А-а... Вот он сидит, темный, громадный, нависает надо мной... и как жужжит и сверкает его гигантский глаз, направленный прямо на меня! Небесный Огонь! Духи Охоты, помогите и спасите!.. Нет, нет... Не хочу...

С задушенным криком просыпается старый вождь Свурогль и приподымается на нарах. Кругом тьма, только в окна камеры проникает слабый свет, позволяющий с трудом разглядеть другие нары и лежащие на них, дергающиеся во сне, храпящие, стонущие и всхлипывающие тела. Мощным сивушным духом пропитана спертая атмосфера. Старый Свурогль, шлепая босыми ногами по полу, подходит к окошку, хватает руками решетку, прижимается к ней лицом. Одинокая слеза сползает по щеке неустрашимого вождя, голова раскалывается от адской боли. Изо всех сил вспоминает вождь, что же такое хорошее видел он только что во сне, хорошее, сменившееся чем-то страшным и непоправимым. Но тщетно - голова его пуста, только мелькают перед внутренним взором разноцветные яркие пятна - и все... Долго стоит вождь, прижавшись к холодной решетке и глядя на темные тучи, среди которых в небольшом просвете сияет одна-единственная яркая звезда. Потом просвет затягивается, звезда исчезает, и все небо становится однотонно серым.

III. Из окна своего кабинета на двенадцатом этаже административного корпуса резидент Организации Объединенных Миров Кристофер Малигэн мрачно смотрел на взлетно-посадочное поле и служебные комплексы космопорта. На поле, если не считать пары орбитальных ракетботов, стоял только один корабль - приземистый каботажник местных линий. Сегодня там должен был стоять еще и большой трансгалактический лайнер...

Малигэн вздохнул. Лайнера не было. И не будет.

Малигэн вздохнул еще глубже, уселся за стол и нажатием кнопки вызова начал рабочее утро. В кабинет вкатилась робосекретарша и доверительным грудным контральто начала передавать накопившиеся за сутки новости.

– ...по всему Самору задержано 18 туземцев, это больше, чем вчера, но меньше, чем позавчера...

Малигэн третий раз за утро глубоко вздохнул.

– ... из лесов вернулся этнограф Эцера Хоса...

Малигэн оживился:

– Это тот, что года полтора назад отправился туземные обряды записывать? Отметь, что мне надо его увидеть. Дальше...

– На каботажнике с Баллады прилетел запрошенный специалист по этнопсихологии, он дожидается в приемной...

– Так что ж ты мне голову морочишь? Немедленно зови!..

Деловое выражение на лицевом экране робосекретарши сменилось выражением легкой обиды, зажужжали колесики, и секретарша выкатилась из кабинета. Створки дверей закрылись за ней с пневматическим чмоканьем, но тут же и отворились, пропуская высокого светловолосого мужчину лет тридцати.

Его неспешные движения и прямой взгляд выдавали спокойную уверенность в себе, безукоризненный костюм намекал на безупречную репутацию специалиста и профессионала, а торчащая из нагрудного кармана дорогая пенковая трубка доверительно вещала о том, что ее хозяину ничто человеческое не чуждо и что он не чурается некоторого аристократизма и вместе с тем либерального фрондирования. Лучики мелких морщинок в уголках глаз выражали неподдельную радость. Он белозубо улыбался.

Малигэн (высокий рыжеволосый мужчина лет тридцати) вышел навстречу гостю, энергичным жестом протягивая руку и демонстрируя в пружинистой улыбке ослепительно белые зубы. Упругие улыбки и твердые рукопожатия обозначали начало обряда представления двух специалистов, одному из которых для решения небольшой проблемки понадобилась помощь другого.

– Камил Манзарек, - с затаенной радостью представился этнопсихолог, очень рад.

– Кристофер Малигэн, - ответил резидент ООМ, - очень, очень рад.

Дальнейшее было разыграно по нотам, как на выпускном экзамене колледжа менеджеров высшей квалификации. (Эх, годы учебы, кипение юности, порыв и пламень! Где вы, где?..) Робосекретарша, запустив на лицевой экран самое милое личико из своей коллекции, вкатилась в кабинет, неся на серебряном подносе кофейник и две прозрачные чашечки золотистого фарфора.

По ритуалу кофейной церемонии смакование ароматнейшего "мокко-альрами" происходило в благоговейном молчании, способствующем психологической притирке. Стороны обменивались предупредительными улыбками и благожелательными взглядами.

Все же внимательный наблюдатель отметил бы, что глаза Камила Манзарека нет-нет да и затуманивались мимолетной тенью неявного вопроса: "Если ты такой ас, то какого черта торчишь в этой дыре?", и тогда в глазах Кристофера Малигэна зажигалась незаметнейшая, упрямая искорка: "А сам-то?.."

Последние деликатные глотки, две секунды на прислушивание к внутренним ощущениям, полуприкрытые глаза раскрываются, в них умиротворенное просветление, две невесомых чашечки одновременно опускаются на поднос, и секретарша укатывает из кабинета.

– Итак, господин Малигэн, у нас какая-то проблема? Я слушаю. Уголок губы Малигэна дернулся. Он вернулся на землю. Ритуал закончился, можно снова стать самим собой и забыть о колледже. Он откинулся на спинку кресла.

– Да. Проблема. Началось это больше года назад, когда в поселок из лесов ни с того ни с сего повалили туземцы.

– Как я понял, причин этого вы не знаете?

– Нет. Затем вас и вызвали. Но я по порядку все расскажу, так будет лучше...

– Да, конечно.

– Незадолго до этого нам понизили категорию. Посидели мудрецы в ООМ и решили: планета наша для Терры неинтересна, минеральные ресурсы здесь ограничены, промышленность развивать бессмысленно, для науки тоже ничего любопытного. Постановили - внеземное поселение Самор-1 (ЕТ5.4087) 12, класса Е перевести в класс Н. Что означает: здесь остается только пост наблюдения ООМ да аварийные службы космопорта... Ну, народ разбегаться стал. У кого сроки контрактов истекли - все улетели. Новых работников нет - кому охота в дыру класса Н вербоваться? Туземцы же к нам из своих лесов не больно рвались, разве что сопляки одни... Я в ООМ рапорты посылаю - один, другой... а они мне - держись, мол, но людей не шлют, насильно же никого не заставишь. Что делать - понятия не имею, хоть вешайся. И тут, как манна небесная, ни с того ни с сего туземцы из лесов поперли. Да не так, чтобы один-два, а целыми стойбищами и племенами. Что у них там в лесах приключилось - до сих пор не пойму. Надо бы экспедицию организовать, разобраться, да людей нет. А от них я ничего добиться не смог - мычат что-то нечленораздельное, руками машут, бормочут... Может, вы разберетесь?