Шрифт:
Это судьба свела нас снова. Нам не надо было расставаться. Я должна была проснуться, обнимая его…
Я люблю тебя, Назар. Как же сильно я люблю тебя. Прими меня, умоляю. Всем сердцем прошу, если ты испытываешь ко мне чувства, дай нам быть вместе. Подари мне свою любовь…
Музыка стихла, и я услышала шаги. Он уходит. Продолжает бороться с собой. Снова оставляет меня одну, убивая.
Слезы уже не льются, одиночество и вдруг окутавший холод съедают.
– Я тебя не забыл, – терпкий шепот пробрал до мурашек. – Всегда помнил.
Волосы, собранные на одном плече, открыли шею, и я ощутила дорожку из поцелуев. Развернувшись им на встречу, наши с Назаром взгляды столкнулись, высекая искры способные разжечь пламя страсти. Не было паузы или нерешительности, его обжигающие губы накрыли мои и язык скользнул, находя себе пару. Твердые руки легли на ягодицы и приподняв, отнесли меня на стол…
* Мальчишник – Последний раз.
Глава 24
Юлия
Футболка слетела сразу, как только ягодицы опустились на твердую поверхность. Назар одним движением, превратил одежду в стартовый флажок, который задал начало заезда страсти…
Нагая грудь освободилась, призывно подпрыгнула и шершавые ладони поймали её, по-хозяйски накрыли, сжали сильно, но не до боли.
Под таким натиском хрупкая девушка, нежная фиалка, которой я была до встречи с Назаром, не сдержалась, и вырвалась наружу. Она открыла убежище, в котором я прятала ее от опасностей окружающего мира и вместе с ней вырвались на свободу запечатанные эмоции, чувства, страсть.
Я испустила мучительный стон, от того, как грубые касания подействовали на меня. Пусть мнет, от долгожданных прикосновений возбуждение только возросло, накатывая горячей волной, и стало еще острее.
Я не жду нежности, наоборот, хочу пылкой страсти, переходящей в безрассудство, бесконтрольного сумасшествия и вожделения.
Мы слишком долго терпели… с щемящим сердцем я ожидала, когда Назар поддастся чувствам, а он набирался решительности чтобы забить на все и всех, чтобы делать то, что хочет, выпустить своего внутреннего хищника и не оглядываться никакого.
Чудо свершилось. Ледяной панцирь зверя треснул…
Змеи-искусительницы устремились и проникли под майку, которая прятала напряженные мужские мускулы, проползли за спину и потянули Назара на себя. Острые ногти жадно впились в кожу, чтобы любимый не отстранился и не передумал. Лобок уперся в твердую плоть, и я медленно задвигалась в соблазнительном танце, намекая, что пора перейти к делу...
Руки зачесались от желания скинуть с нас одежду. Вещи начали вызывать нестерпимый зуд. Сдержаться и не выпрыгнуть из трусиков становилось все труднее и труднее. Опуститься на стол обнаженной, согнуть ноги в коленях, поставить стопы на краешек, чтобы любимый увидел, как я открыта для него, что готова принять его твердость, вот что я хотела, но Назар медлил. Мучитель.
– Ну же. Взглядом, движениями, покусыванием губ призываю к вторжению и полному владению… Приди, завоюй, возьми то, что по праву твое, – мысленно произнесла я, вновь сдержав себя, чтобы не потянуться к резинке штанов.
Я не дура! Прошлые разы научили быть сдержанной, если и разденусь, то только с помощью его рук, если раскроюсь, то только под натиском его бедер и паха…
Страх? Да, он таится, выглядывает из-за плеча, шепчет холодом прилетевшего ветерка от темного леса.
– Назар передумает, прогонит, унизит.
Уйди, хватит бормотать невнятное.
Не сегодня…
Один взмах мускулистой руки и бокалы с бутылками с жалобным звоном упали на землю. Ложе готово. Легкий толчок в грудь, и я легла спиной на стол. Кроссовки слетели, брюки с трусиками с треском покинули тело.
Назар снял с себя майку, хищно оскалился и скрывшись из виду, присел.
Я вздохнула со свистом и закатила глаза в предвкушении. Теплый язык обрушился на клитор и стал вылизывать сладкий нектар. Непроизвольно я сжала ноги вокруг шеи Назара и придвинулась ближе. В страстном захвате интенсивность возросла.
То, что он начал вытворять грозило разразиться ураганом наслаждения, но пустота внутри все равно мучила, вызывая боль, требуя заполнения.
– Да, – стон освободился, вырвался из глубин и пронесся криком совы в ночной темноте. Я подняла руки и вцепилась в край стола.
Клим остановился, и я захныкала, требуя продолжения.
Тогда губы с новой силой впечатались во влагалище, и вкусили соки. Эти движения чуть не довели меня до обморочного состояния своей порочностью и похотью.