Обычный детектив: преступник имеется, жертва тоже, правоохранительные органы занимаются своим делом. Но кто сказал, что жертва не может нарушать закон сама? Даже подземный ход есть, всё по канону.
Старт
Март 1981
Одиннадцать вечера. Мама, наверное, уже спохватилась, надо сидеть тихо. Сейчас проверим, насколько хорошо я спрятался в десяти метрах от того места, где меня будут искать.
В школе кто-то подкинул записку «Готовься, педрила». Мне и без записок прилетает часто, а тут уж я даже боюсь представить, что меня ждёт. Началось это год назад, а сейчас дошло до открытой охоты, не стоило маме отдавать меня на бальные танцы. Поначалу вроде и хорошо было, даже физуху подтянул, но как-то раз вдруг захотелось встать на место девочки, и я пришёл с этим к маме. Ну да, мозгов у меня негусто, если я открылся, но я же думал, что маме можно. Оказалось, просто признаться нельзя, надо проявить готовность перевоспитаться, но это у меня не получилось, и пришлось сбежать очень не вовремя, начало марта – не самое приятное время, чтобы ночевать не дома, не в Бразилии живём. Обидно, что я еще нецелованный, а уже битый. Говорил же мне папаня, что в признанку идти нельзя, но я пропустил мимо ушей по малолетству.
Батя вообще много чего хорошего рассказывал и показывал, в том числе и молчать учил. Недавно один из одноклассников похвастался, что умеет открывать замки отвёрткой, так мне стоило некоторого труда не заулыбаться, когда он показал это на деле, такой замок можно и фольгой от конфеты открыть, семилетний ребёнок справится. Если у него будет такой учитель, как мой папа.
Cамое весёлое началось сегодня. С утра мама посоветовала мне сдохнуть, потому что это для меня будет лучше, чем встретиться с отцом, который через три месяца уже выйдет по УДО. В школе была записка. По дороге домой я увидел, что меня ждут возле подъезда, и не мои одноклассники, а здоровые кабаны на два-три года старше, тоже из нашей школы, только они уже ушли в ПТУ. Вряд ли кого-то будут ждать на мартовском ветру просто так, а приближаться к восьми лбам, которые ждут с конкретной целью, как-то уж совсем глупо. Я решил, что переночую у дальних предков, и пошёл на автобус. На подходах к дому деда было чисто, я поднялся на второй этаж и позвонил. Дверь приоткрылась, и мне в лоб прилетело очень ясное представление о том, кому я здесь нужен, бабуля подарила мне целых два слова: «Уходи отсюда». На этом общение закончилось, дверь закрылась. Хотел бы я знать, зачем мать такое разболтала. А может, и не она, многие ведь уже знают. Плохо, что до деда это дошло.
Ладно, посижу до вечера в городской библиотеке, потом можно будет идти домой. Выглянув из подъезда, я немедленно втянулся обратно. С другого конца двора к дому неспешно приближались четверо из тех восьми, что были у моего дома – охота началась. Всё, мне теперь нет смысла идти домой. Снова заныла ключица, сломанная в драке на зимних каникулах, и по спине мне тогда тоже знатно приложили. Меня с того времени серьёзно не трогали, так, фингал подвесить, не больше, но вчера я показал, что могу поднять руку для защиты, значит, сегодня мне прилетит основательно.
А я готов.
Открыл примитивный навесной замок на подвальной двери, скрепки у меня всегда с собой, заткнуты в подкладку школьной формы. Пусть думают, что меня понесло вниз, а я туда не пойду. Или пусть вообще что хотят думают, лишь бы не догадались, где я на самом деле. По деревянной лестнице можно ходить бесшумно, если наступать на самый край ступени или между балясинами перил, надо только сначала снять ботинки и положить их в портфель. Я опять оказался у двери квартиры деда, прокрался мимо и залез по лестнице к чердачному люку. На люке висел такой же в точности замок, он открывается примерно за пять секунд, но тут я уже, наоборот, буду делать вид, что меня здесь никогда не было, другого-то пути с чердака нет: в доме только один подъезд, стандартная восьмиквартирка, а пожарную лестницу зачем-то срезали год назад.
Открываю люк, ставлю портфель на краю. Откручиваю петлю на крышке, а на вторую, которая на рамке люка, вешаю замок. Взрослые не смотрят наверх, они бросят один взгляд и увидят кусок железа, висящий на законном месте, но не то, что он теперь ничего не запирает. Забираюсь на чердак и опускаю крышку люка. Передвигаться надо осторожно, слышимость отличная, а на полу гравийная отсыпка, шуршит при каждом движении. На чердаках я уже много раз бывал, но ночевать буду впервые.
Здесь довольно тепло, у нас так строят, чтобы чердак был промежуточным этажом между тёплой квартирой и сибирским морозом. Я могу приоткрыть чердачное окно и взять снега, чтобы получить воду. У меня в портфеле есть полстакана кедровых орехов, вчера мне не хотелось идти домой, купил вместо обеда и не доел, малоежка я. А ещё я знаю, что это за труба торчит из пола и уходит в крышу, и как её немножко подразобрать без особого шума, так что туалет здесь тоже есть. Пожалуй, можно расслабиться и поспать, ночка обещает быть необычной.
Проснулся. На улице темно, но часов у меня нет, а зимой непонятно, сколько времени. Посмотрел в чердачное окно, в домах свет горит почти во всех окнах, значит, точно меньше десяти вечера. Десять я могу определить по мерцаниям телевизора, их видно примерно в двух десятках окон – когда по обоим каналам идёт программа «Время», все показывают одинаковую картинку, а если начали по-разному, значит, она уже закончилась, и времени десять сорок. Почти сразу телевизоры начали мерцать синхронно. Это хорошо, что у нас в области только два канала, но у деда и всех соседей по этажу телевизора нет, на слух было бы надёжнее. Радио мне слышно, только по нему время не определишь, позывные чётко звучат, а дикторское бормотание не разобрать.
Около одиннадцати в квартире зазвонил телефон, дед снял трубку, но самого разговора я не расслышал. Через три минуты подъехала машина, в дверь позвонили – милиция пришла меня искать. Дед твёрдо ответил, что я сегодня не появлялся, и в подъезде опять стало тихо.
К двенадцати часам ночи почти весь квартал уснул. За это время я обдумал сотню вариантов дальнейшей жизни, и ни один мне не понравился. Ни один. Я могу найти себе мужчину, должны быть любители, раз уж есть такие, как я. И всё, на этом хорошее заканчивается, вряд ли он окажется любящим мужем. Нужно уходить в автономку, а какой из меня автономщик, ни денег, ни дома, ни документов. Дно. Повспоминал отца, которого не видел уже три года, и как он учил меня открывать замки, и его советы; теперь, выходит, и с ним отношения испортятся.
Портфель оставлю здесь. Всё хорошее и полезное помещается в карманах: три рубля, маленький складной нож, отвёртка, длинный шуруп, большая круглая батарейка с лампочкой, пять метров лески, иголка с нитками, пластырь, таблетки перекиси и наполовину израсходованный бутылёк йода, бьют меня часто. О чём ещё можно мечтать? И всё в карманах, в портфеле ничего хорошего держать нельзя, сколько раз он летал в лужу или просто в окно, и не сосчитать. Портфель найдёт слесарь месяца через полтора, когда придёт отключать отопление. А может, и не найдёт, запихаю-ка я его в тёмный угол подальше ото всех труб. Хотя это и не важно, слесарь не милиция, тревогу не поднимет.