На этот вопрос Дарий решил ответить уклончиво.

– О его каких-либо связях с пиратами, кроме как возможной торговли с ними, как и со всеми другими, сведения до конца не подтверждены. Достоверно известно только, что он… торговал гончарными изделиями на базаре… в Акбарии.

– На базаре…

Лицо царя выражало что-то среднее между радостью и смятением. Он снова устремил взор куда-то вдаль и замолчал.

– Я просто подумал, что… – Дарий решил перехватить инициативу в этом разговоре. – Если это действительно Азарий, и он, возможно, и даже, наверняка, ничего толком не знает о своем прошлом, то, сначала, дядя, мне нужно посоветоваться с вами, а потом уже думать, что делать дальше.

Выйдя из задумчивости, царь вдруг оживленно отреагировал:

– Да, знаешь, ты прав… Все-таки, если это он, то ему почти двадцать три. Это такой непростой возраст! Может быть, у него уже есть своя семья, и я, попытавшись вмешаться, вдруг ненароком… сломаю ее. Или, может быть… я же не знаю, каким он стал человеком… А, вдруг… он… как, кстати, он выглядит… богато или… бедно?

– Я могу уточнить это у Эмиля, но, вроде как, средне. Просто, но не бедно. Не сильно богато, но со вкусом. Как простой обыватель, наверное.

Было ощущение, что Ятон пребывает где-то в своих мыслях и почти не слушает его.

– Знаешь… – сказал он после очередной паузы. – Будь я… моложе, наверное, …я, услышав это, сразу пожелал его увидеть. Но… теперь, пожалуй… мне… не хочется ему… навредить.

– В смысле, дядя, я не совсем понимаю. Если это ваш сын, вы хотели бы с ним встретиться, или нет?

– О, да! Конечно! Просто… – голос Ятона дрогнул. – Мне бы очень хотелось посмотреть на него… каким он стал. Просто…

Глаза царя неожиданно наполнились слезами. Видя это, у Дария возникло огромное желание все рассказать царю, но он сдержался и мягко предложил:

– Дядя, вы просто скажите, что вы думаете. Я же все понимаю. Но, если это действительно мой брат, я бы хотел узнать его ближе. Хотя бы даже, чтобы понять, кем он теперь стал…

Неожиданно царь перебил его и заговорил охрипшим срывающимся голосом:

– Я же не знаю, где и как он рос! Пусть даже и не подтвердилось, что он стал пиратом, но… его же похитили какие-то негодные люди. А вдруг они его воспитали злым человеком? А вдруг…

Ятон закрыл лицо руками, и его плечи стали сотрясаться.

«Да, похоже, мне нужно было с этим подойти раньше. – Подумал Дарий. – Хотя, когда раньше? Когда мы сами поняли, кто он такой, дядя к тому времени уже так заболел, что к нему было не подойти».

Он приблизился к царю и, положив руку к нему на плечо, с теплотой в голосе сказал:

– Ну, же, дядя, не стоит. Я все понимаю. Давайте так. Я познакомлюсь с ним поближе, разузнаю, посмотрю, кто он, и кем стал, а потом сообщу вам.

– Только, пожалуйста! – Царь оторвал руки от лица и поднял заплаканные глаза на племянника. – Если ты поймешь, что он стал злодеем, не нужно мне ничего про него говорить. Мне хватило потери любимой жены и похищения сына. Лучше не знать ничего, чем знать, что его не только похитили, но еще и сделали лжецом, или вором, или убийцей.

– Хорошо, дядя, я понял.

– И еще, – было видно, что Ятон быстро овладел собой. – Когда будешь гулять с Ирис сегодня, будь с ней осторожен в своих вопросах. Ты знаешь, после смерти Мелькарта она мне почему-то стала как дочь и… Какое-то странное чувство. Вроде не родня, а… в общем, ей и так досталось. И отец умер внезапно, и… жених куда-то пропал. Так что, ты… не обижай ее, ладно?

– Да, нет, что вы, дядя. Я наоборот хочу ей помочь.

– Ну, вот и хорошо. И ты, это… заезжай ко мне почаще, племянник. А то Астэр сказала, что ты был так занят, пока я болел, что даже ни разу не навестил меня.

Дарий ничего не стал на это отвечать, а просто обнял Ятона за плечи и, попрощавшись, ушел.

Когда он вышел от царя, слуга при входе сообщил ему, что Ирис и Эмиль уже ожидают его у ворот. Подойдя к ним, Дарий с удовольствием отметил, что Эмилю очень идет форма римского легионера, и постарался не обращать внимания на полный вопросов взгляд дочери Мелькарта, которую сейчас, судя по всему, ничего не интересовало, кроме Атэса. Он незаметно приложил палец к губам, давая ей понять, что не время говорить о чем-то подобном.

Они оседлали своих жеребцов и выехали за ворота, где их ожидали семь римских воинов. Окинув их взглядом, Ирис оглянулась на Дария все с тем же вопросом в глазах, типа: «А эти, что здесь делают?» – но он лишь снова приложил палец к губам, а вслух сказал:

– В последнее время я предпочитаю брать с собой охрану. Времена, знаешь, неспокойные.

Он дернул вожжи и поехал вперед, а Эмиль нарочито притормозил. Ирис поняла, что Дарий специально хочет отъехать на некоторое расстояние, чтобы свободно поговорить и, пришпорила Тантума.