Небольшой осколок впился мне в палец, вытаскивая из задумчивости. Я встала и положила осколки фарфора из руки на кухонный стол и стала обходить дом, смотря на жизнь, которая была у меня здесь.

На вещи.

Мебель. Одежда. Машины. Дом. Несколько знакомых. Все это было иллюзией. Словно, если бы я дотронулась до любого предмета, они бы разлетелись как песок сквозь пальцы. В действительности, у меня не было никакой жизни. Я не скучала ни по чему из этого, когда мы с Бобби были у озера. Будто бы засунула свою настоящую жизнь по кусочкам в кукольный дом. Я ощутила такую пустоту и поддельность, окруженная всеми этими вещами, точно сама была куклой.

Моя семья, они навсегда останутся моей семьей. Я могла лишь надеяться, что они простят мне это решение, если я брошу Рори ради его брата. Но не им придется жить с последствиями выбора, с которыми мне пришлось столкнуться. Я не могу продолжать выбирать эту жизнь, чтобы угодить им, если я страдаю.

Я ничего не сказала, когда Бобби исчез семь лет назад. Когда не давал о себе знать. Когда ушел на войну. Когда исчез с лица земли. Но сейчас я должна сказать.

Если я это сделаю, то начну все сначала. Все, чем я владела, делила с Рори. У меня был небольшой трастовый фонд, к которому я не прикасалась. Это и одежда — все, что я могла забрать с собой. Когда-нибудь я разделю собственность моих родителей с сестрой, но кто знает наверняка, что они решат, когда узнают о моем поведении. Но это все было неважно. Вместе с Бобби мы сможем найти выход.

Я надела какую — то одежду, взяла сумку и ключи от машины. Мне нужен был воздух. В доме было невыносимо душно. Сперва я ехала бесцельно, вниз по главной улице, по проселочным дорогам, пока не решила, что у меня есть направление: дом у озера.

Он находился всего в часе езды от дома, и солнце все еще высоко сияло в небе, когда я приехала. Сняв туфли, сразу окунула стопы в прохладную траву, закрыв глаза, глубоко вдохнула воздух и улыбнулась.

Свобода.

Вот как это будет. Мы вместе поездим по миру, а потом обзаведемся небольшим домиком у озера или у пляжа, там мы будет читать друг другу, петь, или танцевать. И однажды наши маленькие дети будут спать неподалеку, укутанные в пеленки, а затем они достаточно подрастут, чтобы бегать и прыгать в воду, потом однажды они влюбятся и уже у них будут разбиваться сердца, а после снова заживать, а мы будем смотреть, как они растят своих детей. Мы с Бобби станем свидетелями всего этого, проживем вместе с ними их каждую улыбку и слезу. Именно такая жизнь у нас должна быть.

***

Если я захочу попробовать что — то новое, Бобби меня поддержит, не указывая на то, что я должна хотеть. Если же Бобби захочет открыть магазин по изготовлению мебели или починке машин, то я его тоже поддержу. Потому что каждый из нас хотел того, что хотел другой.

В стенах нашего с Рори дома мои мечты слишком долго были задавлены, что невозможно было представить хоть что — то другое. Но вот здесь, под кроной дерева, наблюдая, как птицы пролетают над водой, чувствуя, как бриз ласкает мне шею, я могла ощутить запах своей новой жизни. Попробовать ее на вкус. Почувствовать ее кожей.

Когда откидываешь прошлое, не так — то сложно думать о будущем.

Посмотрев, на яркое дневное солнце заходившее за горизонт, я отправилась к дому. Пошла наверх в спальню и достала коробку с украшениями. Сняла кольцо, которое вынуждена была носить семь лет, и вернула на место, где оно и должно было находиться: в коробку с украшениями моей свекрови. Рядом с ней была маленькая коробочка, в которой лежала только одна вещь. Открыв ее прошлась по светло — абрикосовому камню пальцем. Найдя большую пустую картонную коробку, я отнесла ее в гостиную, где собрала проигрыватель и несколько пластинок, включая виниловую Билли Холлидея.

Еще бросила в нее свой любимый комбинезон и загрузила все в машину. Я не была уверена, когда снова смогу увидеть это место.

***

По дороге домой я обдумывала, стоит ли попрощаться с Барби, но решила этого не делать. Я собиралась сбежать так тихо, как только было возможно. Я улыбнулась сама себе, представляя, как появлюсь на пороге мотеля Бобби, держа перед собой чемодан. Как он обнимет меня, и мы разрыдаемся от счастья. Как скажу ему, что мне жаль, что вообще, когда — то сомневалась в нас. И что сейчас я уверена. Я все готова поставить на нас.

Почувствовав неожиданное и непреодолимое чувство голода, мне пришлось остановиться у закусочной возле озера на ужин. Хорошо было быть не узнанной. Я слушала музыку в мини — автомате на столе, пока расправлялась со стейком и бургером. Я чувствовала себя так, словно сбросила с плеч тяжелый груз, вырвавшись из плена.

Остаток пути домой лишь упрочил мое нетерпение собрать сумки и уехать к Бобби. Я подумала о том, чтобы сначала заехать к нему, но затем решила, что лучше я позвоню ему, добравшись домой, это сэкономит время, а он поможет мне собраться. Я оставлю здесь машину, которую подарил мне Рори. Грузовик Бобби был куда веселее.

Летние длинные дни отбили у меня ощущение времени, поэтому, когда я подъехала к своему дому, было уже половина девятого. Когда я вошла во двор, что — то показалось мне странным. Я могла видеть сквозь переднее стекло, что свет на кухне был включен. Я была уверена, что не оставляла нигде свет, когда уезжала, но опять же, я была немного не в себе, поэтому могло быть все. Если Рори был дома, его машина стояла бы у дома.

Я отперла входную дверь, и тут же услышала шаги на кухне.

— Рори? Рори? Это ты? — спросила я, протянувшись, чтобы зажечь свет в гостиной. На белом ковре были следы, они вели на кухню. Проследовав на звук, в дверном проеме показалась голова Рори. По его виску бежал ручеек крови, на рубашке и штанах тоже были следы. Он был весь в грязи и мокрый, на руках виднелись красные пятна.