Шрифт:
– А какие предметы Вы бы изучали и забросили остальные, если бы Вам дали такую возможность сейчас?
– Те, которые в школе не преподают. Толком. Или вовсе – астрологию, астропсихологию, квантовую механику, альтернативную историю и альтернативную археологию. Тогда же единственное, что мне было на самом деле интересно, это когда учительница по физике рассказывала истории из научной фантастики. Всё. Все остальное, потому что «надо» и «должна».
– Хорошая дочка тоже потому что «надо» и «должна»?
– Единственный ребенок в семье. Единственная надежда на благополучную жизнь. Развал привычного строя. Мир, перевернувшийся с ног на голову или наоборот. Родители, перебивающиеся от зарплаты до зарплаты. Подработки на износ. И все равно… И не то, чтобы меня это как-то особенно тяготило. Просто. Понимала я. Что тяжело. И что вся надежда только на меня. Потому что больше не на кого было ни надеяться, ни положиться.
Профессия выбиралась разумом, нефти в стране много, идти на инженера-нефтяника, чтобы был хоть какой-то шанс на хорошую работу, было фактом само собой разумеющимся. Благо, способности к техническим предметам были хоть какие-то. Но без проникновения в суть и особого понимания, как применять эти технические знания в жизни. Так, по волнам по верхам на парусе прирожденной способности к логическому мышлению.
На первой работе предложили такую зарплату, о которой никто в моей семье и слыхом не слыхивал. А ты сразу после института и плевать, что тебе говорят: «Забудьте про личную жизнь на три года, как минимум». Думаешь, начхать, забуду про что угодно, только платите. Платили. Через полгода работы на буровой уже волком завыть хотелось. Времени на личную жизнь и вообще на какую-либо, кроме как на буровой, как и обещали, не было. В один период я даже почувствовала, что там, в этом своем вагончике, где после какого-то времени каждая вещь была на своем месте, мне было комфортнее, чем на Большой Земле, как в шутку я тогда называла Город. Жизнь тогда предстала передо мной в самом своем нелестном виде, во всем уродстве пьяного до рвоты веселья, подстав, предательств и насмешек. Но там же, среди всего этого вонючего, простите, дерьма я нарыла несколько золотых песчинок – друзей, в том числе и Н**, с которой мы до сих пор движемся рука об руку, пусть и не держась за руки, за много километров друг от друга… Продержались мы с ней тогда еще пару лет. А потом ее коварно и подло уволили, а я ушла в никуда. Сразу после ухода мамы. Поняла, что больше не смогу.
– БУМ!
– О да! с оглушающим грохотом и треском. Как вы думаете, вы научились терять, – писала я тогда, —
Не привязываться к приятным мелочам,Не привыкать к их пороюнезаметному присутствию в Вашей жизни?..Не говоря уже о больших потерях.А отпускать?Что Вы возьмете с собою в дорогу,если не будете уверены,что вернетесь обратно?В чем следует искать опору, поддержку и отдохновение,чтобы потом неожиданно вдруг не сорваться вниз,когда и этого не станет?Черпать энергию в утреннем пении птиц,облаках, медленно плывущих к обрыву, —для этого мне, наверное,следовало бы быть моложе душой;Как Вы думаете, сколько мне лет?К природе я бы скорее обратилась за подзарядкой,за подпиткой моей практически исчерпавшей себя способностизасыпать с улыбкой на лице.Но для того, чтобы спать крепко и с удовольствиеми просыпаться с той же улыбкой,надо, наверное, нечто большее.Где оно, это сокровенное чувство гармониис природой, самой собойи кусочком неотъемлемого вкусного, уютного комфорта,Когда речь не идет о выживании,но о жизни в собственное удовольствие,Когда и себе,и окружающему миру улыбаться становится намного легче…как и в собственном внутреннем.Мы начинаем обставлять егоеще с раннего детства,Прятать в нем, как в тайнике,то, что для другихмимолетно как улыбка прохожегои так памятно нам.Ценности меняются,как и лозунги на стенах нашего необъятного мира.Не захламляйте его,не забрасывайтеи не запускайте.Пусть в нем звучит Ваша любимая мелодия,На полках стоят Ваши любимые книги,которые Вам хотелось бы перечитать,А в вазах Ваши любимые цветы —какие они?Мои – тюльпанысамых разнообразных, самых тонких оттенков…Отведите взгляд от книги,Подойдите к окну,где река, где живые воды,Вдохните свежий не откормленный фиалковый воздух,умойтесь ими прислушайтесь к его шелестящей мелодии,и улыбнитесь,и продолжайте улыбаться, даже если Вам придется уйти…Ведь Вы уже однажды создавали этот мири наполняющую его атмосферу,и Вы создадите ее вновь,Возможно, немного иной,но такой же многогранной и целостной, как и Вы.Только пообещайте не растрачивать себяпо дороге к Вашему светуи покою Вашей отскитавшейся души…Итак, в путь?..
Июль 2010-го. По земному времяисчислению.
– Но тогда Вы много плакали?
– Я тогда настолько оглохла от пустоты и отсутствия хоть какой-то опоры и хоть какого-то смысла, что даже подумывала о добровольном уходе.
– И Вы молили об учителе?
– О навигаторе, о поводыре. Чем не выход из затруднительного положения. Когда стен не видишь, а башкой о них каждый раз стукаться ох как больно.
– Остались довольны?
– Очень благодарна ему. До сих пор применяю полученные от него техники. Глубоко уважаю и почитаю тот опыт, который я получила в Тот Период Красоты. Период Моих Самых Светлых Песен.
– Но?
– Но Льву костыли не нужны…
– Страшно было?
– Очень. Но. Когда я окончательно «отравилась человеческим фактором» [1] там, где по пути к Солнцу зачастую предпочитают не замечать красоты цветов под ногами, я научилась говорить «нет»…
– До этого не умели?
– Странная штука, доктор. Тому, что я идеализирую, «нет» говорить не получается. Идеализирую, пытаюсь соответствовать. Натягиваю костюм хорошего человека. Срастаюсь с ним. Утрачиваю себя.
1
Немного переиначенная фраза Элема Климова. Он однажды сказал: «Объелся человеческим фактором».
– Аутоиммунный тиреоидит на сцену?
– О да… Так он в моей жизни и появился. Скорее всего…
Так что, много всего красочного уже успело произойти в моей жизни, доктор. Как видите. Но в общем и целом миры меняются, а тема страха и любви Пронизывает каждый благодарность.
– И вы благодарны?
– И я благодарна. И если так случится, что кому-то доведется составить мне компанию до конца этой моей прогулки, мне бы очень не хотелось, чтобы он или она делали это с позиции «надо» и «должен». Пусть лучше временно, но взаимоискренне.
– Сильно разочаровались?
– Ошеломляюще.
– А есть за что быть благодарной?
– За многое на самом деле.
– Настолько, что удалось сохранить хорошие отношения?
– Ну, как бы Вам сказать, доктор…
А в том лесу у ночи нет конца,А в том лесу у ночи нет начала,А в том лесу сова встревоженно кричала,Пугливая и хищная сова.А в том лесу жила моя любовь,А в том лесу моя любовь тихонько умирала,А в том лесу сова беспомощно кричала,Пугливая и хищная сова.А в том лесу похоронили нас,А в том лесу венчались наши тени,А в том лесу прощеным воскресеньемВ честь нас заказывают вальс…