– Скажите, вы знакомы с солдатами из охраны тюрьмы, - не думая, схватив Эдварда за края сюрко, прошептала Фелисия. Потом, резко отстранилась, понимая, что каждое ее движение может быть истолковано совсем не так, как это выглядит, а глаз здесь предостаточно.

– Мы ночуем возле их сараев, а сегодня они сами подходили ко мне с вопросами о ликере, мол, ни ваша ли графиня его делает…

– Стоп, солдаты интересовались ликером? Эдвард, зови в замок Магрегора. Мы должны встретиться с вами, я не знаю как, но мы должны это обсудить. А солдатам так и скажи, что есть кое-что получше ликера, и сейчас это пробует Его Величество, и если они будут молчать, ты готов поделиться, но оставить им не можешь, а только выпить с ними, мол, а вдруг вы принесете это к их маршалу, и король так узнает, что пьет то же, что пьют солдаты! А еще лучше, отправь к ним одного из своих людей. Мы привезли с собой три бочонка, значит, королю перепадет еще один. Третий придержи на долю солдат.

– Я понял, леди. Только вот, мы не сможем вывести его из замка – он избит, не открываются глаза, щека порвана, и он даже не сидит, а у нас даже телеги нет, да и гонцы станут нас проверять.

– От вас зависит только одно – солдаты должны быть пьяны, Магрегор сегодня ночью должен быть в замке. Тина будет передавать каждое мое слово, - уже шепотом закончила Фелисия – они подошли к стоящей у входа в донжон Марте. Сердце Фелисии билось так, что его должны были слышать все. То, что сказал об Уильяме Эдвард не сломало ее, а только придало ей сил – у нее больше не будет ни одного шанса. А если не получится то, что она задумала, у нее есть другой план, но там уже не будет Уоллеса, и с этим придется жить.

Фелисия отправила за Костей, что сейчас все еще был в зале с королем. То, что она задумала, могло не получиться прямо сейчас, и тогда, возможно, вся ее жизнь пойдет наперекосяк, но она понимала, что рискнуть следовало.

– Ты звала меня? Что-то случилось? – Костя, захмелевший от виски, стоял в коридоре за ее дверью. В комнату впускать его не полагалось.

– Да, ты должен добиться аудиенции короля, и чем раньше, тем лучше, Костя. Мы втроем должны поговорить.

– Втроем с королем? – удивленно переспросил он.

– Да, нужно сейчас оговорить наш брак, иначе, думаю, кто-то уже это запланировал, - Фелисия вышла в коридор, где было сейчас тихо – все продолжали гулять в зале.

– Это тебя после твоего самогона так торкнуло? Я считал, что ты считаешь меня совершенно бесполезным, ведь ты теперь целая графиня, а я так… на побегушках у короля, - ответил он с некоторой издевкой.

– Знаешь, я догадываюсь, что ты меня и дома не особо любил, но сейчас мы не в той ситуации, чтобы обсуждать наши отношения. Не то время и, не то место, Костя. Найдется желающий прибрать к рукам графство, и у него будут более весомые аргументы для короля. Нужно поспешить, дорогой, - Фелисия потянулась за его ладонью, и Костя несколько напряженно, но принял ее ладонь в свою.

– Ты стала совсем другой, именно такой, как я и хотел когда-то. У тебя есть характер, есть стержень, как будто в тебе теперь живет совсем другой человек.

– Ты тоже, думаю, и сам не предполагал, что станешь кому-то прислуживать. Даже королю.

– Мне кажется, Фелисия, - с нажимом на имя, и недоверчиво сощурив глаза, начал Костя. – Мне кажется ты чего-то не договариваешь.

– Мне нечего скрывать. Ты был в моем замке, ты видел мои земли, и больше того, ты знаешь о планах Его Величества на Бродаха. Король должен понимать, что вариант с нашим браком – лучший для него в данный момент. Ты уже выказал ему свою верность. А мне так и так найдут партию, и это будет человек явно неприятный мне, неумный, а еще, он женится на землях. Ты же, надеюсь, понимаешь, что сейчас нам не до разделов и не до торгов, главное – выжить в этом аду.

– Хорошо, давай сделаем так, только если ты меня уже разлюбила, тебе придется разыграть любовь ко мне, мы можем сказать, что за время пока я ждал тебя и сопровождал сюда в дороге, мы полюбили друг друга, - было заметно, как недоверие отступило, и Костя расслабился. Он не считал предательством, да и вовсе забыл о том, что именно с его подачи девушку бросили в тюрьму, и, скорее всего, ей грозила бы виселица в лучшем случае. Фелисия помнила все, и запретила своему сердцу допустить хоть капельку сожаления к этому мужчине.

Костя ушел, а Фелисия осталась ждать. Тина пришла с вестью о том, что Магрегор и Эдвард ждут ее во дворе, и сейчас, когда зал только начинает расходиться, самое время выйти незамеченными. Тина протянула Фелисии плащ, и та быстро накинула его, натянув капюшон как можно ниже. В замке были дамы, и кроме Марты, она видела не менее пяти женщин, что, возможно, принадлежали двору, или же были женами лордов, прибывших к королю.

Фелисия шла во двор следом за Тиной и кусала щеку изнутри – наружу рвались сразу все чувства, и эта гремучая смесь готова была спалить ее изнутри. Она представляла в своей голове картины, что, возможно, скоро станут явью. И они ей совершенно не нравились.

– Леди, я долго следил за замком снаружи – Уоллеса привезли еще днем. Эдвард видел, как его заносили в тюрьму, - начал Магрегор, как только Фелисия подняла краешек капюшона, и показала кто под ним. Тина отошла от них сразу, и вернулась в донжон. Мимо то и дело пробегали слуги, проходили лорды, что покинули залу, и сейчас разговаривали на улице перед сном.

– Тихо, Магрегор, здесь каждый может услышать наш разговор.

– Они все пьяны, леди. А охрана… охрана уже развязала язык, но нам нужно еще несколько часов – так они и вовсе заснут, только вот, я не знаю, как вывести его из замка – здесь солдат сейчас больше, чем в Англии, - Магрегор искренне переживал за судьбу Уоллеса, и удивился, когда Эдвард нашел его за рекой и передал все, о чем просила хозяйка. Он знал, что она не шотландка, и, по сути, судьба какого-то повстанца ей должна быть малоинтересна.