В этом случае я не узнаю, что он сделал с сестрой. Не смогу забрать украденное, не верну ей похищенный талант и один из смыслов жизни.

Убить руки чешутся, но нельзя. Главная цель куда сложнее. Помочь сестре, вернуть ей утраченное. Да и насчёт убить тоже сомнения терзают. На какой дистанции у него способности действуют? Если шагов на сто, то я умру раньше, чем подойду к нему. Да и стреляю не так хорошо, чтобы попасть с такого расстояния.

Если не убивать и Паук всё же тот, кто нужен, тогда надо превзойти его и переиграть. Мне надо стать сильнее, но как? Открыть охоту на других повелителей? Если придётся, я сделаю это.

В случае, если это не Паук, он наверняка знает, кто это может быть. А значит, его надо… да, тоже прижать и выбить ответы, для чего победить в поединке разумов.

Нереальная и самоубийственная задача.

И что делать?

Корректировать план. Найти способы развития. Не то чтобы я их не искал. Пытался найти информацию о мозге, эмоциях, мыслях. Глухо. В библиотеках ничего нет. В интернете тоже. Уточню, что нет ничего путного. Всякой жвачки для обывателей — жизни не хватит прочитать. Но какой смысл с книг о том, как поверить в себя?

Достал флакон, который мне выдали. Как-то он собирал эмоции. Если это кто-то делает, значит, это зачем-то нужно. Зачем Пауку собирать страх?

Чтобы как-то его использовать. Может, поработав на Паука, я получу желаемое? План приемлемый, если бы не время. Сколько ещё у меня его осталось? Я не смогу долго тянуть на два фронта. Когда-нибудь всё выйдет из под контроля, и я не успею доехать к сестре. Если завоевывать доверие Паука, то нужно сделать это быстро.

Но для начала восстановиться. До дома я добрался. Окровавленную одежду выкинул в мусорный бак. Проверил ещё рану и завалился отдыхать. В таком состояние я точно ничего сделать не смогу.

Так измотался, что не заметил, как отключился.

Ещё бы пробуждение снова не подкачало.

— Я знаю, что ты очнулся. Не делай резких движений.

Открыв глаза, увидел знакомого старика. Он сидел в моей комнате. На моём стуле. Держал в руках пистолет.

— Повторяетесь.

Я рискнул приподняться на локтях, но вспышка боли отрезвила, и перенес вес на здоровую руку, после чего свесил ноги с кровати. Уснул я в одних трусах, так что предстал перед гостем почти голым. Мелочь, но можно сосредоточиться на ней, чтобы не думать о том, что хочу спрятать.

Мы уставились друг на друга. Я не видел смысла задавать вопросы. У него оружие, он опытнее в этих делах, знает силу повелителей. И я не вижу его мыслей или чувств. Ничего. Не пустота, как у доктора или Паука, нет. Совсем другой подход. Повелители не хотели показывать мысли, поэтому выставляли на передний план пустоту — это как точно знать, что в комнате шум, работает телевизор, живут люди, лает собака, но зайти туда и увидеть лишь пыль. Этот же человек… Он был реальным невидимкой. Если у других я хотя бы замечал “комнату”, то у этого… ничего. Будто его нет. Ощущение настолько сюарестическое, что хотелось подойти и ткнуть в него пальцем, чтобы убедиться, он — не привидение.

— А ты не робкого десятка, — заметил старик. — Или от страха дар речи потерял?

— Зато вы что-то долго сомневаетесь.

— Не люблю убивать детей.

— Так подождите пару лет. Мне недолго осталось.

Он хмыкнул, обвёл взглядом комнату. Между нами всего-то метра два. Если прыгнуть, то… Он меня пристрелит. Почему-то я это чётко знал. Также выстрелит, если попробую на него повлиять. Единственное, что остаётся, — разговор.

— Вежливость и дерзость в одном флаконе. В первый раз я тебя не убил, потому что не знал степень твоей виновности. Теперь знаю.

— Следили?

— Следил. Видел, как ты убил трёх людей.

— Каннибалов, которые хотели меня сожрать? Попадись ещё раз, убил бы снова.

— Уже не попадутся. Что, реально сожрать хотели? — спросил он спокойно.

Думаю, старик бы спокойно раскурил сигаретку, наблюдая за тем, как меня рубят на части, а потом жарят мясо на костре.

Я промолчал.

— Это не единственное твоё прегрешение. Ты работаешь на Паука.

Теперь уже я не удержался от хмыка.

— Тебе кажется это смешным? — во взгляде старика мелькнуло что-то недоброе, рука напряглась, а оружие чуть повернулось в мою сторону.

— Этот гандон подловил меня у школы и приказ телу перестать дышать. А потом приковал наручником к контейнеру. Если ты, старик, так называешь работу… То пошёл нахер из моего дома.

— Не в том ты положении, чтобы указывать, — парировал он.

— Хочешь пристрелить — стреляй.

— Фаталист?

— Реалист. У вас оружие, у меня боль в голове и отбитая рука. Силы неравны.

— Не повезло.

— Ладно, плевать.

Завалившись обратно на постель, отвернулся к стенке, подсунул целую руку под подушку и вытянул ногу.