Человек теряет свою любовь, и его уносит темная меланхолия со вкусом холодного зимнего снега. Его мечты пали так же, как и надежды на что-то лучшее. В один день он собирает себя и отправляется на прогулку, где встречает странный Макет Грусти.
Его голову макали в суп с клецками. Жирно блестел бульонный суп, через парапет все шелестит высокая трава. Человек стоит, углубленный в собственные мысли. Его занимает четвертая симфония Трица – слишком терпко она ударила в чувственный аппарат. Глупые люди вокруг разносили радостные вести о новом пришествии нового света, а человеку нашему не было дела ни до того, ни до другого. Он погружался в классическую музыку, самозабвенно отдаваясь воспоминаниям. Его суп с клецками уже давно остыл, а с волос капала блестящая жирная масса.
– Ты не должен был бросать ее. Ты не должен был свистеть при ее Состоянии! Никто не может такого вынести, уж тем более такая тонко воспринимающая натура как у нее. ТЫ не должен был размешивать яд в ее клубничном коктейле. Ты просто мерзок.
Да, не должен был. Но все-таки Оно произошло. Мне захотелось пойти прогуляться, освежить свои раны под зимним дождем. Привлекательно пахнет сыростью, вскоре сапоги будут уже не нужны.
Мой дом находился близ таящегося леса. По утрам я любил это еловое удовольствие размазывать по хрустящему хлебу и зашвыривать любимые сериалы в самый дальний угол – потом все посмотрится, высмотрится, потом эти истории зайдут взашей и напакостят моим внутренностям. А пока я, деланный жирным супом, отправляю в свой рот последний кусочек бутерброда. Вкусно.
Я гулял среди разношерстной травы, шуршал снежинками под бардовыми ботинками и насвистывал гармонику четвертой симфонии. Как хороша была погода, как тёпел был воздух, нежно трепетавший мои лоснящиеся волосы. Здесь пришли воспоминания – картинки, точные копии прожитых моментов, искусные задвижки моего сердца. К лицу приблизился аромат соленых брызг, биение волн напоминало биение птички в носу, когда задерживаешь дыхание на ровные шестьдесят секунд и мир начинает плыть где-то под боком.
Она, морская пена, высится в домах напротив, отражается в пепле мозговых волн. Я решительный кретин, что так скоро избавился от своей любви – слишком певуча она была, накрывала звонким ощущение нереальности. Мне казалось, что я попал в дивное цветение сказочного сада, сделал нечто невозможное, и оттого так хорошо, от того так забывчиво стало окружающее бытие: оно растворялось тем сильнее, чем сильнее и глубже я уходил в сонливую любовную мару.
Конец ознакомительного фрагмента.