— Все! Больше не могу, — счастливо выдохнула мама, спустя часа два. — Мне нужно упасть в кресло. Если честно, я готова прилечь даже на коврик в гостиной. Давно так не смеялась.

— Давай, мам, приляг. Кстати, пуговицу твою я вижу. Вон она, закатилась под буфет, — после слов Женьки похихикали еще немного, а потом согласились с мамой и всей толпой, слегка лениво, отправились в гостиную.

Прозоровы дружно (и намеренно!) замедлили шаг и позволили Полине идти первой. Она вошла в большую гостиную комнату и остановилась, не понимая, куда присесть. Семья помогать не стала. Знаете почему? Момент, сейчас все разъяснится.

Когда-то, еще в самом начале замысла о «смотринах» Анна Ильинична вычитала в журнале, что если человека впустить в комнату с большим количеством кресел и диванов, он подспудно выбирает именно свое место, полностью соответствующее собственному мнению о себе. Кто-то сразу идет туда, где лучше видно его самого, а кто-то старается присесть так, чтобы не быть уж очень заметным, но при этом с удобством наблюдать за окружающими. Вот и сейчас, поддавшись привычке, семья ждала, что же выберет Полечка.

Та прошлась между диванчиками, потопталась, как кошка, выискивающая теплое, безопасное местечко и неожиданно для всех выбрала самый неудобный диван. Женя насупился, папа и мама удивились, а Клим блеснул яркой улыбкой, но погасил ее, чтобы не выдать себя и свои непонятные чувства к Полечке.

Гостиная — два небольших диванчика друг напротив друга, один огромный, пара кресел. Шкафы с книгами и фотографиями, несколько картин — легкие, прозрачные акварели. И в этой вот комнате у каждого из Прозоровых было свое, скажем так, насиженное место. Мама и папа всегда выбирали большой диван: можно прилечь, удобно закинуть ноги. Женька заседал на одном из маленьких, прямо по центру, у всех на виду. А Клим… он стал владельцем второго диванчика, напротив двери. Со своих мест все друг друга видели и были на расстоянии слова. Поля выбрала диван Клима, села, устроилась поудобнее и ждала, когда же застывшие в дверях Прозоровы войдут.

Вошли и направились каждый к своему месту. Женька почувствовал что-то неприятное, но объяснить этого сам себе не смог. Промедлил, профукал и не забрал Полю с собой на свое место. Обиделся, что выбрала не его? Нет. Об этом он не думал, всего лишь слушал шёпот интуиции, которую он проигнорировал, как частенько это случается со всеми нами.

Сказать, что Полечка удивилась, когда с ней рядом устроился Клим, это ничего не сказать. Девушка попыталась сдвинуться к краю диванчика и стать незаметной. И прежде всего для Жени. Он буравил ее взглядом, а Поля не умея понять его состояния, надумала себе разного и чувствовала себя не совсем уютно. Клим же подлил маслица в огонёчек.

— Не помешаю? — и смотрит серьезно так, будто от полиного ответа зависит, останется он сидеть тут или нет.

— Нет. — Она помотала головой для пущей убедительности, потом, правда, спохватилась. — Это я вам мешаю, Кwим. Простите, я не знала, что тут ваше место.

Разумеется, она пересела к Жене, и все пошло своим путем. Спокойная беседа, в которой Поля и Клим почти не участвовали, длилась еще часа два, пока мама не спохватилась.

— Полуночники! Завтра все дрыхнуть будут до обеда. Арина рассердится, что завтрак остыл. Всем спать. — Поднялась с дивана и поманила Полю за собой. — Идем, Полечка, посмотрим, не забыла ли Любаша дать тебе пижаму.

В полиной спальне, Анна Ильинична осмотрела все хозяйским оком и осталась довольна. Чисто, уютно, красиво, да и пижама на своем месте. Лежит на постели и ждет своего часа.

— Полечка, я не люблю пафосных речей, но тебе скажу, детка. Я очень рада, что ты и Женечка вместе. Я еще никогда не видела его таким увлеченным и нежным. Он влюблен, дорогая, и я очень одобряю его выбор. Такие славные девочки, как ты, огромная редкость. Ты бывай у нас запросто. Можешь даже без младшего сынищи. Папа наш тоже рад тебе. А Клименсик только с виду такой грозный. Он очень хороший мальчик, но закрытый. И очень упрямый. Можно я тебя обниму?

Разумеется, Поля позволила, тепло обняла в ответ женщину, что так искренне предлагала дружбу. В этом нежном объятии Поля почувствовала снова, то, чего лишена была уже давно. Семью. Поддержку. Такую, знаете ли, приязнь, расположение близкого человека.

Поле бы взять и рассказать, что никакая она не девушка Жени, что между ними нет ничего, кроме парочки поцелуев, но она промолчала. И этому есть объяснение — терять расположение семьи, которая приняла ее так тепло, она не желала совершенно! Не хочется говорить о психологии, детских комплексах, но все это есть и выливается вот в такие маленькие катастрофы. Полечка по юности и неопытности, пропустила мимо ушек слова Анны Ильиничны «бывать запросто и без младшего», а решила, что только будучи девушкой Женечки она сможет видеть этих людей и уже перестанет быть такой одинокой, как раньше.

Тем своим решением и дала возможность судьбе поиграть сразу множеством людей, собравшимся сейчас под этой крышей. Но кто же знал, что получится из этого ее молчания?

— Поля, если нужна стирка одежды, сложи все в мешок и оставь у двери. Любаша заберет и утром принесет все чистое и выглаженное. Надевай пижаму и спи спокойно. У нас в доме защитников больше, чем врагов, которые сюда могут сунуться.

Знала бы Анна Ильинична, чем отзовутся в Поле ее слова, может и промолчала бы. После смерти бабушки Полечке было страшно жить одной. Некому было предложить защиту и … Видимо все отразилось во взгляде девушки и мудрая мама поняла все и сразу. Так Клим смотрел на нее, когда маленьким семилеткой остался совершенно один. Сиротство — это страшно.