Через пять минут и несколько поворотов мы вышли в огроменную столовую, размерами как раз таки уже с целое футбольное поле. Тут были и диванчики, и длинные столы, и места для одиночек в углу, и выход на террасу, и вообще всё что душе угодно!

— Учитель, а можно вопрос? — спросил я даже не своего учителя.

— Да, конечно.

— Мы шли от силы минут пять. Как мы оказались в центре всего академического района?!

Академический район — отельный район в столице, выделенный под Школу. И в прошлый раз мы с Алисой его два часа только обходили! Столовая как раз располагается в его центре.

— Хороший вопрос! Были бы вы на уроке, получили бы бал.

«Хе-хе-е-е»

— На весь район наложено пространственное заклинание. Кому куда надо — тот туда и дойдёт. Школа — невероятно огромна, но вы всегда не будете по ней долго бродить. Скажем спасибо директору, — улыбнулся мужик.

Я поблагодарил учителя и продолжил гастрономический тур. Естественно, для учреждения такого класса здесь был полный шведский стол. Или королевский, не знаю.

О-о-о, чего только не предлагали! Кальмары, крабы, стейки, супы, каши… да почти всё здесь было! Странно, но почему-то было мало сладостей. Видать без технологий не научились их производить, и всё, что я сейчас вижу — относительно здоровая пища.

Ну, потерплю без шоколадной пасты. Мне же лучше.

— Уа-а-а-а-ай, — я умилился еде как девочка щеночку, — Какая прелесть…

«Я возьму вот это, это, это, можно вот это…», — кончик моего языка вылез сам собой, — «Вот так, оп, вот так вот, вот, воть, ать, оп. Да-а-а-а…»

Поднос ломился. В прямом смысле — от веса еды по нему пошла трещина.

«О, а вон и Алиса! Только вот…», — я увидел девушку, уже мирно обедающую в своей группе, — «Ладно, не буду надоедать»

Всё же, я не в её группе. Будет странно, если подсяду просто так. Да и в новую компашку я так погляжу она уже хорошо влилась… смеётся, веселится вся.

«Блин, у меня нет друзей…», — приуныл, — «Где Рон?», — сажусь за один из свободных столов на четыре места, — «Да хотя бы Драко…»

Пришлось есть в одиночестве. Впрочем, я быстро об этом позабыл. Ещё бы, тут ведь куча вкуснейшей, прекраснейшей, идеальной, вкусной и прекрасной еды! Какие к чёрту друзья, когда я могу ПОЖРАТЬ!

Тем более моя голова была занята немного другим, как и во время любого другого приёма пищи.

Я вспоминал наставления отца.

«Сынок, почему опять поперхнулся? Быстро ешь? Да? Хочешь кое-что расскажу? Только ты никому, хорошо? Ладно, слушай. Сынок, если сильно-сильно захочешь кушать, представь, как еда в животике становится белыми и чёрными человечками. Представил? Много-много человечков! Ты сам поймёшь каких сколько. Затем отведи белых человечков в место, где они смогут побежать по твоему телу и сделать тебя сильным-пресильным! А чёрных человечков отведи туда, где они через время станут белыми. И затем сделай для них то же самое! НО запомни сынок — нельзя пускать в своё тело чёрных человечков, ясно? Тогда снова поперхнёшься. Хорошо? Ну вот и умница. Дай поцелую»

«Я не забыл, папа…», — несмотря на грусть я улыбнулся, — «Ну и расистом ты был…»

Почему именно чёрные человечки плохие? Не знаю. Но папин совет всегда работал, и когда я сильно хотел кушать, я отсеивал человечков. Это было не столько для переваривания, сколько для ностальгии — так я вспоминал хорошее, набирался сил и… просто в очередной раз убеждался, какие у меня были замечательные родители.

«Чёрт…», — сжимаю кулаки, — «Мама… папа… я вас верну. Это моя цель. Она не изменится, слышите? Просто… подождите. Рано или поздно ваш сынок возьмёт власть над смертью. Всё будет хорошо…»

Я встряхнул головой и продолжил есть. С человечками, естественно. Это уже как привычка.

И так бы расистская трапеза и продолжалась, если бы меня что-то не смутило. По началу я даже не понимал что именно кроме, естественно, чувства неправильного беспокойства к которому я уже начинаю привыкать. Но спустя время всё стало понятней.

Шум. Меня смутил поднявшийся шум где-то вдалеке.

Конечно, я не могу сказать, что столовая до этого была тихой как луна, но сейчас что-то выбивалось даже из общего фона голосов и постукиваний.

«Да что такое-то?», — поворачиваюсь.

Суматоха. Кто-то с кем-то спорил, кто-то на кого-то кричал, и кто-то выяснял отношения за одним столом. Обычное дело — новенькие не прижились с другими новенькими.

«А, ладно, плевать», — отворачиваюсь и продолжаю кушать, — «Только… что-то мне это не нравится!»

Снова заныло чувство неправильного. Сначала я закрыл на него глаза. Потом шум усилился, а вместе с ним и это чувство. Стерпел. Снова усилилось. Снова стерпел. Потом снова. Послышался скрип стульев по полу. Ругань переросла в крики. Тут я не сдержался и опять повернулся. Вгляделся. И…

«Ох, дьявольская срака!», — я подскочил и быстрым шагом пошёл к разборке.

Это ведь стол Алисы! Ну как я сразу не вспомнил?!

Что снова не так? Почему даже в одном из самых защищённых мест в Королевстве я должен переживать, а не надерут ли нам тут всем зад? Особенно учитывая, что Алиса красивая девочка, а аллегория про зад принимает не тот смысл!

— Ты, кайрусовый идиот! Какое ещё разделение?! Мы — один класс! У нас — одна цель! И мы не можем делить людей на гениев и плебеев! Да нам ещё в одних соревнованиях участвовать! — говорил черноволосый щуплый парень в очках.