Я днями кормился, не в силах выкинуть из головы образ её задницы, неторопливо удаляющейся от меня. Я был ненасытен необходимостью трахом стереть именно это маленькое упругое тело из головы. Проблема в том, что она не из тех женщин, от которых можно уйти.

Её глаза сияли внутренней красотой, которую невозможно подделать. Когда она улыбнулась, моё чёртово холодное, мёртвое сердце забилось в первый раз на моей памяти. Она заставила меня хотеть чего-то, чего я смирился никогда не иметь, а потом эта сука умерла. Синтия вырвала из моей груди то самое сердце, которое заставила биться, когда погибла. Она подарила мне детей, первых тройняшек в истории всей расы. Она называла их зверятами, потому что зверь сделал так, чтобы её чрево приняло его семя. Она стонала для него, а он мурлыкал, чувствуя свою пару в Синтии. Она вернулась к нам, но я уже познал вкус утраты и знал, что никогда не хочу жить в мире без неё. Я знал, что если она не проснётся и не заберёт свои силы, мы можем не пережить эту войну. Нас должно было хватить. Но потом она опять начала отстраняться, начала планировать новую Гильдию, и её душа ушла от нас. Я посылал деньги, помогал, где мог, и бросал всё, что мог, на её любимый проект, чтобы ускорить процесс восстановления и Син вернулась бы к нам.

Гильдия была построена, работает, а Син так и не вернулась. Я сказал Олдену, что она нужна нам, и он велел ей вернуться домой и готовиться к войне. Но она так и не стала нашей, иначе вернулась бы раньше. Я разыграл свои карты, и она бросила их мне обратно. Я сказал ей правду, и она отстранилась ещё дальше. Она многое скрывала от меня. Кое-что она могла бы рассказать мне, например, что Богиня Хаоса играет в игры в нашем доме. Так уж вышло, что я был в курсе. А ещё знал, что Танатос был у двери моей спальни. Лукьян тоже знал и стоял в тени со Спайдером, защищая наших детей от иррациональной веры Синтии, что она должна всё в одиночку. Я включил её в свои планы, но она проигнорировала их. Мы объяснили ей необходимость её присутствия здесь, когда встречались с главами каст, но она несколько недель отсутствовала, даже не осознавая этого. Ристан отвёл её в сторону и напомнил, как работает время между мирами, и она нахмурилась, пожав хрупкими плечами, будто это не проблема. Но, будь всё проклято, это огромная проблема! Если бы я знал, что она понимала, с кем общается, мы могли бы быстро и эффективно покончить с этим.

Мне не пришлось бы пускать все на самотёк, чтобы узнать, не замышляет ли моя жена заговор против меня. Вместо этого я позволил ей предположить, что трахнул кого-то другого, чтобы поймать шпионов, бегающих по нашим коридорам. Я начал складывать колоду без неё, так как думал, что она складывает её против меня ради наших врагов.

Я был так же виноват, как и она, но не я держался за другой мир. Я здесь и ждал, когда она выберет нас. Её мир не хотел её, не принял бы её в истинном обличье, но мы бы приняли. Царство Фейри тянется к ней, а она отказывалась тянуться и брать силу, которую оно предлагает своей богине.

Она хотела, чтобы я был её плохим парнем.

Ну, вот он я, больше не надеваю для неё маску вежливости. Она могла бы разобраться с тем, кто я на самом деле, или вообще не поймёт меня. Я больше не буду притворяться тем, кем не являюсь. Я не хотел игнорировать происходящее, или жизни, которые мы потеряли, потому что она отказывалась отпустить прошлое и шагнуть в будущее.

Охота на неё была захватывающей, но конечный результат не принёс удовлетворения. То, что моя жена корчилась от боли, глубоко ранило, но мысль о том, что я её потеряю, ранила гораздо сильнее. У меня не было времени валять дурака. Мне нужна та, кем она рождена быть, и она принадлежала мне, готовая сражаться с теми, кто хотел нашей смерти. Я хотел, чтобы моя жена вытащила свою хорошенькую головку из задницы и вернулась.

— Ты здесь, или мы поговорим в другой раз? — спросил Зарук.

— Моя жена в чёртовой яме, придурок.

— Черт, а я-то думал, что моя мать была сукой за то, что бросила нас в тюрьму, — фыркнул Ашер, склонившись над столом и наблюдая за нами. — Надеюсь, ты оставил ей там какое-нибудь занятие.

— Нет, Ашер. Чем можно заняться в тюрьме Благих? Может, вам с Синтией будет, о чём поговорить, когда она вернётся.

— Забавно, даже ты не был бы так жесток, — усмехнулся он, скрестив руки на груди и изучая меня с ухмылкой на губах.

— Тюрьма, из которой не могут вырваться даже боги — идеальное место для неё, пока она не поймёт, как быть тем, кем мы хотим её видеть.

Он прищурился и покачал головой.

— Нет, там полно всякой хери.

— Какой хери? — осторожно спросил я, стискивая стол, который заскрипел от напряжения.

Ашер внимательно посмотрел на меня разноцветными глазами.

— Скажи, что ты не бросил Синтию в эту чёртову яму. — Когда я просто продолжил смотреть на него, он побледнел. — Райдер, скажи, что ты не бросил свою хорошенькую жену монстрам, которых я оставил в чёртовом аду!

— Каким монстрам? — спросил я, чувствуя, как внутренности скрутило от его слов. Ашер с пепельного цвета лицом, открывал и закрывал рот, прежде чем осознать, что я сказал.

— Думаешь, там было весело? Есть существа настолько злые и отвратные, что их нельзя убить. Там, внизу, нет магии. Ты либо быстро учишься приспосабливаться, либо умираешь. Ушли столетия, чтобы я смог добыть хоть малейшую толику магии в той адской яме. Если ты оставил Синтию там, она без магии, одна, в окружении монстров, которых нам не хватило сил убить, даже тогда, когда мы получили спустя тысячи лет, вернули магию.

— Она пробыла там три дня и не входила в пещеры, — пробормотала я, вытирая рукой рот.

— Ты не понимаешь. Эта яма даже не настоящая яма, а чёртовы врата в мир монстров. Ты видишь одно, человек внутри что-то другое. Начинается путаница, и время там движется совсем по-другому. Ад человеческого мира — лёгкая прогулка по сравнению с этой адской дырой. Я быстро это понял. Меня бросили в яму через три дня после брата, и для него прошло двадцать лет. Каждый день я смотрел туда, чтобы убедиться, что он в безопасности. Я видел одно и то же каждый день, пока сам не вошёл туда и не обнаружил его разорванным на куски и повешенным на стенах пещеры. Дело в том, что там ты не умираешь, а просыпаешься на следующий день, и на тебя снова охотятся монстры. Ты бросил свою жену долбаным тварям, и уверяю, то, что они делают с женщинами — не передать словами.