Нависнув прямо над ее ухом, он прошептал:

— Моя маленькая дерзкая лисичка знает толк в наслаждениях.

— Да, знает, — повторила Фокс хриплым голосом. Он хихикнул, затем принялся за работу, намыливая ее волосы. Потом он вылил себе геля на руки, чтобы вымыть все остальное. Она была такой мягкой и в то же время сильной. Такой идеальной. Каждое прикосновение усиливало похоть, пока его полностью не поглотал потребность. Капля предэякулята блестела на головке его члена.

— К сожалению, — сказал он, — я принял ванну, прежде чем прийти к тебе. Нам придется снова принять душ, чтобы ты смогла меня вымыть.

— Идет. — Фокс млела от каждого его прикосновения. Ее веки отяжелели и закрылись, губы приоткрылись. Губы, которые он хотел ощутить вокруг своей длины… Вскоре она начала задыхаться.

Долгое время Бьорн презирал чьи-либо прикосновения, кроме Тейна и Ксерксеса. Единственные на земле, которые понимали его внутренние муки, потому что прошли через такой же кошмар. Когда он начал снова жаждать человеческого контакта, то хотел причинять боль, а не удовольствие, и чувство вины сжирало его. Здесь, сейчас, с Фокс, с женщиной, которой должен был с наслаждением причинять вред, он хотел только удовольствия. «Я в некотором роде запутался».

Возможно, часть его, наконец, излечилась?

«Опять дрожь». Если она согласится быть с ним, только чтобы манипулировать его эмоциями… Он напрягся. «Я не перенесу таких ран повторно».

— Раньше я сказал, что не хочу знать причину, по которой ты прерываешь свой сексуальный пост. Теперь я должен знать

— Потому что ты мне нравишься, ладно? Ты самый удивительный мужчина, которого я когда-либо встречала.

И вновь Бьорн не уловил лжи. И восхитился, его член пульсировал с удвоенной силой, едва ли не кончая. Самая удивительная женщина считала его самым удивительным мужчиной… существовал ли более изысканный комплимент?

— Ты уже чистый, — сказала она с предвкушением в голосе, — так как насчет того, чтобы стать немного грязным? — Фокс развернулась и обвила руками его шею. Расширенные зрачки. Такую реакцию она не могла подделать. — Я хочу потрогать тебя везде.

«Контроль висит на волоске…» Капли воды повисли на ее ресницах. Щеки полыхали румянцем. Ему потребовалась каждая толика силы, чтобы не раздвинуть ее ноги и не погрузиться внутрь. Насколько узкой она будет? Насколько мокрой?

— Прикоснись ко мне, где пожелаешь. — Он провел подушечкой большого пальца по ее губам. — Для нас нет запретов.

— Приятно знать. — Она прижалась теснее, распутная улыбка почти лишила его присутствия духа. — Думаю, начну с губ.

Когда Фокс поднялась на цыпочки, он наклонил голову. Их рты встретились, и Бьорн приоткрыл губы, приветствуя толчок ее языка своим собственным. Они целовались, целовались и целовались, все мысли тонули в захлестывающем цунами жара и тоски.

Бьорн заставил ее попятиться и прижал к стене, вернее к крылу, которым он ее окружил, чтобы она не замерзла. Он сжал в кулаке прядь ее волос и откинул ее голову сильнее, углубляя поцелуй. Свободной рукой подхватил ее колено и приподнял ногу. Затем поставил ступню на выступ рядом и раздвинул ноги, открывая ее для него.

Ее колотила дрожь. Его охватило безумие, подстегивая двигаться дальше. «Нужно больше. Сейчас же!» Он поцеловал ее сильнее, яростнее. От медленного, одурманивающего исследования перешел к дикому, неистовому пожиранию. Когда Фокс провела ногтями по его спине и обхватила задницу, чтобы притянуть ближе, темп поцелуя ускорился.

Когда он сдвинулся, кончик его члена коснулся ее ядра. Она издала жалобный стон, и Бьорн зашипел от кипящего огня в крови. На его лбу выступили капельки пота. Он нуждался в этой женщине так, как никогда и не думал, что возможно. Рычание зародилось в его груди. Получал ли он когда-нибудь наслаждение от женской реакции?

— Ты… восхитительна.

Он втиснул свой ноющий член между ее бедер и одновременно обхватил груди ладонями. Разминая податливую плоть и щипая соски, он лизал и посасывал ее шею в месте биения пульса.

Ее дыхание стало поверхностным. Она крутила бедрами, ища — настаивая — на более тесном контакте.

— Бьорн. Ммм. Это было… слишком давно. Мне… нужно… больше!

Больше. Да. Сможет ли он выдержать еще больше после того, как так долго прожил без намека на удовольствие?

Он должен. Он не мог насытиться этой женщиной. Ошеломленный, он опустился на колени, всосав и прикусив соски по пути вниз. Темные жемчужины дразнили его.

Затем проделал огненную дорожку из поцелуев по ее животу, облизнул пупок и прикусил ниже… еще ниже. Когда он достаточно опустился, то остановился, чтобы поднять взгляд и увидеть ее всю — свой новый портал в рай.

К телу прилипли мокрые пряди черных как смоль волос. Вода стекала по ее вздымающейся груди, задерживаясь на сосках, которые стали на несколько оттенков темнее, чем раньше. Спина выгнута, голова откинута назад. Живот подрагивает. Ее ноги все еще упиралась на выступ, и он отчетливо видел рай… набухший, нуждающийся маленький клитор и пухлые розовые складки, которые блестели от женского сока.