— Что ты на меня так смотришь? — недовольно спросила она, вытирая тыльной стороной ладони капельки воды с лица.

— Мне смешно, ты несешь чушь! — ответил, сложив на груди руки.

— Просто у тебя не хватило смелости, как мужчина сказа…

Мне надоело ее слушать. Сейчас, стоя под дождем, который только становился сильнее, я решил поступить, как настоящий мужчина. Именно этого и требовала от меня Настя пару секунду назад.

Я резко притянул девушку к себе и, обняв за талию, поцеловал. С осторожностью коснулся ее теплых губ, а когда не ощутил никаких знаков протеста углубил поцелуй. Её ладони аккуратно дотронулись до моего лица, и Настя прижалась теснее. Мы были мокрые, где-то в небе продолжал греметь гром, а в нескольких метрах от нас играла музыка. И мне впервые в жизни было плевать, как я выгляжу и что обо мне подумают проходящие мимо люди, разве это преступление — целовать самую прекрасную девушку в мире, которая сводит меня с ума…

Говорят, любовь приходит внезапно. Влюбиться, как упасть с лестницы — сначала перед глазами пролетает все, что было до этого момента, потом, тебя оглушает и ты не видишь и не слышишь никого вокруг, а в самом конце тебе страшно, страшно, что будет дальше…

Какая это несусветная чушь! Разве можно сравнить самое прекрасное чувство на свете с падением с лестницы? Любовь — это неподдельное чувство окрылённости в тот момент, когда тебя обнимают любимые руки; это восхищение человеком, который стоит напротив и смотрит тебе в глаза и в конце концов — это понимание того, что завтрашней день будет ещё лучше, ещё прекраснее и в нем нет места страху!

— Ну, и что это значит? — спросила, стоя напротив Кости под проливным дождем.

Я отстранилась первая. В меня словно ударила молния в тот момент, когда мужчина меня поцеловал, а спустя пару томительных, самых прекрасных минут в моей жизни, пришёл откат. Понимание того, что я делаю что-то неправильно, не так все должно было быть, по крайней мере, не в моем воображении. И пусть сейчас передо мной стоял самый прекрасный мужчина на свете, поцеловать которого хотелось все сильнее с каждой секундой, нам нужно расставить все точки над ё.

— А на что это похоже? — усмехнувшись ответил Костя. В последнее время Горин слишком много улыбается, наверное, это я на него так плохо влияю.

— На то, что ты подкинул ещё больше дров в наш паровоз проблем, — ответила, скрестив на груди руки.

— Угля, — поправил меня мужчина и тоже сложил на груди руки. Все ещё лил дождь и все нормальные люди уже скрылись внутри клуба или нашли более-менее сухое укрытие. Только мы, как два идиота, стояли под дождем и выясняли отношения.

— Суть не в этом! — закатила глаза, всплеснув руками.

— Тогда объясни в чем, — пожал плечами Костя, насмешливо смотря мне в глаза. — Потому что мне все и так ясно!

— И что же тебе ясно? — спросила, изогнув бровь.

— Ты просто испугалась, поэтому теперь придумываешь сто и одну причину, чтобы со мной поругаться и не говорить о нашем поцелуе, — спокойно произнёс мужчина, разводя руками. — Банальная женская реакция! — в ответ лишь фыркнула, отвернувшись.

И пусть Горин в какой-то степени был прав, мне и правда не хотелось сейчас говорить о нашем поцелуе, но…но с каких пор он стал знатоком женщин! Тоже мне, банальная женская реакция значит…

— Раз уж наш разговор настолько банален, — вздохнула, стараясь сделать задумчивое выражение лица. — Что должно произойти дальше? Твои предположения? — насмешливо спросила.

— У нас есть два варианта развития событий, — ответил мужчина, делая шаг ко мне. — Либо мы пойдём в машину и поедем домой, либо останемся мокнуть и мерзнуть под дожем, пока ты договариваешься с тараканами в своей голове.

В ответ снова фыркнула, показательно закатив глаза. Костя снова усмехнулся и, взяв меня за руку, повёл вдоль размытой дороги, которая сейчас больше напоминала огромную лужу грязи, к своей машине. Она была спрятана под ветвями дерева и в темноте ее сразу заметить было сложно.

— Запрыгивай, — кивнул мужчина, открывая для меня дверь.

— Я все мокрая, — ответила, показывая на своё чёрное платье, из которого можно было выжать воды на целый таз.

— Я тоже, — пожал плечами в ответ Горин. — Сидения кожаные или ты предлагаешь идти до фермы пешком? — усмехнувшись спросил он, насмешливо приподняв бровь.

— Ну раз Вы настаиваете, Константин Владимирович, — едко прокомментировала и залезла в машину.

— Будьте так добры, Анастасия Сергеевна, — в том же духе ответил мне он, закрывая за мной дверь.

Дорога была размыта, почти нигде не был положен асфальт, поэтому Косте приходилось вилять, стараясь проехать там, где было более-менее сухо. Я вцепилась в сидение, заранее пристегнувшись, и молилась всем богам, чтобы мы не застряли или не въехали в дерево. Не скажу, что боялась машин, но после ДТП, в которое я попала ещё в студенческие годы, любовь к быстрому и экстремальному вождению у меня напрочь исчезла. А за руль и вовсе не садилась уже лет пять.

— Все в порядке? — озабоченно спросил Горин, объезжая очередную лужу. Машину изредка потряхивало, когда мы натыкались на колдобины и валуны.