— Я королева драконов и принцесса Орды, ваша Светлость. Уважай мои титулы, как я уважаю твои, — яростно возразила она, сверля его фиолетовыми глазами. — Записать тебя на приём?

— Она — моя жена!

— Угу, но у неё есть долг, и она обязана его исполнять. — Сиара хлопнула стражам, стоящим в дальнем конце зала. — Беги и играй в военные игры, брат. Впускайте народ, королева выслушает их жалобы. — Отпустив Райдера, Сиара вернулась на своё место.

Я смотрела вперёд на входящих в зал людей, ощущая сердитый взгляд Райдера. Откинувшись на спинку, я материализовала посох — зеркальное отражение посоха Райдера. Свой он использовал во время суда и выслушивания жалоб и ругани во дворце и всему королевству.

Райдер открыл рот, чтобы заговорить, и я трижды стукнула посохом по полу, давая знак первому фейри подойти и начать жаловаться. В толпе было много пар, которые хмурились на трон, потому что ждали, что их выслушает король.

Райдер отступил, прищурив горящие янтарные глаза, прежде чем развернуться и направиться к мужчинам, которые открыто пялились. Блейн разинул рот. Глаза Ристана превратились в лазеры, будто он мог видеть сквозь платье Оливии. Синджин поджал губы, вероятно, потому, что фигура жены стала прежней благодаря нечеловеческому исцелению, а платье демонстрировало глубокую ложбинку на груди. Зарук смотрел на меня с опаской, и это обескураживало. Я уверена, он чувствовал, что в любой момент весь дворец взорвётся из-за напряжения, заполняющего комнату, и лишь я могла причинить вред королю, которого он защищал. Эсриан же, казалось, обдумывал, как можно скрыть совершенное тело жены, которая была одета в платье, сотканное из теней.

От нас исходил такой жар, который ощущали все. Даже мужчины, входящие в зал все, как один смотрела на меня, а затем на каждую женщину, а из наших пор сочилась страсть.

Я выпрямилась, когда глашатай подвёл пухлого мужчину, который даже не потрудился причесаться перед тем, как явиться ко двору. Его жена теребила порванное, поношенное платье. Оглядев их, я заметила, что у неё мозолистые руки, а у него — мягкие. Её кожа покраснела от обжигающего жара солнца, а его — бледная. Очень бледная, словно никогда не видела солнца.

— Моя королева, это Дотан и его жена Клара, — объявил глашатай. — Его жена не кормила его должным образом и обвиняется в пренебрежении к мужу.

Я перевела взгляд с пары на говорившего, а затем обратно.

— Ты не кормишь своего мужа?

— Он не может предоставить мне и нашим детям — а у нас их двенадцать ртов — крышу. Её не латали уже несколько лет. Он ждёт, что я стану заботиться о детях, чинить дом и обрабатывать поля, а он просто наблюдать. А ещё я должна заботиться о животных, которых мы продаём, чтобы жить круглый год на эти средства.

— Это правда? — спросила я Дотана

— Нет. — Он хмыкнул и стал ждать.

— Нет и всё? — Я нетерпеливо постукивала пальцем по подлокотнику трона.

— Клару подарили мне, и я буду кормиться от неё, когда захочу.

— А Клара должна ухаживать за детьми, полями, скотом и за твоим домом?

— Её подарили.

— И что? — спросила я, теряя терпение.

— Она моя жена, и делает то, что я хочу, кормит меня, когда я голоден! Клара отказывается отсасывать мне, когда я этого требую, говоря, что слишком устала от работы в поле. Почти каждый день от неё пахнет лошадиным дерьмом. Она должна быть вообще счастлива, что я пускаю её в нашу спальню после того, как она чистит за скотом! Как мужчина может настроиться на минет, когда эта тупая сучка только и знает, что жалуется? — Дотан посмотрел на мужчин вокруг, ища поддержки, и все согласно закивали.

— Значит, ты хочешь, чтобы тебе отсосали? — уточнила я.

— Именно. — Он улыбнулся, облизывая губы и поедая меня глазами-бусинками.

Я щёлкнула пальцами, и хруст ломающегося позвоночника Дотана эхом разнёсся по залу, а окружающие ахнули. Я холодно наблюдала за его удивлением, Он неловко сгорбился в болезненной позе, и раздалось несколько хлопков, означающих, что кости срослись, и больше не исправятся. С довольной ухмылкой на губах, я осмотрела свою работу.

— Что, чёрт возьми, ты сделала с моей спиной? — спросил Дотан.

— Удалила часть твоего позвоночника, чтобы ты мог сам у себя отсосать. Так, жена сможет и дальше делать свои дела, пока ты сидишь и ублажаешь себя. — Я улыбнулась его жене и отпустила их, снова постучав посохом по полу. — Следующий. — В зале воцарилась зловещая тишина, пока Клара, хихикая, выводила мужа наружу.

— Моя королева, это Даррион. Его жена пьёт зелья, чтобы предотвратить беременность от него, и во время процесса кормления напоминает бревно.

— Это правда? — спросила я жену, и Даррион зарычал так, что женщина съёжилась. Её лицо было всё в синяках, вероятно, дело кулаков Дарриона. На шее и руках тоже видны следы недавнего насилия.

— Да, моя королева, — ответил за жену Даррион.

— Я не с тобой разговариваю, Даррион. Обратись я к тебе, ты, чёрт возьми, это понял, — холодно возразила я, глядя на его жену. — Это правда? Ты отказываешься завести с мужем детей?

— Мне не нравится ни он, ни то, что он делает с моим телом, Ваша Светлость. Он навязывается мне и позволяет пьяным друзьям использовать меня после того, как сам закончит. Я пью зелье раз в месяц, потому что боюсь забеременеть от кого-то из них, а потом меня вышвырнут. Но это не я выбираю себе любовников. Мне не нравится, когда меня используют все мужчины в нашем городе или ненавидят их жены. Муж привязывает меня на ночь к столбу, а утром освобождает, чтобы я могла помыться, прежде чем меня снова отдадут мужчинам.