Шрифт:
А подучилось все иначе.
Один взгляд за чертово стекло. И я «подвис».
Она танцевала. Двигалась в такт слышной лишь ей одной музыке. Танцевала, а я видел, как по ее лицу скользит нежная улыбка.
Они были настоящими: и улыбка, и девчонка.
Я ощущал, как тонкие, хрупкие пальцы, даже сквозь стекло, скручивают мои жилы, нервы, вены. Скручивают и подчиняют своей власти.
Уверен, если бы в тот самый миг Ратти велела мне прыгнуть с крыши дома, я бы сиганул, не задумываясь. Просто сделал бы, как она велит.
Дыхание медленно выравнивалось. Я неустанно хвалил себя. Повторял, что поступил верно, ограничившись единственным касанием.
Но, черт подери, как же хочется вернуться! К ней! Хочется встряхнуть за плечи, потребовать ответа на простой вопрос: «Зачем же ты подстриглась, Ратти?!».
А потом поцеловать. Да — это обязательное условие.
Поймал себя на мысли, что уже кручу руль, чтобы развернуть тачку в обратную сторону.
Нет. Стоп. Нельзя. Рано.
Рефреном звучало в голове. И я прикрыл глаза.
Прав Прохор. Этот мелкий засранец. Нельзя вот так, нахрапом и натиском. Нужно аккуратно. Главное, не испугать. Больше ошибок делать нельзя. Иначе все. Иначе ад.
— Мне очень жаль, но Роман Дмитриевич не принимает без предварительной записи! — вежливый голос моего нового секретаря заставил бы воду замерзнуть в стакане. Но я уже привык к дочери Громова за две недели, что она обосновалась в приемной.
Я прекрасно знал, что старик не просто так направил дочь ко мне. У девчонки была хватка. Не хватало лишь опыта. И на очередной встрече в неформальной обстановке Громов сам признался, что в «МиГро» девчонку знает каждая собака. А под моим крылом у дочери Громова будет шанс набраться опыта.
— Меня он примет! — безапелляционно заявила женщина.
А я был готов ко встрече с драгоценной тещей. На самом деле, я готовился к ней уже пару недель. С тех самых пор, как поручил своей команде юристов изучить брачный договор еще разок. Да что там, я велел отыскать любую лазейку, которую можно использовать на суде. Но пока что результат был нулевым. Однако процесс был запущен.
Вопреки правилам этикета, вежливости и прочей хрени я даже не встал.
Мегера-теща вышагивала по ковру, держала голову так, словно на ней красовалась корона.
Оказавшись перед длинным столом, Иолана небрежно бросила сумочку на отполированную гладь дерева.
— Даже чаю не предложишь? — хмыкнула Несторова.
— Боюсь, вам не понравится секретный ингредиент, который секретарша добавляет в мои напитки, — ухмыльнулся я.
— Я все слышу, Роман Дмитриевич! — раздался звонкий голос из приемной. — Это был редкий сорт зеленого чая!
Я скрыл улыбку. Руслана определенно нравилась мне в качестве секретаря.
— Тебе не получить развода, Роман! — мгновенно превратившись в холодную расчетливую стерву, проговорила Иолана. — Все пункты соглашения Дарья выполнила. Развод исключен!
Женщина тем же небрежным жестом бросила в мою сторону тонкую папку. Та заскользила по гладкой поверхности и остановилась на середине стола.
— Вызываю СБ и санэпидемнадзор! Не открывайте, Роман Дмитриевич! Вдруг там споры сибирской язвы?! — раздался насмешливый голос Русланы.
Девчонка с интересом наблюдала за визитом Несторовой, считая, раз уж дверь не закрыта, значит, наша беседа может пройти при свидетелях.
Иолана бросила возмущенный взгляд на мою помощницу и протянула руку.
— Заключение от гинеколога. Снимок УЗИ. Результаты анализов, — перечислила мать Дарьи. — Поздравляю тебя, Роман! Ты станешь отцом!
— Не вижу радости на вашем лице, шеф! — не стала молчать Руслана, когда теща скрылась из кабинета.
— Закрой двери, — выплюнул я, не глядя на девчонку. — Живо!
Громова подчинилась. И как только прочная преграда отсекла меня от офисной суеты, я понял, что нервы, сука, сдали.
Я всеми силами гнал иллюзию, застывшую перед глазами. Картинка была размытой, нечеткой. Но невозможно было не узнать ее.
Ратти с полными слез глазами.
Ратти с широкой улыбкой на красивых губах.
Ратти с растрепанными по плечам волосами и взором, затуманенным страстью и удовольствием.