Но делать нечего – я быстро открыла рюкзак, то и дело оглядываясь назад – не следует ли за мной охотник – и вывалила все его содержимое на пассажирское сиденье. Карандаши, ручки, тетради, блокноты, учебники по мировой журналистике рассыпались осенними листьями. В освободившуюся сумку быстро переложила несколько пакетов с заднего сиденья бьюика – одежда, лекарства, небольшой кошелёк с наличкой. Все, что было заготовлено еще две недели назад для веселых выходных в городе. И все, что не пригодилось из-за чертовой магии, которая булькала во мне, показываясь в самое неудачное время.

Надо бежать.

Сердце снова забилось пойманной в клетку птичкой, пальцы стали непослушными – не сразу поймали молнию замка, и рюкзак застегнулся не с первого раза.

Я нервно поправила сползшую после бега резинку хвоста, быстро открыла дверцу бьюика и выскочила под полуденное солнце.

Оглянулась назад и тут же мне показалось, что по натянутым нервам проехали тупым ржавым ножом. Потому что прямо за мной ехала большая хищная черная машина. И я точно знала, кому она принадлежит…

Тому, кто не позволит сбежать ведьме с нестабильной магией прямо у него из-под носа…

Рванула вперед.

Рюкзак за плечами больно стянул волосы, но это неудобство казалось ерундой в сравнении с тем, что меня ожидало. И я устремилась в сторону леса, неприветливо темнеющего вдоль дороги. Кроссовки упруго отталкивались от неровной дороги, рюкзак бил по спине, но я знала, что мне нужно было бежать вперед во что бы то ни стало.

Я не могла заставить расступиться лес, выставить вперед колючие ветки, преграждая путь моему врагу, я могла надеяться только на чертово везение и свои сильные ноги. Впрочем, как всегда – вся надежда была только на себя. Хотя до этой минуты все, казалось, шло довольно гладко.

Опасность! Опасность! Опасность! – билось в воспалённом мозгу.

Бег по пересеченной местности – то еще удовольствие.

Шишки и ветки на земле норовят впиться в ступни, проколоть тонкую подошву кроссовок, а еловые ели с готовностью царапали щеки, путали волосы, выбившиеся из хвоста.

Я замирала только на пару секунд – чтобы прислушаться к тому, что оставляла за спиной. Лес – не лучшее место для девушки. Все мое общение с ним завершалось пикниками или короткой прогулкой с друзьями в выходной солнечный день. Как и куда бежать сейчас, когда за мной по пятам следовал охотник, я точно не имела никакого понятия.

Но и останавливаться было нельзя. Теперь, когда я неожиданно для самой себя пошла против охотника, сбежав прямо из-под его носа, пути назад не было.

Мне нужно было двигаться только вперед, хоть я и не имела ни малейшего понятия, куда успела забрести и как буду выпутываться из этой патовой ситуации.

После долгой пробежки по лесу в голове гудело.

Легкие горели так, будто хотели выпрыгнуть из сухого горла.

В боку сильно кололо.

Не выдержав такой физической нагрузки, я остановилась и оперлась рукой об огромное дерево рядом. Теплая коричневая кора сильно нагрелась от солнечного луча и теперь приятно согревала пальцы. Сейчас они выглядели инородным телом, снегом на фоне еще не отпустившего жаркого лета осеннего леса.

Я с тоской посмотрела на высокое дерево и вздохнула. Интересно, а можно было залезть наверх по его веткам, чтобы спрятаться в развесистой кроне? Можно было бы укрыться до вечера, дождаться, пока охотник пройдет мимо, и вернуться назад, в университет. Но тут же откинула эту мысль как заведомо неудачную: судя по тому, как потрясывало ноги от непривычной нагрузки, далеко залезть мне бы точно не удалось.

За время бега тело нагрелось, футболка пропотела, в кожаной юбке, задравшейся вверх, стало невыносимо жарко. Я стянула с плеч замшевую курточку, чтобы немного отдышаться и от души пожалела, что не взяла с собой из бьюика воды. Пару глотков холодной, приятной, освежающей прохлады – и я снова была бы как новенькая.

Оглянулась вокруг.

Помнится, где-то тут должна была пробегать река.

Я подтянула рюкзак на сползающих лямках и медленно побрела вперед.

Кажется, во всем этом огромном лесу я была одна, не считая вездесущих белок, перебегавших по верхним веткам и мелких животных, предусмотрительно спрятавшихся в норках. Лес жил своей привычной жизнью, как и вчера, как и сотню лет до меня, и был глух и безразличен к той трагедии, которая разворачивалась под его сенью.

Расстроившись, я почувствовала, как накатывает апатия и опустошение – как всегда после выброса адреналина от пережитого приключения. Хотелось прилечь под дерево и полежать там какое-то время, жалея себя, свои царапины, ссадины и уставшие от бега ноги.

Пнула по пути небольшую поганку, чудом проросшую во мхе и кинула вперед шишку – просто так, только чтобы разбить эту навалившуюся на лес тишину и глухоту. Шишка нырнула в тень кудрявого куста, покрытого темно-зелеными листьями, а поганка развалилась трухой от прикосновения носком кроссовка. Надеюсь, что я не пропаду точно также в этом лесу, и найду отсюда выход, спасу свою миленькую шкуру.

Спустя какое-то время я вышла к ручью.

Точно! Как могла забыть?! Реки тут отродясь не было, только петлял извилистой змейкой небольшой ручеек, который после затяжных осенних или зимних дождей разрастался огромным, толстым питоном, выходя из своих берегов на несколько десятков дюймов.