Шрифт:
Все вокруг загудело, засвербило, земля задрожала.
Джеймс прижал меня к себе еще крепче, иначе бы и я упала на колени от той вакханалии, которую развернула Кора.
Ее волосы выбились из прически, и я видела, что мы с ней действительно внешне похожи. И в ее глазах я видела тот же самый яростный огонек сумасшедшей радости, который ощущается, когда магия кружит вокруг тебя, напитываясь силой, наполняя все тело легкостью и невероятным могуществом.
— Проклинаю род Брауна! Ни один оборотень не родится сам! Ни один волчонок не обратится сам! Заклинаю! Не продолжится Лэндон больше ни в ком!
По всему моему телу пробежали мурашки – столько тоски и боли в ее голосе, ее словах, заклинании, которое она придумывала прямо на ходу, извлекая слова из самого сердца.
Она приложила руку к своему животу, заплакала так горько и печально, что я чувствовала, как мое сердце разрывается от горя за нее, незнакомую ведьму, так похожую на меня…
Вдруг из-под земли щупальцами спрута вылезли огромные дымные полосы. Они слепо шарили вокруг, словно желая найти что-то, кого-то…я дернулась вперед, словно желая оградить ведьму от преследователя, который явно искал возмутителя его спокойствия не с добрыми намерениями – от нехорошего предчувствия сильно сжималось сердце.
— Бьянка, Бьянка, очнись, очнись…
— Что…что…
Мне показалось, что я вынырнула из толщи воды. Голова немного кружилась, перед глазами плыли разноцветные полосы, горло перехватывало от недостатка кислорода.
— Все хорошо, дыши, дыши… — Джеймс прижимал мою голову к своей груди, а я рвано дышала, пытаясь распрямить легочные альвеолы, надышаться так, чтобы почувствовать, наконец, что пришла в норму.
— Что случилось?
— Мы вернулись в наше время, — подтвердил Джеймс мою догадку. Едва только дыхание выровнялось, сердце забилось в привычном ритме, а искры перед глазами перестали кружить потревоженными мухами, я огляделась.
— Как? А как…Тереза?
Джеймс смотрел на меня взглядом, в котором отражалась поддержка и боль.
— Она умерла, да? Отдала свою магию за это чертово заклятье?
— Нет, кажется, все получилось. Ты – молодец. Я не думал, что у тебя настолько много силы…Но теперь знаю, откуда она.
— Да, кажется, Тереза Мориц – это моя…родственница.
— В тебе течет кровь оборотня и ведьмы, и только спустя столько времени магии в твоей крови удалось так сильно аккумулироваться.
— Нет, я…мне кажется, уже не ощущаю столько волшебства в крови. Как будто его стало меньше…Но зато…Магия словно расправляется по всему моему телу, заполняет пустые клетки и не вибрирует так сильно в груди, будто хочет продырявить себе дорогу.
Я замолчала и бросила взгляд на охотника.
Вокруг нас царила тишина. Я сидела на мягкой траве, прислонившись к дереву, а прямо напротив меня Джеймс, разговаривая, оглядывался на поляну. Что там, на ней, мне не было видно, но было понятно – время все еще не ускорялось. Редкие пылинки медленно поднимались вверх и вниз, пойманные отсветом ведьмовского фаербола.
Я подняла руку и посмотрела на свои пальцы, будто пытаясь увидеть на коже или в переплетениях линий жизни и смерти какие-то изменения.
— Джеймс, — откинувшись на толстое дерево за спиной, спросила я. — Что же нам делать?
— Я думаю, что совсем исправить прошлое нам не под силу…Но вот изменить наше будущее, исправить настоящее…
— Что ты хочешь этим сказать?
— Ты знаешь это, Бьянка, знаешь…
Глаза его сверкнули жёлтым призрачным огнем, в зрачки словно прицелились по одной мишени – мне.
— Нет, Джеймс, я точно не смогу этого сделать.
— Бьянка, ты – самая сильная ведьма из всех, что я видел. Ты не побоялась пойти наперекор охотникам, ведьмам, да всему миру! И именно от этого твоя магия только растет и раскрывается все больше. Ты должна. Ты должна это сделать.
Я медленно встала на ноги. Выглянула за плечо Джеймса и тяжело вздохнула. Поняла, о чем толкует Браун, новый альфа большой волчьей стаи. Пока время замерло, он сделал большую работу – разграничил всех участников большой битвы таким образом, чтобы никто не мог причинить другому вред. Ведьмы были обезоружены, но и извлечены из захвата оборотней. Волки находились на другой стороне поляны, так, чтобы у ведьм осталось время спасти себя в случае, если время внезапно ускорится. Только две ведьмы так и висели в воздухе, - до ни-то Джеймсу было не добраться.
Этот умный, огромный мужчина не стал добивать безоружных ведьм, хотя вполне мог бы это сделать, чтобы победить в этом ужасном противостоянии – а ведь причин для этого у него было очень и очень много! Милосердие и чувство справедливости заговорило в нем, заставив действовать так, что сомнений не оставалось: он – самый лучший предводитель клана самой крупной стаи волков во всем этом сложном мире…
— Да, — медленно проговорила я. — Я должна.
Я вышла на поляну, хранившую следы упорной смертоносной войны, посмотрела на ведьм, которых оттащил Джеймс в одну сторону, взглянула на волков, которые оказались по другую сторону моей руки, и встала ровно посередине.