Как это и бывает, в душе Вайолет все же затаилось сомнение, правильно ли она делает? Быть может, стоило испытать судьбу и вместе с остальными уехать за другой жизнью? Может, Вайолет смогла бы устроиться в какой-нибудь более известный журнал, стала бы главным редактором и пила кофе по утрам, сидя на веранде собственного дома? Чересчур заманчиво и страшно. Однажды она все равно будет счастлива. Возможно, и не придется больше ничего менять для осуществления этого обычного, на ее взгляд, желания.

Вайолет жила в съемной квартире недалеко от бара, ежемесячно выплачивая хозяйке сумму, немного превышающую стоимость тридцати ночевок в дешевом хостеле на Дель-Аванти. С невысокой зарплатой мечта о собственной просторной квартире оставалась мечтой. Размышления иногда заводили Вайолет в тупик. Появлялась идея найти новую работу, не уезжая из Фолзбриджа. Но ничего, кроме официантки, разносчицы пиццы или талисмана футбольной команды ей не светило. Хотя и талисманом ей не стать. Скорее всего, третий вариант – это какое-нибудь пикантное место в публичном доме, да и то вряд ли. Без работы Вайолет не сможет нормально питаться, прилично выглядеть для новых собеседований и оплачивать квартиру (а если затянуть с оплатой хотя бы на пару дней, миссис Фостер ее тут же выселит под окна вместе со всеми дешевыми пожитками).

После того, как многие сотрудники уволились, мистер Кане устроил общее собрание. На нем было предложено добавить в издательскую деятельность публикацию не только сборников рассказов от местного писателя, но и настоящих книг.

– Для нас важно, чтобы от «Великолепного мира» издалась хотя бы одна книга, которая станет известной по всей стране. Будет еще лучше, если она прославится на весь мир, – говорил мистер Кане твердо и уверенно. – Нам нужно найти этот талант! Я знаю, как вам всем хочется стать успешными, зарабатывать больше денег и исполнять свои мечты, а у многих из вас они упираются именно в деньги. У кого-то просто в работу, в занятие любимым делом. Так как количество сотрудников у нас уменьшилось вдвое, и спрос на журнал постепенно падает, боюсь, если ничего не изменится, работать здесь будет некому. Городская газета нравится людям больше, а сборники рассказов приобретаются все меньше. К тому же, мистер Дживс пишет все реже ввиду своего возраста. Предлагаю тем, кто занимался рецензированием, первыми изучать вдоль и поперек книги, которые будут приносить в наше издательство.

– Но, мистер Кане, на мне еще спортивная колонка! – воскликнул Роб Сполсон. Он прочитывал рассказы после Вайолет и так же, как она, писал рецензии.

– Не только у вас двойные обязанности. Что ж, предлагаю редакторам включиться в написание статей для журнала.

В тот день на помощь Вайолет назначили Саманту, и они вдвоем начали работать над созданием колонки, в которой рассказывалось о старых и новых фильмах и книгах.

– Как раз, мисс Грин, вам будет удобно рекламировать читателям новую книгу.

– Вам не кажется, что мы будем зашиваться на работе? – спросила Вайолет.

– Тоже верно. Тогда… Как вы все смотрите на то, чтобы выпускать журнал раз в две недели? Возможно, тогда он будет более долгожданным для читателей.

В итоге работу издательства пересмотрели, и Вайолет пришлось читать уйму ненужной литературы с целью найти нечто стоящее. В большинстве своем люди присылали скучные тексты, в которых отсутствовали смысл и хоть какая-то логика. Иногда произведения неизвестных авторов умудрялись надолго засесть в голову Вайолет, и она часами напролет размышляла о том, зачем люди пытаются найти талант там, где его нет.

Чтобы «Великолепный мир Хильды Хаунд» издал книгу, будущий писатель должен принести или выслать по электронной почте свое произведение с синопсисом и аннотацией. Затем книге дадут порядковый номер и отправят рецензентам издательства. Так уж случилось, что Вайолет являлась первым проверяющим. Далее новоиспеченного автора прочтет другой рецензент, и в случае положительного отзыва произведение отправится на проверку к младшему, а затем и к старшему редактору. Если книга с победой пройдет эти четыре ступени, то окажется на столе у директора издательства, а перед самой печатью еще и навестит корректора.

Дни тянулись, как жвачка, которую Вайолет наматывала на палец во время очередного чтения. Клубничный бабл-гам и прочие сладости вызывали у нее зуд, вслед за которым по всему телу разбегалась мелкая сыпь, порой мешающая уснуть. Несмотря на аллергию, на столе Вайолет, рядом с компьютером и желтой лампой, всегда стояла жестяная баночка, полная изжеванных резинок. У стены разместились небольшие часы, стрелки которых приходилось регулярно подводить.

Иногда восьмичасовой рабочий день растягивался еще на пару часов, когда Вайолет хотела поскорее закончить статью или проверку книги. Тогда она погружалась в раздумья, снова вспоминала о том, как она здесь оказалась, и, мечтая, представляла будущее. В момент очередных размышлений в дверь кабинета Вайолет уверенно постучали.

– Войдите! – сказала Вайолет сухо и поспешно взяла ручку, создавая образ серьезного занятого человека.

Слева от девушки открылась дверь, и в кабинет вошла стройная высокая блондинка, одетая в короткое пальто мятного цвета. Ее длинные ноги подчеркивали серые ботфорты с пряжкой. Вайолет свела брови.

– Я принесла сенсационную книгу! По крайней мере, я так думаю, – женщина улыбнулась, и по уголкам ее глаз разбежались крошечные морщинки.

– Как вас зовут? – небрежно бросила Вайолет, продолжая делать вид, что очень занята.