Шрифт:
– Иди ко мне, не бойся!
Птенец смиренно прижался к ладони.
За дверью раздался шум.
Орел вырвался из рук в стремительном полете.
С грохотом и гамом в комнату вошли две женщины среднего роста в нарядных сарафанах. Розовощекие, с длинными волосами, сплетенными в массивные косы.
Они так забавно переставляли ноги, словно приехали на колесиках, спрятанных под длинными сарафанами.
– Олди не велел с тобой говорить. Тут еда и одежда.
Поднос с едой оказался на столе.
– Марта, чего она такая бледная и тощая?
– Голди, не болтай, дай ей отдохнуть.
– Марта, ну пожалуйста, немножко! Можно я ее пощупаю?
– Голди, положи одежду и брысь отсюдова!!!
Голди обиженно повесила одежду на спинку кровати. Взглянула на меня и рассмеялась:
– Марта, ты видела, у нее на ногах что…
Марта оглянулась и закатилась в громком смехе.
Я посмотрела на свои ноги. Пушистые тапки с мордами собак.
– Чудная девка, откуда свалилась. Я себе по-другому представляла наездников Королевских Драконов.
– Голди, ты можешь помолчать? – пытаясь удержать смех, пробормотала Марта. – С обувью и, правда, что-то надо решать, позже сводим ее к кожевнику.
Было трудно сдерживать желание говорить, я с уважением отнеслась к просьбе Олди, но лишить себя возможности поблагодарить не могла.
– Спасибо.
– Ого, голосок-то какой, как у ребенка. Марта, ну дай, я ее потрогаю!
– Голди, хватит! – интонация Марты была резкой и жесткой.
Голди кивнула головой, подмигнула мне, улыбнулась и скрылась за дверью.
– Вас Марта зовут?
– Да… Марта. Напугала ты нас всех. Олди запретил с тобой разговаривать. Давненько небо не раскрывалось. Только в легендах слышали. Ты не пугайся, все наладится. Кто его знает, что там у тебя произошло. Но если ты с нами, значит, в душе твоей много добра. Просто так не попасть к нам.
Марта подошла, прижала к себе и заключила в крепкие объятья.
– Все мы, детка, когда-нибудь ошибаемся, спотыкаемся, путаемся. Но пока бьется сердце, можно еще успеть исправить что-то важное. А уж тем более на Королевском Драконе. Только совсем он истерзанный. Выжил бы. Без него обратного пути не будет… – Марта притихла в паузе.
Слезы опять невольно потекли по щекам.
– Не плачь. Олди сказал, ты имени своего не помнишь. А давай мы тебя Пупси называть будем. По-моему, тебе это имя очень идет. У тебя длинные ресницы, глаза детские, кудряшки мягкие… – Марта потрепала меня за щеки. Невольно улыбка расплылась на моем лице. – Вот, когда улыбаешься, ну вылитая Пупси.
Она подошла к подносу.
– Тут водоросли, лягушки и чертополох. Отвар из трав и ягоды. Наверно, твоя мама скучает по тебе, не переживай, я о тебе позабочусь.
– Марта, я вам безмерно благодарна.
– Пойду я, Пупси, а то Олди будет ругать.
Так у меня появилось имя – Пупси, слухи о котором моментально облетели весь поселок.
Я не знаю, что привыкла есть раньше, но лягушки, чертополох и странный отвар из трав в тот день показались мне незабываемо вкусными. Завершив трапезу, укрылась мягким одеялом. Без забот и печалей крепко уснула я в уютной постели.
А может, так повлиял свежий воздух, теплые объятья Марты, манипуляции Олди с руками. Не хотелось ни о чем думать или пытаться что-то вспоминать.
Просто сладко погрузилась в сон.
Глава 2
Мазай
Мудрый Мазай – старый Мастер драконьего дела – должен был расшифровать память моего Дракона и дать ответы на многие вопросы.
Олди вошел в хижину Мазая. Мазай сосредоточенно готовил мазь для ран новоприбывшего в его стойло Королевского чуда.
– Олди, как она там?
– Пока ничего сказать не могу.
Мужчины поприветствовали друг друга крепкими объятьями.
– Давненько в нашем поселке не случалось подобного.
– Да уж, дело темное, и не хотелось бы, чтобы это навредило безопасности нашего Мира.
– Ты думаешь, что есть угроза?
– Олди, мой старый друг, новости печальные. Пойдем, посмотришь сам.
– А можно? Ты уверен, что он подпустит?
– Подпустит, он сам в смятении и огорчении. Мы покажем тебе тот фрагмент его памяти, который доступен сейчас. Только сначала я помажу его мазью от болей, слишком он повредил чешую в полете. В какой битве выжили, не знаю.
Мазай закрыл плотно крышку деревянной кадушки. Хлопнул по плечу Олди, и они направились в стойло.