Эти мои долбанные открытия подкрепились, когда из кладовки выползла покрытая кровью голая девка в обрывках пеньюара и с боевым шлемом на голове. Неверный шаг… еще один, но уже более уверенный… и вдруг мягкое скользящее движение, которым она буквально перетекла за широкую спину Кевина, скрывшись к в темном углу, где нагнулась над подергивающимся в агонии гоблином с пожарным топором во лбу. Выдернув орудие, девка подняла забрало и припала к источнику мозгового сахарка, подергиваясь всем телом.

– Странно, – обронил Каппа.

– Открывайте! – проорал не выдержавший тишины Рэк, вновь врезав прикладом по двери подвала. – Вы Рокса убили! Рокса! Суки гребаные!

– Тихо! – велел я, и плюющий слюной и яростью орк опять заткнулся, харкнув кровью на не пускающую его дверь.

Отдав Каппе тихий приказ, чавкая по лужам крови, что были на каждой ступени, я спустился до двери, окунув ботинки в появившееся здесь густое озерцо с белыми ошметками. Откинув ногой расплющенную отрубленную голову, я присел у двери и прислушался.

– Каб! – напряженный голос дрожал вроде бы и от ярости, но я отчетливо слышал страх в каждой произносимой букве каждого слова. – Кровища из-под двери хлещет! Прямо хлещет, сука! Они там всех выпотрошили, что ли?

– Заткнись и слушай! – второй голос был более звучным, более хриплым и властным, но столь же испуганным. – Дерьмо…

Ко мне спустился Каппа и принялся деловито осматривать дверь, подсвечивая себе фонариком. Почувствовав что-то, я оглянулся и снизу вверх взглянул на стоящую на верхней ступени фигуру. Кевин… качнувшись маятником, зомбак повернулся и исчез за углом. Следом за ним прошагали две девки, причем та, что была голой, уже успела раздобыть штаны.

– Что делать будем, Каб? Конец? Нам конец? – голос первого из-за двери задрожал, сорвался на позорный задушенный писк. – И даже торпедироваться нечем напоследок! Капли есть?

– Заткнись! Я думаю!

– О чем, сука, ты думаешь?! Это ведь те отсосы явились? Гоблины, мать их?! Что за название, сука, такое! Гоблины! Кто еще мог? Та толпа не справилась… и нас даже не оповестили… Эй! Слышал?! Или чудится?

Ему не почудилось – вверху раздалось два выстрела, и снова все затихло. Еще через полминуты Хорхе доложил:

– Двое из Лезвий! Ссака их положила. Бежали со всех ног, но как увидели разбитые окна и дым – тормознули. Там и сдохли…

– Ясно.

– Лид…

– Да?

– Кевин ушел. Только что. Вместе с двумя из… своих, – кашлянув, Хорхе добавил: – Как только вышли – ускорились и моментом ушли в проход под арку. По пути Кевин подхватил дохлого бойца Лезвий и унес. Мерде…

– Мерде, – повторил я и, подняв руку, постучал в стальную дверь. – Эй… Кабхар, мать твою, Бритва… выходи. Поговорим – и сдохни.

– Ты кто еще, отсос гребаный?! Тут сантиметры стали! А наши уже на подходе!

Я тихо засмеялся, вспомнив находящуюся на первом этаже комнату связи. Услышавший мой смех даже сквозь «сантиметры стали» Кабхар нервно заорал:

– Ты сдохнешь, сука!

– Все мы сдохнем, – согласился я.

– Да какие ко мне предъявы, мужик?! Ну да… послал я по твою голову бригаду упырков неумелых. Но я выполнял приказ сверху! Считаешь себя крутым – так лезь выше!

– Чей приказ? Имя…

– Да пошел ты!

– Я уйду… таща за собой твою кишку… а ты будешь приколочен к стене и, неспешно жуя собственные яйца, станешь смотреть, как я удаляюсь, разматывая твою уже горящую кишечную систему производства дерьма… – я не особо задумывался над своими мерными словами, просто говоря, как есть, но этого хватило.

– Мэкв! Мэкв Скермис! Левая рука Мракоса! Он связался со мной! Пойми – я солдат!

– Понимаю, – ответил я и поднялся на ноги. – Понимаю… как он выглядит?

– Здоровенный черный детина! Да я видел его лишь раз в жизни! Мы маленький филиал! Делаем бухло, торгуем бухлом, покупаем торпеды – толкаем торпеды подороже! Это бизнес!

Поднявшись по чавкающим ступеням, я дал отмашку Каппе и пошел к светлому пятну выхода, что до сих пор был затянут серой пеленой пыли.

– Лид! – донесшийся от светлого пятна голос Ссаки не был особенно встревоженным. – Тут движуха. Три бронемашины входят во двор. За ними толпа вооруженных гоблинов… Мои действия?

– Жди, – отозвался я, шагая по коридору. – Жди…

Хорошая обученность. Четкость и быстрота исполнения. Бывалость, что отчетливо прослеживалась почти у каждого из тех пяти десятков гоблинов, окруживших дымящуюся постройку в центре внутреннего двора. Три легкие шестиколесные бронемашины, каждая из которых несет на корпусе следы боестолкновений, последующего хорошего ремонта и бережного отношения к каждому узлу. При этом на снаряжении и технике два разных типа эмблем, в которых с некоторым трудом угадывались стилизованный черный шипастый пончик и шипящая невзрачная змея с пылающими глазами.