Девушка неожиданно встала. Так обворожительно нежно прошуршал её светлый сарафан в ночной тишине, что я опять испытал почти электрический шок (остальные, я не сомневаюсь, тоже).

«Прощааайте» – она словно пропела это единственное и такое неожиданное для нас слово и в моей душе сразу же зазвучала музыка. Я закрыл глаза от блаженства, а музыка продолжала звучать. Я даже не вслушивался в смысл фраз, произносимых этой колдуньей, я только наслаждался.

«Прощааайте, навсегдааа. Хорооошие выыы люююди. Спасииибо Вааам».

И вдруг она поклонилась до Земли. Кому? Неужели нам? В те незабываемые мгновения, я, в очередной раз… потерял «дар речи». Примерно минута пролетела в каком-то ожидании. Ощущение чего-то родного, притягательного, блаженного стало заменяться ощущением какой-то беспробудной тревоги, безвозвратной потери. Пауза затягивалась. И здесь до меня, наконец, добрался смысл сказанного ею. Ужас охватил меня. Неужели, она сейчас, просто так…УЙДЁТ? Исчезнет… НАВСЕГДА. Моё сердце от охватившего волнения пыталось вылезти наружу. Душа просто «вопила», что нужно, просто необходимо срочно что-то предпринять. Я, по-настоящему, растерялся.

Захотелось броситься в степь, бежать навстречу небу, звёздам, луне, кометам, метеоритам и умолять их оставить ещё хотя бы на пять минут с нами эту ночную фею, ночную колдунью. Она приоткрыла нам ТАЙНУ, она заворожила, она околдовала. Неужели, вот сейчас, через несколько секунд, она навсегда покинет нас, а, значит, и ЧУДО навсегда исчезнет вместе с нею. Мир опять станет обыденным, надоевшим, глупым и пошлым. Так, неужели, ничего нельзя сделать, чтобы спасти этот мир?

В этот поистине критический момент всех выручил Юрий. Он, видимо, каким-то невероятным образом смог пересилить себя.

«Да не за что…нас благодарить. Мы же…мы же…от всей души к Вам» – это, Юрий, как бы даже пропищал, но мне его голос показался удивительно приятным. Спасибо тебе, дружище.

Девушка очаровательным, манящим взором посмотрела сначала на Юрия, затем на Игоря (лучше бы на меня, но на нас с Альбертом она даже не взглянула), а затем на костёр, и он вспыхнул беспокойными искрами, разгораясь и полыхая всё ярче и стремительней. Конечно, это был очередной световой эффект. Но мы уже настолько привыкли к маленьким чудесам, что, наверно, больше бы удивились, если бы ничего не произошло.

«Я знаааю, через три дня Выыы уезжаааете (точно, нашей экспедиции оставалось работать всего три дня, но откуда она узнала?)… бооольше не ждииите меняяя, я не придууу».

«Придууу» – возразило ей эхо. Но она, словно подчёркивая неотвратимость решения, многозначительно повернулась к Игорю и прошептала, и шёпот её пробежал мурашками у меня по коже.

«И тыыы не ждиии».

Но эхо в степи передразнило её и получалось наоборот – «ждиии… ждиии».

В следующий момент я снова «отключился». Всё, что происходило дальше, я наблюдал, опять, как бы со стороны.

Игорь вскочил, с каким- то отчаянием бросился к девушке и прокричал:

«Нет, я ВАС…(он осёкся, подбирая подходящие слова)…я ВАС…просто не отпущу!…»

И здесь она засмеялась. Задорные искорки осветили её лик (а, может, это были искорки костра). Она смеялась, как обычная симпатичная девчонка, также соблазнительно и завлекательно. Плечи её слегка вздрагивали, а тёмный платок, закрывающий светлые волосы, понемногу сползал с них. Она напоминала мне грациозную фею, выполняющую ритуальные, магические действия у священного ночного костра.

«Не отпустишь? А разве ты сможешь не отпустить? Нет, не сможешь. У тебя всё равно ничегошеньки не получится. Вот, смотри!»

Внезапно она резко вытянула вперёд правую руку, выставив ладонь в сторону Игоря, и пронзительно посмотрела на него. Игоря сдёрнуло с места, и он упал прямо на кучу дров, лежащих поодаль. Она подбежала к нему, протянула руку и помогла встать.

«И теперь…не отпустишь?! Попробуй…если такой смелый».

Это была уже не тёплая весенняя музыка, а холодный пронизывающий ветер. Но затем холод прошёл, снова наступила весна. Она безумно ласково посмотрела на Игоря и…опять нежно, искренне, без язвительного смеха, улыбнулась ему (а, может быть, всем нам).

Я стоял от Игоря в двух шагах и наблюдал…эту улыбку. За свою жизнь и до этого, и, особенно после, мне довелось видеть много женских улыбок. Но всё- таки большинство из них были наигранные, притворные, неестественные. Были улыбки, как бы насильно выдавливаемые. Конечно, видел я и улыбки искренние, доверчивые, располагающие, завлекающие. Но все они не могут даже отдалённо сравниться с улыбкой этой девушки, этой колдуньи. Если я скажу, что она, эта улыбка, была завораживающая, это, конечно, будет правда, но не вся. Улыбка была обаятельная – и это тоже правда, но опять не вся. Эта улыбка была ошеломляюще – прекрасная, таинственная.