Шрифт:
Утро вступило в свои права. Ребята побежали к автобусам, которые приехали за ними.
Вдруг раздался удивлённо-восхищённый крик Вороны.
Она, словно в сказке, увидела, как озеро булькнуло каким-то изнутренним вздохом и выкатило волной на берег… два красных резиновых сапога.
– Урааа!!! – радостно закричали ребята, которые знали, что значат для Вороны эти сапоги. – Урааа!!!
Счастье человеческое может быть разным. И вот таким тоже.
Ворона крепко обнимала свои сапоги, возвращённые ей волшебным озером, немного, правда, взгрустнув о кедах, которые надо вернуть Косте.
Но Костя, поняв переживания Светки без слов, тихонько, сзади шепнул ей на ушко.
– Кеды, это подарок. Тебе. Моя удивительная Ворона.
***– Света, бежим, ну скорее. – Костя ведёт упирающуюся Ворону к первому ряду в клубе. – Я места нам занял, фильм такой интересный, а ты…
Куда уходит первая любовь? Светка не стала мучить свою головушку сложностями. Особенно, когда такой обалденный парень, как Костя, тащит тебя из воды, а ты тащишь Кузю за волосы. Воздуха в теле нет, глаза у тебя красные, сопли-слюни-слёзы размазаны по лицу. Да ещё и сапоги единственные потопли. А твоя новая любовь смотрит тебе в глаза и что-то кричит.
– Дыши, дыши, дыши, дура! Тебе дышать надо…
Ух ты, думается тебе, дышать надо. А это-то и невозможно. Слиплось вс"e внутри. От страха и слиплось. Только теперь Светка поняла – как она сильно рисковала. Омут затягивал Кузю и Ворону вниз… вниз… вниз…
И только е"e извечное непрошибаемое упрямство тянуло их обоих вверх.
А потом были глаза Кости… Круглые, желто-карие, как у тигра. И они внимательно заглядывали в сердце Вороны – не осталось ли там проходимца Сталика?
Не-а. Не осталось. Даже запах выветрился.
И в пионерском лагере ни Шерхана, ни Шакала больше нет. И бойкота нет.
Зато есть всеобщее обожание. Появились новые друзья. Есть подруга навеки – Вика. И любовь новая и взаимная к Вороне пришла. И песни про «Взвейтесь кострами» Светку больше не раздражают, и Витосик человеком стал. Столько хорошего навалилось сразу. Вот Ворона и струхнула… А вдруг она глаза закроет и вс"e это испарится, как сон… У-у-у-у…
Света зажмурила глаза. Потом, разлепила один. Покосилась на Костю. Фух! Не сон! Можно кино смотреть про «Неуловимых мстителей» и за руки держаться, когда Витосик отвернётся.
ЭПИЛОГ– Света, бежим, ну скорее. – Костя ведёт упирающуюся Ворону к «их утёсу» на озере Тальков Камень.
А она… задохнулась этим воздухом воспоминаний, неимоверного счастья, детства…
– Светла-а-ана Владимировна, – шутливо прогудел Костя, – четверть века прошло, а вы вс"e на воду смотреть боитесь.
– Константиииин Николаевич, – передразнивая Костю, продудела Света, – минуло двадцать пять лет, а ума у товарища полковника вс"e нет!
Костя схватил любимую и горячо поцеловал. Светка вывернулась и поскакала в кусты, на бегу причитая.
– Вика-а-а-а! Спасай меня от этого ловеласа в лампасах!
– Нет уж! – Вика хлопотала у костерка, пытаясь его разжечь. – Сама выкручивайся, красавица, от своего Великого Озёрного Дракона.
Вика, наконец, разожгла огонь, и радостно хлопая в ладоши, заскакала на одной ножке крича.
– Витосик, у меня получилось. Урааа!
– Вика, перестань. – Вожатый Витосик, а теперь муж Вики, шутливо дёргает любимую за косички, – хорошо, что мои студенты не слышат, как ты меня дразнишь.
– Ох, профессор, Виктор Павлович, – Вика вытащила из мешка хлеб и картошку, притворно повздыхала, – ну не могу я иначе тебя звать на этом бережку. Как вспомню то лето и нашу третью смену, так и хочется скинуть кеды и бегать по травке, и обзывать тебя Витосиком. Ну какая же ты вредина был тогда. Ворону клевал бедную, бойкот ей устроил.
Витосик покраснел, как рак, но вывалившиеся из кустов Света и Костик, делающие вид, что не целовались, спасли его от Вики.
– Викусь, – Костя распластал над пляшущим огнём ладони, – не терзай мужа. Он же потом извинился и рассказал, что не понимал – почему Светка дерётся. Думал, что она хулиганка. А наша Ворона упорно молчала, что она всегда слабых и обиженных защищает.
– Угу, – Светка уже жевала дочерна зажаренную на костре корочку хлеба, – я ж за правду боролась. А он не понимал. А я гордая была, чтоб объяснить. Мне проще было сбежать в лес, в своё «Гнездо» за оградой пионерлагеря, чем разговоры говорить.
И Ворона мечтательно задрала голову, глядя на макушки сосен.
– Тем более что Сталик мне проходу не давал, – профессор Витосик виновато посмотрел на Светку, – всё зудел мне на ухо, что Ворона дикая и преступница малолетняя. Хмм, а я дуралей – ему верил.