— Мне жаль Настя…,- сказала Алиса, притягивая ко мне руку, от которой я сразу же отмахнулась. — Но я не знаю, милая, правда не знаю.

— А если бы знала, то сказала бы? — спросила, смотря на нее с ироничной усмешкой на губах.

— К-конечно! — воскликнула Краснова.

— А если бы отец попросил не говорить? — уточнила, хотя и так уже знала ответ на заданный мной вопрос.

— Ради твоего бла…

— Понятно, — кивнула и, быстро преодолев расстояние, разделяющее меня с журнальным столиком, на котором стояла открытая бутылка вина, взяла ее и сделала пару больших глотков прямо из горлышка. — Просто отлично, даже лучшая подруга меня предала!

— В тебе говорит обида на родителей и алкоголь, — вздохнула Алиса, сложив на груди руки. Она стояла посреди комнаты и с недовольством во взгляде смотрела на бутылку в моей руке. — Что плохого в том, что твои родители счастливы? Спустя столько лет они снова нашли друг друга и воссоединили семью! — воскликнула она, разведя руками.

— Было бы что воссоединять, — усмехнулась, делая еще один глоток. — От нее остались лишь жалкие воспоминания двенадцатилетней давности и руины, на которых папа эти двенадцать лет пытался построить новую семью. К сожалению, предыдущие четыре раза ничего не вышло, — пожала плечами, потянувшись за тарелкой с тортом Алисы.

— Я не верю, что в глубине души ты не рада, что твои родители снова сошлись. Ты ведь так мечтала об этом…

— В детстве! — перебила ее я, не дав договорить. — Но детство закончилось и мечты вместе с ним канули в лету, — усмехнулась, делая новый глоток вина.

— Думаю, тебе хватит, — вздохнула Алиса, подходя ближе и требовательно вытягивая руку вперед.

— Еще чего, — фыркнула, прижимая к себе бутылку. — Я на грани депрессии, мне это, сказала, указывая взглядом на бутылку, прижатую к груди, просто необходимо!

— Ты на грани женского алкоголизма и истерики, — покачала головой Алиса, отбирая у меня бутылку. — Поэтому отдай это мне, а сама в душ и спать, — строго сказала она, подходя к раковине и выливая туда остатки вина.

«Да это же просто варварство!», — подумала, прежде чем смачно зевнуть и, встав на ноги, переползла на диван. На большее сил у меня уже не было. Поэтому, подмяв под себя декоративную подушку и положив голову на вторую, буквально на минуту прикрыла глаза и провалилась в сон до самого утра.

Проснулась от того, что у меня жутко болела спина, шея и рука, которую я отлежала — итог проведенной ночи на неудобном диване. Потянулась, а с губ сорвался стон наслаждения, как же приятно поменять позу и размять ноющие мышцы. Голова не болела, что, на мой взгляд, является безусловным плюсом и одной из особенностей моего организма. Очень надеюсь, что к годам тридцати ничего не изменится.

Тяжелый тюль бежевого цвета был плотно зашторен, не давая солнечным лучам проникнуть в комнату. Наверняка Алиса постаралась, подруга ненавидит просыпаться от солнечного света по утрам. Скинула с себя плед и встала с дивана, босые ноги утонули в длинном ворсе ковра, и поплелась в ванную. Спустя тридцать минут, за которые успела умыться и почистить зубы, принять душ, вымыть голову и сменить одежду, аккуратно зайдя в комнату, чтобы не разбудить Краснову.

На часах было только восемь утра, а в холодильнике меня ждал набор для приготовления омлета. Что ж, самое время опробовать свои навыки без пристального наблюдения Кости. Я печально вздохнула, вспоминая хмурый васильковый взгляд, но быстро прогнала видение из своей головы и, включив энергичную музыку, открыла дверцу шкафа, чтобы достать сковородку.

— С каких пор ты готовишь? — раздался удивленный голос Красновой, когда я выливала приготовленную смесь на сковородку, виляя бедрами в такт музыке.

Удивление Алисы было понятно. В наших домах кухня была исключительно, как декорация. И если я была фанатом еды на вынос, то Краснова каждый день лакомилась домашней едой, приготовленной Зоей Ильиничной, их с отцом домработницей.

— Меня Костя научил, — пожала плечами, переворачивая омлет и начиная нарезать свежий помидор.

— И кто же этот Костя? — поинтересовалась Краснова, присаживаясь на диван и проверяя свой телефон.

— Владелец фермы, с которым мне было нужно подписать договор, — уклончиво ответила, еще сама, не зная, осталось ли между нами что-то после моего побега. Костя ведь со вчерашнего дня так ни разу и не позвонил…

Я разложила омлет по тарелкам, положив с краю нарезанный дольками свежий помидор. Алиса с благодарностью во взгляде приняла из моих рук тарелку с завтраком и с наслаждением втянула аромат.

— И это все? — недоверчиво спросила она, удивленно приподнимая бровь.

— Пока да, — кивнула, отправляя кусочек омлета в рот. — И так будет до тех пор, пока ты не расскажешь мне, почему выходишь замуж за Смолина! — усмехнулась, заметив, как Алиса занервничала и начала ковырять омлет вилкой.