– Да, – мрачно сказ Петрович. – Шум был. Меня же тогда освистали…

– А я вот никого не запомнил, кроме вас! – сказал участковый. – Потому что все эти «Лыжи у печки стоят» надоели, а вы тогда вышли на сцену и стали петь о чем-то фантастическом. Как там было? «Позвони мне, когда умрешь, расскажи, как дела на родине».

– «Мы все так же любимы богом или это очередная ложь?» – вспомнил Петрович.

– Точно! Это прям как глоток свежего воздуха был. Словно ведро холодной воды вылили на меня.

– А тогда, действительно, было душновато, – засмеялся Петрович.

– Ага, – согласился капитан. – Помню, все время пить хотел… Ну дела! Не думал, что спустя столько лет буду с вами общаться. Я потом видел вас один раз по телевизору, вы рассказывали, что выпустили книгу стихов. Но мне эта книга не попадалась.

– Вон, на полке стоит, – сказал Петрович.

Капитан поднялся, взял книгу, стал перелистывать.

– Дадите почитать? – спросил он. – А лучше – продайте! Вам, небось, деньги не помешают.

Петрович быстро подсчитал в уме и кивнул:

– За 350 продам.

Поллитровка и банка пива на утро. Живем, пронеслось в его голове.

– Давайте! – согласился капитан, протягивая деньги. – И это… Можете подписать?

Петрович слегка удивился, но кивнул:

– Подпишу. Пойдет так: «Игорю на память о неожиданной встрече»?

– А откуда вы знаете, как меня зовут? – удивился участковый.

Удивился и Петрович:

– Знаете, как-то само пришло в голову. Наверное, просто угадал.

21.05

Проводив участкового, Петрович глянул на часы. Слава богу, магазин еще открыт.

– А жизнь-то начинает налаживаться! – сказал Петрович.

Встречаться с соседями он не хотел. Ну их! Еще начнут выпрашивать, зачем участковый приходил, чем интересовался. Не объяснишь же им, что мент полчаса джаз слушал… Кто поверит?

– А я тебе говорю, что моя фамилия Титкен! – доносилось из-за двери. – Титкен, а не Титькин!

– Бу-бу-бу, – невнятно ворчал Захарыч.

– Это старинная датская фамилия! Мой предок вместе с Кутузовым в Бородино участвовал! Ты про Багратионовы флеши слышал хоть? Там мой пращур кровь проливал за Россию. А твои предки в это время кобылу за Ханкой доедали!..

Петрович открыл окно и перемахнул через подоконник – так оно быстрее будет.

В магазине было малолюдно. Какое-то существо непонятного пола пыталось купить пива, продавец тыкала пальцем в объявление и говорила, что без паспорта никак.

– Да мне уже есть восемнадцать! – возмущалось существо. – Всегда продавали, а тут…

– Да я тебя в первый раз вижу! – сказала продавщица.

Петрович не помнил ее имени, но знал, что она живет где-то неподалеку.

– Показывай паспорт – и продам, – продолжала работница торговли.

– Что за гадское государство! – закричало существо. – Это полицейский произвол. Почему я должен носить с собой паспорт? Нет такого закона.

О, прояснилось. «Должен». Значит, он. Самец.

– Не нравится – поезжай в Америку, – сказала продавщица. – Там алкоголь вообще с 21 года. Повыступай там, быстро в тюрьму посадят. Будешь сидеть на параше и гордиться, что это параша в самом лучшем и демократическом государстве.

– У, гады, Навального на вас нет, – зло сказал парень и пошел к выходу.

– Вырастили детей на свою голову, – усмехнулась продавщица и посмотрела на Петровича. – Вам чего?

– Бутылочку водки за 270 и банку пива за 80, – сказал он.

– О, джентльменский набор одинокого мужчины, – насмешливо сказал кто-то за спиной.

Петрович обернулся и замер – она! Та самая, на которую он издалека засматривался. Ангел без крыльев, иначе не скажешь.

Он покраснел, будто его уличили в чем-то непристойном.

Ангел засмеялся:

– Ого! Не думала, что среди местных мужиков есть такие чувствительные. Не иначе, как снег сегодня пойдет.

21.15

Петрович стоял на крыльце магазина. Ждал. Почему-то хотелось объясниться.

– А, это вы, спивающийся джентльмен, – усмехнулась она, выходя из магазина. – Чего стоим? Кого ждем?

Внезапно стало легко. Скованность и волнение пропали. Главное, не перейти на развязный тон, подумал Петрович.

– А вы знаете, что вы ангел? – сказал он, улыбаясь.