Аэй и из-за её спины вышел Шакх. Все еще немного помятый, с перевязанной грудью и пахнущий целебными травами и отварами, но вполне живой.

— Маленький шакал, — усмехнулась мастер, но руки убрала и сделала несколько шагов назад. — Скучные вы, люди из смертных регионов. Тебя отправил совет?